~
Микки и Тревор сидели на кровати, друг напротив друга, переплетая свои ноги вместе. У Йена сегодня была вечерняя смена, так что он оставил их одних в целом доме. — Микки? — позвал его Тревор, неловко дергая браслет на чужой лодыжке. — Да? — Что произошло? Между тобой и Йеном, — Микки вдруг замер. — Он никогда не говорил мне, что произошло на самом деле. Он лишь сказал, что ты пытался убить его сводную сестру. Микки не был готов ко всему этому опять. Он не хотел этого. Он поднял взгляд и посмотрел прямо Тревору в глаза. В них он видел любопытство, понимание, но никак не осуждение: — Он болен, ты ведь знаешь это, так? Тревор кивнул: — Биполярка. — Да, он пустился во все тяжкие, делал всякую сумасшедшую херню. — Да, он говорил мне. Крал твоего ребенка, воровал чемоданы, всё время сбегал. Микки поморщился. Как легко. Всё в хорошем, маленьком списке. Парень даже не сделал ничего, чтобы действительно понять то, через что Микки пришлось пройти. Через боль, через предательство, через наплевательское отношение к себе. Микки вздохнул: — Если коротко, то я пытался заботиться о нем. Говорил ему, что ему нужно принимать таблетки, а он сказал, что он не тот, кого нужно исправлять. И порвал со мной, — несколько слез все же скатились по его щекам. Тревор придвинулся к Микки ближе, в желании утешить его. Но Микки лишь покачал головой и выставил руку. Это было горькое напоминание Тревору о том, что он не может успокаивать Микки каждый раз. Тогда Тревор откинулся назад, вместо этого поглаживая его лодыжку. — Он порвал со мной, настаивая на том, что в нём нет ничего неправильного. Тогда я сказал, что люблю его, а он спросил меня, что это значит. Я даже никогда не слышал этого от него. Того, что он любит меня, — Тревор нахмурился. — Блядь, да моя бывшая заплатила ему, чтобы он просто навестил меня, — Микки шмыгнул носом и быстро вытер слезы, что текли по его лицу. — Йен сделал тебе больно, — пробормотал Тревор. — Да, ну, видимо, вот что ты получаешь за любовь к кому-то, вроде Йена. Горит слишком ярко, невозможно не обжечься и всё такое. — Это не должно стоить чего-то, я люблю тебя, Мик. Микки застыл: — Что? Тревор криво улыбнулся ему: — Я люблю тебя. Микки нахмурился: — Ты парень Йена. — Сколько еще я должен объяснять тебе это? Йен мой парень, да, как и ты. — Херня, это так не работает, — пробормотал Микки. — Тогда, что ты думаешь, происходит между нами? — Микки пожал плечами. — Давай, скажи мне. — Ну, кажется, Йену захотелось чего-то новенького, раз теперь мы оба с ним. Но когда-то ему надоест всё это дерьмо и ему придется выбирать. И нет никакого шанса, что он выберет парня, который превращается в тыкву, — Микки сухо рассмеялся, кивнув на монитор на своей лодыжке. — Это не так, — пробормотал Тревор. — Разве нет? Потому что, если вспомнить, то ты так же думаешь, что дела идут просто отлично, что ты наконец-то стал частью его долбаной семьи, пока Йен не возвращает тебя на землю, а ты не узнаешь, что он трахал каких-то левых парней прямо за твоей спиной, — ему вдруг стало тяжело дышать. Тревор вздохнул и пододвинулся ближе, наваливаясь на него, чтобы тот обратил, наконец, на него внимание. — Я не знаю Йена так же, как ты. Но я знаю, что я люблю тебя. Тебя и твои сварливые разговоры с самим собой, и твои тупые шутки, и твою глупую, глупую улыбку. Микки хмыкнул, но Тревору было понятно, что парню совсем не до смеха: — Ты меня не знаешь, — пробормотал Микки. — Я люблю тебя. Я люблю тебя, потому что когда вернулась мать Йена, то он побежал к тебе, а ты не знал, как утешить его и поэтому предложил себя трахнуть. Микки рассмеялся: — Он рассказал тебе об этом? — Я люблю тебя, потому что ты позволил своему отцу избить себя так сильно, что твое лицо было похоже на кровавый кусок мяса; всё — лишь бы он не тронул Йена. Микки вздрогнул: — И это тоже? — Я люблю тебя, потому что ты признался отцу, лишь потому что Йен попросил. — Не то чтобы он на самом деле всего лишь «попросил». — Большая часть моей любви к тебе из того, что Йен рассказал мне о тебе. Когда ты вышел, он обо всем мне рассказал. Его любимые воспоминая; всё то, о чем он так сожалеет; всё, из-за чего он был так зол на тебя. Он рассказал мне всё это, и мне кажется, что я уже был влюблен в тебя еще до нашей встречи. Микки не мог оторвать взгляда от его глаз. С возрастом он, как ему казалось, научился распознавать, когда люди лгали ему. Но не сейчас, сейчас он этого не видел. — Ты не слышал этого от него, но я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя. Я люблю тебя за то, что узнал от Йена и я люблю тебя за то, что сейчас вижу прямо перед собой. — Я не могу… Я не знаю… — Тревор заткнул его, поцеловав в губы. — Если я говорю тебе, что люблю, то это не значит, что ты должен ответить мне тем же. Я просто хочу, чтобы ты знал, что тебя любят. И что я счастлив — чертовски счастлив — что ты мой парень. Микки всё молчал, пытаясь найти любую лазейку из этого. Он искал что-то, что бы разрушило всё, вокруг него. Но он не мог это найти: — Хорошо, — в итоге просто ответил он.~
