Ожоги

Два дня пролетели очень быстро, но событий за них успело произойти достаточно. К примеру, Никите все же придется вести на бал Кристину. Когда шатен шел домой к девушке, с целью вернуть телефон, он и не думал, что заботливая мать брюнетки окажется дома, и поймает его для своих корыстных целей. Мозг парню промывали около часа, пока он, наконец, не дал согласие, только бы от него отстали, и дали уже уйти. Парень был намерен пойти на этот чертов бал с абсолютно другой девушкой, но теперь, к величайшему несчастью, он будет вынужден пойти с этой скучной и зажатой Кристиной. Перед Лизой очень неудобно выходит. Матвей и Антонова, похоже, все-таки смогли найти ту «ниточку», ведущую к «общему языку», между ними. Подготовка шла полным ходом, и эти двое виделись чаще сорока пяти минут в день, разговаривали на разные темы, и, как-то так они смогли ужиться, не поубивав друг друга в первые минуты совместного времяпрепровождения. Однако девушку раздражал тот факт, что самая распутная девица из ее класса, неизвестно по какой причине, вдруг решилась помогать, но на самом же деле, попросту висла на Матвее, как тряпка на вешалке. Миновал и четверг, открывая дорогу в радостную пятницу. Отмучившись на уроках, ребята отправились в столовую, чтобы подготовить все сначала к балу, а потом дискотеке. На балу, насколько знала Лиза, девятые и десятые класса должны были показать какую-то сценку или что-то там еще, но девушку волновала только дискотека. После нее блондинка планировала напиться вдоволь, а потом прогулять всю ночь, вспоминая веселые летние деньки. Ник занимался настройкой аппаратуры, а физрук и Антонова украшением зала и «сцены». Матвей украдкой засматривался на Елизавету, в то время как красавица класса, Риточка, всячески пыталась обратить внимание учителя на себя. Маргарита – высокая девушка, с ярко-рыжими волосами до поясницы, модельным телосложением, и скверным характером, как и полагается главной красавице самого старшего класса в школе. Пока брюнет развешивал плакат с надписью «Добро пожаловать на Осенний бал!», рыжая нарезала круги вокруг стремянки, на которой стоял учитель. - Ну, Матвей Константинович, ну, может, я могу как-нибудь Вам помочь? Я готова предложить любую помощь, все-таки это наш последний осенний бал! Я хочу в этом поучаствовать! – обиженно надув губки, капризничала Марго, привлекая внимание молодого человека. Лиза закатила глаза, продолжая клеить вырезанные из бумаги, осенние «листья» на окна. - Карасина, – страдальчески протянул парень, спускаясь со стремянки на пол, – Мы и втроем прекрасно справляемся, я просто понятия не имею, какую работу тебе предложить. Мне сказали выбрать двоих помощников – я выбрал, а что делать с третьим – понятия не имею. Домой сходи, к примеру, нарядись там, марафет наведи. Только не доставай. – плюхнувшись на стул, брюнет устало взглянул на ученицу, надеясь, что она все-таки уйдет. Однако девушка не унималась, продолжая предлагать свою помощь, в которой, никто из присутствующих не нуждался. Спровадить неугомонную девицу удалось спустя полчаса, и как только Карасина покинула столовую, Антонова с облегчением вздохнула. - Господи, наконец-то. Я эту бабенку терпеть не могу. Закончив с украшением, ребята, да и сам Матвей отправились по домам, чтобы переодеться и привести себя в порядок. Так как Лиза не привыкла приходить домой раньше десяти вечера, то даже не задумывалась, что может происходить в квартире, пока ее нет. Удивительное началось уже с того, что дверь в квартиру была не заперта на ключ, и домой блондинка попала без препятствий. Почему-то, она была уверена, что квартира будет пуста, ведь сестра обычно гуляет часов до семи, а мать с отчимом приходят с работы только ближе к шести. На часах же, было только четыре часа дня. В общем, удивило девушку и то, что на всю квартиру раздавались громкие стоны, определенно обозначающие – непередаваемое ощущение какого-нибудь райского