«Лживый разговор»

— И с этого момента господин Мейкай будет помогать тебе осваивать свои силы, а также учить новые заклинания, — высокий мужчина, не спуская с лица улыбки, аккуратно поклонился, прикрывая глаза. — Микоцу, я просто хочу, чтобы в нужный момент ты смогла защитить как себя, так и свое королевство. Я не всегда смогу оберегать тебя, а наше море — не весь мир, увы. В других вселенных есть еще много плохих людей, которые смогут навредить тебе.  — Я понимаю, отец.  — Тогда вы можете приступить прямо сейчас.  — Угу. Темноволосая девушка вышла из зала, смотря в пол, однако до сих пор не могла полностью принять решение отца о том, чтобы за ней приглядывал какой-то незнакомый маг, не так давно начавший жить в их море.  — Хей, опущенная голова — не лучший символ приветствия, — раздалось прямо над ухом, и Микоцу резко вздрогнула, упираясь спиной в двери сзади от неожиданности. Молодой паренек, подмигнув, хихикнул и поправил рукой коричневую шевелюру, а затем, отвернувшись, сделала знак рукой. — Ну… Идем. Ты же не хочешь, чтобы наш список стал больше?  — Это сфера, — Мейкай, а именно так звали парня, со скучающим видом щелкнул пальцами, меняя воздух на лед, и совершенно не понимая яркого восторга принцессы, когда маленький шар быстро носящегося по кругу воздуха резко превратился в лед и начал медленно опускаться вниз. — Впервые видишь такое в живую? — девушка только кивнула, скрываясь за деревом стола, чтобы продолжить наблюдать за неизведанной магией. — Можно создать разные, от таких, как огненные, водные, такие — ледяные, а можно сделать даже из света. Хорошо так помогает, когда находишься в темном помещении.  — И ты это все делаешь, даже не прилагая усилий?  — С опытом это отнимает все меньше сил, однако даже такая элементарная магия отнимает какую-то их долю.  — А у нас в море?  — В смысле?  — Ну, под водой. Под водой ты можешь создать сферу из воды?  — Знаешь, а вот такое я уже не пробовал, — через несколько секунд молчания ответил тот, а затем требующий взгляд темноволосый сам все сказал за нее.  — Чтобы дальше была только безопасная практика и такая, в которой вы оба уверены! — мужчина с недовольством расхаживал взад и вперед, все еще находясь в гневе, смешанным с волнением. Это был только первый день, однако эти двое уже успели устроить целое подводное торнадо с красивым названием «водоворот». «Мило» — сказала тогда Микоцу, круглыми глазами оглядывая нарастающий шторам.  — Есть, сэр! — хором ответили парень с девушкой, выравниваясь, как по команде. Когда мужчина скрылся в дверях, они коротко переглянулись, а затем тихо рассмеялись, моментально забывая про недавний инцидент. Кажется, два идиота нашли друг друга.

***

 — Я не знаю… — уныло говорит девушка, распластавшись по столу и дергая друга за плащ. — Я скучаю по ней. Я понимаю, что она очень увлечена всеми этими науками, и что мне тоже следует этим заниматься, но не постоянно же! Мейкай лишь тяжело вздыхает, что-то помечая в блокноте и позволяя подруге все-таки забрать у него плащ и продолжать мять в руках.  — Временами мне хочется, чтобы наше море никогда не процветало. Чтобы время остановилось, и все было просто как раньше. Никто не стареет, никто никого не забывает. Хочу обратно… Хочу старую Уоми обратно. Девушка утыкается лицом в сложенные на столе руки и, казалось, чуть ли не плачет, от чего парню стало паршиво, однако неожиданная идея, мельком возникшая в голове, заставила его вновь не расстраиваться.  — Тогда когда у тебя будет день рождения, а оно, кстати скоро, я подаю тебе кое-что, что будет показывать тебе что-нибудь из твоего прошлого, — девушка вдруг резко подняла взгляд на друга, с удивлением озирая его. Тот, прикрыв глаза, сделал еще одну пометку в блокноте. — Только я прошу, все равно живи настоящим, Микоцу.

