Подмастерье

Коджаку разбудил телефонный звонок. Не до конца проснувшись, мужчина предпочел считать, что телефон звонит во сне. Отвечать не хотелось. Когда от повторяющейся без конца мелодии начала болеть голова, Коджаку все-таки взял трубку. - Да? - Черт, я звоню уже минут десять! Ты что, еще не встал? Трубка ругалась очаровательным чуть хрипловатым баритоном. Звонил Аоба. - Прости, Аоба, - Коджаку окончательно проснулся и сел на постели. - Полночи не спал. - Тяжелый день? - Сочувственно протянул друг. - Прости, что разбудил. Просто дело не терпит отлагательств. Если сможешь, приезжай ко мне в течении часа. - Скоро буду. Парикмахер знал, что Аоба никогда не будет так обеспокоен из-за всякой ерунды. Раз он просит приехать, значит дело действительно важное и серьезное. Встав с постели, Коджаку решил наплевать на утреннее бритье. Он наскоро умылся и расчесал волосы, надел не свое привычное кимоно, а рубашку с брюками, и просто пулей вылетел за порог. Жили они практически рядом, поэтому меньше чем через полчаса Коджаку был у Аобы. Клиа уже был здесь. Иногда у парикмахера складывалось впечатление, что киборг вообще живет у Аобы - так часто они были вместе. Вполне возможно, так оно и было. К неудовольствию Коджаку, Нойз тоже присутствовал. Увидев его, мужчина закусил губу. После той памятной ночи, когда Нойз оставался у него ночевать, они не виделись. Нойз взял и куда-то пропал. Перестал закидывать Коджаку сообщениями, преследовать его всюду. Один раз Коджаку проходил мимо его дома и даже подумывал позвонить в квартиру, но не вспомнил точный номер. 28я или 29я?.. Да даже если бы он помнил, то не факт, что решился. И все это после того, как мужчина понял, что кажется любит этого вихрастого засранца. А теперь, когда немец сидел прямо напротив него, Коджаку испытывал жуткую неловкость. Которая не шла ни в какое сравнение с той смесью ярости и вожделения, вспыхивавшей в нем последний месяц рядом с Нойзом. Сердце гулко ухало в груди. Между ним и источником всех его проблем находился лишь низенький столик. Бабушка Аобы Таэ уже успела налить гостям ароматный зеленый чай. Коджаку постарался сосредоточить внимание над витавшей над чашкой дымкой пара. Закончив с кем-то разговаривать по телефону, Аоба наконец вернулся к ним. Лицо у него было взволнованным. - Минк сейчас в отъезде, поэтому не сможет быть. - Как жаль, мастер, - Клиа мгновенно сник, но Аоба подошел и ободряюще похлопал его по плечу. - Что ж, тогда я, пожалуй, начну рассказывать, - прокашлявшись, Аоба глотнул из чашки, и поставив ее обратно на стол, начал свой рассказ. - Конечно, все вы помните Райм. После того, как мы разобрались с Тоуэ, и «Платиновая тюрьма» была разрушена, банды распустили, и вот уже больше года никто не играет. Но в последнее время по городу ходят слухи, что некоторые группировки собираются вновь. - Может, для уличных разборок? - Перебил его Нойз. Коджаку нервно вздрогнул от звука его голоса. – Если бы появилась новая игрушка, я бы знал. Аоба попытался сурово глянуть на Нойза, недовольный тем, что его перебивают. Но взгляд не произвел должного эффекта - лицо Нойза оставалось бесстрастным. Коджаку невольно вспомнилось, каким может быть это лицо в момент наивысшего удовольствия. Полуприкрытые глаза, и необычайно длинные для парня ресницы мелко подрагивают. На щеках расцвели два алых пятна, а губы распахнуты. Из груди рвутся едва слышные стоны и хрипы. А внутри так горячо и тесно, что можно сойти с ума. И хочется яростно наброситься со всей возможной силой, сломить, разорвать, искусать до крови и вскриков, сделать своим... Коджаку вернулся в реальность, когда Аоба окликнул его третий раз подряд. Очнувшись, он понял, что Нойз смотрит прямо на него в упор. Захотелось тут же провалиться сквозь землю. - Прости, Аоба, задумался о своем. Что ты спрашивал? - Я спрашивал, не слышал ли ты что-нибудь об этом? Может быть от своих людей. - Нет, ничего такого, - с сожалением признал Коджаку. Когда он расформировал свою банду, бывшие подчиненные разъехались кто куда. Большинство покинули остров, предпочтя перебраться в столицу, а то и вовсе на материк. Коджаку прекрасно понимал их желание как можно скорее забыть все пережитое. Поднявшись со своего места, Клиа встал рядом с Аобой и прокашлялся, привлекая к себе внимание. - С Вашего позволения, мастер! - Рассказывай, Клиа, - мягко улыбнулся Аоба. Еще недавно Коджаку отдал бы весь свой бизнес за эту улыбку. Но с тех пор много чего произошло. - То, что рассказал сейчас мастер – чистая правда. Как вы знаете, я часто гуляю по окрестностям. В последнее время появляется все больше группировок. Среди них определенно есть те, кто раньше участвовал в Ритме. - Ты уверен в этом? – Парикмахер смотрел на Клиа очень внимательно. Он чувствовал, что чужой взгляд буквально сверлит висок, и именно поэтому старательно игнорировал его обладателя. - У Клиа великолепная память на лица, Коджаку. Киборг утвердительно кивнул. - Никаких беспорядков не зафиксировано, но банды проявляют активность. Это все крайне подозрительно. Аоба закусил нижнюю губу и поднял глаза на парикмахера. - Коджаку, ты можешь помочь в добыче информации? Как можно было отказать? От чистого искреннего взгляда Аобы до сих пор сладко щемило сердце. Так смотреть умел только он. - Разумеется. Правда, сейчас я очень занят работой и вряд ли много смогу узнать. - Но ведь в твою парикмахерскую ходят люди, старик, - сказал Нойз. В тоне его послышалась неприкрытая насмешка. Коджаку под столом сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Он изо всех сил надеялся, что друзья не заметят его пунцовых от стыда и злости ушей. - Клиенты Коджаку в основном молодые женщины и девушки. В бандах Ритма же не так много девчонок, как ты помнишь, - резонно заметил Аоба. Немец