And A Voice That Made Me Cry

POV Бэна. Skid Row - In The Darkened Room Tell me when the kiss of love becomes a lie That bears the scar of sin too deep to hide behind This fear of running unto you Please let there be light in a darkened room. Интересно, мы так и будем лежать со стояками дальше? Куда ты смотришь, Ворсноп? Опять не на меня. И это твое смешное выражение лица: нахмуренные брови, сурово поджатые губы. О чем задумался, пьянь? Дэнни сиганул в душ со скоростью света. Он что, думает, я не заметил? Боже, у меня было ощущение, что кто-то одел железное ведро на мою голову и со всех сторон лупит по нему ложками. Бляяядь. А мне то, что с этим вот делать? И ванна занята. Я чуть спустил свои джинсы и закрыл глаза. Из памяти вылезла рождественская фотка Дэнни. Кожу начало покалывать. Пульсирующая боль в паху нарастала, тело ждало необходимой разрядки. Я сжал свой член у основания головки, не давая кончить себе слишком быстро. Так хотелось одновременно сделать последнее движение и в то же время не делать, продолжая наслаждаться этим ощущением. Я опять представил тебя, и, будто это твоя, а не моя рука, сначала просто проводит вдоль основания, а затем, крепче сжимая, все быстрее и быстрее, двигаясь вверх – вниз, дрочит мне. Вскрикнув, я кончил и тут же закрыл рот ладонью, но ты бы все равно не услышал в душе. Перед глазами все плыло. Хотелось спать еще больше. Голова стала еще тяжелей, как будто она весила целую тонну. Мне вдруг стало так стыдно за все. За то, что сделал сейчас, за то, как утром, я чуть ли не терся об твое колено. Я решил проветриться, прогуляться. Лишь бы не смотреть тебе в глаза. Я трусливо сбежал из собственного дома. Своей машины у меня не было. Я шел и курил, и курил, и курил. Я докурил всю пачку. Сел в автобус, и уставился в окно. Ах ты гребаный Ворсноп. Я даже думать спокойно не мог. Чуть наклонив голову на плечо какому-то парню, я слегка прикорнул. Перед моими глазами пронесся тот момент, когда я был в твоей квартире. Когда ты опустился на колени, расстегивая мне ремень и целуя живот. Мне снилось, что было дальше, и я простонал. Открыв глаза, я с ужасом осознал, что у меня каменный стояк, и что стонал я вслух. Проклятье. К счастью, автобус остановился. Я выбежал из него. Плевать, что была за остановка. Я не мог ничем отвлечься. Ты был везде, в лицах прохожих, в проезжающих машинах. Везде. Я схватился за голову, все кружилось. Я прислонился к какому–то столбу, пытаясь устоять на ногах. Почувствовав себя более–менее устойчиво, я двинулся в ближайшее кафе, попил кофе, подумал. Купил много сигарет. Я хотел тебя еще тогда, когда мы были в твоей квартире. Я не придал этому значения, потому что у меня почти не было секса в туре. А тут ты, так искусно владея своим языком, соблазнил меня. Трезвого. С тех пор я не мог думать ни о чем больше. Проходя мимо одной из витрин, я вспомнил, что ты любишь красивые ремни с большими необычными пряжками. Так вот, там как раз было нечто такое. Я увидел этот ремень сразу. Он идеально подходил тебе. Черный, из мягкой кожи, такой приятный на ощупь. Пряжка продавалась отдельно, но лежала рядом, как-будто так и надо. Это был череп с крыльями по бокам. Я понял, что просто обязан ее купить. Я хотел Ворснопа до дрожи в коленях, и как я понял - он меня тоже, но мне казалось это таким странным. Я столько лет его знал и ничего, кроме дружеских чувств, к нему не испытывал. Возможно, из–за этого, я хотел его больше, чем кого- либо. Чем когда-либо. В общем, зашел я в “специальный” магазин, купил необходимые вещи, и, вдруг, продавец меня узнал. Гребаный приставучий парень. Кто бы мог подумать, что продавцы в секс-шопах слушают Александрию? И вот, через каких–то три часа я дома. Точнее, стою и курю у крыльца опять. Что там за мельтешение на кухне? Я бросил сигарету и стал открывать дверь. Покосившись на свой прозрачный пакет, я осознал, что реально хотел уложить Дэнни в постель. Уму непостижимо. Руки тряслись, ключи выпадали, но я открыл долбаную дверь. Повесив одежду, прошел в коридор, пакет прилип к моей руке, и я держал его мертвой хваткой. Дэнни вышел из кухни, держа в руках ложку и дуя на нее. Его рыжие волосы растрепались, одна прядь выбилась, падая на глаз. Он был без футболки. - Проголодался? - я попробовал какой-то соус, во рту зажгло, было слишком остро. - Вкусно, – он стер соус с моей щеки пальцем и облизнул его. Зачем ты сделал это, сволочь? Я быстрым шагом пошел на кухню и, непроизвольно оглянувшись, увидел, как спали его джинсы, ремень был расстегнут? Дэнни оглянулся, и я сделал вид, что вообще ни при чем, и ушел. Я идиот. - Вашу мать. Что тут произошло? Война?! – я слишком возбудился, и нужно было обратить это чувство в злость. Обычно, мне помогало. - Я отдам за нее деньги, прости. - Дэнни, прекрати, - ну вот, я опять обидел его. Зачем я наорал? Сидя за столом и сцепив руки в замок, он смотрел на меня. А я смотрел на него. Эти игры в “кто кого переглядит” напомнили мне утро. Все, я не мог больше. Закусив губу от предвкушения, я провел пальцем по его груди. Он дрожал. Схватив Ворснопа за расстегнутый ремень, я поволок его наверх.