наслаждения. Да, даже девушке из рекламы «Баунти», на том райском острове, наверняка, было не так хорошо, как сейчас тому, кто там стонет в гостиной. Скинув обувь, блондинка прошла дальше по коридору, и, остановившись напротив двери, пришла в шок, приоткрыв ее. Ее младшая сестра кувыркалась в постели с каким-то старшеклассником, девятый класс максимум. Все приличные слова, которые знала Антонова старшая, испарились и улетучились куда-то в воздух, став частью атмосферы. В голове были одни только маты, потому что увидеть ТАКОГО, она ну никак не ожидала. Хотя, казалось бы, почему она вообще посмела открыть дверь? Что, если бы там оказалась ее мать и отчим? Ответ прост: мать с отчимом нередко даже спят в отдельных комнатах, что уж говорить о половой жизни. Да и если бы кто-то из них был дома, то их обувь стояла бы в коридоре, а на вешалке не осталось свободных крючков. Так что, у Лизы было два варианта: первый она наблюдает сейчас, а вторым вариантом было то, что сестра, возможно, решила глянуть порнушку по телевизору. Заметив, что за ними наблюдают, ребята отскочили друг от друга в сторону, но смысла в этом не было, как и одежды на этих двоих. Парень молниеносно схватил свои вещи, и едва успев натянуть трусы, поспешил удалиться из квартиры. Марина обиженно фыркнула, и, когда сестра вошла в комнату, скрылась от нее под одеялом, накрывшись им с головой. Лиза присела на пол, возле дивана, положив голову на мягкий подлокотник. Сестра проворчала что-то вроде «Уходи», но блондинка и не собиралась покидать комнату. Наоборот, ей хотелось поговорить с сестрой, как-то понять ситуацию. Почему-то, девушка чувствовала и свою вину в случившемся. Ее сестре всего лишь двенадцать, она еще ребенок, а ей уже приходится терпеть домашние скандалы, наблюдать, как отчим бьет мать, и вовсе не видеть рядом старшей сестры, которая, казалось бы, должна быть той, кто может хоть как-то помочь и поддержать. - Марин, – начала Антонова, пытаясь все же добиться адекватного диалога с сестрой. – Как это произошло вообще? Он к тебе не приставал? – игнор. Абсолютный, но, спустя пару минут, шатенка все же вылезает из-под одела, взмахивая руками перед лицом сестры. - Да заткнись ты уже, Господи Боже! Не строй из себя заботливую сестренку, у тебя не выходит! Я сама ему предложила, потому что мне так захотелось, я не лезу в твою жизнь, так не лезь и ты в мою. А теперь – уходи, мне надо одеться. Слова сестры поразили Лизу, но продолжать этот диалог, девушка не стала. Поднялась с пола, и, направившись к двери, бросила «на прощание» пару ласковых. «Сопли подотри, мелочь недоразвитая». Любая попытка нормального разговора заканчивается новой ссорой, и так по кругу. Девушка уже привыкла, но настроение, это все равно, изрядно портит. Зайдя в свою комнату, и раздевшись, Лиза открыла шкаф, в надежде найти что-нибудь приличное для выхода. Футболка с рубашкой да потертые джинсы с кедами – слишком обычно, а платье, которое она недавно купила – вычурно. Но с другой стороны, если не надевать платье сегодня, то когда еще представится шанс? На Новый Год? Долго. Да и с другой стороны, что, зря она, что ли, трудилась не покладая рук? Имеет право надеть то, что хочется. В общем, было решено надеть новенькое красное платье на бретельках, с пышной шифоновой юбкой. Верх платья шел по типу корсета – на спине шнуровка. Покрутившись в нем, тщательно рассмотрев себя в зеркале, девушка решила, что выглядит она вполне неплохо. Дополнением к платью стали красные туфли на платформе. Оставалось только нанести макияж и распустить волосы. Выходить еще было рано, но девушка решила, что дома находиться ей не очень хочется, а потому, лишний час лучше просидеть в школе. В школе, несмотря на то, что еще рано, народу было достаточно. В основном, конечно, младшеклассники, которым разрешили прийти и посмотреть на выступление старшеклассников. Выслушивать весь этот галдеж, девушка не хотела, решив попросту