««Натан Дрейк – легенда». Знаешь, я пристрелил парня, который так сказал» – Рэйф Адлер
Сэм выходит через главные ворота. Закатное панамское солнце светит слишком ярко, а раскаленная под ним дорога простирается слишком далеко. Не огороженное четырехметровым каменным забором тюрьмы пространство давит своей свободой, и Сэм с трудом убивает в себе порыв обернуться, проверить, просто на всякий случай, действительно ли это происходит на самом деле, или он окончательно сошел с ума. Сэму до сих пор не верится. Сэм подходит на непослушных ногах к черному лимузину. Рука Рэйфа опускается ему на плечо, и Сэм невольно вздрагивает. – Сэмюэль. Рад видеть тебя живым. Голос Рэйфа звучит непривычно по-американски, Сэма почти пугает отсутствие акцента. Рэйф приобнимает его, похлопывает по спине. От него пахнет приторно-сладким одеколоном, сильный запах бьет Сэму в ноздри, раздражает привыкшее к тюремным ароматам обоняние. Сэм резко отстраняется и говорит: – Спасибо. Рэйф бесцветно кивает. Водитель открывает им дверь. Они уезжают. У Сэма в голове беспросветный туман, он с трудом запоминает этот момент своей жизни. – Куда мы едем? – спрашивает Сэм через некоторое время, проведенное в тишине. Рэйф отворачивается от окна и окидывает его оценивающим взглядом. – Я снял небольшую виллу недалеко отсюда. Думаю, тебе нужно немного оправиться. Нам пока некуда торопиться. – Даже так? – хмыкает Сэм. – Я не настолько скотина, чтобы вытащить тебя и сразу припахать к работе, – скалится Рэйф. Сэм почти не помнит, как Рэйф выглядел двенадцать лет назад, но готов поспорить, что он стал еще более самодовольным засранцем. Сэм откидывается затылком на кожаный подголовник, устало закрывает глаза и задает единственный действительно волнующий его вопрос: – Ты знаешь, что с Нейтом? Рэйф молчит какое-то время, а потом отвечает: – Нет. «Нет» Рэйфа звучит так, будто он знает все в мельчайших подробностях, но скорее пустит себе пулю в лоб, чем скажет хоть что-то. Небольшая вилла Рэйфа выглядит для Сэма как чертов дворец, только ее размеры – последнее, что его волнует. Первым делом Сэм больше суток спит в настоящей постели, ни в чем больше не нуждаясь. На следующее утро Сэм завтракает блюдом с непроизносимым названием от личного повара Рэйфа и проводит остаток дня, выблевывая его в унитаз. «Чертова свобода», – злобно думает Сэм, скручиваемый очередным спазмом. Сэм не видит Рэйфа все это время и не слишком из-за этого расстраивается. На следующий день Рэйф появляется в столовой, когда Сэм пытается вытравить крепким кофе привкус желчи из своего рта. – Иди за мной, – говорит Рэйф. Сэм опрокидывает в себя последний обжигающий глоток, поднимается и следует за Рэйфом в ту часть виллы, в которой он еще не бывал. Рэйф закрывает за ними дверь кабинета – по крайней мере, эта комната выглядит как кабинет – и взмахом руки указывает на огромный стол с разложенными на нем чертежами и картами. – Здесь все, что может понадобиться для работы, – объясняет Рэйф. – Можешь приходить сюда в любое время, когда тебя осенит гениальная мысль. Это все, что мы нашли. Сэм подходит к столу и внимательно рассматривает лежащие на нем бумаги. – Вы? – вдруг невпопад спрашивает он, отрываясь от перебирания исписанных листов, и переводит взгляд на Рэйфа. Рэйф отмахивается от него как от назойливой мухи. – Потом объясню. Изучи пока это, – отвечает Рэйф, смотрит на Сэма пару секунд нечитаемым взглядом и выходит из комнаты. Сэма коробит от этого приказного тона в голосе зазнавшегося ублюдка, но он все равно проводит над бумагами в кабинете всю ночь. Через неделю Рэйф знакомит его с Надин. Хотя «знакомит» – это сильно сказано. Сэм все равно не знает о ней ничего, кроме того, что она, как и Рэйф, одержима деньгами и владеет целой армией наемников. Хотя она кажется Сэму более вменяемой, чем Рэйф, и не такой высокомерной стервой. Сэм так почти и не встречается с Рэйфом все это время, проводя дни и ночи за работой, пока однажды не выходит утром на террасу с чашкой кофе, где Рэйф сидит, раскинувшись на шезлонге, листая какую-то ветхую на вид книгу и выглядя почти как нормальный человек. Рэйф даже не смотрит в его сторону, только снимает солнечные очки и захлопывает