Немного о сволочизме, Белльхейте и личности Румпельштильцхена

      Что происходит со зрителем, когда на смену здравым рассуждениям приходит потворствование? Он становится фанатиком. А вдумчивых и детальных статей в Овсянке днем с огнем не сыщешь. Не претендую на что-то подобное, ибо имею обыкновение заливать в подобные посты тонны субъективизма, однако постараюсь вкратце пояснить, отчего такое количество людей оправдывает Румпеля и поносит его молодую жену. И самое главное — развеять ряд мифов о любимом персонаже, навеянных по большей части самим каноном. Тот факт, что многие тупо дрочат на Карлайла, опустим — особой значимости он все равно не несет. Погнали.       1. Румпельштильцхен — трус.       Многократное повторение сего факта прочно закрепило стереотип в сознании зрителя, опровержения можно пересчитать по пальцам в фиках, где целью является втолкнуть персонажей во флаффную койку. Но если хорошенько задуматься о мотивации "трусливых" поступков, образ меняется кардинально.       а) дезертирство не было бы совершено, не узнай Румпель наверняка о грядущей гибели. Вспомните, как он рвался на войну после получения повестки, как был воодушевлен, совершенно не понимая, на что подписался — благодаря привычному в его мире общественному мнению. "Мужик должен быть воином и героем, кудах!" — ничего не напоминает? При столкновении с раненым в нем отчетливо виден не страх — сочувствие. До встречи с пророчицей его пугает не возможная гибель в бою, а сами по себе ужасы войны предстают перед ним отвратной клоакой, отвращают, вынуждают желать окончания машины смерти. Помните его пылкую речь перед Беем? Вряд ли он покривил душой из страха. Одно дело мечтать о славе и чувствовать себя храбрым, и совсем другое — видеть трупы, ампутированные конечности и кровь, слышать агонистические вопли раненых, много после наблюдать плач осиротевших родителей и знать, КУДА попадают новобранцы. И все это сваливается на ни черта не обученного крестьянина, который по роду деятельности меч толком не удержит, т.к. сил не хватит. Сколько было уже сказано за века о тлетворности войны — и все, видно, без толку, ведь мнение соседей стократ важнее человеческих жизней.       Тут есть еще один существенный нюанс. Плюнул бы он на все, не скажи ему пророчица о сыне. Осознанно пойти на смерть, зная, что оставишь жену одну с ребенком на руках, поступить в сущности так же, как отец? Серьезно? Петушиная гордость ничего не стоит в сравнении с нежеланием вынуждать свою кровь так же прозябать, как прозябал он сам;       б) систематическая ложь произрастает из правды, в которую не желают верить. Он, клубок ран и страхов, говорил правду своим родным, но те решили отвернуться от него ради удовлетворения своих амбиций. Скажете, сам виноват? Мила стыдилась слухов в деревне, бухала целыми днями и психовала, что не сможет иметь детей от нелюбимого опостылевшего мужа. Бейлфайр вместо попыток урезонить Тьму внутри отца давил на старые раны, вызывал своим "давай уедем" острое чувство дежавю и упорно не желал замечать, что неведомая сила не контролируется человеком, вынуждает пользоваться властью себе во благо. Слабый и забитый Румпельштильцхен обрел ранее немыслимое — и отказаться от подобного могущества значило растоптать надежды, чувство безопасности, снова оказаться в опале, неспособным уберечь сына от чего-то сильнее себя (т.е. всего подряд). Бей наверняка знал, что именно излечило его после укуса змеи, и должен был понимать, насколько опостылело бате унижаться перед сильными мира сего ради спасения его задницы. Когда от искренних порывов воротят нос и пытаются отнять единственное, чем может гордиться именно он, иная реакция странна как минимум. Попытки быть кристально честным после ряда проколов — тоже;       в) в порт он вообще пошел за матерью Бея, а не за своей женой. Прекрасно ведь понимал, что не нужен ей и даром. Отказываясь драться и призывая к милости из-за наличия ребенка, он демонстрирует себя, опять же, не как труса, а как человека чистой наивной души, убежденного в том, что большая часть людей ценит личинусов и делает им поблажки, скупясь честью, как и он сам. И это несмотря на темное прошлое. Кроме того, он прекрасно знал, каковы из пиратов бретеры — порт же. Вступить в бой с Крюком значило лишить-таки Бея отца. И если матерью-кукушкой-бухушкой он мог заплатить, то участью безотцовщины для сына по уже озвученным причинам — нет.       