прогуляться по школе, или, хотя бы отыскать место потише. Проходя коридор на первом этаже, и, направляясь к лестнице, ведущей на второй, Антонова услышала чьи-то голоса, доносившиеся из крыла для начальных классов, что, впрочем, не удивительно, учитывая то, сколько детей находится в одном только фойе. Однако ее тут же окликнул знакомый голос, и девушка развернулась, врезавшись в физрука. Потерев слегка ушибленный лоб, блондинка взглянула на учителя, сделав шаг назад, сохраняя дистанцию. - Опа, и правда, Антонова! – воскликнул брюнет, весело смеясь. – А то я думал, что ошибся. Рано ты что-то, еще как максимум час до начала. - Так если не были уверены, зачем окликнули тогда? – фыркнула девушка, и, вздохнув, прикрыла глаза. – Захотелось прийти раньше, Вас это вообще волновать не должно, да и вообще, сами-то чего так рано пришли? – было очень трудно обращаться к нему как к обычному учителю, ведь Лиза все еще чувствовала неловкость после того вечера, но она верила, что со временем, сможет справиться с этим. Если посмотреть на Матвея, то ему, кажется, уже вообще плевать на эту историю. - Для того и окликнул, чтобы убедиться. Ты, что, глупенькая? – улыбнулся он беззаботной улыбкой, и только сейчас, оглядел ученицу с ног до головы. Нет, конечно, еще в ту пятницу, он отметил, что ей идут платья, но сегодня, она была просто…шикарна, что ли. Где-то про себя, парень даже присвистнул. – Да вот сидел и думал, наверное, Антонова пораньше придет, приду и я – поиздеваться. – не заметив во взгляде ученицы ничего хорошего, Вяземский почесал затылок. – Ладно-ладно, извини. Ты, кстати, очень красиво выглядишь в этом платье. - А вы очень некрасиво выглядите в футболке и трико. Хотя, конечно, Вам же девчонку закадрить – раз плюнуть. – ехидно усмехнувшись, Лиза сложила руки под грудью, прожигая брюнетом взглядом. Это было не совсем осознанно, девушке даже не особо хотелось это говорить, но, видимо, их перемирие – было иллюзией. - Ой, вот не начинай, нормально же общались. – страдальчески протянул парень, закатив глаза. Решив, что более обстановку накалять не стоит, брюнет предложил ученице пойти в тренерскую, выпить чаю. Все равно еще времени вагон, да и вдвоем не так скучно. На удивление, Лиза согласилась. Девушка посчитала, что это куда лучше, чем болтаться по школе одной. Странно, но почему-то, именно сегодня она чувствовала себя ужасно одинокой. Так привыкнув к обществу Ника, Антонова и не думала, что без него будет настолько тяжело. В общем, общество Матвея не казалось ей такой уж плохой идеей. По крайней мере, в тренерской тепло и не шумно, а горячий чай может помочь расслабиться. Время за разговорами и чаем пронеслось слишком быстро. Матвей рассказывал девушке о своей «молодости», но в основном это были какие-то комичные ситуации, от которых девушка заливалась громким смехом, совсем забывая о том, что сидит не только со своим учителем, но и парнем, с которым чуть было, не переспала в первый день знакомства. Ей было весело и это – главное, но лишь до той поры, пока в тренерскую не зашел директор, и от неожиданности, Антонова подскочила с места. Мужчина косо посмотрел на учителя и ученицу, спросив, что здесь происходит. Виктор Михайлович – был строгим мужчиной за сорок, считающим, что между учителями и учениками нет и не должно быть каких-то дружественных отношений. Мягко говоря, он вообще никакой «дружбы» не признавал, всегда серьезный и неразговорчивый. Впрочем, к отличникам он относился мягче, чем к двоечникам или хулиганам. Девушка уже хотела начать объяснения, но физрук перебил ее, в первую очередь, поздоровавшись с директором, а после в двух словах объяснил, что решил просто пригласить Лизу выпить чай, чтобы девушка не слонялась по школе. Директор молча выслушал, и напоследок сказал Матвею, чтобы тот был внимательнее, если не хочет потерять работу, на которую Вяземский старший так просил устроить младшего. Брюнет устало вздохнул, когда