книгу. – Тут все на латыни, – раздраженно оповещает он Сэма. Сэм все еще не перестает удивляться, как Рэйфу удается общаться с людьми, делая вид, что разговаривает сам с собой. – Так и не удосужился подучить? – усмехается Сэм, садясь на рядом стоящий шезлонг. – Очень смешно, умник, – огрызается Рэйф. – Я тебя вытащил, чтобы ты мне язвил? Лучше разберись с этим. В Сэма прилетает рукопись, грозясь одновременно развалиться на кусочки и разлить его кофе. – Почитаю на досуге. Босс, – цедит Сэм сквозь зубы и показательно кладет книгу на стоящий между ним и Рэйфом столик. На несколько минут воцаряется тишина. Рэйф полулежит на своем шезлонге с закрытыми глазами, и Сэму в какой-то момент начинает казаться, что он спит. – Когда мы свалим из этой дыры? – в качестве проверки спрашивает Сэм. Рэйф пожимает плечами в ответ. – А ты что-то нашел? – Это все еще Шотландия. Это всегда оказывается Шотландия, – отвечает Сэм. – От собора Дисмаса скоро камня на камне не останется. Там ничего нет, – Рэйф старается звучать уверенно, но в его голосе все равно слышится сомнение. – Ты, что, бомбишь его? – Сэм чуть не давится от удивления своим кофе. – Я всегда был сторонником грубой силы, – усмехается Рэйф, и, если бы Сэм не знал того, что знает, намек в этих словах был бы куда менее очевидным. Рэйф открывает один глаз и смотрит, наконец, на Сэма, щурясь от яркого солнца. – Думаешь, ты уже готов к полевым работам? – Черта с два, – качает головой Сэм. Он действительно не готов – пары недель не достаточно, чтобы привести в порядок хотя бы физическое состояние после стольких лет тюрьмы. – Именно поэтому мы все еще здесь. Ты по-прежнему выглядишь как заключенный. Слишком… напряжен, – Рэйф потягивается с громким выдохом и поднимается со своего места. – Сегодня в десять в бильярдной. Сыграем, выпьем. Передохнем. Сэм скептически дергает бровью. – Не думаю, что выдержу тебя дольше пяти минут. – Это не приглашение, – тут же холодно осаждает его Рэйф. – Ты придешь и точка. Сэм думает, что пришел бы, даже будь это на самом деле просто приглашением, – от латыни и карт у него уже рябит в глазах. Сэм абсолютно разучился играть в бильярд. Он понимает это, когда проигрывает Рэйфу третий раз подряд. Но Сэму плевать – забытый вкус дорогого виски приятно обжигает горло, приглушенный свет расслабляет, а Рэйф, кажется, забывает свою сучность где-то на полпути сюда, так что Сэм почти может назвать этот вечер приятным. Ровно до того момента, пока Рэйф, опрокинув в себя очередной стакан, не оказывается на опасно близком расстоянии. Сэм трезвеет за считанные секунды, незаметно для себя самого оказываясь прижатым телом Рэйфа спиной к стене. – Какого черта, Адлер? – пробует возмутиться Сэм. – Заткнись нахрен, Дре-ейк, – парирует Рэйф, издевательски его передразнивая. – Мы, блядь, все еще работаем вместе, а мои условия никогда не меняются. – Что, Надин не дает? – огрызается Сэм хотя бы для галочки. Он напрасно думал, что Рэйф изменился в лучшую сторону хотя бы в чем-то. – Не мой формат. Дыхание Рэйфа жаром оседает на его щеке, он пахнет виски и недавно принятым душем. Рэйф пахнет свободой, пусть и условной, а от его тела пышет таким жаром, что перестает спасать даже на полную мощность работающий кондиционер. Сэм пытается мысленно оправдать себя, что оттягивал этот момент так долго, как это вообще было возможно. А теперь – искушение слишком велико, чтобы изголодавшийся по нормальной близости организм ему не поддался. В голове моментально проносятся фрагменты прошлой жизни, в которых Рэйф так же бесстыдно и жадно предлагал себя, всегда готовый, нуждающийся в этом. Сэм на секунду задерживает дыхание, будто готовясь уйти под воду, а потом хватает запястье Рэйфа, выкручивает его руку и впечатывает грудью в стену, одним рывком меняясь местами. Рэйф тихо и не по ситуации самодовольно смеется. – Давай, большой парень, я же знаю, как тебе хочется, – откровенно нарывается Рэйф и многозначительно толкается бедрами назад, втираясь задницей Сэму в пах. Сэм чуть не рычит от непонятно откуда взявшегося бешенства и с силой сжимает зубами загривок Рэйфа. – Это твой формат? – Сэм выпускает руку Рэйфа из захвата. – Снимай. Рэйф, не дожидаясь