Йен старался войти в дом Милковичей как можно тише. Было 4 часа утра, и он не хотел никого разбудить. — Привет, — Тревор подошел к нему, целуя в губы. — Рано проснулся или еще не спал? — спросил Йен, раздеваясь до майки с боксерами. — Второе, еще даже не ложился. — А Мик? — Он уже спит. — Всё в порядке? — Микки всё мне рассказал. — Что ты имеешь ввиду? — О том, как ты расстался с ним; когда последний раз посещал — всё, — Тревор посмотрел на Йена с каким-то страдальческим выражением на лице. Йен вздохнул, схватив Тревора за руку и потащив его за собой к дивану. Вся работа Тревора заключалась в том, чтобы помогать ребятам, от которых отказались их родители — родители, которые даже не хотели видеть своих детей. Микки, конечно же, не был транссексуалом или кем-то вроде этого, но там было не так много отличий: например, его боль, одиночество и тоска — то через что приходилось проходить Микки, с тем встречались и те дети, с которыми работал Тревор. — Как ты мог так поступить с ним? — прошептал Тревор. — Вы двое и правда сдружились, да? — Я люблю его. — Блядь, — пробормотал он. — Правда? — Йен и сам знал ответ. Галлагер и так видел, как Микки привлек Тревора, как только они встретились. И Тревор так же понравился Микки. И он не мог винить его: Тревор, блядь, был очарователен. — Да, я признался ему. — Ты что?! — глаза Йена распахнулись от шока. — Я сказал, что люблю его. Йен хмыкнул: — У тебя реально есть яйца, готов поспорить. Тревор нахмурился: — Он больше не тот, кого ты знал. — Что? — Тот Микки, о которым ты мне рассказывал. Тот Микки, который готов был вырвать тебе язык, если бы ты поцеловал его. Он больше не такой. Он изменился, — сказал Тревор, желая, чтобы Йен наконец всё понял. — Ему больно. — Он всё рассказал тебе? — Он сказал, что ждет тот момент, когда ты устанешь от нас троих и в итоге выберешь меня, а не его. — Он сказал это? — Да, — Тревор повернулся, чтобы внимательно посмотреть на Йена. Йен вздохнул: — Я не знал, ладно? Я думал, что он давно отпустил это. Я думал, что он в порядке, — Тревор пожал плечами, не зная, что еще здесь сказать. — Я поговорю с ним, — Тревор кивнул.~
— Мик, — сам Микки нахмурился, еще даже не открыв глаза. — Мик. — Что? — ворчливо прошептал Микки, всё так же не открывая глаз. — Не могу уснуть. — Я не в настроении, Галлагер. — Нет, я просто хочу поговорить. — О чем? — Тревор тут рассказал мне кое о чем, — Микки резко распахнул глаза. Блядь. — Я просто хотел бы поговорить с тобою об этом. — Сколько сейчас время? — Пять утра. — Ты только что вернулся? — Час назад, да. Я не мог заснуть. Микки повернулся к нему и улыбнулся, когда увидел Тревора, что лежал, свернувшись клубочком рядом с ним, и нахмурился, когда Микки начал шевелиться. Микки перевел взгляд с Тревора на Йена, который — в свою очередь — смотрел на него. — Прости меня, — прошептал Йен. Микки лишь покачал головой: — Всё нормально. Мы в порядке. Тревор просто поймал меня не в лучшее время. Начал задавать всякие глупые вопросы из ничего. Застал меня врасплох. Но все в порядке. Йен нахмурился. Он не понимал, почему Микки сейчас врет ему: — Я не оставлю тебя, слышишь? Не в этот раз. Микки лишь поморщился. Будто снова тот огонь обжигал его изнутри: — Не говори этого. — Это правда. — Не надо, Галлагер. Ты каждый раз оставлял меня. Так что ты не имеешь права говорить мне этого сейчас. — Вот так, значит? Почему когда Тревор говорит, что влюблен в тебя, то ты, блядь, просто принимаешь это, а когда я говорю тебе, что больше не брошу тебя, то ты просто закрываешься от меня?! — прошептал Йен сердито. Микки со злостью в глазах посмотрел на него: — Тревор, блядь, не изменял мне. Тревору не платили для того, чтобы он поговорил со мной. Тревор не убегал от меня, потому что я заботился о нём. — И что, ты любишь его? Ты хочешь уйти? Хочешь тоже сделать мне больно? — набросился на него Йен. Он и не знал, зачем делает это. Он не знал, зачем провоцирует Микки и дальше. Он ведь хотел все исправить. Тревор тем временем вновь нахмурился и что-то проворчал. Затем он перевернулся и устроился у Йена под боком, так же свернувшись калачиком. Микки вздохнул: — Почему мы всегда делаем это друг с другом? Йен так же тяжело вздохнул: — Кажется, я забыл, что мне больше не нужно бороться ради тебя. То есть, когда мы были моложе, то быть с тобой означало, что за это нужно бороться. Блядь, иногда даже надирать кому-то задницу ради этого. Думаю, я не получил отчета о том, что это уже давно в прошлом, ты понимаешь меня? — Я скучал по тебе, — тихо признался Микки. — Правда? — Да, просто в тюрьме мне приходилось всех трахать. Приятно вернуться к старому, — усмехнулся Микки, а Йен, не сдержавшись, рассмеялся. — Аргх! — почти прорычал Тревор, перекатываясь от Йена обратно к Микки. — Я не думал, что мне нужно говорить тебе это, понимаешь? — Да, всё хорошо. — Но я люблю тебя, Мик. Микки невольно прикрыл глаза. Кажется, его тело говорило ему просто наслаждаться этим моментом: — Да, я тоже тебя люблю.