за твоей спиной

      Слава узнает адрес случайно, тогда, когда совсем на это не рассчитывает: на автепати после собственного версуса ему совершенно ненамеренно преподносят это словно утешительный приз, который состоит из названия улицы и номера дома, квартиру не называют, только этаж, но Карелину этого достаточно. Слава, конечно, не срывается и не бежит никуда, он даже не перестает веселиться и напротив идет к Андрею, который говорит с кем-то у бара, но… Но у Славы в голове что-то щелкает и, будто вывеска, мигает мысль «я знаю». Что делать с этим «знаю» Карелин пока просто не придумал – он просто знает улицу, дом и этаж, где живет тот, кого Слава ненавидит, кого Слава сначала сделал кумиром, а потом стал втаптывать в грязь, потому что разочаровался – потому что испугался, что дело тут вовсе не в восхищении. А потом можно уже и прикрываться панчами и тоннами диссов, половина из которых сделана скорее для того, чтобы убедить себя, чем для того, чтобы задеть. Слава допивает пиво, потом виски, потом еще черт-знает-что, Славе дают таблетки неизвестного назначения, и он глотает обе разом, а после берет такси. Называет не свой адрес.       Карелин прикрывает глаза и представляет себе, что машина, в которой он едет, двигается практически со скорость звука, что стоит посчитать до трех – и вот он уже же на месте. И, благодаря алкоголю, Слава в это почти верит и действительно считает до трех, потом еще раз и еще раз, сбивается, когда доходит до шестидесяти девяти и негромко смеется под неодобрительный взгляд таксиста, думая, что это ебанный знак. У Славы голова кругом от славы, и на эту тему можно придумать тысячи каламбуров, но сейчас мысли путаются, и все шутки похожи на не вошедшие в стенд-ап Ларина. Все как-то резко и смутно: приоткроешь глаза, и огни за окном бьют в лицо, и вся реальность будто в плохом качестве, но Славе не привыкать, он знаком с этим состоянием мучительной и бессознательной легкости и давно научился наслаждаться, и сейчас он думает только о том, куда едет. К кому едет. Это безрассудство, думается Карелину, адрес может быть фальшивым, мало ли кто что болтает. Но уже слишком поздно, чтобы остановиться. Машина тормозит, Слава протягивает деньги и вываливается на улицу.       Ноги почти не держат, но по лестнице Карелин, можно сказать, летит, чувствуя неожиданный прилив сил. Слава думает о том, что на каждом этаже тут по две-три квартиры, и только случай решит, попадет ли он туда, куда хочет. И добравшись до нужной площадки, Карелин останавливается, разглядывая две противоположные двери. У Славы внутри странное ощущение дежавю, хоть он тут и впервые, но кажется, что это не так. Карелин подходит ближе к одной из дверей, сжимает ее ручку и тянет на себя - закрыто. Жмет на кнопку звонка и облокачивается о стену, дыша глубже и чаще - Славу тошнит и немного трясет. У Славы по спине пробегает холодок, когда слышится копошение позади, и дверь открывается. Карелин поворачивается, слишком быстро, из-за чего чуть не теряет равновесие, и сталкивается взглядом с хозяином квартиры. Мирон, одетый в серые треники и белую майку, босиком стоит на пороге и вопросительно смотрит на Славу. Карелин разглядывает Федорова не больше минуты, успевая заметить, что тот гораздо ниже в жизни, чем на фото, и что выглядит "великий Оксимирон" неоправданно уставшим и немного выпившим, а после Слава приближается к Мирону, и тот, устав от молчания, произносит: - Что ты здесь забыл? - Федоров говорит холодно и хмурится, и Славу это злит. - Приехал отпраздновать с тобой, Оксаночка, - шипит Карелин, Мирон качает головой и собирается закрывать дверь, - ты ведь не растерял еще сноровки со времен вагабунда? - Слава смеется, а Мирон вдруг срывается и бьет в нос Карелину.       