конкретики, стаскивает с себя джинсы и опирается руками обратно в стену. Сэм на автомате опускает руку вниз и проходится пальцами между подставленных ягодиц. О, да, Рэйф не изменился вообще, между ног так же гладко и скользко от смазки, как двенадцать лет назад. Старый добрый Рэйф – бери и пользуйся, когда приспичит. Этот привет из прошлого током бьет Сэму по оголенным нервам, но он все равно медлит, вталкивает в Рэйфа два пальца и двигает ими на пробу пару раз. – Убери, нахрен, свои пальцы, а то отстрелю, – шипит Рэйф злобно. – Я тебе, что, девка? Весь угрожающий эффект от его слов теряется, когда Рэйф срывается в хриплый стон от добавленного пальца и очередного укуса в шею. – Скучал по моему члену? – с наигранным безразличием интересуется Сэм, одним резким движением входя в разработанную задницу. Сэм не видит, но готов поклясться, что этот ублюдок улыбается сквозь стон. – Во мне побывало достаточно членов, чтобы даже не вспоминать о твоем. – Шлюха, – шепчет Сэм почти с нежностью, тянет Рэйфа за волосы, портя как всегда идеально уложенную стрижку, и до боли засасывает кожу за ухом. Сэм даже не удосуживается раздеться, так что ритмичные шлепки бедер о ягодицы приглушаются слоем ткани. Сэм не заботится о Рэйфе – он никогда не заботился, бездумно вколачивается в принимающее его с готовностью тело, впивается пальцами в бедра до синяков, сминает ладонями задницу, мысленно отмечая, что она все такая же, черт возьми, шикарная. А потом Рэйф зачем-то опять обретает способность не только стонать так громко, будто они одни на всей вилле, но и говорить. – А ты? Вспоминаешь тесную дырку своего братца? У Сэма перед глазами все мутнеет, он даже перестает двигаться, и ему на секунду кажется, что он просто придушит Рэйфа и закопает его труп, но вовремя обретает контроль, и только с силой прикладывает Рэйфа виском об стену. Рэйф выдыхает: «Ох-х, блядь, да-а», и Сэм обещает себе больше никогда не вестись на провокации сукиного сына. – Ревность тебе не к лицу, принцесса, – вкрадчиво шепчет Сэм и снова трахает Рэйфа в нужном ему темпе. Стоны Рэйфа через считанные минуты переходят в монотонный скулеж, он скребет пальцами по стене и опасно сильно сжимается внутри. Сэм кладет ладонь на напряженно подрагивающий живот, чуть надавливает, ловя ощущениями подступающий оргазм Рэйфа, замедляется, почти совсем не двигаясь. Рэйф кончает на его члене, вздрагивает волнами, кусает собственное запястье, едва слышно говорит: «В меня», и Сэма срывает тоже. Оргазм оглушительный, у Сэма закладывает уши и сводит все тело судорогой так, что он удивляется, как удается устоять на ногах. Сэму требуется почти минута на то, чтобы прийти в себя, выскользнуть из Рэйфа с пошлым влажным звуком и отстраниться. Рэйфу нужно еще больше времени, потому что он стоит в прежней позе с расставленными ногами и напряженно сведенными под футболкой лопатками и тяжело дышит. Сэм застегивает штаны, наслаждаясь видом, а потом, кажется, окончательно сбрендив, собирает пальцами вытекающую из Рэйфа собственную сперму и вталкивает обратно в растраханную дырку. – Отвали, – слабо протестует Рэйф, но все еще не двигается. – А то пальцы отстрелишь, да? – ехидно отзывается Сэм, и не думая послушаться. В этот вечер к бильярду они уже не возвращаются.***
Проходит больше полугода, и Сэм больше не ищет сокровища, он ищет Нейта. Сэм уже знает, что есть второй крест, но тянет до последнего, ничего не говоря о нем Рэйфу. Ему нужно сперва найти брата, а потом уже давать Рэйфу какие-либо зацепки. Какого-то хрена искать Нейта оказывается сложнее, чем древнее пиратское сокровище, и Сэма это неимоверно злит. Сэм больше не появляется в кабинете – все материалы, полученные им от Рэйфа, уже изучены вдоль и поперек, и больше, чем Сэм уже из них узнал, не узнает ни он сам, ни кто-то другой. Теперь Сэм собирает нужную ему информацию у себя в спальне – статьи из газет, фотографии, все, что хоть как-то связано с Нейтом. Сэм сидит на своей – все еще непривычно огромной – кровати, листая очередной журнал, в котором, хотя бы может быть, есть что-то о его брате, когда Рэйф влетает в его комнату и без предупреждения с размаха въезжает кулаком в челюсть. – Какого хрена? – орет