скептически вскинул бровь. - Так в чем проблема открыть дополнительный сервис? Запустить акцию, чтобы привлечь и мужчин тоже. - Я не стригу мужчин, - Коджаку недовольно поморщился. Нойз посмотрел на него в упор. Мужчина и моргнуть не успел, как попал в плен этих зеленых глаз. Кровь сильнее прилила к лицу, а в голове зашумело будто после похмелья. Тем не менее Коджаку не отвел взгляд. Он был слишком гордым, чтобы поддаваться какому-то мальчишке. - Потому-то и прибыли у тебя не растут, старикан. А мог бы не ходить в одном и том же кимоно, а купить себе нормальную одежду. Слова Нойза все-таки задели за живое. Не он ли совсем недавно говорил о том, как ему нравится красное кимоно Коджаку? Что он вытворяет? - Паршивец!.. Коджаку уже едва сдерживался, чтобы не перегнуться через стол и как следует приложить Нойза лицом о его поверхность. Очевидно, Аоба уловил, что в комнате атмосфера накаляется. - Ребят, перестаньте, - сказал он примирительным тоном. У Коджаку моментально отпало всякое желание драться. Возможно, Аоба больше не использовал свою силу, но налет ее всегда чувствовался во всем, что он говорил. Нойз тоже притих, нахохлился и отвернулся. Ну точно птенец какой-нибудь. - Коджаку, я знаю, что ты умеешь стричь парней и прекрасно это делаешь. Хоть Нойз и подал все в несколько грубой форме, но может это не такая уж плохая идея? - Что? Запустить новый сервис? - Ну да, - Аоба кивнул. - Я бы мог это сделать, конечно же. Возможно, кто-то из посетителей проговорился бы. Хотя женщины все еще бОльшие сплетницы, нежели мужчины. - Вряд ли твои нынешние клиентки что-то об этом знают. Их больше интересует твоя персона нежели компьютерные игры или уличные бои, - заметил Нойз. - Здесь я согласен с Нойзом, Коджаку, - Аоба поспешил прервать очередную вспышку своего друга детства. - Хорошо. Что вы предлагаете? Безусловно, я могу стричь и парней, но тогда свалится огромный объем работы. А помощника у меня нет. - Кстати, давно хотел спросить, почему ты его не заведешь, - улыбнувшись уголками губ, Аоба взял в руки чайник, чтобы подлить себе и друзьям новую порцию напитка. Коджаку пожал плечами. - Как-то не было необходимости. Весь текущий поток клиентов я успеваю обслужить и сам. - Тогда… Возможно кто-то из нас может помочь тебе и таким образом выяснить информацию? Услышав это предложение, Клиа буквально просиял и радостно захлопал в ладоши. - Блестяще придумано, мастер! Работать вместе с Аобой? Еще недавно Коджаку мог об этом только мечтать. Правда доверять другу колюще-режущие предметы он бы все-таки не решился, опасаясь за его безопасность. - Идея-то хорошая, но проблема в том, что я никак не смогу даже на неделю из лавки отлучиться, - грустно сказал Аоба. - Тогда я могу, мастер, думаю, Коджаку сможет меня всему обучить. - Хэй, парикмахерское искусство – это вам не азбука хирагана! – Проворчал Коджаку. Он был совсем не против кого-то учить, но не терпел легкомысленного отношения к своему ремеслу. Аоба размышлял где-то полминуты, после чего неуверенно помотал головой. - Нет, Клиа, не стоит. У тебя единственного способность передвигаться бесшумно и незаметно прокрадываться туда, куда мы попасть не сможем при всем желании. Кажется, Аоба уже все решил про себя. Он смотрел на Нойза. «Нет, Аоба, только не он», - мысленно взмолился парикмахер. Но встретив взгляд своего лучшего друга, Коджаку понял – все решено. И обсуждению не подлежит. Аоба стал первоклассным мастером манипуляции. Во всей этой непонятной ситуации у Коджаку не укладывалось в голове одно: почему Нойз согласился? Его поведение не отличалось дружелюбием и было даже хуже, чем до того, как они впервые поцеловались. И тем не менее, немец довольно легко принял план Аобы и не сказал ни слова против. - Давай сразу расставим все точки над «i» - ты работаешь здесь только до тех пор, пока мы не выясним всю нужную информацию. С таких слов Коджаку начал свой инструктаж в первый рабоче-учебный день Нойза. - Будто мне больше нечего делать, как остаток жизни провести заваривая кофе твоим клиентам, - убрав руки в карманы выдал блондин. Коджаку стиснул зубы. Если в течение двух недель не удастся ничего узнать, вся эта пытка прекратится в любом случае. Так они договорились. Дольше терпеть Нойза Коджаку попросту не смог бы. После пары дней инструктажа, во время которых Нойз дважды чуть не уронил щипцы для завивки на колени клиенткам, один раз умудрился взорвать баллончик с лаком и пять – поссориться с Коджаку, - они запустили рекламную кампанию. Развесили листовки по всем известным местам в районе и сделали вирусные рассылки в Интернете. Правда, лучше всего как обычно сработал метод «сарафанного радио». Постоянные клиенты Коджаку еще до начала рекламы умудрились разнести всюду новость о том, что теперь в его парикмахерской стригут и мужчин. Разумеется, стриг Коджаку сам. Нойз следовал его указаниям и занимался теми клиентами, которым нужна была покраска или завивка. Помимо этого, он дезинфицировал инструменты, убирался в зале и делал всю прочую мелкую работу. К ножницам мужчина его не желал даже подпускать. Постоянное присутствие Нойза жутко нервировало. Изо всех сил пытаясь сосредоточиться на работе, парикмахер случайно замечал в отражении зеркала белобрысую макушку – и вот уже у посетителя отрезана лишняя прядь волос. Приходилось постоянно исправлять собственные косяки, в то время как раньше он не совершал ошибок вовсе. Правда, на четвертый день совместный работы, Коджаку все-таки нашел способ поддеть мальчишку. - Вильгельм! – Заправив выбившуюся из хвоста прядь волос за ухо, крикнул Коджаку в другой конец салона. Нойз бросил очередной уничтожающий взгляд в его сторону. Мужчина довольно улыбнулся. Он всегда радовался, как дурак, когда блондин проявлял хоть какие-то