Шумно, холодно, невыносимо. Я обхватила себя руками, пряча заледеневшие пальцы в рукавах. На улице стоял жуткий мороз, а подогрев в машине дал сбои. Я продержалась на репетиции четыре часа, что уже подвиг. Ну а о том, что еду я не домой, а в магазин, лучше размышлять.
Необходимо было закупиться новыми листами и карандашами. Зато и мама все необходимое себе купит.
Вдруг послышался скрип, и нас резко занесло не в тот поворот. Меня вжало в кресло. Сердце бешено заколотилось, обмерзшие пальцы намертво вцепились в сидение, выскользнув из теплого меха. Доза адреналина била в крови.
В следующую же секунду в нас врезалась машина, оглушая меня громким скрипом колес. Я приложилась головой о кресло, зажмурившись после удара, и перепуганно слушала свое сердцебиение.
Вот бы выжили. Вот бы выжили.
Бок машины протаранили еще пару раз, я уже не чувствовала ни рук, ни ног, ни себя в целом.
Запах дыма заставил меня открыть глаза и испуганно вдохнуть. Наш капот охватило пламя, по-лисьи рыжее, яркое, с острыми языками. Мы взорвемся. Взорвемся, так и не купив бумагу, не дожив и до шестидесяти лет, не побывав на Американских горках, не испробовав новую компьютерную игру, принесенную папой в дом. О боже, мы взорвемся.
В голове стали возникать моменты из жизни, задерживаясь в сознании лишь на миг, сменяясь очень быстро, отрывисто. Так вот, что значит "жизнь перед глазами пробежала".
Вдруг рука мамы легла мне на плечо. Мать смотрела с необыкновенным спокойствием.
— Прости. Так надо, - ее руки ярко засветилась синим, и мое сознание будто выплыло из тела, словно его кто-то вышиб, а потом резко вернулось, создавая приступы тошноты и головокружения.
Я закашлялась. Во рту был привкус крови, я лежала на спине. Инстинктивно открыла глаза, дыша через раз, опять закашляла. Передо мной все плыло, размывалось, а осознание приходило медленно, безумно медленно. Но вскоре я смогла понять кое-что — прямо надо мной склонился человек, что-то быстро и взволнованно говорил.
"Отстань, чувак, я тебя слышу, но не понимаю"
Я продолжала лежать. Тело было свинцовым, а желание двигаться резко сбежало. Чувствовался свежий воздух - это явно не наш пыльный город. Похоже, я брежу. Телепортации не существует.
— Кха, - я решила культурно начать разговор, но вместо этого изо рта выдался хрип.
Кто этот человек? Когда придет эта чёртова скорая, а? А моя мама? Что вообще происходит? Почему я не могу видеть нормально?
Я издала очередной жалкий хрип. Мужчина стал тараторить еще быстрее. Кажется, его руки у меня на животе… или боку… ничего не чувствую. Совсем ничего.
Раздался более грубый голос, недовольной, кажущийся мне таким родным и успокаивающим. После этого я позволила себе спокойно заснуть.
***
— Что за черт?! - я резко открыла глаза, сжимая, комкая в пальцах одеяло, судорожно втягивая воздух в легкие. Любое движение отдавалось режущей болью в боку, поэтому я перестала мучить ткань, попыталась успокоиться и выдохнуть.
Вокруг все расплывалось настолько сильно, что смотреть просто не было смысла. Я закрыла глаза.
"Это что, больницы теперь такие? Да где же я, черт возьми?!"
Вдруг в комнату, кто-то вломился, чуть ли не выбивая дверь. Я вздрогнула, замерла, и тут же начала прислушиваться. Лучше бы я этого не делала, честно. Никого слышно не было, ни шагов, ни других шорохов.
Странно, но мозг четко выдавал - это мужчина, мой брат, зовут Мадара. Ну и странное же имя, господи! Никогда подобного не встречала.
— Изуна? Ты как? - мужчина уже был возле кровати, я чуть ли не кожей чувствовала его напряженный взгляд. А что я? Я тупо и молча не двигалась, до сих пор не открывая глаз. Изуна? Это теперь мое имя? Похоже на то. Прекрасно. Я сваливаю домой, в Питер, спасибо за радушный прием.
