«Ни за что.»
«Он сильнейший.»
«Он справится.»
«Я верю… Верю в него.»
— Хватит. Я ухожу. Размеренные шаги ничуть не выдавали внутреннего беспокойства, а, быть может, в тот момент Леви испытал неописуемое удовлетворение и облегчение. Легкость, с который он сказал эти слова, — единственное, что давало понимать: теперь он по-настоящему свободен.Больше Эрвин не видел Леви — он бесследно исчез из его жизни.
Лишь иногда, проходя рядом с кабинетом своего подчиненного, он отчетливо различал посторонние голоса и дыхание, которое было слышно даже сквозь запертую на ключ дверь. С того времени, капрал ни разу не приходил к своему начальнику. В этом нет нужны. То, насколько легко он нашел замену, только лишний раз доказывает о гнилье, той испорченности, которую мы называем душой. Но Леви не думал об этом.Его душа была давно мертва.
— Знаешь, Эрен… — кровать слегка скрипнула, и Леви поднялся на ноги, игнорируя скомканные простыни, которых терпеть не мог. Всему должен быть порядок. — Я не узнаю предыдущего Эрвина, он изменился. Я устал от него и хочу чего-то нового. По началу я решил сделать паузу и пойти… — он притих, подбирая слово, — …налево. Один раз ведь не считается, верно? Но за ним последовал второй и третий. И мы перестали здороваться друг с другом и пересекаться взглядами. Ему совершенно нет дела до меня, поэтому я нашел себе нового партнера, но сказал ему об этом всего лишь несколько дней назад. Леви не любил озвучивать свои мысли, но сейчас, даже несмотря на присутствие своего рядового, он высказывался. Каждая игра без правил, заканчивается поражением основателя этой игры. Сейчас капрал чувствовал себя победителем. Леви не было дела до того, что о нем подумают окружающие, ведь он был воспитан таким: выживать любой ценой и добиваться целей в одиночку. Время не способно исправить того, что было заложено глубоко в душе, ещё до её смерти. — …но он ничего не знал. У нас с самого начала не было будущего. Эрвин так и продолжил стоять в узком коридоре не в силах сделать шаг. Пальцы до побледнения впились с только что законченные бумаги, оставляя вмятины и следы, а сердце заколотилась, пробивая неровный, сбитый ритм. Все чувства, грубым комком, словно запутанные нити, смешались где-то глубоко внутри, ограничивая доступ к кислороду, а его остатков в легких больше не было достаточно для полноценного дыхания. Ему хотелось убивать, кричать во весь голос и громко рыдать, но слез не было. Они исчезли много лет назад, ещё в детстве, в тот день, когда маленький Эрвин обещал себе быть сильным. Только теперь он, взрослый, умный и рассудительный человек, который добивался всегда и всего самостоятельно, осознал, что никогда не боялся гигантов. Единственным его страхом и слабостью были чувства, которые он не смог уничтожить, закованные внутри за множеством замков и дверей, ведь в этом мире чувства солдат были под запретом. Он давно знал правду, но подсознательно верил в их общее мирное будущее, которое они и сотни других солдат создавали вместе на протяжении мучительно-едких, долгих лет. Ради чего он сражался все это время? Нет, этого не видели окружающие. Изменений в поведении мужчины не заметил даже Леви. Но, потеряв цель, Эрвин Смит больше не мог нести своего бремени и вести армию человечества. Отмершие корни, запущенные глубоко в основание, были отрублены одним движением.Тогда командор Эрвин впервые сломался…