эмоции. - Вильгельм, принеси, пожалуйста, плойку. Ту, что на повышенную густоту. Они установили правила, по которым Нойз не может оскорблять своего босса и вообще нецензурно выражаться в присутствии клиентов. - Я ведь твой начальник. Ты должен демонстрировать свое уважение ко мне, как к руководителю. И твоему наставнику. Нойз явно не был в восторге, хотя разумность этих доводов оспаривать не стал. Коджаку жутко злил его подростковый максимализм и склонность к бунтарству. Злило и одновременно с тем безумно возбуждало. Но временами он вел себя так, словно был намного старше своих лет. Видя такого «взрослого» Нойза, Коджаку вспоминал, через что ему пришлось пройти. Скорее всего его настоящее имя напоминало о неприятных событиях в прошлом. Если бы Нойз не бесил Коджаку настолько, он вряд ли стал бы использовать этот способ. Пацан просто довел его. Окончательно. В то же время называть его настоящим именем казалось настолько... интимным. Коджаку старался засунуть эти мысли подальше, но они все равно всплывали в сознании, не давали покоя. Все чаще ему хотелось вновь ощутить это горячее тело в своих руках. Нойз ни разу не затронул тему их отношений. В конце рабочего дня он незаметно исчезал, не прощаясь. Коджаку не знал, что и думать. - Клиенты-мужчины действительно стали заглядывать, - сообщил Коджаку, щекой прижимая к плечу трубку телефона и одновременно подметая зал. Стояло раннее утро. Погода выдалась на удивление солнечной не в пример последним дням. И хоть они ни на йоту не продвинулись в расследовании, настроение у Коджаку было превосходным. - Понятно, - из трубки донесся разочарованный вздох. Коджаку решил подбодрить друга. - Не переживай. Если твоя идея не сработает, придумаем что-нибудь другое. - Прости. Тебе приходится работать с Нойзом из-за всего этого. Не то чтобы Коджаку очень сожалел. Конечно, Нойз периодически пытался развалить его бизнес, устраивая диверсии, но парикмахер быстро понял, что это лишь следствие некоторой неуклюжести немца. К своему удивлению, он нашел это качество крайне… милым? - Ерунда, не переживай насчет этого. - Просто я подумал… - Аоба запнулся, но практически сразу продолжил. - Вы с Нойзом вроде стали дружны в последнее время. Коджаку замер на месте с метлой в руках. Возможно, ему только послышалось, но, кажется, только что он слышал в голосе Аобы ревность. - В смысле, я ведь все еще твой лучший друг, правда, Коджаку?! Возникшее сладостное напряжение также мгновенно спало. «Вот дурак, неужели ты еще на что-то надеялся?» Коджаку дал себе мысленную оплеуху. Он постарался говорить как можно более ласково: - Аоба. Ты навсегда останешься моим лучшим другом. - Правда? – в трубке раздалось по-детски трогательное шмыганье. - Чистая правда. - Хорошо. Тогда ладно. Судя по тону Аоба успокоился. Это действительно была не больше чем дружеская ревность. - Держи меня в курсе, если что. - Конечно. Пока. - Какая трогательная беседа, - раздался издевательский комментарий. Коджаку поспешил отключить связь, чтобы Аоба ненароком не услышал. Одной фразой Нойз умудрился испортить хорошее настроение парикмахера. Славное утро и ревность Аобы, хоть и дружеская. А на другой чаше весов – едкие слова этого малолетнего негодника. На виске Коджаку нервно забилась жилка. - Что я говорил о поведении в салоне, Вильгельм? - Мой рабочий день начинается с 10:00, босс, - парировал Нойз, ставя акцент на последнем слове. Мужчина должен был разозлиться еще сильнее. По-хорошему следовало преподать Нойзу хороший урок, желательно, с применением физического воздействия. Но паршивец впервые назвал его «боссом». Обезоружил одним только словом. Не обращая внимание на временное замешательство Коджаку, Нойз повесил на вешалку куртку и шапку и начал завязывать на поясе свой рабочий фартук. Коджаку внезапно захотелось расспросить его обо всем. В салоне они практически не оставались наедине. А когда столкнулись в служебных помещениях, Нойз был недопустимо близко, и парикмахер позабыл все слова. Возможно, больше такой возможности не представится. Когда Коджаку набрал в грудь побольше воздуха и открыл рот, зазвонил колокольчик входной двери. «Черт возьми, и кого принесло в такую рань?!» - зло подумал Коджаку. А вслух доброжелательно произнес: - Добро пожаловать! Посетитель оказался мужчиной. Высокий, широкоплечий, с пронзительным колючим взглядом и роскошной шевелюрой. Одет он был в строгое черное пальто. Волосы спадали на спину густой серебристой волной. Коджаку не смог отвести глаз от этих волос – было видно, что хозяин как следует ухаживает за ними. - Я могу подстричься? – Голос у мужчины оказался на удивление гнусавый. У Коджаку появилось странное ощущение. Такое с ним бывало и раньше, но последний раз очень давно. Как зверь чувствует приближающуюся опасность на уровне инстинкта. Коджаку показалось, что мужчина не просто добропорядочный гражданин. Он либо замышляет что-то недоброе, либо уже это совершил. Пододвинув самое лучшее кресло, брюнет предложил гостю присесть. Без дополнительных указаний Нойз подал ему инструменты. - Какую стрижку Вы хотите? - Что-нибудь покороче, - бросил посетитель. Он небрежно скинул пальто на диван и уселся в кресло. Коджаку осторожно приподнял серебристые пряди и несколько раз пропустил их сквозь пальцы. Волосы были восхитительно гладкие на ощупь. В то же время необычайно сильные. Тут явно не обходились простым шампунем и бальзамом. Возможно, он натирал их на ночь специальными тибетскими маслами. И правильно сбалансированно питался. Парикмахеру безумно жаль было уничтожать такую красоту. - Может быть, остановитесь на длине до плеч? Но мужчина оставался непреклонен. Со вздохом Коджаку увлажнил волосы с помощью распылителя и приступил к стрижке. Краем глаза он заметил, что Нойз ушел в служебные помещения. «Нужно как-то