они с Лизой вновь остались одни, и, положив голову на стол, накинул на себя толстовку с капюшоном, что-то проворчав. До начала бала оставалось десять минут, и Антонова решила уже все-таки пойти в столовую, отыскать Ника, да и учителю, наверное, нужно было переодеться. Она очень сомневалась, что он будет на таком мероприятии в обычных трениках да футболке. Поднявшись со стула и поправив юбку, блондинка направилась к выходу, сказав Матвею, что будет ждать его в столовой. Хотя, зачем ей вообще это говорить, если она собиралась быть рядом с Ником? Может, подсознательно? Черт знает. В фойе было свободно, весь народ собрался в столовой, и если Никиты нет здесь, значит, он уже точно там. Зайдя в столовую, Антонова разочарованно вздохнула. Свободных мест по пальцам пересчитать, да и места возле друга заняты. Она с трудом отыскала его взглядом, но решила, что лучше ей к нему уже не подходить, плюс рядом эта Кристина, а их знакомство кончилось как-то не очень хорошо. Пришлось сесть с другой отличницей – Таней Романовой. По внешности девушка совсем не тянет на одиннадцатый класс, частенько пытается подружиться с Лизой, но разность интересов слишком зашкаливает, хотя иногда девушки находят, о чем поговорить, но лишь в редких случаях, когда Васильева нет в школе. Своей соседке Таня была рада, не постеснявшись высказать свою радость, но Лиза лишь улыбнулась, не найдя, что ответить. Сначала, десятый класс танцевал вальс, после девятый показывал сценку по «Онегину», и десятый вновь танцевал. Под громкие аплодисменты детей и взрослых, школьники удалились со сцены, вернувшись на свои места, а после, на сцену поднялся директор, объявляя начало дискотеки для старших классов. Минут десять парни убирали декорации, еще раз перепроверяя работу колонок и прочей аппаратуры, давая девушкам время поправить макияж, и передохнуть после «концерта». Кристина никак не отпускала от себя Ника, да и вовсе увела его куда-то на время перерыва. Лиза почувствовала себя в конец одинокой только после того, как даже к Тане подошел какой-то парень из десятого, предложив составить ему компанию. Антонова, конечно, общалась со своими одноклассниками, да и всеми, кто хотел общаться, но именно сейчас, стоя у стенки в одиночестве, девушка поняла, что проведет три часа дискотеки одна. Впрочем, это можно пережить, она ведь и пришла сюда потанцевать, а не ходить с кем-то там сюсюкаться. Также, есть шанс того, что через пару минут, после начала дискотеки, уже можно будет стянуть у кого-нибудь алкоголь, и настроение, возможно, моментально взлетит вверх. Через пять минут на всю школу уже играла музыка, а на так называемом танцполе, уже во всю отжигали подростки. Парни и девушки, все, разбившись на свои маленькие группки. Антонова танцевала одна, несмотря на то, что Ник очень хотел подойти к ней. Эта чертова Кристина вцепилась в Васильева, как змея в свою жертву, а Марго увела Матвея. Однако Лиза оказалась права, и спустя какое-то время, ребята пустили в дело алкоголь, не пройдя мимо блондинки. Хотя девушка и была отличницей, к которой хорошо относились учителя, но ее одноклассники прекрасно знали, какой она может быть, и уж тем более, они знали о том, что на счет алкоголя Лизка никого не спалит. Проносили все, что можно: ром, водку, джин, вино, пиво – все, на что хватало их расходов. Угостив одноклассницу выпивкой, ребята снова оставили Антонову одну, за то теперь ей уже было не так одиноко, хотелось танцевать, становилось жарче. Но подошедшая Захарова испортила весь кайф, который словила девушка. - Лиза, можно тебя на пару слов? – начала Кристина, стараясь выглядеть уверенно, но получалось у нее это только рядом с Ником, а стоило остаться одной и все, она уже не в силах сказать Лизе что-нибудь уверенное. Антоновой, мягко говоря, было плевать на то, что там бормочет эта мелкая, да и музыка играла слишком громко. Жестом, блондинка объяснила, что ничего не слышит, и