50 оттенков Севера

      Небольшое помещение освещал лишь догорающий факел. По каменной стене в некоторых местах текли струйки горячей воды, оставляя за собой невысыхающий след. В центре подвала размещался большой деревянный крест, к которому был прикован человек. Грудь его время от времени тяжело приподнималась.       Рядом на простой деревянной скамье сидел юноша не самой прекрасной внешности: широкий подбородок, блеклые, близко посаженные глаза, курчавые каштановые волосы, спадающие на упрямый лоб, кустистые брови. В правой руке у юноши был нож, а в левой — точильный камень. Медленно проводя им по лезвию, Рамси Болтон то и дело бросал взгляд на своего пленника, который снова потерял сознание.       Теон Грейджой находился в таком состоянии уже два дня. В темнице его не кормили уже несколько дней, и он сильно исхудал: щеки, едва тронутые щетиной, впали, под глазами появились синяки. И дело было не только в истощении.        На оголенном торсе виднелись следы едва затянувшихся ран. Местами это были следы от плети, а местами — глубокие порезы. Но Рамси Болтон — знаток своего дела, а потому порезы были не так глубоки, чтобы задеть органы. Но боль была жуткой.        Рамси взял свой любимый рожок и несколько раз подул в него. Дернувшись, Теон мотнул головой, пытаясь спрятаться от этого противного звука, но все попытки были тщетными. Запястья и лодыжки были уже в кровь стерты оковами. На шее висела тяжелая цепь, которой Болтон иногда душил своего пленника. — Господин, прошу вас… — тихо прошептал Грейджой. Его губы тряслись, и казалось, будто слезы покатятся из его глаз. Но нет. Слезы уже давным давно закончились. — Что? — Рамси подошел ближе, повернувшись ухом к Теону. — Что ты сказал, Вонючка? — Отпустите… — подбородок юноши был мокрым от слюны и крови, стекавших с губ. — Зачем? Ты теперь моя игрушка, Вонючка, — Рамси вновь продудел в рожок, на этот раз над самым ухом Грейджоя, из-за чего тот снова дернулся и застонал. — Прекратите… Я принц… Я принц Винтерфелла, — заикаясь, лепетал Теон, на что Болтон лишь засмеялся. — Как ты можешь быть принцем Винтерфелла, если ты ничего о нем не знаешь? Да, ты прожил здесь половину своей жизни, но… — Рамси подошел ближе, прислонившись толстыми губами к уху Теона. Голос его был подобен тихому рычанию. — Ты ничего не знаешь о Севере. И никогда не узнаешь, Вонючка. Ты провозгласил себя принцем, я провозглашу себя королем. Но сейчас ты дорого поплатишься за все свои деяния.        Болтон взял в руки заточенный нож и медленно провел острием по животу своего пленника. Теон закричал и резко дернулся — нож вошел глубже. Из раны потекла темная кровь, спадая тяжелыми каплями на мокрый каменный пол. — Ты лишился своего мужского достоинства, Грейджой. Лишился достоинства человеческого. Чего же ты теперь хочешь от жизни? — Рамси посмотрел на Теона, проводя острием ножа между ребрами. — Я… Я наследник… Железных островов. — Ты? — Болтон вновь засмеялся, на этот раз громче прежнего. — Ты не сможешь иметь детей, идиот. А твой отец тебя и за сына считать не хочет. То ли дело Яра. Ух, какая девушка. На лицо, конечно, так себе, но вот ее тело я бы оценил.        Теон дернулся в приступе ярости. Злость придавала ему сил. Никто не смеет так говорить о его сестре. Грейджой дернулся и плюнул Рамси в лицо. — Вонючка… Неужели я тебя еще ничему не научил? — Болтон стер слюну со щеки и с размаху ударил пленника свободной рукой по лицу. — Я твой господин, Вонючка! Скажи это! — Иди к черту, — Теон снова дернулся. Конечно, он знал, что ему это не поможет. Но желание освободиться было сильнее. — Ты меня разочаровываешь, Вонючка. Быть может, это тебя научит правильному обращению со своим повелителем? — Рамси дернул остатки штанов Теона, оголяя его бедра.        Грейджой все еще пытался вырваться. Он не хотел сдаваться. Никогда. Только не Болтону. Но силы уже покидали его тело, ведь он так долго сопротивлялся, не давал себя сломать. Он должен был быть сильным.        Рамси приложил клинок к коже Теона. Сталь была холодной, и Теон едва заметно вздрогнул. — Я даю тебе последний шанс, Вонючка. Кто я? — Рамси надавил на нож, и из-под лезвия показалась кровь. Теон молчал. — Ну все, Вонючка. Ты начинаешь мне надоедать, — Болтон надавил на лезвие еще сильнее, и оно вошло глубже в плоть. Медленными движениями Рамси направлял нож вниз, отрезая кусочек кожи.       Теон кричал. Кричал так громко, что у Рамси начало закладывать уши и он ударил Вонючку. Затем еще раз и еще. Болтон бил пленника, пока тот вновь не потерял сознание. Бил по животу, по лицу, напрочь забыв про нож. Бил, пока костяшки кулаков не покраснели. Затем Рамси вновь взял свое орудие пыток. Теон уже бесчувственно висел в оковах, но Болтону все равно доставляло удовольствие сдирать с него кожу. — Вонючка… — наклонив голову, прошептал Рамси и устремил взор на еле вздымающуюся грудь Грейджоя. — Может быть, так ты запомнишь свое имя?        