В паутине соцсети

*** Спеша после ужина в свою комнату, Бекхён мысленно молился о том, чтобы Чанёль, который вышел из-за стола раньше, был где-нибудь в другом месте, лишь бы не там. Но в то же время, будучи реалистом, парень готовился переодеться, лечь в кровать и притвориться спящим, чтобы позже, когда сосед уснет, тайком вытащить из-под подушки ноут. В принципе, привычное дело. Так делать ему приходилось много раз. Очень часто. Иногда, даже когда EXO-M были с ними на редких совместных шоу или в турне. Это напрягало, конечно. Но в то же время было во всем этом какое-то свое очарование. Короткие минуты общения с близким сердцу человеком в соцсети наполнялись той необычной сладостью, которую придавали им долгие минуты ожидания в течение дня или, бывало, нескольких дней, что даже эти дурацкие «представления» для Чанёля могли всколыхнуть волну странной радости в сердце мальчишки и вызвать улыбку на его лице. Разумеется, как и во многих других вещах, в этом Бекхёна иногда постигали неудачи. Бывали дни, когда его сосед долго не ложился спать и либо сам торчал за компом, с головой окунувшись в эту мерзкую всемирную сетку Интернет, либо доставал раздосадованного одногруппника просьбами поболтать, поиграть или посмотреть фильм с ним, прям как маленький. Ну а что тут скажешь? Все они еще дети. И сам Бекхён не исключение. Вот только, возможно, его от остальных отличало то зрелое ощущение определенности, уверенности в том, что он правильно распознает свои чувства и понимает самого себя. Войдя в комнату, лид-вокалист EXO-К с опаской, – несмотря на то, что минуту назад именно этого и хотел, – отметил про себя отсутствие своего соседа. Ведь в этом случае Чанёль мог зайти в любую минуту и застать Бекхёна врасплох. Поэтому последнему, скорее всего, пришлось бы продумывать для друга «представление» иного рода. «привет», – написал заветное Бекхён, как только Чанёль, довольно помурлыкав, потянулся на кровати и отвернулся к стене. Они с Чонином и Сэхуном освободились сегодня позже всех, так как записывали рэповую часть песни. Поэтому уставший сосед «обещал» быть паинькой – поскорее забыться сладким сном и не слышать ни нетерпеливых постукиваний пальцами по клавиатуре ноута, ни едва различимых звуков входящих сообщений. «Привет», – темно-синими буквами с двумя незамысловатыми галочками в конце на белом поле экрана. Бекхёну показалось, что сердце забилось чаще. – «Как прошел день?» «как обычно... трудно... устал. как сам?» Писать краткими предложениями – было давней привычкой парнишки. Возможно, он и сам этого не замечал, просто писал так всегда. Так ему удобно. К тому же почти каждый раз эти беседы в сети были столь волнительны, что сочинять длинные развернутые предложения он и не мог даже при большом желании. «Также», – с грустным смайлом, – «Скучаю». В этот раз сердце на самом деле забилось чаще. Друг времени даром на пустые разговоры не терял. Так бывало иногда. Иногда – как сейчас, а иной раз – теплыми, но слишком по-дружески, по-братски приятными словами и фразами отвечал он, интересовался остальными мемберами много. «взаимно...», – поскромничал Бекхён. Хотя ему очень хотелось изложить в сообщении все то, что копилось где-то глубоко внутри с их последней встречи. Хотелось написать много теплых искренних слов. Хотелось рассказать о глубине своих чувств. Хотелось печатать и печатать! Чтобы там, пройдя сквозь все цифровые преграды, на экране конечного устройства его сообщение высветилось и было прочитано. Прочитано сначала бегло, нетерпеливо, чтобы поскорее узнать о сути написанного, а уже после – медленно, без спешки, внимая каждому крохотному символу, дабы насладиться признанием. Но пока лишь на скупое «взаимно» мог рассчитывать адресат. «Чанни не спит что ль?» Бекхён аж скривился, словно от боли. Что же еще мог подумать друг? Ему, наверняка, была противна лишь мысль о том, что Бекки не до конца искренен с ним, что просто чего-то недоговаривает. Так глупо. Так неловко. «ёрзает», – поспешно ответил Бекхён и покосился в сторону соседа в надежде заметить что-то, что сделает его слова более похожими на правду. «Лжец», – пробубнил он тихо, вдруг принимаясь быстро набирать о том, как зарядил сегодня на репетиции