Захарова, закатив глаза, указала пальцем на дверь. Более менее понимая, что от нее хотят, блондинка, слегка покачиваясь, направилась к двери, вслед за Кристиной, которая все еще пыталась унять дрожь в своем теле. Но чего она так боится? Девчонка сжимала вспотевшие ладони в кулаки, но стоило блондинке положить руку на ее плечо, как та аж подпрыгнула, резко развернувшись. - Ты чего так пугаешься? И куда мы идем вообще, объясни хотя бы, потому что лично я не желаю тратить свое время на разговоры. И еще, ты забрала на этот вечер моего друга, так идите, танцуйте, от меня тебе чего надо? - Там…какой-то парень попросил позвать тебя в кабинет. Я не знаю, кто он, но он просто попросил и… – понимая, что голос дрожит уж слишком сильно, Захарова решила замолчать, и идти в тишине. Блондинка и так не доверяет ей, а уж если она продолжит вести болтовню, то и вовсе выдаст себя. Остановившись возле кабинета в крыле для начальных классов, откуда Лиза и слышала голоса в прошлый раз, Кристина указала на дверь, – он там. – заверила девушка, стараясь не смотреть на Антонову. - А если ты, маленькая сучка и обманываешь меня? – Антонову все знают, и она очень сомневалась, что нашелся какой-то чудак, решивший позвать ее через постороннего человека, но ладно, если эта мелочь соврала, то потом она пожалеет об этом. Открыв дверь, Лиза сделала шаг вперед, переступая порог темного кабинета. Слишком темно и ничего не видно, нельзя даже понять, есть ли кто в кабинете. За это она ненавидела осень и зиму. Слишком рано темнеет, и когда темно, то без света ничего не увидеть. Неожиданно дверь захлопнулась, а после послышалось, как ее закрывают на ключ. Так она и думала, ее надули. И главное, кто? Эта зажатая серая мышь? Нет, навряд ли, сама бы она до такого не додумалась. Перед тем, как уйти, брюнетка крикнула «Прости. Мне правда очень жаль…», и смысл этой фразы, Антонова не поняла. Точнее, не понимала, пока в другом конце кабинета не послышался чей-то вздох, а после, в тусклом свете луны, что едва пробивался сквозь закрытые жалюзи, девушка заметила две фигуры, вероятнее всего, мужские. А после, те самые голоса, которые она и слышала. - А вот и наша девочка. Давно не виделись, зайчонок. – голос был очень знакомым, бархатным, но вызывал такие мурашки по коже, что девушке стало немного не по себе. – Ты ведь не узнаешь нас? Молчишь – значит, не узнаешь, что очень печально. Впрочем, это не помешает нам поиграть с тобой. - Лучше скажи мне, кто вы, смельчаки хреновы. В тени мы все прятаться умеем. - Ну, ты же прячешься за спиной сержанта Мильковского, мы же не высказываем тебе за это, так будь и ты добра прикрыть свой рот. – снова усмешка. Лизе очень не нравилось все это, потому что если эти люди что-то знают, касательно ее дел с сержантом полиции, то это очень нехорошо. Тут шутками и сарказмом уже не отделаешься. – Чего притихла? Поняла, с кем дело-то имеешь? - С мамкиным выпендрежником. – о, нет, Лиза, ты же не хотела этого говорить. Глупая, что ты натворила? Сама же понимаешь, что это не просто какой-то Вася с твоего падика, с которым ты здороваешься по утрам, когда выносишь мусор. Неизвестный рассмеялся и начал приближаться к блондинке, продолжая смеяться. - Ах, Антонова, люблю тебя за твои шутки. Да только тебе они сейчас не помогут. Думаю, мне стоит все же сказать, кто мы, чтобы ты перестала чувствовать себя в «безопасности». Кое-кто уговорил нас проучить тебя, и мы охотно согласились. А знаешь, почему? Потому что я очень соскучился по твоему язычку. Помнишь, что было в мае? Помнишь, как ты в слезах, умоляла меня дать тебе дозу? Как была готова на все, лишь бы получить ее, потому что не имела и гроша в кармане. Помнишь, как мы повеселились втроем? Уверен, никогда это не забудешь. После той ночи, ты из дома неделю не выходила, даже с дружком своим не виделась. Откуда мы это знаем? Следили. Знаешь, а как думаешь, каково тебе будет, если я расскажу все этому