Времени нет

Для Барри оставшиеся два дня пролетели как один миг. Каждый взгляд, вкус, запах и звук принадлежали только лишь Лену, человеку, поглотившему Барри наяву и во сне. Их время неумолимо заканчивалось, Барри физически ощущал это и становился все злее и отчаяннее, впитывая каждое мгновение, проведенное с этим язвительным и пугающе сильным мужчиной. Они не расставались больше чем на минуту, постоянно следуя друг за другом. Даже если они просто смотрели телевизор, Барри укладывался головой Лену на колени, или же сам Лен приобнимал его за плечи, шепча на ухо всякие отвлекающие глупости. Барри искренне удивлялся, что они могли вот так беззаботно смеяться. Стоило Лену улыбнуться, как его лицо менялось, а сердце Барри совершало кульбит до самого горла и ухало в пятки, как на американских горках. Лен оказался весьма проницательным и смышленым касательно политики, этики и религиозных вопросов, так что они провели достаточно времени за бурными дискуссиями, обсуждая возможность создания некой базы для металюдей и моральный аспект содержания людей с метасилами под стражей. Лен предложил несколько новых вариантов взгляда на мир через призму своего криминального образа жизни, а Барри пересмотрел некоторые собственные убеждения, опираясь на жизненный опыт Лена. Также они занимались сексом — часто и все так же невероятно. Когда дело дошло до различных способов доведения Барри до оргазма, Лен оказался дьявольски изобретательным: они перепробовали несчетное количество поз и трахались во всех комнатах. Каждый раз, когда член Лена растягивал Барри, он чувствовал неприятное жжение, словно они занимались этим впервые, но неприятные чувства быстро пропадали, не успев причинить значительного дискомфорта. Как-то раз Лен нагнул Барри над диваном и взял его сзади, заведя его руки за спину, заставляя насаживаться самому. Барри никогда не говорил «нет» или «стоп» в ответ на то, что просил или требовал Лен, он с удовольствием отдавался добровольно. Лен полностью завладел контролем над его жаждущим телом, но Барри хотел дать ему намного больше. Лен же стал более открытым и намного меньше закрывался в себе, чем обычно. Его смех больше не был притворным и едким, он намного чаще улыбался, говорил, слегка растягивая гласные и уже не взвешивая каждое слово. Он все время тянулся к Барри, то осторожно перебирая его встрепанные волосы, то рассеянно массируя и растирая мышцы его спины или ног. Много времени Лен провел, вдыхая запах Барри, чем донельзя его смущал, но так и не пустил в душ, утверждая, что Барри пахнет просто божественно, сочетанием жидкостей внутри него и снаружи, на липкой от спермы коже. Он говорил, что Барри настолько пропитан их смешавшимися запахами, что теперь точно принадлежит ему, хвалил его, урча от удовольствия. Барри слушал сбивчивые слова Лена и думал, что еще немного, и он сойдет с ума от эмоционального напряжения. Их последний совместный день начался с пасмурного рассвета, свинцовых туч за окном и дождя, мерно барабанившего в стекло. По негласному соглашению Барри и Лен провели в постели весь день — спали, разговаривали, ели и занимались сексом, наслаждаясь непрерывной близостью и теплом. Но время всегда было непримиримым врагом Флэша, перманентно играя против него, часы тикали, приближаясь к 8:45, к тому самому моменту, когда их жизни снова должны вернуться в привычное русло. Вечерело, но дождь продолжал лить, а тонкие стены дома сотрясали раскаты грома. Барри лежал на спине Лена, пока тот дремал. Он потратил целый час на то, чтобы проследить кончиками пальцев каждую татуировку, поцеловал шрамы, все до единого, запомнил их так, что мог, закрыв глаза, воскресить в памяти, запечатлив там навсегда. Пальцы Барри не забудут ощущение кожи Лена, его губы запомнят вкус его языка, а тело больше никогда не будет таким, как раньше, изменившись под гнетом страсти Лена. Барри сполз на одеяло, обвил руками талию Лена и прижался к его широкой спине, чтобы даже капля воздуха не смогла закрасться между ними. Осторожно поцеловав Лена в изгиб шеи и уткнувшись в короткий ежик волос на затылке, Барри почувствовал, как Лен под ним завозился, медленно выбираясь из паутины сна. Из-за бури, бушующей за окном, комната была погружена в полумрак, но Барри все же смог разглядеть, что Лен открыл глаза. Он потянулся и рассеянно сжал руку Барри, притягивая ее ближе к груди. — Ммм… Сколько сейчас времени? — едва слышно спросил Лен. Барри даже не пришлось смотреть на яркий циферблат часов, стоящих на прикроватной тумбочке. — Чуть позже половины седьмого. — Он почувствовал, как Лен