Сэхуну кулаком прямо в нос. Случайно, разумеется. «... Чанни с Чоном меня чуть не загрызли, мол че ты до сих пор всех движений не выучил, вот маннэ чуть не покалечил, а Чжун меня перед ребятами отстаивал. лидер же! не все же, блин, такие дэнс-машины, говорит, как вы!» Бекхён вновь бросил опасливый взгляд на спящего Чанёля и, сложив руки на груди, перед ноутом, наблюдал за периодически появляющейся на экране надписью «собеседник набирает сообщение...» «Забавно. Но мне кажется, ты себя недооцениваешь» «может быть... а, может, и нет» «Ха-ха!» – и рядом милый смеющийся смайлик. – «Зато поешь ты лучше всех!» «брешешь. мне бы такой диапазон, как у Су, и твой китайский» Бекки показалось, что прошла целая вечность, пока он, озираясь на соседа, беспокойно косился на экран и видел лишь привычную надпись бледно серыми буквами. И это многоточие в конце... Дурацкая фраза раздражала. Эти ее периодические появления выводили из себя, заставляли вздрагивать каждый раз. Много раз. И вдруг, после очередного исчезновения уведомления о наборе текста собеседником, парнишка подумал о том, что слишком уж подозрительно все это выглядит – словно текст то набирают, то стирают и набирают заново, поэтому ему так долго приходится ждать ответного сообщения. Возможно, Бекхён накручивал себя почем зря, но проанализировать свои догадки не успел. «Знаешь, иногда мне кажется... хотя нет, я больше чем уверен в этом... ты не до конца понимаешь, как я восхищаюсь тобой... как дорожу тобой... и как все это серьезно для меня» – прочитал он, замирая с необъяснимым трепетом где-то в глубине души. И тут же вздрогнул, получив вторую часть неожиданно откровенного сообщения, видимо скопированную заранее. «Поскорее бы встретиться. Хочу тебе признаться кое в чем... И сделать это нужно лично, не в сети. Немного страшно... Но я устал ждать. Правда, сложно стало ждать...» «Действительно скучаю» – в довесок через пару секунд. Рука Бекки замерла над клавиатурой. Парень было собирался напечатать первое, что подсказывало сердце, признаться в своих самых смелых чувствах, такими же искренними, быть может, немного высокопарными, словами. Но осекся, будто испугавшись чего-то, и убрал руку, вновь сложив их обе на груди. Сосед был забыт. Забыты были и все опасения быть прерваным в тот момент. Признаться в чем? Парнишке тоже стало немного страшно. В голове начали роится мысли о том, как ответить, что писать; благодарить по-скромному или взаимное восхищение высказать. А может и вправду пришло время дать выход эмоциям, следуя первому порыву? Набрать заветные символы заветного слова, до сего момента еще ни разу не упомянутого ни в одной из их бесед? Оставить намеки и начать называть вещи своими именами? А, может, стоит спросить о признании? Множество альтернатив ответного сообщения понапридумывал и перебрал мысленно Бекхён прежде, чем буква за буквой в текстовом поле начали появляться слова. «ты мне тоже дорог. думаю, ты знаешь. это взаим...» – начал было он. «Бекки, ты только не думай, что это тебя к чему-то там обязывает, ок? Не хочу навязываются. Просто, это правда» – неожиданно для адресата высветилось привычными темно-синими буквами. Видимо собеседник что-то лишнее напридумывал себе, пока ждал ответа. Как-то странно грустно выглядели задорные смайлы после «ок» и в конце фразы. У парнишки от этого аж в груди защемило что-то. Поэтому он поспешил закончить начатое сообщение и отправил его. «... это взаимно. только, хён, не пиши так больше. а то я начинаю чувствовать себя каким-то бесчувственным гадом». За дверью послышались голоса ребят. Кай опять чем-то донимал Кёнсу. Отбиваться от приставаний младшего ДиО помогал заботливый лидер. Эти посторонние звуки напугали Бекхёна. Он поспешно захлопнул крышку ноутбука и оглянулся в сторону двери, не забыв при всем при этом метнуть настороженный взгляд на соседа – не разбудили ли его шумные одногруппники. Однако, спустя минуту все стихло, и оказалось, напрасно Бекки переживал. Вряд ли кому-то из ребят понадобиться припереться в их комнату. Можно было спокойно продолжать свое занятие, только снять блокировку – и вперед. К тому же там, на экране, парнишку ожидало очередное сообщение, даже два. Первое состояло лишь из