парнишке? Как его драгоценная Дева Мария, давала трахать себя во всех позах, ради какого-то порошка? Какими бы вы там друзьями не были, думаешь, ему будет приятно узнать, что он общается с наркозависимой шлюхой? Прячешься за маской отличницы и веселой девушки, но твои скелеты в шкафу слишком страшны, зайчонок. Я знаю о тебе все. – парень подошел вплотную, заставив девушку буквально вжаться в стенку, слушать с замиранием сердца, и проглатывать слезы. Его дыхание обжигало кожу на ее шее, а шепот раздавался в голове с такой болью, что хотелось прямо сейчас лезть на стену. Теперь Лиза поняла, кто стоял рядом с ней, даже не сомневалась в его последней фразе. Действительно, было то, чего не знал Никита. События, произошедшие в мае, Антонова скрыла ото всех, кроме своего друга-полицейского. Ей было бы стыдно даже подумать о том, что она может рассказать это Нику. Конечно, они с ним говорили на разные темы, шутили про жесткий секс и прочее, но про то, что случилось тогда, девушка рассказать не могла. Она доверяла Никите все, и была уверена, что он всегда будет рядом, но эта история заставляла ее думать иначе. Она не знала, что могло бы быть, расскажи она ее ему. Вся храбрость исчезла, оставляя лишь страх, трясущиеся колени, дрожащие руки и горькие слезы, вызванные ужасными воспоминаниями. Она не была наркозависимой. Ей просто было очень плохо в тот день, а тот «заветный порошок» был единственным обезболивающим. Одного Лиза не понимала, почему эти парни появились в ее жизни снова. По собственной инициативе? Нет, вряд ли. Дон – тот, кто говорил с ней сейчас, четко сказал, что их попросили. Но кто? Захарова? Да упаси Господи, эта девчонка точно не разбирается в таких связях, точно бы не смогла даже выйти на них. Но кто же тогда, кто? Слезы скатывались по щекам с бешеной силой, весь макияж уже давно потек, в голове стоял гул, сопровождающийся невыносимой болью. Девушка не выдерживала, и, под давлением всех самых ужасных воспоминаний, скатилась по стене вниз, всхлипывая носом. Дон присел рядом с ней, на корточки, взял за подбородок, приподняв голову девушки чуть вверх, чтобы слабый свет луны осветил ее заплаканное лицо. Второй же парень был немой, и это было своеобразным, но плюсом. Если бы говорили они оба, Лиза бы сорвалась куда раньше. Эти руки, что держат ее за подбородок, были так ей противны, но Дон лишь усмехался, вытирая подушечкой пальцев слезы блондинки. Разум затуманивался, в голове всплывало все самое плохое, через что прошла Антонова, это было как камень, который привязали к ее шее, бросив в воду. Чем глубже тонешь – тем хуже становится. Девушку захлестнула истерика и она начала рыдать навзрыд, кричать, все тело просто дрожало, а от воспоминаний было невыносимо больно. Сердце едва ли не выскакивало из груди, готовое остановиться в любую минуту. Парень убрал руки от Лизы, отойдя на пару шагов. Они не собирались делать ничего такого, просто припугнуть, но все это зашло слишком далеко, и где-то там внутри, «выключатель» сломался. В спешке достав из кармана запасные ключи от кабинета, которые они стянули у вахтерши, Дон и его друг открыли дверь, поспешив убраться оттуда и как можно быстрее. Они не думали, что доведут Лизу до такого. Сейчас Ник был нужен ей больше, чем когда либо. Он был необходим. От столь сильной истерики, девушка начала блевать, не в силах остановиться. Только очистив желудок, блондинка немного успокоилась, и кое-как поднялась с пола. Сидеть здесь – смысла нет, лучше уйти. Прикрыв дверь в кабинет, и кое-как стоя на ногах, да еще и на каблуках, Антонова шатаясь из стороны в сторону, направилась в туалет. Слезы продолжали течь по щекам, а рвота снова подходила к горлу. У туалетов стояли десятиклассники, распивая водку. Один из них остановил Лизу, протягивая той бутылку со словами «Будешь?», но та, даже не давая ответа, забрала бутылку, скрывшись в женском туалете. Парни, пораженные такой наглостью, начали