Слава секунду-другую стоит глотая кровь, а после подается вперед и ударяет в ответ, так сильно, что сам того не ожидает, но Федоров остается на ногах, хоть и отступает немного назад. В крови бурлит алкоголь и азарт, Слава захлопывает за собой дверь и налетает на Мирона, нанося один удар за другим. Они оба валятся на пол в прихожей, и каждый старается одержать верх: в Славе говорит алкоголь, а в Мироне - злость. Слава бьет Федорову по лицу, разбивая чужие губы, и прижимает его к полу своим весом, сжимает шею, замечая то, как при этом напрягается Мирон, и душит. Мирон извивается, пытаясь избежать хватки, но не может и с места сдвинуться, поэтому расслабляется и касается ладоней на своей шее собственными в последней попытке спастись. Лицо у Мирона красное и в крови, он кашляет и хрипит, зрачок расширен. Слава душит его минуту с чем-то, когда понимает, что чертов Федоров ловит от этого кайф, и это доходит до Карелина, когда он чувствует чужой стояк. - Похоже и плетки не понадобились, - ехидно шепчет на ухо Мирону Слава, понимая, что сам возбужден в той же мере, если не сильнее.       Федорова едва заметно трясет, когда рука Карелина залезает под резинку его штанов и касается боксеров: Мирон закусывает губу, дыша шумно носом, и Слава видит, как дергаются его брови. Карелин спускает собственные штаны и обхватывает ладонью одновременно свой член и Мирона, принимаясь дрочить. Федоров от неожиданного всплеска удовольствия издает громкий стон и вцепляется в Славино плечо, царапая его через одежду. Славе сносит крышу от возбуждения и Мирона, который все еще пытается сопротивляться, но вместо этого только подается навстречу ласкам. Карелин тяжело и рвано дышит, двигая рукой и бедрами, дабы усилить контакт максимально, все быстрее, и Мирон в конце концов просто сдается и стонет в голос, не стесняясь, откидывает голову и, Слава готов поклясться, что слышит между стонов свое имя. Слава наклоняется и кусает чужую шею, и это именно укус, а не засос, потому что приятно делать Карелин не хочет. Мирон жмурит глаза, выгибается и кончает, и Слава, смотря на его лицо, тоже не может больше себя сдерживать.       После, натянув брюки и поправив куртку, Слава сбегает. Он бежит вниз по ступенькам и не берет такси, чтобы доехать до дома, а идеи пешком. Слава не знает, что чувствует, потому что, хоть на лицо и лезет глупая улыбка, но в глубине души Карелин понимает, что ни о какой ненависти теперь не может идти и речи. Потому что теперь, смотря на Мирона, Слава будет вспоминать, как тот стонал под ним, потому что, каждый раз придумывая панч про то, как он отымел бы Оксимирона, он будет действительно себе это представлять. Потому что ненавидеть того, от кого зависишь, может и возможно, но Слава эту возможность сегодня проебал.

***

      Мирон, оставшись один в квартире, поначалу просто лежит, глядя в потолок. У Федорова тяжело на душе, он поднимается, скидывает одежду, отправляя ее в стиральную машинку, и идет в душ. Кровь стучит в висках, и, помывшись, Мирон бессильно падает в кресло, укутываясь в плед, сидит и смотрит бездумно в окно, машинально набирая позабытый номер. Идут гудки, долгие и нервирующие, а после на экране появляется значок "вызов" и начинается отсчет времени разговора; Мирон сжимает крепче мобильный и говорит резко и без прелюдий: - Hast du gewusst, dass alles so sein wird?*       И на том конце провода, спустя какое-то время молчания, отвечают: - Ja, Miro, ich selbst habe ihm deine Adresse gegeben. ** - Danke***, - Мирон сбрасывает звонок и улыбается, он на полпути к победе. ____________ * - ты знал, что всё так и будет? (нем.) ** - да, Миро, я сам дал ему твой адрес. (нем.) *** - спасибо. (нем.)