одного довольно ухмыляющегося смайла и нескольких изогнутых черточек, чем заставило адресата и самого улыбнуться. Второе же было более содержательным: «Ок, я понял. Даже на душе как-то легче стало. Ты – чудо! Знал об этом?» «подозревал», – отшутился Бекхён. – «но теперь, благодаря тебе, знаю». И снова смайл с улыбкой в ответ. Бекки поерзал на кровати своим затекшим телом и, не раздумывая, отправил другу такой же смайлик. Не прошло и пары секунд, как на экране показалась ещё одна прикольная рожица с пальцами, сложенными в виде знака «мир», а за ней – другая, и ещё тройка разных – все счастливые или так или иначе выражающие позитивные эмоции. И так продолжали парни обмениваться короткими безмолвными сообщениями до тех пор, пока собеседник Бекхёна там, в Китае, вдруг не прервал этот обмен смайлами, написав о том, как не хотелось бы ему стать причиной, по которой младший друг его не выспался перед завтрашней записью. Бекки хотел было возразить поначалу и уже принялся набирать сообщение, но передумал. Ведь не одному ему завтра ещё работать и работать – ЕХО-М тоже не в отпуске, и своих забот у них в Китае хватает. Парнишка неохотно попрощался, высказав надежду на скорейшую «встречу» здесь, в соцсети, и, получив ответное сообщение с плачущим смайлом в конце, закрыл программу. Ему предстояла ночь и ещё как минимум целый день до очередной возможности пообщаться с любимым человеком; с тем, кто способен радовать, даже не улыбаясь и не стремясь порадовать; с тем, кто на него, на Бекки, так не похож, и все же кажется роднее остальных; с человеком, находящимся сейчас далеко от него, вне пределов его родной страны. *** Воздух огромного, и без того шумного, зала аэропорта взрывали восторженные и раздосадованные вопли бесчисленных фанатов, провожающих ЕХО-М в Корею. Под сопровождение этого нестройного гомона голосов парни, уже пройдя регистрацию, направлялись прямиком на посадку. Лу и Шиумин о чем-то оживленно перешептывались, то и дело указывая пальцами в паспорта друг друга, будто видели их впервые. Тао по своей привычке шел, глядя куда-то перед собой, все с тем же выражением лица, которое так любят ловить в аэропортах любопытные объективы фанатских камер. За ним намного менее оживленные, чем впереди идущие Мин и Лу, плелись, словно две сонные мухи Лэй и Чен. Оба задумчивые, можно сказать, даже угрюмые что ли. В особенности Лэй – он не только вяло отвечал одногруппнику на его вопросы или высказывания, но и смотрел на него так, будто через секунду буквально лишиться чувств. Ну и замыкал процессию прикрываемый сзади менеджером, а по бокам – телохранителями, Крис. Беззаботно выглядящим его тоже нельзя было назвать. Устремленный поверх всех впереди виднеющихся голов взгляд его был напряженным. И даже, несмотря на то, что он периодически посматривал на затылки Исина и Чена, это напряжение не проходило, а лишь, казалось, усиливалось. Причина этих взглядов и натянутого молчания крылась в простом, незамысловатом таком желании лидера скорее оказаться в салоне самолета, где он мог бы спокойно пообщаться с тем, по которому способен начать скучать, даже много времени находясь рядом; с тем, кого ему все время не хватает; с тем, на кого иногда так хочется заявить свои права и к которому хочется запретить всем остальным приближаться без его лидерского на то разрешения. И вот ребята уже поднялись на борт. И, казалось, все ближе для Криса был долгожданный момент. Оставалось только самолету подняться в воздух. Мемберы, готовясь перенести непродолжительный перелет, задремлют на комфортабельных сидениях – кто в наушниках, а кто и без них, – и у лидера будет возможность провести время так, как он задумал. И все было бы прекрасно, но вот незадача – Исин, устроившись поудобнее, вновь попросил у друга разрешения воспользоваться его профилем в сети, чтобы просмотреть комменты и отзывы на своей странице, объяснив это тем, что до сих пор не нашел способ разблокировать ее и сменить пароль для предупреждения очередного взлома. Крис от этого аж потерялся поначалу, но – как тут откажешь лучшему другу? – странным образом оживившийся Лэй дозволение получил. У светловолосого красавца что-то начало неприятно, почти больно сжиматься в груди. Уже