возмущаться, но идти в женский туалет не решались. Они привыкли, что Антонова странная, но она не раз прикрывала их, так что, наверное, ее странности можно простить. Закрыв за собой дверь, блондинка рухнула на пол, прислонившись к холодной кафельной стене, начав пить водку с горла, давясь слезами. Вот и где все? Где же вы, чертовы друзья? Учителя? Прогнившие твари, веселящиеся там, в столовой. Музыку слышно даже в туалете, неудивительно, что ее крика никто и не слышал. Она представляла, как громко там, откуда девушка ушла минут двадцать назад. Все же…начиналось так хорошо, так почему сейчас, она сидит на грязном полу, в грязном туалете для мелких, и пьет водку, проклиная всех и вся? Осушив почти всю бутылку, Антонова попыталась подняться, чтобы пересесть на унитаз, но из-за потери равновесия, она не просто села, она плюхнулась на крышку, съехав в сторону вместе с этим самым унитазом. Из-под толчка потекла вода, и довольно-таки сильно, быстро растекаясь по полу. В шоке, девушка вскочила, умудряясь даже ровно стоять на полу, но что делать – не знала. Решила просто позвать кого-нибудь, хотя тогда ей точно влетит за такую выходку и вообще за то, что она не просто пьяная, она вообще уже не в силах даже контролировать свои действия. Выбежав в коридор, Антонова осмотрелась вокруг, но все уже вернулись обратно в столовую, в то время как вода полностью заполнила весь кафель. Из уст Лизы вырывалось одно сплошное «Блять!», рвота и слезы. Прислонившись спиной к стене, блондинка разрыдалась еще сильнее, швырнув полупустую бутылку с алкоголем в стенку напротив, даже не заботясь о том, что осколки могут попасть в нее. - Какого…хуя…? – знакомый голос раздался в метре от школьницы, но ей уже было все равно, кто там пришел и что сейчас будет. Она плакала, закрыв лицо руками. Матвей, проходящий мимо вместе с Маргаритой, ринулся к Лизе, пытаясь успокоить ту, понять, что случилось. Но все это было бесполезно, и парень решил попробовать успокоить Антонову другим способом. Впившись в ее губы поцелуем, и крепко обняв. Не был уверен, что это сработает, но от неожиданности, Лиза широко раскрыла глаза, промычав что-то невнятное. Вяземский отстранился, проворчав что-то вроде «Господи, ты блевала, да твою же мать!». В это время Карасина поспешила отвлечь внимание учителя от Лизы, указывая рукой на «потоп» в туалете. Брюнет ударил себя ладонью по лицу, страдальчески вздохнув. Он не понимал, что здесь вообще происходит. Теперь уже нервничал он сам, пытаясь придумать, как решить всю эту проблему, но главное сейчас – увести отсюда эту непутевую Антонову. - Значит так, Рита, зови учителей, завуча, кого-нибудь, это все нужно убрать. И там осколки, осторожнее. Я уведу Антонову отсюда, просто скажи, что не знаешь, кто все это натворил, поняла? Разбираться будем в понедельник. – закинув руку Лизы себе на плечо, Матвей помог девушке встать, чтобы та смогла спокойной опереться на него. Она, похоже, все еще была в каком-то ступоре от происходящего, и потому молчала, повинуясь этому человеку. Рита пыталась что-то возразить, крича Матвею о том, что она не может лгать, но это отдавалось отдаленным эхом, потому что после, девушка попросту отключилась. Покинув стены школы, парень снял с себя пиджак, накинув его на плечи отключившейся Лизе, и, достав телефон из кармана, набрал номер Лехи, стараясь объяснять ситуацию как можно короче, упрашивая друга приехать так быстро, как это возможно. Через десять-пятнадцать минут, машина Лехи стояла у ворот школы, а сам парень, направился к другу, чтобы помочь тому дотащить источник проблемы до машины и свалить отсюда к чертовой матери. Парень что-то недовольно ворчал, а Матвей решил молчать. Сейчас не тот момент, когда нужно что-то говорить и решать. Донеся блондинку до машины, Матвей аккуратно усадил ее на заднее сидение, сев рядом с ней, чтобы придерживать спящую Антонову. Он был прав, это не девушка – это сплошное наказание.