Я норовила подняться, но, не сумев встать, зашипела от боли и завалилась обратно, приложив руку к боку. Почувствовав что-то липкое и теплое, я резко выдохнула. Хренасе меня в машине шарахнуло... Я же нигде пораниться не успела, откуда у меня эта чертова рана?
Мои воспоминания возвращались, заполняя тягучую пустоту в голове. Лера, меня зовут Лера, семнадцать лет… было, пока я не погибла в аварии. Любила смотреть аниме, в частности, Наруто. Да, точно, помню… и Мадару помню, и Изуну тоже. Там и Хаширама с Тобирамой был. Так. Постойте. Наруто? Мадара? Ват..?
Это типа что, прикол такой?
На мое плечо опустилась мужская рука и я, вздрогнув, вжалась в постель. Меня сейчас убьют, да? Вычислят, что я не младший Учиха, что не Учиха вообще. И прикончат. Медленно, мучительно, за то что посмела потревожить тело Изуны-куна.
— Ты чего? - голос Мадары, напротив, успокаивал. Братик, мой любимый братик, как хорошо, что ты рядом... Стоп, любимый братик? О чем я только что подумала? Кажется, я схожу с ума.
— Все в порядке, Мадара, - мое новое тело мягко улыбнулось и расслабилось. Погодите, оно движется против моей воли? Что это значит?
Так-так-так. Это плохо.
Вдруг мою голову пронзила резкая боль и я, сдавленно застонав, схватилась за голову. Бок начало резко жечь и щипать, но все мое внимание было приковано к другому. В голове быстро начали прокручиваться воспоминания Изуны.
***
Вот, я стою рядом с братьями, счастливо улыбаясь. Вот, нас становилось все меньше, и вскоре я остались только я и брат. В голове всплыли картины, как жестоко убили моих родных братиков Сенджу, эти проклятые Сенджу. Ненавижу, ненавижу их!
Вот, я тренируюсь с братом, он выбивает из моих рук катану и дает краткие замечания. Я киваю, и мы снова начинаем спарринг.
Вот, очередная битва против Сенджу. Я почти убила его, но этот белобрысый гад снова увернулся, так еще и нанес ответный удар мне! Я шустро отскочила от него, а затем вновь начала наносить удары, которые этот падла успешно блокировал. Я отскакиваю назад, строю пафосное лицо и не успеваю ничего сделать, как мой бок резко рассекла его катана. Быстро, больно, невероятно. Я неверующе схватился за рану, падая на землю и харкая кровью. Убил все-таки, засранец? На губах расползлась усмешка. Нелепо улыбаться в такой ситуации, но я же Учиха, черт возьми.
Пытаясь не потерять сознания, судорожно глотаю внезапно поубавившийся воздух, словно вот-вот и морская волна захлестнёт меня, похоронив под толщей воды без капли кислорода. Чувствую присутствие брата, тяну к нему к руку, которую тот судорожно сжимает.
Вот и конец, братец. Сенджу победил.
Все-таки теряю сознание, шепча брату утешительные слова, о том, чтобы он не соглашался на перемирие, напоминаю ему о нашем детстве… последний раз усмехаюсь, чуть ли не давясь собственной кровью в глотке, после чего пропускаю пустую темноту в сознание.
Еле открываю глаза. Перед ними плывет, одежда, пропитавшаяся собственной кровью, липнет к боку. Приятно думать, что погиб в бою с сильным противником и противно осознавать, что рана нанесена катаной Тобирамы Сенджу. Хаширама, склонившийся надо мной, что-то сосредоточенно приказывает воинам вокруг. Те, крича и бранясь друг на друга, суетятся, а я не понимаю, как переместилась из питерской машины сюда. В мир шиноби. Пипец.
***
Боль отступает, я с облегчением выдыхаю и пытаюсь посмотреть на Мадару, но его силуэт предательски расплывается, и я беспомощно прикусываю губу.
— Мадара… я ничего не помню… почти ничего, - прошептала я, полностью обмякнув в кровати. Надо же соврать, чтобы спасти свою новую тушку? В душе поселилось странное спокойствие и легкость. И… смирение?
— Ничего. Память со временем вернется, - брат коснулся губами лба, рукой откидывая с моего лица пряди волос. После я услышала тихий скрип, и Мадара бесшумно покинул комнату.
Круто, я еще и сенсор.