напрягся в его руках, а мышцы на его груди одеревенели, но он смог быстро расслабиться. — Пора ужинать. Хочешь поесть? — нарочито спокойно спросил Лен, снова возвращаясь к привычному контролю за собственной речью. Барри уткнулся ему в плечо и пробормотал: — Я не голоден. Лен хрипло вздохнул и приподнялся на кровати, щурясь и оглядывая комнату, пока не встретился глазами со взглядом Барри, но тот сразу отвернулся. На этот раз Лен решил не принуждать его, а просто обнял одной рукой, сжимая пальцы на предплечье. — Барри, ты помнишь, что я сказал три дня назад? Я не твое счастливое будущее. Барри попытался отстраниться, но в этом случае Лен решил не поддаваться, только сильнее сжимая руку, и продолжил говорить таким тоном, будто бы ничего не происходило: — Послушай, это кажется невозможным для меня, но не для тебя. Ты будешь жить своей жизнью, женишься на милой, красивой девушке, воспитаешь отряд маленьких супергероев, которые будут хранить покой Централ Сити еще много лет. Твоя жизнь стоит намного больше моей, твои способности — дар и спасение для тысяч людей. С моей стороны было очень эгоистично позариться на тебя, желать сделать тебя своим даже всего на несколько дней, но такова моя природа. Я всегда хочу забрать то, что мне не принадлежит, и тем оно ценнее, и тем больше я хочу обладать этим. Барри, ты самое ценное, что я когда-либо пытался украсть, но у меня нет выбора, кроме как отпустить тебя. Барри почувствовал, что глазам стало горячо, попытался сморгнуть слезы, но не смог; одинокая слеза скатилась по его щеке, упав на кожу Лена. — А что, если я не хочу, чтобы ты меня отпускал? Если я не хочу уходить? Лен обернулся и обхватил теплыми ладонями лицо Барри. Цвет его синих глаз стал точно таким же темным, как и пасмурное мрачное небо за окном. — Тебе нужно вернуться. Есть те, кто тебя любит, твои друзья, семья, те, кто зависит от тебя. На Флэша надеется целый город, как его жители справятся, если ты не вернешься? Ты герой, Барри. Ты вернешься, потому что такова твоя природа. Слова Лена словно кислотой окатили дрожащего Барри, за считаные секунды уничтожив его сердце. Лен прижал его к себе, позволив сдаться на милость истерике. Барри глухо разрыдался, давясь слезами, спрятав мокрое от слез лицо на груди Лена. Ласковые пальцы утешающе поглаживали его вздрагивающую спину, а губы осторожно целовали, пока его тело не поддалось ласкам — он просто не мог иначе. В поцелуях Барри отчетливо сквозили отчаяние и невыносимая тоска, но он цеплялся за Лена, сплетая их языки, страсть и похоть толчками выплескивались из него, но в этот раз Лен не собирался торопиться. Он неспешно перевернул Барри на спину, прижал его к матрасу, неспешно и сосредоточенно целуя, прерываясь лишь на горячечный шепот. Барри заерзал, придавленный к кровати весом Лена. Тот шикнул на него, прося притихнуть. — Позволь мне заняться с тобой любовью, Барри. Последний раз. Для нас обоих. Барри втянул густой пряный воздух в легкие, снова отдавая себя в умелые руки Лена. Теперь все было иначе — никакого бешеного вожделения, застилающего глаза. Лен был ласковым, невероятно нежным, легко касаясь губами груди Барри, чувственно вылизывая его напряженные соски, обводя каждый языком, лаская его член ровными четкими движениями пальцев. Сердце Барри стучало в унисон буре, бушующей снаружи, пока Лен, несмотря на всю неспешность, безжалостно разрывал его на части, погружая его в пучину чистого удовольствия. Казалось, будто время замедлило свой бег, прошло словно несколько часов, прежде чем Лен устроился между раздвинутых ног Барри, нежно коснулся влажной головкой члена его растянутого входа. Намеренно замедлившись, Лен провел членом по сжимающимся мышцам, позволяя жаждущему продолжения Барри выгнуть спину, упираясь пятками в кровать, а потом вошел, раскрывая его одним плавным движением, и охваченный экстазом Барри умоляюще застонал. Вскинув руку, он ухватил Лена за шею и привлек к себе, втягивая в поцелуй, пока его собственное тело боролось с болью от проникновения, жжение внутри воевало с накатывающими волнами удовольствия. Барри утонул в водовороте чувств, бездумно повторяя сквозь поцелуй «Лен… Лен… Лен», снова и снова. Мышцы Лена ритмично сжимались с каждым неторопливым толчком, полностью погружающим его твердый член в узкую задницу Барри, а губы беспрестанно целовали его. Оторвавшись от него, Лен отстранился и осторожно собрал языком соленые слезы с его щек. Их тела нашли привычный ритм, знакомый лишь им двоим, за эти дни превратившийся во что-то столь же необходимое как воздух. Барри постанывал от каждого