завязать беседу… Черт! С женщинами всегда намного лучше выходило», - Коджаку напряженно соображал, слегка подстригая кончики. Срезать большую длину рука не поднималась. - Откуда Вы узнали о нас? – спросил он первое, что пришло в голову. - О Вашем мастерстве по городу легенды ходят. - Это очень приятно слышать. - И я говорю не о таланте стилиста. Коджаку замер. Мужчина смотрел на него в зеркало. От его пронзительного взгляда становилось не по себе. - Кажется, я не совсем понимаю, о чем Вы. - Прекрасно понимаешь, - клиент понизил голос до шепота, чтобы только Коджаку мог его услышать. - Не так давно ты возглавлял Бэнишигурэ. И неплохо сражался. Коджаку выжидал. Не стоило спешить с ответом – вначале брюнет хотел узнать, что ему собираются предложить. Самое главное, что идея Аобы все-таки сработала. Вот только неизвестно, во что выльется этот разговор. Если что, меч спрятан совсем недалеко. Ему потребуется около двадцати секунд, чтобы достать его. И Нойзу ничего не угрожает, если, конечно, этот гад не вздумал привести своих друзей. - Не торопись записывать меня в негодяи, - словно читая его мысли, сказал мужчина. – Очень скоро вам всем придется выбирать, чью сторону занимать. Надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы сделать неверный выбор. Он просто говорил, не предпринимая никаких действий. Все еще пребывая в напряжении, Коджаку сделал над собой усилие и продолжил работу. Мимо салона уже начали сновать туда-сюда люди. Устраивать разборки и вредить своему бизнесу Коджаку не хотел. - И что же такое готовится? - Я здесь не для того, чтобы отвечать на твои вопросы. - Для чего же. - Предупредить. И намекнуть. Дальше сам. «Исчерпывающий ответ, - хмуро подумал Коджаку, – тебе бы в политику надо, парень». Вернулся Нойз. Коджаку поручил ему вымыть клиенту голову после стрижки, поскольку эта услуга входила в стоимость. Когда Коджаку забирал деньги, они со странным клиентом обменялись долгими взглядами. Честно говоря, оставлять того наедине с Нойзом не хотелось. Но тут пришли другие посетители – постоянные клиентки салона. Вряд ли сереброволосый будет что-то предпринимать при стольких свидетелях. Коджаку ушел в свой кабинет, чтобы убрать деньги. Слова незнакомца чересчур туманны, из них ничего нельзя понять. Надо было хотя бы спросить его имя. Не успел он об этом подумать, как из зала донесся пронзительный вопль. Выругавшись, Коджаку бросился обратно, мысленно просчитывая, как быстрее всего достать меч. Взору его предстала удивительная картина. Тот самый мужчина, который пять минут назад пытался его то ли запугать, то ли предупредить, стоял перед зеркалом белый, как полотно. Его голова, идеально гладкая и круглая, отражала падающие из окна солнечные лучи. Девушки испуганно прижимали ладошки ко рту. А Нойз как ни в чем не бывало стоял в сторонке, делая вид, что его в крайней степени интересует пятно на столике с инструментами. Коджаку долго не мог решить, смеяться ему или горестно рыдать. Вечером, когда за последним клиентом закрылась дверь, Коджаку запер салон на ключ. На этот раз улизнуть Нойзу не удалось. - Ты зачем это сделал, а? Представляешь, сколько мне пришлось ему выплатить в качестве компенсации?! Немец был прижат разъяренным парикмахером к стене, но высвободиться не спешил. Он упрямо смотрел куда-то в сторону. - Зато получил по заслугам. - По каким еще заслугам? Ты хоть понял, что это был нужный нам человек? Тут Нойз не выдержал и посмотрел на Коджаку в упор. Мужчина почувствовал, как волны мурашек пробежали вдоль позвоночника. - Разумеется. Я ведь не полный идиот. - Тогда почему ты это сделал? – Устало спросил Коджаку. Повисло минутное молчание. «По его глазам никак нельзя понять, о чем он думает», - подумалось Коджаку. - Из-за тебя, старик. - Что?! Светлые ресницы едва заметно дрогнули. Коджаку заметил, что на щеках Нойза появился руменяц. Не может быть, что… - Ты так лапал его волосы. Сказав это, Нойз замолчал, всем видом давая понять: даже под страхом смертной казни из него не вытянешь больше ни слова. Все это было слишком. Столько дней непонимания, нервного напряжения и самоедства. Коджаку не выдержал и громко расхохотался. У этого парня явно не все дома. Но Коджаку до безумия это нравилось. - Чего ржешь, дурацкий старикан? – недовольно пробубнил Нойз. Но когда сильные руки крепко обняли его, все возражения моментально забылись. Они целовались так, словно делали это впервые. Неистово и жарко. Им потребовалось какое-то время, чтобы добраться до дивана в рабочем кабинете Коджаку и сорвать друг с друга мешающую одежду. Словно и не было всех этих дней. - Ты требовал взять ответственность. А сам исчез, - тихо сказал Коджаку, обнимая Нойза со спины. - Все потому, что ты плохо трахаешься. Коджаку только усмехнулся, покрепче обнимая этого несносного засранца. Несколько минут назад Нойз отчаянно стонал под ним, умоляя трахать его. Пожалуй, можно и повременить с ответами на другие вопросы. Правда, все же кое-что беспокоило Коджаку. - Наш источник информации утек сквозь пальцы. Еще и обеспечит мне хреновую репутацию. - Он не будет болтать, - уверенно сказал Нойз. – Слишком позорно. К тому же, разве тебя пугает репутация плохого парня? - Не то чтобы. Раздалось шуршание – Нойз повернулся к нему. Взяв лицо Коджаку в свои ладони, немец несколько секунд смотрел ему в глаза. Коджаку от волнения весь покрылся испариной. - Не смей так блаженно лапать чужие волосы. Облегчение вперемешку с обреченностью вырвалось из груди Коджаку глубоким вздохом. Он ласково поцеловал белобрысую макушку. - Не буду. Если пообещаешь не поливать раствором для эпиляции головы моих клиентов. Нойз загадочно сверкнул глазами и зарылся лицом в его плечо. Что-то определенно назревало, но сейчас это казалось Коджаку совсем неважным. 