***

Девушка чуть не упала, с ужасом и шоком смотря на яростную подругу сестры, продолжавшую держать вилку в руке. Она не сразу поняла, что произошло, не сразу ощутила острую, режущую боль в левом глазу, не сразу почувствовала, как что-то теплое и горькое на вкус, резко хлынуло по ее щекам и закапало на одежду. Она не сразу поняла, что друг, держа принцессу за локоть, уже выводит ее из здания под быстро распространяющийся шепот в округе. И когда уже ранка была наспех перевязана магом, когда уже даже немного была исцелена с помощью магии, когда холодный воздух на поверхности ударил в лицо, Микоцу поняла, что на самом деле произошло минутами ранее. Ужас охватил ее, когда та уже мысленно начинала истерить, хватаясь за одежды Мейкая и рыдая. Пустая глазница снова начала кровоточить, а рана жутко щипать, но девушка уже не могла остановиться.  — Почемупочемупочему?! — она словно задыхалась и искала успокоения в его одеждах, а его руках, в его успокаивающем голосе. — Я не хочу, не хочу, не хочу… Я не хочу, чтобы меня не ненавидели, я не хочу, чтобы на меня так смотрели… Мейкай не знает даже что сказать, потому что сам не ожидал, что такое случится.  — Микоцу…  — Почему я не могу сделать хоть что-то?! Почему я не могу измениться? Почему я не могу быть хоть немного похожей на сестру? — она кричит, рыдая, царапает собственные руки, пока маг не хватает ее за плечи, прижимая к себе и пытаясь успокоить. — Почему, Мейкай? Скажи, ну вот почему я не могла родиться со стремлением к учебе? Почему я такая дура? Почему я не могу защитить свой народ?.. Он не знает, и не хочет знать. Потому что она должна быть такой? Потому что Микоцу не пошел бы взгляд скучных профессоров в комнатах, потому что ей бы не пошло окружение книг и исписанных тетрадей? Почему Микоцу родилась Микоцу?  — Потому что я люблю тебя такой, какая ты есть.

***

 — Это?.. — Тацумия с удивлением осматривает маленькое белоснежное яйцо, которое через минуту мужчина кладет на мягкую теплую подушку и с боязливостью осматривает, словно боясь причинить вред.  — Ваданохара, — затем он улыбается. Улыбается печально, словно от безысходности ситуации. — Мы решили назвать ее Ваданохара. Тацумия не сразу понимает смысл слов мага, а когда понимает, уже и не знает, как реагировать. Она была одной из немногих, почти единственной, что знал о настоящих отношениях Лорда Мейкая и принцессы Микоцу, которая из-за прошедших обстоятельств теперь практически не показывалась на людях. Все знали, что она есть, но теперь о ней мало разговаривали. Почему-то все решили, что это запретная тема. Кроме того, народ почему-то чувствовал, что скоро грядет что-то нехорошее. Что-то ужасное.  — Она часто истерит по поводу происшедшего, поэтому, дабы не навредить Ваданохаре, мы приняли решение перенести ее в яйцо. Оно связано с телом Микоцу духовным образом, поэтому Микоцу чувствует Ваданохару даже на расстоянии. Зато теперь ее заскоки не навредят нашей дочери. Я волнуюсь. За них обеих. Тацумия понимает. Она знает, на сколько сильно тот любит принцессу, что готова любой ценой защищать и его возлюбленную и его еще даже не рожденную дочь всеми силами.  — Тацумия, я прошу тебя: если война настанет, если произойдет неизбежное… Защити Ваданохару. Она сейчас вовсе не в безопасности, как можно подумать. Это очень важно для меня.  — Хорошо. Но Тацумия знает, что скрывается под его строгими словами и тяжелым взглядом. Лорд Мейкай, я волнуюсь за вас…

***

 — Черт… — мужчина с недовольством хватается за кровоточащее плечо, а затем поднимает взгляд вверх, оглядываясь. Несколько взрывов прозвучало совсем близко, и земля в который раз встряхнулась, чуть не сбивая мага с ног. — Если так и продолжится… Я не могу этого допустить!  — Господин Мейкай, что вы собираетесь делать на самом деле? — Тацумия спрашивает его почти что под самый конец, когда он уже и не был настроен на разговор, но тот, усмехаясь, все еже отвечает.  — Вообще я собирался совершить «Раскол» до недавних обстоятельств, но сейчас… — он вновь кинул прощальный взгляд на белоснежный магический шар на мягкой подушке, а затем снова отвернулся, словно желая скрыться от всего мира за маской равнодушия. — Я не знаю, Тацумия. Я просто сделаю первое, что придет в голову. Печально, что единственным выходом сейчас оставалась лишь печать. Сил практически не осталось, но Микоцу все никак не желала останавливаться. Маг оглядел местность, уже не узнавая в алых чертах свой старый дом, и уже не может сдерживать чувств, падая на колени. Он дрожит, опираясь о каменную плитку крыши руками, прикрывая лицо второй рукой и просит просто прекратить возлюбленную эту войну, позволяя себе пустить несколько слезинок от бессилия. Он знает, что если совершит печать, то обречет ее на вечные муки. Он знает, какой это ужас, чувствовать свои грехи, чувствовать адский шепот, давящий на сознание, чувствовать страх.  — Прости меня, — шепотом произносит он и, вставая, на ватных ногах, шатаясь от бессилия, собирает оставшиеся магические силы на последнее заклинание. Отчаяние, боль, ложь, страх — все это смешивается в одну единственную цель — прекратить весь ужас, что происходит вокруг. Лишь отринув собственную личность, собственную сущность, можно совершить поистине сильные вещи. Землю несколько раз встряхивает, а затем яркая вспышка озаряет все море, забирая одну его половину внутрь. Маг ничего не чувствует, когда алые цепи сжимаются на вратах, когда тяжелое чувство, сдавливающее грудь, пропадает. Он ничего не чувствует, когда его тело рассыпается на миллионы маленьких искр, потому что его уже просто не существует…