Драться за кого-то может любой, а вот унижаться, жертвовать статусом, быть битым, оскорбляемым и обделенным ради определенного человека — это ли не настоящая храбрость? Жизнью многие бравируют, но за положение и гордость держатся, словно за спасательный круг. Оставаться в полном кровавой бойни мире пацифистом, зная цену жизни, и продавать лелеемые сокровища личности за право быть самым заботливым отцом. И при этом в одиночку устраивать диверсию в замке сюзерена, калечить себя на всю жизнь (поверьте, было неебически больно), ввязываться в непонятные ему авантюры... В сравнении с другими персонажами Румпельштильцхен — человек, опередивший свое время.       2. Румпельштильцхен может состоять в отношениях с одним из известных персонажей сериала. Конкретно — с Белль.       Тут приложим небольшую и малопонятную справку. Румпель — ИЛИ и ВЭЛФ. Если переводить, получится болезненно закрытый, склонный к игре на чувствах, которые понимает большей частью схематично, деспотичный целевой маньяк, плюющий на собственный комфорт и всякие там духовные скрепы, и главное — раскрывающийся в полной мере только рядом с равным. Единственный адекватный и обоснованный пейринг из возможных — Румпель/Кора. Но не сложилось, кек. Найдется ли тот, кто будет стоять на той же планке и способен ПОЛНОСТЬЮ меняться ради определенных, избранных, возлюбленных людей? Да нихрена.       О Румбелль в негативном ключе можно говорить бесконечно. И вовсе не потому, что не-трус Румпель — святая няшка, бегает за Белль хвостиком, а та его обижает. Не в детском саду находимся. Сейчас распишем подробнее.       а) сколько было сказано о Стокгольмском синдроме — бесконечные тирады и шуточки. Только вот сущность явления так и не остается раскрытой. Внимание, шокинг: у Белль НЕТ Стокгольмского синдрома и никогда не было. Действия Румпеля никогда ею не оправдывались, когда не соотносились с парадигмой ее идеалов. Не имело место отождествление с похитителем. Вспомним ее слова: "Для меня любовь — это загадка". А что может быть загадочнее неведомого существа, которое на все вопросы о себе и своих делах только грубо отшучивается или отмалчивается? И чувства ее начинают слабеть именно в тот момент, когда Румпель проявляет себя в соответствии с ее требованиями. Нет, когда он творит хуйню, она оправданно его ругает, уходит, пытается жить без него. Но при этом в ситуациях, когда его действия не выходят за рамки дозволенного, когда случаются приступы откровения, она продолжает винить его и отталкивать. Как прочие. Любовь Белль — фикция, притяжение неизведанного, которое становится скучным по мере открытия. Выросшая на сказках и живущая страстью познания, к ставшему понятным Румпелю ее тянет привычка, как у знакомого нам большинства семей, супругов, друзей детства;       б) суть Темного Мага в неумении применять Светлую силу. Ее у Румпеля никогда не было, т.к. его могущество — результат заключенной в теле первостихии, а не изначального таланта и детального обучения, как у Реджины и Эммы. Требования Белль не применять Темную магию в принципе, даже на всеобщее благо, когда никто не пострадает, откровенно неразумны. Особенно если учесть, что ее страсть к раскрытию светлых сторон и перечисленные подвиги базируются на... магии! Та-дам. Она сама активно использует магические предметы и зелья, однако запрещает делать то же самое мужу. Даже без персонификаций — это мучительно, болезненно, неприемлемо для мага. Для Темного, сила которого рвется наружу даже без особого желания на то хозяина — тем более. Мне