Ian, Mickey and Trevor

— Микки? — воскликнула Фиона. — Господи Иисусе. Ты в порядке? — она набросилась с объятьями на него и Тревора, которые только что вошли в закусочную. — Ага, да, — Микки неловко похлопал её по спине, борясь с румянцем, который уже расползался по его щекам. — Йен сказал, что Терри снова посадили, — сказала Фиона. — Да, уж не знаю, надолго ли он там на этот раз, — после этих слов Фиона начала долго и внимательно изучать его лицо. И сразу же нахмурилась при виде царапин и шрамов, которые всё еще не заживали. Микки был ей как брат, так что услышав от Йена новость о том, что Микки оказался словно в ловушке в собственном доме вместе с Терри, еще и с этими мониторами на их лодыжках — тут она не могла не беспокоиться за него. Микки вздохнул: — Я в порядке, ладно? — Точно? — Микки кивнул. — Только голодный. Зато стою, бля, здесь и жду ебучий столик. Где же чертов менеджер? Фиона засмеялась: — Отвали. И посади свою задницу туда, куда только хочешь. — А Йен здесь? Потому что здесь я бы хотел сесть только на его, блядь… — Ладно, ладно, пойдем, — встрял Тревор, толкая Микки к ближайшему свободному столику. — Почему ты всегда должен начинать вот такое дерьмо? — он не мог не ухмыльнуться. — Галлагеры, чувак. Они знают, как забраться под твою чертову кожу. — Она волнуется. Это мило. — Да? Пусть тогда лучше поцелуй меня в задницу. Кафе сегодня было довольно безлюдным, если учитывать то время, которое они выбрали для прихода сюда. И тем более если брать во внимание то, что Микки превращается в тыковку каждую ночь, то им пришлось внести кое-какие поправки, чтобы найти время для них двоих. Не то чтобы они всерьез обдумывали всё это. Просто Йен работал, так что Тревор решил пригласить Микки сюда, чтобы отпраздновать возвращение его отца за решетку. Фиона подошла к их столику, протягиваю меню: — Заказывайте, что хотите, за счет заведения. Тревор улыбнулся во весь рот: — Правда? Спасибо! Микки же лишь сузил глаза, посмотрев на неё: — Чего тебе надо? — Что? Я просто пытаюсь быть дружелюбной к парням моего брата. — Отъебись. Для чего всё это? Фиона вздохнула: — Тот мудак за шестым столиком оставил моей, блядь, прачечной отзыв всего на одну звезду. Не мог бы разобраться с ним, как-то изменить его мнение? — Ты ведь знаешь, что я на испытательном, верно? — У нас есть специальное меню: двойной чизбургер с картошкой фри. Могу сделать порцию для тебя? Тогда Микки повернулся к Тревору: — А ты чего хочешь? На что тот усмехнулся: — Яблочный пирог. — Две порции двойных чизбургеров с картошкой фри, два пива и целый яблочный пирог. — Договорились. Тревор наблюдал за тем, как Микки поднялся из-за стола и начал подходить к шестому столику, чтобы решить вопрос. Тогда Тревор повернулся к Фионе: — Ты же знаешь, что он мог бы сделать это и за бесплатно. Я бы мог попросить его. — Да, только вот он бы ни за что не взял бы еду за бесплатно. Слишком гордый, — подмигнула ему Фиона, прежде чем уйти. Тревор покачал головой, смеясь. И почему эти двое просто не могли поговорить, как нормальные люди? Именно в этот момент Микки проскользнул обратно за столик уже с двумя молочными коктейлями в руке. — Откуда это у тебя? — спросил Тревор. — Мудила сказал, что больше не хочет эти коктейли. Тревор во время повернул голову, чтобы увидеть, как какой-то мужчина вместе с женщиной, бросив свои деньги на столик, быстро вышли из кафе.