6 дек. 2016 г. 9:08 AM пользователь "Kyoya" <moose-post@mail.ru> написал: Коджаку разбудил телефонный звонок. Не до конца проснувшись, мужчина предпочел считать, что телефон звонит во сне. Отвечать не хотелось. Когда от повторяющейся без конца мелодии начала болеть голова, Коджаку все-таки взял трубку. - Да? - Черт, я звоню уже минут десять! Ты что, еще не встал? Трубка ругалась очаровательным чуть хрипловатым баритоном. Звонил Аоба. - Прости, Аоба, - Коджаку окончательно проснулся и сел на постели. - Полночи не спал. - Тяжелый день? - сочувственно протянул друг. - прости, что разбудил. Просто дело не терпит отлагательств. Если сможешь, приезжай ко мне в течении часа. - Скоро буду. Парикмахер знал, что Аоба никогда не будет так обеспокоен из-за всякой ерунды. Раз он просит приехать, значит дело действительно важное и серьезное. Встав с постели, Коджаку решил наплевать на утреннее бритье. Он наскоро умылся и расчесал волосы, одел не свое привычное кимоно, а рубашку с брюками, и просто пулей вылетел за порог. Жили они практически рядом, поэтому меньше чем через полчаса Коджаку был у Аобы. Клиа уже был здесь. Иногда у парикмахера складывалось впечатление, что киборг вообще живет у Аобв - так часто они были вместе. Вполне возможно, так оно и было. К неудовольствию Коджаку, Нойз тоже присутствовал. Увидев его, мужчина закусил губу. После той памятной ночи, когда Нойз оставался у него ночевать, они не виделись. Нойз взял и куда-то пропал. Перестал закидывать Коджаку сообщениями, преследовать его всюду. Один раз Коджаку проходил мимо его дома и даже подумывал позвонить в квартиру, но не вспомнил точный номер. 28я или 29я?.. Да даже если бы он помнил, то не факт, что решился. И все это после того, как мужчина понял, что кажется любит этого вихрастого засранца. А теперь, когда немец сидел прямо напротив него, Коджаку испытывал жуткую неловкость. Которая не шла ни в какое сравнение с той смесью ярости и вожделения, вспыхивавшей в нем последний месяц рядом с Нойзом. Сердце гулко ухало в груди. Между ним и источником всех его проблем находил лишь низенький столик. Бабушка Аобы Таэ уже успела налить гостям ароматный зеленый чай. Коджаку постарался сосредоточить внимание над витавшей над чашкой дымкой пара. Закончив с кем-то разговаривать по телефону, Аоба наконец вернулся к ним. Лицо у него было взволнованным. - Минк сейчас в отъезде, поэтому не сможет быть. - Как жаль, мастер, - Клиа мгновенно сник, но Аоба подошел и ободряюще похлопал его по плечу. - Что ж, тогда я, пожалуй, начну рассказывать, - прокашлявшись, Аоба глотнул из чашки, и поставив ее обратно на стол, начал свой рассказ. - Конечно, все вы помните Райм. После того, как мы разобрались с Тоуэ и «Платиновая тюрьма» была разрушена, банды распустили и вот уже больше года никто не играет. Но в последнее время по городу ходят слухи, что некоторые группировки собираются вновь. - Может для уличных разборок? - перебил его Нойз. Коджаку нервно вздрогнул от звука его голоса. – Если бы появилась новая игрушка, я бы знал. Аоба попытался сурово глянуть на Нойза, недовольный тем, что его перебивают. Но взгляд не произвел должного эффекта - лицо Нойза оставалось бесстрастным. Коджаку невольно вспомнилось, каким может быть это лицо в момент наивысшего удовольствия. Полуприкрытые глаза и необычайно длинные для парня ресницы мелко подрагивают. На щеках расцвели два алых пятна, а губы распахнуты. Из груди рвутся едва слышные стоны и хрипы. А внутри так горячо и тесно, что можно сойти с ума. И хочется яростно наброситься со всей возможной силой, сломить, разорвать, искусать до крови и вскриков, сделать своим... Коджаку вернулся в реальность, когда Аоба окликнул его третий раз подряд. Очнувшись, он понял, что Нойз смотрит прямо на него в упор. Захотелось тут же провалиться сквозь землю. - Прости, Аоба, задумался о своем. Что ты спрашивал? - Я спрашивал, не слышал ли ты что-нибудь об этом? Может быть от своих людей. - Нет, ничего такого, - с сожалением признал Коджаку. Когда он расформировал свою банду, бывшие подчиненные разъехались кто куда. Большинство покинули остров, предпочтя перебраться в столицу, а то и вовсе на материк. Коджаку прекрасно понимал их желание как можно скорее забыть все пережитое. Поднявшись со своего места, Клиа встал рядом с Аобой и прокашлялся, привлекая к себе внимание. - С Вашего позволения, мастер! - Рассказывай, Клиа, - мягко улыбнулся Аоба. Еще недавно Коджаку отдал бы весь свой бизнес за эту улыбку. Но с тех пор много чего произошло. - То, что рассказал сейчас мастер – чистая правда. Как вы знаете я часто гуляю по окрестностям. В последнее время появляется все больше группировок. Среди них определенно есть те, кто раньше участвовал в Ритме. - Ты уверен в этом? – парикмахер смотрел на Клиа очень внимательно. Он чувствовал, что чужой взгляд буквально сверлит висок, и именно поэтому старательно игнорировал его обладателя. - У Клиа великолепная память на лица, Коджаку. Киборг утвердительно кивнул. - Никаких беспорядков не зафиксировано, но банды проявляют активность. Это все крайне подозрительно. Аоба закусил нижнюю губу и поднял глаза на парикмахера. - Коджаку, ты можешь помочь в добыче информации? Как можно было отказать? От чистого искреннего взгляда Аобы до сих пор сладко щемило сердце. Так смотреть умел только он. - Разумеется. Правда сейчас я очень занят работой и вряд ли много смогу узнать. - Но ведь в твою парикмахерскую ходят люди, старик, - сказал Нойз. В тоне его послышалась неприкрытая насмешка. Коджаку под столом сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Он изо всех сил надеялся, что друзья не заметят его пунцовых от стыда и злости ушей. - Клиенты Коджаку в основном молодые женщины и девушки. В бандах Ритма же не так много девчонок, как