Сэм, откидывая журнал, вскакивая и инстинктивно принимая боевую стойку. – Я, блядь, знаю, что ты делаешь, – разъяренно шипит Рэйф, но попытки ударить еще раз не предпринимает. – Думаешь, я совсем идиот? Сэм встряхивается, успокаивается, опускает руки, разжимая кулаки. И улыбается. – Опять ведешь себя как ревнивая жена. Заканчивай. Я все равно его найду. Мне нужно знать, где он. Рэйфа потряхивает от злости, он смотрит на Сэма глазами загнанного в угол, и от того еще более опасного, дикого зверя и крадется к нему точно так же, оттесняя Сэма обратно к постели. – У тебя есть все. Что тебе еще нужно? – продолжает ядовито выплевывать Рэйф, чеканя каждое слово. – Ты – не Натан Дрейк, – просто отвечает Сэм, и Рэйф все-таки бьет снова. Не так сильно, как в первый раз, не кулаком, но наотмашь тыльной стороной ладони. Сэм даже не пытается ответить, ему почему-то становится иррационально весело. Он садится обратно на то место, с которого подорвался, и с интересом наблюдает за дальнейшими действиями Рэйфа. Которые, впрочем, как всегда застают его врасплох. Рэйф на полу, между его ног, стаскивает с него штаны с таким рвением, будто хочет в клочья их разорвать, а потом долго – мучительно долго – отсасывает, стискивая в ладони его яйца каждый раз, когда Сэм на грани, не дает ему кончить целую вечность, останавливаясь в самый нужный момент. А когда позволяет, Сэм сквозь пелену в ушах слышит: – Кем ты себя возомнил? Ты – мой. Впервые Рэйф не уходит, он раздевается, выключает свет и по-хозяйски укладывается в его постель. Разморенный долгожданным оргазмом Сэм прижимает обеими руками Рэйфа спиной к своей груди и горячо дышит ему между лопаток. Непрошенная нежность к тому, у кого есть все и нет ничего, пробивается наружу. Сэм гладит кончиками пальцев гладкую кожу на животе и прижимается губами к немного влажным волосам на затылке. Рэйф вздрагивает и весь как-то подбирается в его руках от неожиданной ласки. А потом происходит совсем немыслимое – Рэйф поворачивается в его сторону, совсем немного, позволяя Сэму самому додумать и решить. И Сэм решает. Приподнимается и целует Рэйфа – одними губами, сухо и осторожно. Первый раз в жизни. – Не уходи, – говорит Рэйф так тихо, что Сэм сначала думает, что ему показалось. Но Рэйф повторяет: – Не уходи, Сэм. Сэм отрывается от его губ и смотрит в блестящие в темноте глаза. – Если ты уйдешь, – продолжает Рэйф. – Я найду тебя. Найду и убью. Вас обоих. Клянусь тебе. Рэйф Адлер всегда честен со своими партнерами. – Нам надо в Шотландию, – это все, что Сэм может ответить. Ему просто нужно еще немного времени.***
Через год в Шотландии за окном особняка Рэйфа оглушительно воет ветер и гремит очередной взрыв, а Рэйф под Сэмом вздрагивает от прикосновения острого лезвия, тонкой линией разрезающего кожу под его ребрами. Сэм проводит кончиком языка по проступающему порезу, собирая маленькие бордовые капли, и отстраняется, оценивающе глядя на свою работу. – Digna factis recipimus, – Сэм смакует каждое слово, читая аккуратным полукругом вырезанную надпись. – «Нам воздается по делам нашим». Ювелирная работа. Тебе стоит сделать такую татуировку. Охренительно подходит. Рэйф проводит ладонью по верху своего живота, слегка смазывая слова кровью. – Щиплет немного, – жалуется Рэйф, игнорируя предложение Сэма. – Не страшно. Тут едва ли глубже миллиметра, – отвечает Сэм и наклоняется за поцелуем. Сэм чувствует, как у Рэйфа крепко стоит от всех этих игрищ, и улыбается ему в губы. – Ну, ты и извращенец. – Еще скажи, что тебе не понравилось делать мне больно, – хмыкает Рэйф и прикусывает Сэму губу. – Шутишь? Да я чуть не спустил, пока ты тут извивался, как девственница на алтаре, – Сэм смеется и треплет Рэйфа по волосам, намеренно их взлохмачивая. – Дрейк, твою мать! Отвянь, – Рэйф выпутывается из-под одеяла и рук Сэма и встает с постели. – Мне надо работать. – Слава Богу, – с притворным облегчением вздыхает Сэм. – Хоть немного от тебя отдохну. Рэйф одевается, едва заметно морщась, когда футболка – предусмотрительно черная – касается порезанной кожи, и выходит из спальни. Сэм уходит тем же вечером, оставляя после себя на постели только листок с надписью на латыни: «Крест в Риме».