не первый раз и, к сожалению, возможно, не последний между ними встало это чертово устройство, этот планшетник Лэя, с помощью которого он ныряет в свой любимый цифровой мир, с головой погружаясь в его глубины. И оставленному наедине с самим собой Крису оставалось лишь собственными силами глушить боль, причиненную ему таким явным безразличием, пока друг сосредоточено пялился в экран сенсорного помощника и что-то печатал. *** Бекхён пребывал в прекрасном расположении духа. Ещё бы! Вечером им предстояло встречать собратьев из Китая. К слову сказать, все «К» с радостью предвкушали приезд друзей. Но вряд ли хоть кто-то хотя бы отдаленно предоставлял себе то бурлящее море эмоций, что закипало у Бекки где-то в груди при одной мысли об этом. С самого утра он был весел и беззаботен. Поддерживал младших мемберов в их занятиях всякой ерундой. Шутя глумился над своим лидером, не давая тому спокойно отрабатывать движения в танцзале. Был рассеянным. Да так, что часто говорил и отвечал невпопад, путал право с лево в танце и постоянно забывал, куда клал свои вещи и зачем куда-то выходил. В общем, день для ребят прошел на позитиве. Даже несмотря на то, что уже к полудню словесный фонтан Бекхёна начал напрягать и младших. Одного Чанёля не интересовало, что напрягало Чона и Сэ – такой Бекки ему нравился. И он с удовольствием наблюдал за соседом. До колик смеялся, когда тот опять, почти как в прошлый раз, чуть не ударил бедного маннэ по лицу – благо Сэхун успел увернуться. Не одергивал его во время обеда, как Су или Чжун, потому что парнишка разговаривал с набитым ртом и попутно оплевывал все вокруг себя – ведь Бекки казался ему таким милым в эти неловкие моменты. Он радовался с ним точно ребенок, когда тот во время перерыва нарыл в инете новости о выходе очередной более навороченной версии их любимой сетевой игры. И все это время Чанни смотрел на Бекхёна такими светлыми, такими ясными и счастливыми глазами, словно сосед был самой большой радостью в жизни рэппера ЕХО-К, которую ничто не могло омрачить. И даже тогда, когда немного утомленный после такого активного времяпрепровождения Чанёль, обнаружил в комнате оставленный включенным, и потому почти разряженный, ноутбук соседа, он не стал осуждать его, как сделал бы раньше, а лишь улыбнулся и молча подключил аппарат к зарядному устройству, желая сделать для друга что-то полезное, раз сам он сделать это забыл. В результате этих простых манипуляций компьютер словно ожил, что не могло не порадовать заботливого парня, весь засветился и благодарно зажег экран. Чанёль машинально последовал инструкциям приветственного меню и снял блокировку системы нажатием необходимых для этого клавиш. Говорят, что больно бывает, когда поскользнешься и шмякнешься прямо на копчик. Или когда палец о край бумаги порежешь. А еще когда тебя ударят прямо в солнечное сплетение – боль ужасная и дышать не можешь. Чанёля вроде никто не бил. Но долго ещё он, стоя столбом возле стола, пытался унять боль в груди после того, как на экране бековского ноута он прочел сообщение от Криса, отправленное им ещё днем. «Я знаю, мы скоро встретимся. Но все же хотел сказать заранее. Что бы с нами ни случилось, знай – я люблю тебя. Люблю очень сильно. Прости за это неуклюжее признание. И за то, что так долго обманывал тебя, прости. Но я, правда, люблю тебя. Пожалуйста, вспомни об этом, когда мы сегодня увидимся с тобой. Лэй...» Слова стали расплываться у парня перед глазами, превращаясь в мутно-синие полоски. Поэтому Чанёль собирался было захлопнуть крышку компа, лишь бы не видеть этих мерзких фраз, не осознавать той истины, что открыл адресату отправитель, и даже протянул вперед руку. Но вдруг в голове его мелькнула мысль, за которую он поспешил зацепиться, словно за спасательный круг, видя в ней единственное средство, способное хоть немного заглушить это ноющее чувство в груди. В тот момент Чанни не задумывался о том, что сможет изменить его глупая выходка, или о том, что сможет изменить в будущем он сам, – он просто сделал это. Просто удалил сообщение, решив, что его любимый Бекки ни в коем случае не должен был его прочесть. Но так бывает. Да, так бывает. Так случается, когда любовь становится одержимостью.