~

— Мик? — Хм-м? — промычал Микки, засовывая в рот сразу десять картофельных палочек. — Ты би? Или пан или что-то вроде этого, так? Микки нахмурился, когда схватил пиво, чтобы запить свою картошку фри. — Что? — То есть, ты ведь также спишь и с девушками. Микки засмеялся: — Ты видел хоть одну девушку в моем доме? — Тревор фыркнул на его слова: иногда он просто не мог нормально поговорить с Микки. И тогда Микки закатил глаза: — Слушай, если у тебя есть, что спросить — спрашивай. Только, блядь, не ходи вокруг, да около. — Ты правда не против траха со мной? Микки нахмурился: — Ты хочешь, чтобы я прекратил это? — Нет, просто когда я спросил об этом Йена, он был, мягко говоря, в шоке, понимаешь? Микки рассмеялся: — Мне просто нравится делать это. — И тебя не волнует то, что я транс? То есть, как ты действительно можешь нормально к этому относится? Микки вздохнул: — У меня есть сестра, и она транс. — Кто? Мэнди? Микки буквально взорвался смехом. И он продолжал так смеяться в течении трех минут, пока наконец не успокоился. — Не, нет, чувак. Не Мэнди. Молли, сводная сестра. — Йен никогда не рассказывал мне о ней. — Он видел её лишь раз. Она заявилась на порог нашего дома, когда ей было, блядь, всего шесть, и напиздела о том, что её мать умерла. Тогда Мэнди взяла её к нам, наряжала её в красивые платья и заплетала чертовы косички. После, в один день, Мэнди застала её в душе и увидела её член, где его не должно было быть. Тогда Мэнди закричала. Тревор поднес ко рту еще несколько палочек картошки фри, внимательно слушая историю Микки. — Я сразу побежал в ванную, думая, что там кого-то грохнуть пытаются или вроде того, но Мэнди просто показала пальцем на её член. То есть, какого хера? Ты не можешь относиться так к кому бы то ни было. Поэтому я просто выгнал её из ванной, чтобы Молли могла спокойно принять душ. — Что случилось потом? — Ну, когда перестал так беситься на Мэнди, она втянула во все это дерьмовое шоу и Йена. Даже застукал их за тем, как они пытались снять платье с Молли и напялить на неё старую одежду Лиама. Они, блядь, промывали ей мозги, говорили ей снова и снова, что она мальчик, а её мать — всего лишь сумасшедшая. Они даже не понимали, почему я бесился из-за этого. Они, черт возьми, просто травмировали ребенка. Поэтому я отвел её в свою комнату, отдал её старые вещи и сказал этим двум идиотам, что если Молли думает, что она девочка, значит она девочка, а им стоит захлопнуться нахуй, — Тревор не мог сдержать улыбки, которая озарила всё его лицо. Он увидел Микки в совершенно новом свете, и ему это нравилось. — Спустя пару дней за ней приехала её мать. Но прежде, чем они сели в машину, Молли подбежала ко мне, обняла меня за ногу и снова убежала. — Ты все ещё общаешься с ней? — Не-а. Мэнди сказала, что нашла Молли на фейсбуке, но я так и не разговаривал с ней с того времени. — Но ей повезло, ты ведь понимаешь? У неё был ты, — Микки лишь пожал плечами. — Йен как-то сказал мне быть с тобой чуть терпеливее. Что ты, возможно, не сразу сможешь понять меня. И что ты, скорее всего, взбесишься, узнав, что я транс. — Ну, Йен может быть тем еще мудаком иногда. Мудаком с определенно хорошими намерениями, но всё равно мудаком. Тревор вздохнул: — Я ведь люблю тебя, ты знаешь? Просто когда я думаю, что любить тебя сильнее уже просто невозможно, ты говоришь те всякие вещи, которые заставляют меня любить тебя еще больше. В тот момент яркий румянец на щеках Микки был очень заметен на его бледной коже. ~ Тревор и Микки шли домой с коробкой оставшегося яблочного пирога в руках. — Первый парень, с которым я был, убежал из моей комнаты, как только стянул с меня штаны. И это не было даже немного мило. Он буквально вылетел оттуда, — рассказывал Тревор, посмеиваясь. Микки нахмурился: — Блядь, с чем ты тогда был? Десятифутовым членом? Тревор, краснея, сказал: — Я не носил его тогда. — Оу. — Ага, теперь я никуда не выхожу без него. — Ты всерьез? Встречал много таких идиотов, как он? — Не так уж. Но это все равно больно, понимаешь? Микки вздохнул: — Когда ты любишь кого-то, то ты любишь его всего, всё его тело. Такие мудаки нихера не понимают этого. Ты не можешь любить только его чертово лицо или просто задницу, и убежать, когда он достанет свой, блядь, силиконовый член из штанов. Потому что ты любишь его всего. — Правда? — Правда! — усмехнулся Микки. — Ведь ты остаешься с этим человеком, потому что любишь его всего и полностью, а не за какие-то отдельные части его тела. Тревор улыбнулся при чувстве того, как-то странное тепло разливается внутри него: — Так же, как ты любишь и меня? — Да, точно, как тебя! — с запалом воскликнул Микки. — Я люблю тебя не просто из-за твоей мордашки или чего-то другого, это просто происходит, ведь я люблю тебя всего, как человека! — улыбка Тревора стала еще шире, пока он ждал, когда до Микки дойдет, что он только что сказал. Микки замер: — Блядь. Я не… Я не имел ввиду… — его румянец на лице стал в несколько раз ярче. Тревор усмехнулся: — Я просто прикалываюсь. Да ладно тебе, — он взял Микки за руку, входя вместе с ним в дом. — Я ведь уже говорил тебе это. Ты знаешь, что я люблю тебя, и тебе не обязательно говорить мне этого в ответ, — Микки лишь кивнул несмотря на то, что его лицо сейчас было похоже на помидор. — Трев? Мик? — голос Йена донесся из спальни. Они оба тут же пошли в комнату, оставив остатки пирога в коробке на диване, и застали Йена уже в кровати, запутанного в одеяле. — Устал? — спросил Тревор, тем временем раздеваясь до боксеров. — Да, долбаная лесбиянка за два квартала отсюда ебнулась с крыши, — Йен широко зевнул. — Её жена хотела вызвать скорую именно с северной стороны… чтобы они увезли её жену… — на смену его голосу пришло мирное посапывание. Тревор улыбнулся этому и прижался к парню: — Доброй ночи, Йен. Люблю тебя, — он поцеловал его в лоб. — Доброй, Мик, — снова сказал Трев, выглядывая из-за чужого плеча. — Люблю тебя. Прежде, чем Тревор окончательно провалился в сон, он почувствовал мягкий поцелуй на своем плече. — Я тоже тебя люблю, — прошептал Микки прямо в его кожу перед тем, как откинуться назад и пристроиться у Йена под боком. — Идиот, — пробормотал Тревор, засыпая с улыбкой на лице.