ты помнишь, - резонно заметил Аоба. Немец скептически вскинул бровь. - Так в чем проблема открыть дополнительный сервис? Запустить акцию, чтобы привлечь и мужчин тоже. - Я не стригу мужчин, - Коджаку недовольно поморщился. Нойз посмотрел на него в упор. Мужчина и моргнуть не успел, как попал в плен этих зеленых глаз. Кровь сильнее прилила к лицу, а в голове зашумело будто после похмелья. Тем не менее Коджаку не отвел взгляд. Он был слишком гордым чтобы поддаваться какому-то мальчишке. - Потому то и прибыли у тебя не растут, старикан. А мог не ходить в одном и том же кимоно, а купить себе нормальную одежду. Слова Нойза все-таки задели за живое. Не он ли совсем недавно говорил о том, как ему нравится красное кимоно Коджаку? Что он вытворяет? - Паршивец!.. Коджаку уже едва сдерживался, чтобы не перегнуться через стол и как следует приложить Нойза лицом о его поверхность. Очевидно, Аоба уловил, что в комнате атмосфера накаляется. - Ребят, перестаньте, - сказал он примирительным тоном. У Коджаку моментально отпало всякое желание драться. Возможно, Аоба больше не использовал свою силу, но налет ее всегда чувствовался во всем, что он говорил. Нойз тоже притих, нахохлился и отвернулся. Ну точно птенец какой-нибудь. - Коджаку, я знаю, что ты умеешь стричь парней и прекрасно это делаешь. Хоть Нойз и подал все в несколько грубой форме, но может это не такая уж плохая идея? - Что? Запустить новый сервис? - Ну да, - Аоба кивнул. - Я бы мог это сделать, конечно же. Возможно кто-то из посетителей проговорился бы. Хотя женщины все еще бОльшие сплетницы, нежели мужчины. - Вряд ли твои нынешние клиентки что-то об этом знают. Их больше интересует твоя персона нежели компьютерные игры или уличные бои, - заметил Нойз. - Здесь я согласен с Нойзом, Коджаку, - Аоба поспешил прервать очередную вспышку своего друга детства. - Хорошо. Что вы предлагаете? Безусловно, я могу стричь и парней, но тогда свалится огромный объем работы. А помощника у меня нет. - Кстати, давно хотел спросить, почему ты его не заведешь, - улыбнувшись уголками губ, Аоба взял в руки чайник, чтобы подлить себе и друзьям новую порцию напитка. Коджаку пожал плечами. - Как-то не было необходимости. Весь текущий поток клиентов я успеваю обслужить и сам. - Тогда… Возможно кто-то из нас может помочь тебе и таким образом выяснить информацию? Услышав это предложение Клиа буквально просиял и радостно захлопал в ладоши. - Блестяще придумано, мастер! Работать вместе с Аобой? Еще недавно Коджаку мог об этом только мечтать. Правда доверять другу колюще-режущие предметы он бы все-таки не решился, опасаясь за его безопасность. - Идея-то хорошая, но проблема в том, что я никак не смогу даже на неделю из лавки отлучиться, - грустно сказал Аоба. - Тогда я могу, мастер, думаю, Коджаку сможет меня всему обучить. - Хэй, парикмахерское искусство – это вам не азбука хирагана! – проворчал Коджаку. Он был совсем не против кого-то учить, но не терпел легкомысленного отношения к своему ремеслу. Аоба размышлял где-то полминуты, после чего неуверенно помотал головой. - Нет, Клиа, не стоит. У тебя единственного способность передвигаться бесшумно и незаметно прокрадываться туда, куда мы попасть не сможем при всем желании. Кажется, Аоба уже все решил про себя. Он смотрел на Нойза. «Нет, Аоба, только не он», - мысленно взмолился парикмахер. Но встретив взгляд своего лучшего друга, Коджаку понял – все решено. И обсуждению не подлежит. Аоба стал первоклассным мастером манипуляции. Во всей этой непонятной ситуации у Коджаку не укладывалось в голове одно: почему Нойз согласился? Его поведение не отличалось дружелюбием и было даже хуже, чем до того как они впервые поцеловались. И тем не менее, немец довольно легко принял план Аобы и не сказал ни слова против. - Давай сразу расставим все точки над «i» - ты работаешь здесь только до тех пор, пока мы не выясним всю нужную информацию. С таких слов Коджаку начал свой инструктаж в первый рабоче-учебный день Нойза. - Будто мне больше нечего делать, как остаток жизни провести заваривая кофе твоим клиентам, - убрал руки в карманы выдал блондин. Коджаку стиснул зубы. Если в течение двух недель не удастся ничего узнать, все эта пытка прекратится в любом случае. Так они договорились. Дольше терпеть Нойза Коджаку попросту не смог бы. После пары дней инструктажа, во время которых Нойз дважды чуть не уронил щипцы для завивки на колени клиенткам, один раз умудрился взорвать баллончик с лаком и пять – поссорится с Коджаку, - они запустили рекламную компанию. Развесили листовки по всем известным местам в районе и сделали вирусные рассылки в Интернете. Правда лучше всего как обычно сработал метод «сарафанного радио». Постоянные клиенту Коджаку еще до начала рекламы умудрились разнести всюду новость о том, что теперь в его парикмахерской стригут и мужчин. Разумеется, стриг Коджаку сам. Нойз следовал его указаниям и занимался теми клиентами, которым нужна была покраска или завивка. Помимо этого он дезинфицировал инструменты, убирался в зале и делал всю прочую мелкую работу. К ножницам мужчина его не желал даже подпускать. Постоянное присутствие Нойза жутко нервировало. Изо всех сил пытаясь сосредоточиться на работе, парикмахер случайно замечал в отражении зеркала белобрысую макушку – и вот уже у посетителя отрезана лишняя прядь волос. Приходилось постоянно исправлять собственные косяки, в то время как раньше он не совершал ошибок вовсе. Правда на четвертый день совместный работы Коджаку все-таки нашел способ поддеть мальчишку. - Вильгельм! – заправив выбившуюся из хвоста прядь волос за ухо, крикнул Коджаку в другой конец салона. Нойз бросил очередной уничтожающий взгляд в его сторону. Мужчина довольно улыбнулся. Он всегда радовался, как дурак, когда блондин проявлял хоть