Ведьма

      — Лживая Далила! Вероломная, глупая девчонка! Ведьма!       Он продолжал обвинять ее, прикрывая лицо рукой, и воздух будто бы раскалялся от его крика.       Призрак произносил слова, не видя, что она уже не сидит подле него, испуганная до смерти. Нет, Кристина поднялась и, прислонившись спиной к зеркалу, смотрела на него.       Призрак резко вскинул голову — ему почудилось, что темнота дрогнула вокруг него.       Кристина все так же смотрела на него, и в ее медовых глазах отблескивали желтые огоньки.       — Вы правы, — она вдруг заговорила, глядя прямо на него, отчего у Призрака побежали мурашки по коже. — Я ведьма.       Кристина была абсолютно спокойна, и лишь на ее губах играла недобрая улыбка.       — О, Кристина, простите... я не должен был всего этого говорить, я... — он упал к ней в ноги, пряча от нее лицо.       Девушка опустилась на корточки рядом с ним и положила свою тоненькую горячую руку на его плечо. Он ощущал это прикосновение.       — Вы меня ничем не напугаете, — она цокнула языком. Темные кудри ее растрепались, а кривая улыбка не сходила с губ. — Уже много видела всего пострашнее... Возьмите вот.       Она бережно протянула ему маску, и он поспешно надел ее.       Кристина поднялась, ехидно устраиваясь перед органом и проводя по клавишам с размахом.       Призрак смотрел на нее во все глаза.       Что за чертовщина творится с ней — милой, послушной, пугливой и нежной девочкой? Неужели она и впрямь такая — пугающая в своей порывистости и импульсивности?       — Вы не боитесь меня? Напрасно, — она хихикнула, и мужчине почудилось, что в ее глазах отражается свет всех свечей вокруг. — Вы ведь признаете, что я ведьма... сами сказали — я не придумываю.       Она ехидно улыбалась, а ее руки отчего-то теребили завязки пеньюара.       — Ну скажите хоть слово!       — Кристина, вы как-то плохо выглядите, — с напускной заботой заметил Призрак, чуть отступая прочь. — Вам лучше прилечь... да и мне тоже, похоже.       — Вот еще! Только если прилечь вместе с вами, — она ненавязчиво поправила завязки и подошла к нему. — Я хочу вновь ощутить вас рядом... увидеть и почувствовать, как вы ласкаете мое тело. Если бы вы помнили, что вы сотворили тогда! Что сделали с вашей глупенькой Кристиной...       Призрак отступил. Такие слова точно не могли быть произнесены человеком с трезвым мышлением. Она больна? Ей стало дурно от вида его лица?       — Какой вы стали скучный, — она отступила и, взъерошив свои волосы, прошлась по подземельям. — Тоска смертельная!       Мужчина решительно схватил ее за запястья и развернул к себе лицом.       — Я не хотел говорить того, что сказал. Ну какая же из вас ведьма... ох, Кристина, — он смотрел на нее, как смотрят дети на родителей, когда сильно провинятся перед ними. — Дорогая моя...       — Поздновато извиняетесь! — она каким-то детским движением поправила щекой прядь волос на своем лице. — Вы ведь Призрак? Так и смиритесь с тем, что вы живете в особом мире... мой любимый инквизитор. Я помню ваши руки, ласкающие и мучающие меня. Помню, как вы целовали мои шрамы, шепча, что я прекрасна, а на следующий день беспристрастно дарили мне новые рубцы. Помню, как вы плакали, но страх был сильнее любви. Любви? Что за чушь я говорю... вы не умеете любить.       Кристина смотрела на него с сожалением.       Картинки роились в мозгу.       Темная комната, мрачные каменные своды повсюду, и хрупкая фигурка на соломенном матрасе. Спутанные грязные волосы, напуганные глаза. Раненный зверек, загнанный в угол.       — Ну и что сейчас? — шепчет она пересохшими губами, садясь поровнее. — Я же все сказала: я не имею отношения к колдовству... но вы не верите в это, вы хотите другого признания. Хотите его, чтобы отправить меня на костер — хороший план, вот только у вас смелости на это не хватит...       — Замолчи, — он опускается рядом с ней, целуя ее в лоб. — Замолчи, дура. Я принес тебе воды, чтобы ты вымылась, и немного еды.       Она хрипло смеется.       — Неприятно было бы иметь меня такую? Понимаю... это только в фантазиях все женщины прекрасны.       Он смотрит на нее, тяжело вздыхая.       — Ты не понимаешь, о чем говоришь. Я скоро вернусь.

***

      Он ласкает ее тело, целуя и сходя с ума от близости к этому огню.       — Ты любишь меня?       — И не думаю о такой глупости, — она снова смеется. — Я принадлежу только себе. Любить? Большая роскошь...       — Ведьма... чертовка, — шепчет он, прикасаясь ее рукой к уродливым шрамам на правой щеке. — Это из-за них?       — Нет, нет, — ее голос вдруг звучит очень легко и спокойно. — Ваша душа отвратительна, а сами вы — тьма, воплощенная тьма!       — Ты об этом пожалеешь! Не говори этого больше!       Она смеется.

***

      — Значит, завтра костер? — она говорит равнодушно и скучающе. — Зачем вы пришли? Вы же уже наслаждались мною... я не хочу сейчас. Мне нужно подумать...       — Я спас бы тебя, черт возьми, если бы тебе нужно было что-то в этом мире, кроме свободы!       Она пожимает плечами.       — Век вам быть несвободным! Видеть меня, но не иметь права на чувства и на ответную любовь... о, друг мой, вы пожалеете, что погубили меня!       Ее глаза вспыхивают золотистыми огоньками.       Он выпустил ее руки.       — Это не может быть правдой! Не может! — мужчина отступил, выпуская ее руки. — Кристина, это безумие, это...       — Все мы безумны, — она отстранилась. — А теперь отведите меня наверх — я нужна им в Опере.       Призрак вздохнул.       — Нет, Кристина, не получится у вас заставить играть меня по вашим правилам!       Оглушенная ударом тяжелого кулака, она осела на пол, и глаза ее закрылись.       Эрик отнес ее в лодку и присел за орган.

***

      — И в лодке той был человек, — донесся через пару часов до него тихий голос ученицы.       Она сорвала маску, но проклятия замерли на языке. Кристина снова смотрела вокруг по-детски наивно.       Колесо истории сделало один лишний оборот и вернулось к верному ходу...