даже представить страшно, КАК должна раздирать первозданная Тьма своего слугу. Стереотипом о вреде любой Темной магии она не только вгоняет себя в бездну лицемерия, но и причиняет искореженному мужчине нешуточные страдания;       в) Белль — один из тех персонажей, которые в ходе шести сезонов не эволюционировали. Вот совсем. Весь ее эмпирический опыт сводится к прочтению большого количества литературы и применения волшебных девайсов. Как личность она пуста и закостенела. Даже непогрешимая Белоснежка в итоге раскрывается не как нежизнеспособный эталон, а живой человек, умеющий ошибаться, жалеть, гневаться, обижаться. В отличие от пустой красавицы, до сих пор не растерявшей идеалы Зачарованного Леса. Явно не уровень многогранного Румпеля, ассимилирующегося в любой среде благодаря многотонному опыту социальных взаимодействий;       г) Румпельштильцхен считает ее своей собственностью. Живой человек, долгое время поступавший не по известным ему схемам — неимоверно ценный экспонат. Он болезненно привязан к ней, как к надколотой чашке, а потому плюет на ее мнение, чувства, до дрожи боится потерять ее из поля зрения. Сыну он давал право выбора, хотя истово желал исправиться в его глазах, сблизиться. А у вещи-Белль — наручи, бескомпромиссные приказы еще с начала 2 сезона и открытая позиция "я тебя люблю, а на остальное мне откровенно похер". Отсюда и унизительное поведение со щенячьими глазками, которые так любят упоминать некоторые комментаторы. Румпель не влюблен — он желает свое имущество назад.       3. Румпельштильцхен, Темный Маг и мистер Голд — разные люди.       Здесь расписывать не потребуется много. Человек остается одним и тем же, однако, как писалось выше, не Тьма служит ему, а он Тьме. Велика вероятность того, что сначала Румпельштильцхен в буквальном смысле лишился разума. Постоянное присутствие Зосо и необходимость скрывать эту деталь от сына и соседей (чтобы казаться сильным и контролирующим свалившуюся мощь), а также миазмы первостихии действовали на разум таким образом, что подсознательные этические положения искажались и гипертрофировались в сознании, и потому ему казалось, что все мысли, идеи и порывы исходят от него самого. От сильного стресса произошел явный перелом, что и привело к игривой ребяческой манере общения. К моменту основного блока событий (т.е. спустя приблизительно 160 лет) он окончательно контролирует силу и соответствует привычному образу. Т.е. Голд был выкован еще в Зачарованном Лесу. Разительная мимикрия в нашем мире — следствие этого контроля. Наученный долгими годами жизни, проведенной в наблюдениях за сущностью человека и Вселенной, он остается Румпельштильцхеном-человеком, его больше не кроет, как поначалу, но позволить кому-то заглянуть за весь этот ворох маскировочных оттенков не может. Аналог брони Эммы, между прочим.       При сохранении человечности в борьбе с Тьмой он проникается глубинным пониманием своей силы, осознает, что Темный Маг — концепт, охватывающий метавселенную практически целиком, иными словами — что он есть все и ничего. Что способствует частичной деперсонификации и утрате ряда качеств себя-человека, а именно — веры и определенного наименования сущности (выражается в загадке имени Сторибруковской ипостаси).       А что в итоге? В итоге мы видим одного из очень немногих действительно стоящих персонажей фандома: изломанного, мечущегося, мудрого, слабого и бесконечно печального. Который закапывает себя в пучину еще большего отчаянья, подбадриваемый Белль с лопатой. Вся ирония в том, что видящая добро во всех существах девушка выбрала наименее продуктивный подход по стабилизации Румпельштильцхена, от чего раздраконилась Тьма, стабильность разума пошатнулась, и оба стали творить абы что. Такая медленная агония для героя-неудачника и слабого эгоиста.       Считать Румпельштильцхена трусом, а Румбелль — жизнеспособным союзом, значит потворствовать насилию и саморазрушению. Чего я принять не смогу при всем желании.