какие-то эмоции. - Вильгельм, принеси, пожалуйста, плойку. Ту, что на повышенную густоту. Они установили правила, по которым Нойз не может оскорблять своего босса и вообще нецензурно выражаться в присутствии клиентов. - Я ведь твой начальник. Ты должен демонстрировать свое уважение ко мне, как к руководителю. И твоему наставнику. Нойз явно не был в восторге, хотя разумность этих доводов оспаривать не стал. Коджаку жутко злил его подростковый максимализм и склонность к бунтарству. Злило и одновременно с тем безумно возбуждало. Но временами он вел себя так, словно был намного старше своих лет. Видя такого «взрослого» Нойза, Коджаку вспоминал, через что ему пришлось пройти. Скорее всего его настоящее имя напоминало о неприятных событиях в прошлом. Если бы Нойз не бесил Коджаку настолько, он вряд ли стал использовать этот способ. Пацан просто довел его. Окончательно. В то же время называть его настоящим именем казалось настолько….интимным. Коджаку старался засунуть эти мысли подальше, но они все равно всплывали в сознании, не давали покоя. Все чаще ему хотелось вновь ощутить это горячее тело в своих руках. Нойз ни разу не затронул тему их отношений. В конце рабочего дня он незаметно исчезал, не прощаясь. Коджаку не знал, что и думать. - Клиенты-мужчины действительно стали заглядывать, - сообщил Коджаку, щекой прижимая к плечу трубку телефона и одновременно подметая зал. Стояло раннее утро. Погода выдалась на удивление солнечное не в пример последним дням. И хоть они на йоту не продвинулись в расследовании, настроение у Коджаку было превосходным. - Понятно, - из трубки донесся разочарованный вздох. Коджаку решил подбодрить друга. - Не переживай. Если твоя идея не сработает, придумаем что-нибудь другое. - Прости. Тебе приходится работать с Нойзом из-за всего этого. Не то чтобы Коджаку очень сожалел. Конечно, Нойз периодически пытался развалить его бизнес, устраивая диверсии, но парикмахер быстро понял, что это лишь следствие некоторой неуклюжести немца. К своему удивлению, он нашел это качество крайне… милым? - Ерунда, не переживай насчет этого. - Просто я подумал… - Аоба запнулся, но практически сразу продолжил, - Вы с Нойзом вроде стали дружны в последнее время. Коджаку замер на месте с метлой в руках. Возможно ему только послышалось, но, кажется, только что он слышал в голосе Аобы ревность. - В смысле я ведь все еще твой лучший друг, правда, Коджаку?! Возникшее сладостное напряжение также мгновенно спало. «Вот дурак, неужели ты еще на что-то надеялся?» Коджаку дал себе мысленную оплеуху. Он постарался говорить как можно более ласково: - Аоба. Ты навсегда останешься моим лучшим другом. - Правда? – в трубке раздалось по-детски трогательное шмыганье. - Чистая правда. - Хорошо. Тогда ладно. Судя по тону Аоба успокоился. Это действительно была не больше чем дружеская ревность. - Держи меня в курсе, если что. - Конечно. Пока. - Какая трогательная беседа, - раздался издевательский комментарий. Коджаку поспешил отключить связь, чтобы Аоба ненароком не услышал. Одной фразой Нойз умудрился испортить хорошее настроение парикмахера. Славное утро и ревность Аобы, хоть и дружеская. А на другой чаше весов – едкие слова этого малолетнего негодника. На виске Коджаку нервно забилась жилка. - Что я говорил о поведении в салоне, Вильгельм? - Мой рабочий день начинается с 10:00, босс, - парировал Нойз, ставя акцент на последнем слове. Мужчина должен был разозлиться еще сильнее. По хорошему следовало преподать Нойзу хороший урок, желательно, с применением физического воздействия. Но паршивец впервые назвал его «боссом». Обезоружил одним только словом. Не обращая внимание на временное замешательство Коджаку, Нойз повесил на вешалку куртку и шапку, и начал завязывать на поясе свой рабочий фартук. Коджаку внезапно захотелось расспросить его обо всем. В салоне они практически не оставались наедине. А когда столкнулись в служебных помещениях, Нойз был недопустимо близко, и парикмахер позабыл все слова. Возможно больше такой возможности не представится. Когда Коджаку набрал в грудь побольше воздуха и открыл рот, зазвонил колокольчик входной двери. «Черт возьми, и кого принесло в такую рань?!» - зло подумал Коджаку. А вслух доброжелательно произнес: - Добро пожаловать! Посетитель оказался мужчиной. Высокий, широкоплечий, с пронзительным колючим взглядом и роскошной шевелюрой. Одет он был в строгое черное пальто. Волосы спадали на спину густой серебристой волной. Коджаку не смог отвести глаз от этих волос – было видно, что хозяин как следует ухаживает за ними. - Я могу подстричься? – голос у мужчины оказался на удивление гнусавый. У Коджаку появилось странное ощущение. Такое с ним бывало и раньше, но последний раз очень давно. Как зверь чувствует приближающуюся опасность на уровне инстинкта. Коджаку показалось, что мужчина не просто добропорядочный гражданин. Он либо замышляет что-то недоброе, либо уже это совершил. Пододвинув самое лучшее кресло, брюнет предложил гостю присесть. Без дополнительных указаний Нойз подал ему инструменты. - Какую стрижку Вы хотите? - Что-нибудь покороче, - бросил посетитель. Он небрежно скинул пальто на диван и уселся в кресло. Коджаку осторожно приподнял серебристые пряди и несколько раз пропустил их сквозь пальцы. Волосы были восхитительно гладкие на ощупь. В то же время необычайно сильные. Тут явно не обходились простым шампунем и бальзамом. Возможно, он натирал их на ночь специальными тибетскими маслами. И правильно сбалансированно питался. Парикмахеру безумно жаль было уничтожать такую красоту. - Может быть остановитесь на длине до плеч? Но мужчина оставался непреклонен. Со вздохом Коджаку увлажнил волосы с помощью распылителя и приступил к стрижке. Краем глаза он заметил, что Нойз ушел в служебные