Сон

– Юки, – прорывается сквозь занавесу дождевой воды, так приятно бьющей по лицу, но я не спешу оборачиваться на этот голос, просто не хочу вновь чувствовать гулкий стук сердца, обманывающий и насмехающийся над любовью, моей любовью к тебе, Юта. – Юки, в чём дело? Ты уже битый час стоишь под дождём без причины, я волнуюсь. – и вот теперь ты стоишь совсем рядом, такой же весь промокший до ниточки и всё ещё ждущий моего ответа, хм, так трогательно, что я не выдерживаю и поддаюсь желанию повернуть голову в сторону вечно спокойного лица, моего лица, нет, я вновь ошибаюсь, нашего лица. Это так глупо и жалко – любить своё отражение, но ничего не могу с собой поделать. –Ничего страшного, – срывается с моих губ, – просто что-то паршиво на душе, но я, – слова обрывает относительно тёплая и нежная ладонь на моей щеке. Для тебя такой жест – просто братская забота, для меня – сладкая мука. Ах, как же мне сказать тебе, чтобы ты её не убирал никогда, Юта? Но в такие моменты все усилия уходят на то, чтобы сдержаться от мягкой улыбки на посиневших от холода губах, как же я тебя обожаю, братец! – Идём домой. – ты всегда был намного расчётливее меня, душевно холоднее меня и загадочнее, но при этом самым нелюдимым из нас двоих считаюсь я, почему так? Почему я стою в стороне, когда вокруг тебя собирается свора совершенно неинтересных тебе поклонниц, и могу лишь шумно перелистывать страницы манги?! Где во мне та сила, которая позволит подойти к тебе и ревниво разогнать этих пигалиц, а после крепко прижаться к твоему торсу с тихим: «Не отдам, ты только мой»?! Где же?! Хорошо, что ливень скрывает проступившие слёзы от отчаянья, и ты вновь думаешь, что у меня всё замечательно, как всегда. – И действительно, в такую погоду только выть от душевной боли. Эх, ну вот, не хватало ещё, чтоб депрессия началась. – вернувшись из ванной с махровым полотенцем на голове, я застаю тебя сидящего за письменным столом перед включённым монитором компьютера, но при этом взгляд твоих глаз устремлён в не зашторенное окно – прекрасная композиция, впрочем, как всегда. Чтобы ты не делал – это прекрасно, божественно, в такие моменты я даже что-то говорить боюсь: слишком хрупка грань этого мгновения, наверное, поэтому я молчальник, ведь ты всегда рядом. Особое чувство смущения рядом с близнецом стало посещать меня примерно полтора месяца назад. Да, тогда мы ещё не отошли от халявы одиннадцатого класса, но уже пятой точкой ощущали всю тяжесть выпускного учебного года. И как меня угораздило втюриться по уши в брата - не понимаю, хотя я чётко запомнил тот укол в области сердца, когда Юта опустился на край моей кровати, и мы всю оставшуюся ночь обсуждали отношения Канаме и его матери. На нём было лишь нижнее бельё, и мой взор вечно ласкал его рельеф тела, а он, кажется, даже не заметил этого взгляда или же просто сделал вид, что не заметил. Возвращаясь в реальность, я вновь вижу его статную фигуру за письменным столом и еле видно улыбаюсь, присаживаясь на маленький диванчик в углу комнаты и не успевая удержать лишнее: – Юта. – он быстро оборачивается, и я с ужасом жду его реакции. – Что такое? – Я ..это-о .. – что на меня нашло?! Покраснев, как омар, я решаюсь. Да, нет больше сил терпеть и держать крик любви в себе! Неизвестно, каков будет ответ: положительный или отрицательный, но я хочу, хочу сказать тебе это, – люблю тебя. Я люблю тебя. Над светлой спальней нависает раздирающая мою душу тишина, а на твоём лице как обычно ни единой эмоции, как и на моём, ибо все переживания постоянно находятся внутри меня, мне не идёт выражать эмоции на лице. – Я надеюсь, как брата? – первым нарушаешь тишину ты и теперь мне уже нечего терять, ведь на твои слова я отрицательно качаю головой и улавливаю стыдливым взглядом удивление. Ты резко вздрагиваешь, словно от пощёчины, и вновь замолкаешь, не понимающе поворачивая свой взор на меня. О, Амида, позволь мне провалиться под землю, только бы не ощущать на коже его взгляд! Прошу! – Мальчики, вы есть сегодня собираетесь? – не раздумывая ты киваешь заглянувшей в спальню матери, я тоже и всё время, проведённое за столом, мы даже взглядом не встречаемся – это печально, ведь я так мечтал о взаимности, а в ответ получил лишь: «Я надеюсь, как брата?». Хотя, наверное, это к лучшему. По крайне мере я теперь знаю, что надеяться на отношениях бесполезно и такими темпами сиё помешательство со временем пройдёт, но на душе нет той лёгкости, которую описывают во всех любовных романах, после признания в любви, наоборот, явно чувствуется мерзкий осадок недосказанности и неизвестности. На обратном пути в комнату меня ничего не посещает, лишь желание поскорее уснуть и очнуться утром, снова изображая из себя пофигиста. Раздевшись, я так и делаю, но какого фига ты всё разрушаешь?! Ведь ты специально будишь меня в час ночи и заставляешь сердце вновь бешено забиться только от одного твоего голоса! – Юки, ты спишь? –Ну да, вообще-то. А что? – Есть разговор, насчёт твоих слов, – и я не успеваю даже подумать о всевозможных последствиях, как ты опускаешься на край моей кровати, с самым серьёзным выражением лица взирая на меня. –Юта, – все мои мысли вновь лишь о тебе и ничего не остается как раствориться в твоём взгляде, не проронив больше ни слова. – Юки, я... – не выдерживая, я сажусь на кровать рядом с ним и прикладываю к его губам указательный палец, заставляя так мило и растерянно смотреть по сторонам, лишь бы не смотреть на меня. Какая к чёрту разница, что он сейчас подумает обо мне – мне пофиг! Я ведь пофигист и имею право делать всё, что захочу! – Я тебя люблю, – улыбаясь, произношу ему одному: –И мне по барабану, как отреагируешь ты, Юта. Я всё равно буду любить тебя, даже против твоей воли, потому что это невыносимо – сидеть рядом с тобой и не дышать с тобой в унисон. Хочется, конечно, чтобы всё было взаимно, но раз такое невозможно, то пусть эта любовь будет невзаимной, переживу как-нибудь, –не успев договорить, тут же припадаю к желанным губам, в следующие две минуты задыхаясь от радости, ведь ты отвечаешь на поцелуй и сильные руки сжимают мои плечи. Ах, я наконец-то дождался твоего ответа и пора бы остановиться, пока сердце не выскочило из груди, но не могу! Не могу теперь отпустить своё зеркальное отражение, обвивая братскую шею руками и прислоняясь оголённым торсом к его телу. – Ты мне нравишься, Юки, не только, как брат, – сквозь поцелуй произносишь ты за мгновение до моего пробуждения ото сна.