движения, и Лен слизывал с его губ эти звуки, пил его стоны словно эликсир жизни, их тела постепенно взмокли от пота; за окном по-прежнему стучал дождь, а часы продолжали забирать их время. Борясь с подступающим оргазмом, Барри пытался сдержаться, продлить этот прекрасный момент, но Лен вовсе не хотел препятствовать — его шершавая ладонь вклинилась между их влажными телами, захватывая член в кольцо, поглаживая его в том же ритме, натягивая нежную кожу. Барри снова вскинулся, до хруста выгибая позвоночник, встречая каждый толчок, его руки вцепились в спину Лена, не желая отпускать. Лен уткнулся носом Барри в ключицу, обжигая дыханием раскаленную кожу, подталкивая их обоих к пропасти. — Барри, — сдавленно прошептал Лен. — У меня никогда не было никого хоть каплю похожего на тебя. И никогда не будет. Слова Лена бросили Барри за грань, и он кончил, бешено дрожа и выгибаясь, а Лен не переставал двигаться, погружаясь глубоко в его задницу. — Лен! — вскрикнул Барри, его живот расчертили белесые капли, а внутри будто взорвалась сверхновая. — Лен, я лю… Лен поцелуем запечатал его рот, обрывая невысказанные слова, а бедра изо всех сил врезались в бедра Барри. Он двинулся последний раз и замер, мелко подрагивая. Даже после того, как его тело перестало дрожать, Лен продолжал впиваться в рот Барри, будто бы хотел через него забраться к нему в самое сердце. Наконец оторвавшись от его губ, Лен прошептал: — Нет, Барри. Не надо. Не трать слова попусту. Я этого не стою. Барри закрыл глаза, спасаясь от кирпичной стены, которая неумолимо приближалась, собираясь убить его, но ненавистные слезы все равно поползли по лицу. Без лишних слов Лен осторожно вышел из него, помог ему подняться и молча повел в ванную. У Барри было такое чувство, будто он парит где-то вне своей физической оболочки, пока Лен тщательно мыл его от головы до кончиков пальцев ног, а потом быстро ополоснулся сам. Закончив, он выключил воду и вытирал Барри пушистым белым полотенцем, пока его кожа не стала сухой и не покраснела от трения. Когда они вернулись в спальню, часы показывали 8:45 вечера. Барри молча принял из рук Лена свой флэш-костюм и позволил одеть себя. После того как он четыре дня был лишь Барри Алленом, костюм казался ему слишком тугим и неприятно царапал чувствительную кожу. Лен окинул Барри удовлетворенным взглядом, взял его за руку, обтянутую перчаткой, и повел в гостиную. Как только Лен распахнул входную дверь, снаружи сверкнула ослепляющее яркая молния и загрохотал гром. Барри оцепенел, а Лен притянул его к себе, вовлекая в неглубокий и настойчивый поцелуй. Пальцы Барри вцепились в его футболку, но Лен сделал шаг назад, отстраняясь. — Мои друзья начнут волноваться, только если я не вернусь в течение следующих двадцати четырех часов! Мы можем остаться, и… — Нет, Барри. — Оборвал его Лен, и Барри весь сжался в ожидании конца предложения. — Время вышло. Это не было реальностью и не может больше продолжаться. Это лишь еще один Флэшпоинт. Сон во сне. — Нет, я не верю в это, — упрямо возразил Барри, его грудь сдавливали сдержанные рыдания. — Эти четыре дня были реальнее чего-либо и значат для меня больше, чем все остальное в моей гребаной жизни. Пожалуйста, не заставляй меня уходить. Протянув руку, Лен легко коснулся капюшона костюма, а потом уже увереннее взялся за маску, помогая Барри окончательно превратиться во Флэша. Когда маска скрыла его лицо, Барри украдкой заметил, как кадык Лена предательски дрогнул. Он удивительно нежно обвел пальцем контур маски, коснулся щеки и провел линию до острой скулы. Последний раз поцеловав Барри, словно разделив с ним всю боль и рвущую душу тоску, Лен мрачно прошептал: — Тебе пора домой, Барри. Беги как можно быстрее и не смей оглядываться назад. Сейчас. Барри хотел еще что-то сказать, но Лен вытолкнул его под дождь. С диким стоном разочарования Барри с трудом смог понять, что он уже несется по знакомым улицам в сторону С.Т.А.Р Лабс, все дальше от Лена. Холодный дождь и промозглый ветер хлестали его по щекам, слезы ледяными дорожками струились по лицу, грудь вздымалась от быстрого дыхания, внутри пульсировала боль — Барри думал, что сейчас взорвется, разлетится на части. Когда лаборатория появилась в поле зрения, Барри резко остановился, угодив прямо в лужу и взметнув тучу брызг. Он отчаянно боролся с собой. Ему нужно было вернуться к Лену, нужно было увидеть его еще хотя бы один раз, но… Лен велел ему не оглядываться. И если последние четыре дня и научили Барри чему-то, то это не отказываться от того, что давал ему Лен. Даже если это и означало прощание.