помещения. «Нужно как-то завязать беседу… Черт! С женщинами всегда намного лучше выходило», - Коджаку напряженно соображал, слегка подстригая кончики. Срезать большую длину рука не поднималась. - Откуда Вы узнали о нас? – спросил он первое, что пришло в голову. - О Вашем мастерстве по городу легенды ходят. - Это очень приятно слышать. - И я говорю не о таланте стилиста. Коджаку замер. Мужчина смотрел на него в зеркало. От его пронзительного взгляда становилось не по себе. - Кажется, я не совсем понимаю, о чем Вы. - Прекрасно понимаешь, - клиент понизил голос до шепота, чтобы только Коджаку мог его услышать. - Не так давно ты возглавлял Бэнишигурэ. И неплохо сражался. Коджаку выжидал. Не стоило спешить с ответов – в начале брюнет хотел узнать, что ему собираются предложить. Самое главное, что идея Аобы все-таки сработала. Вот только неизвестно, во что выльется этот разговор. Если что меч спрятан совсем недалеко. Ему потребуется около двадцати секунд, чтобы достать его. И Нойз ничего не угрожает, если, конечно, этот гад не вздумал привести своих друзей. - Не торопись записывать меня в негодяи, - словно читая его мысли, сказал мужчина. – Очень скоро вам всем придется выбирать, чью сторону занимать. Надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы сделать неверный выбор. Он просто говорил, не предпринимая никаких действий. Все еще пребывая в напряжении, Коджаку сделал над собой усилие и продолжил работу. Мимо салона уже начали сновать туда-сюда люди. Устраивать разборки и вредить своему бизнесу Коджаку не хотел. - И что же такое готовится? - Я здесь не для того, чтобы отвечать на твои вопросы. - Для чего же. - Предупредить. И намекнуть. Дальше сам. «Исчерпывающий ответ, - хмуро подумал Коджаку, – Тебе бы в политику надо, парень». Вернулся Нойз. Коджаку поручил ему вымыть клиенту голову после стрижки, поскольку эта услуга входила в стоимость. Когда Коджаку забирал деньги, они со странным клиентам обменялись долгими взглядами. Честно говоря, оставлять того наедине с Нойзом не хотелось. Но тут пришли другие посетители – постоянные клиентки салона. Вряд ли сереброволосый будет что-то предпринимать при стольких свидетелях. Коджаку ушел в свой кабинет, чтобы убрать деньги. Слова незнакомца чересчур туманны, из них ничего нельзя понять. Надо было хотя бы спросить его имя. Не успел он об этом подумать, как из зала донесся пронзительный вопль. Выругавшись, Коджаку бросился обратно, мысленно просчитывая, как быстрее всего достать меч. Взору его предстала удивительная картина. Тот самый мужчина, который пять минут назад пытался его то ли запугать, то ли предупредить стоял перед зеркалом белый, как полотно. Его голова, идеально гладкая и круглая, отражала падающие из окна солнечные лучи. Девушки испуганно прижимали ладошки ко рту. А Нойз как ни в чем не бывало стоял в сторонке, делая вид, что его в крайней степени интересует пятно на столике с инструментами. Коджаку долго не мог решить, смеяться ему или горестно рыдать. Вечером, когда за последним клиентом закрылась дверь, Коджаку запер салон на ключ. На этот раз улизнуть Нойзу не удалось. - Ты зачем это сделал, а? Представляешь, сколько мне пришлось ему выплатить в качестве компенсации?! Немец был прижат разъяренным парикмахером к стене, но высвободится не спешил. Он упрямо смотрел куда-то в сторону. - Зато получил по заслугам. - По каким еще заслугам? Ты хоть понял, что это был нужный нам человек? Тут Нойз не выдержал и посмотрел на Коджаку в упор. Мужчина почувствовал, как волны мурашек пробежали вдоль позвоночника. - Разумеется. Я ведь не полный идиот. - Тогда почему ты то сделал? – устало спросил Коджаку. Повисло минутное молчание. «По его глазам никак нельзя понять, о чем он думает», - подумалось Коджаку. - Из-за тебя, старик. - Что?! Светлые ресницы едва заметно дрогнули. Коджаку заметил, что на щеках Нойза появился руменяц. Не может быть, что… - Ты так лапал его волосы. Сказав это, Нойз замолчал, всем видом давая понять: даже под страхом смертной казни из него не вытянешь больше ни слова. Все это было слишком. Столько дней непонимания, нервного напряжения и самоедства. Коджаку не выдержал и громко расхохотался. У этого парня явно не все дома. Но Коджаку до безумия это нравилось. - Чего ржешь, дурацкий старикан? – недовольно пробубнил Нойз. Но когда сильные крепко обняли его, все возражения моментально забылись. Они целовались так, словно делали это впервые. Неистово и жарко. Им потребовалось какое-то время, чтобы добраться до дивана в рабочем кабинете Коджаку, и сорвать друг с друга мешающую одежду. Словно и не было всех этих дней. - Ты требовал взять ответственность. А сам исчез, - тихо сказал Коджаку, обнимая Нойза со спины. - Все потому что ты плохо трахаешься. Коджаку только усмехнулся, покрепче обнимая этого несносного засранца. Несколько минут назад Нойз отчаянно стонал под ним, умоляя трахать его. Пожалуй, можно и повременить с ответами на другие вопросы. Правда все же кое-что беспокоило Коджаку. - Наш источник информации утек сквозь пальцы. Еще и обеспечит мне хреновую репутацию. - Он не будет болтать, - уверенно сказал Нойз. – Слишком позорно. К тому же, разве тебя пугает репутация плохого парня? - Не то чтобы. Раздалось шуршание – Нойз повернулся к нему. Взяв лицо Коджаку в свои ладони, немец несколько секунд смотрел ему в глаза. Коджаку от волнения весь покрылся испариной. - Не смей так блаженно лапать чужие волосы. Облегчение вперемешку с обреченностью вырвались из груди Коджаку глубоким вздохом. Он ласково поцеловал белобрысую макушку. - Не буду. Если пообещаешь не поливать раствором для эпиляции головы моих клиентов. Нойз загадочно сверкнул глазами и зарылся лицом в его плечо. Что-то определенно назревало, но сейчас это казалось Коджаку совсем неважным.