Наметив необходимое место, Болтон принялся вырезать на коже корявые толстые буквы. Где-то приходилось отрезать, где-то — лишь провести лезвием.        Когда Теон пришел в себя, на его груди красовалась надпись «Вонючка». Но Теон ее не видел. Он лишь чувствовал обжигающую боль, отбиравшую последние силы. — Воды… — шепнул Грейджой. — Прошу… — Что, Вонючка? Ты хочешь воды? — Рамси взял в руки кувшин, который стоял неподалеку. — У меня тут только вино.        Подойдя почти вплотную, Болтон поднес кувшин к лицу Теона, отчего тот приободрился. Но Рамси, улыбнувшись, лишь медленно вылил содержимое на голову юноши. Раны на груди сразу же заныли, напоминая о себе. — Ох, Теон… — усмехнувшись, новый лорд Винтерфелла провел тыльной стороной ладони по щетинистой щеке пленника. — Какой же ты наивный мальчик. — Господин… Пожалуйста…        В этот момент что-то в сердце Болтона дрогнуло. Он не мог понять, смотрит ли Теон на него с обожанием, с ненавистью ли. Взгляд мокрых красных глаз словно устремился в душу Рамси. В жестокую, темную душу Болтонского бастарда. Потерявшись в своих мыслях, юноша уронил нож и чуть не упал сам. Ноги подкашивались, а в нос бил запах крови, сырости и человеческих испражнений. Голова начинала кружится, а в ней, словно от одного уха до другого, носилось тихое «Господин…»        Теон тяжело вздыхал. Ему было не понять, что происходит с Господином, и что происходит с ним самим. «Яра… Отец…» Ненависть закипала в жилах Вонючки, силы постепенно возвращались в истерзанное тело… Нет. Показалось. Секундная уверенность, что все еще можно наладить, мгновенно обернулась желанием умереть. Сдаться, оставить все попытки освободиться из плена этого чудовища.        Болтон присел на скамью. Не отрывая глаз, он смотрел на закованного в цепи, истекающего кровью Теона Грейджоя. На Вонючку. Его личную игрушку. Никогда еще у него не было такого послушного раба. Последние два дня Рамси разговаривал с Теоном, когда тот был без сознания. Никто больше не мог выслушать юношу. Конечно, его не слушал и Вонючка, но Болтон почему-то был в нем уверен. Появилась ли у Рамси привязанность к его пленнику? Да. Впал ли он в зависимость от него? В какой-то степени. Юноша уже не мог представить и часа, чтобы не навестить Теона. Чтобы не нанести ему еще несколько ран. На изможденном теле уже не было живого места, а потому Болтон иногда резал по старым ранам. Он понимал, что долго Грейджой не проживет. Его кровь уже заражена, некоторые ссадины начинали гнить. Эта мысль совсем не радовала Рамси. — Чего ты хочешь, Вонючка? — спросил он, потягиваясь за новым кувшином вина. — Я хочу домой… — прохрипел Теон, сплевывая сгусток крови, скопившейся у него во рту. — Ты уже дома, — Рамси улыбнулся, подходя ближе в Грейджою.        Болтон уткнулся носом в плечо пленника, вдыхая запах пота и крови. Руки его дрожали. Он прекрасно понимал, что сегодня произойдет. Не мог лишь решиться. Грейджой дрожал, по его телу пошел жар — заражение крови дало о себе знать. Рамси вновь полил Вонючку вином, он все еще надеялся спасти любимую игрушку. Однако, мейстера решил не звать. В последние часы Теон должен принадлежать только ему. Его игрушка.        Грейджой тяжело дышал, иногда вздрагивая. Глаза его были закрыты, с губ время от времени срывался протяжный стон. Он еще не знал, что с ним. Знал лишь, что Господин рядом. Господин поможет, ведь он не может бросить его вот так просто. Или все-таки может?.. — Господин… — еле слышно прошептал Теон, не поднимая головы. — Да, Вонючка? — Воды… Прошу вас…        Рамси тут же направился за кувшином с водой, по пути удивляясь своему поступку. «Нет, его последние часы должны быть чуточку лучше, чем последние несколько дней.» — Пей, Вонючка, — Болтон поднес влажную ладонь к губам Теона, и тот мгновенно припал к живительной влаге. — Скоро ты будешь дома.        Сил у Грейджоя не оставалось. Он пытался уловить слова, движения Рамси, но сознание подводило своего хозяина. Вскоре оно его вовсе покинуло. Болтон наблюдал за Теоном, сидя рядом. Он не мог стать лучше, чем он есть. Мог лишь исполнить последнюю волю Вонючки. Взяв покрепче нож, Рамси приставил его кончик к груди Грейджоя. Один сильный удар и…        Клинок полностью погрузился в горячее тело юноши. На пол закапала густая кровь, а с уст сорвался тихий хрип. «Ну вот, Вонючка. Ты дома…» — прошептал Рамси, отвязывая тело от деревянного креста. Рот Теона был приоткрыт, алые губы еще слегка подергивались. Болтону было тяжело смотреть на это. Его игрушка, его любимый Вонючка. Проведя руками по поседевшим волосам Грейджоя, Рамси положил его голову к себе на колени. Большой палец заскользил по холодным губам, смазывая их липкой и темной кровью.        Ключ, что торчал из замка двери подвала, повернулся с пронзительным скрипом. В ту ночь Болтонского бастарда никто больше не увидел.