***
- Папа, познакомься, это Билли. Джон сжимает кулаки за спиной так, что становится больно. Мальчишка крепко держится за руку дочери и смотрит ей в глаза, словно ожидая команды. Короткий ободряющий кивок, и он поворачивает голову. Да, Джон уже не в тех годах, чтобы выдерживать такое. Поэтому он медленно обходит кресло и степенно, дабы не выдать предательскую дрожь в коленях, усаживается в него. - Ну здравствуй, Билли, - почти все получилось. Почти, потому что Элис встревоженно вскидывает на него взгляд из под светлого веера ресниц. - Доктор Уотсон, это большая честь для меня… - черт, лучше бы он помолчал еще немного, ведь голос тоже почти не отличается, как и внимательный взгляд, как и эти чертовы скулы... У Джона начинает подниматься давление. - Папа, тебе плохо? – дочь видит все мгновенно, и тут же бросается в кухню за таблетками. - Извините меня, пожалуйста, - мямлит кавалер, пятясь в сторону лестницы. - Стоять! – одновременно слышатся два голоса – один из кресла, другой – из кухни. Парень замирает с поднятой вверх ногой. – Вольно! – командует дочь. Джон принимает таблетку, считает про себя до шестидесяти, и почти ровно говорит: - Приятно познакомиться, Билли. Проходи, сейчас будем пить чай.***
Они встречаются в «Ритце», как два старых приятеля. Будто не было тех неловких сцен ревности, дурацкого разговора в Баттерси. А было только защищенное паролем письмо, что он увидел в своей электронной почте почти два года назад. Ну, пароль-то он помнил. Она все еще красива, стройна, и, как всегда, выглядит безупречно. Джон ради «Ритца» и будущей родни – в лучшем галстуке и парадном костюме. - Ну что, у нас все получилось? - Чтобы у нас, да не получилось! Не верю, чтобы ты сомневалась в нас и в успехе всей этой затеи, Ирен. - Мы же договаривались, я - Кристин. - В моем возрасте так трудно переучиваться… Я постараюсь… Кристин. Он ведь знал, да? Знал, что у него растет сын? Почему он мне не сказал… - Не в первый раз они об этом говорят. И все равно в желудке холодной жабой шевелится обида. - Не успел. Он очень хотел тебе рассказать. Но сначала он бегал за Мориарти, потом от себя, когда увидел тебя с Мэри, потом снова от себя, когда ты ушел от Мэри. Потом у вас было счастье. Он уже собрался, но погиб… - Не знаю, Ир… Кристин. Не знаю… - Джон смотрит ей прямо в глаза, - Ты его любила? - Нет, Джон. Я не берусь за невыполнимые задачи. Он всегда был твоим. Джон запрокидывает голову назад, пытаясь загнать назад подступившие слезы. Чтобы его не смущать, она делает вид, что внимательно рассматривает цветочную композицию на столе. - Ладно… Кристин. Давай планировать свадьбу.***
Джон ведет свою Элис к алтарю. Ему немного страшно – он боится, что его настрадавшееся за долгую жизнь сердце не выдержит. Безмерное, ослепительно-яркое счастье смешивается с чернильно-густой болью утраты, навсегда поселившейся внутри. Он старается не шагать широко, чтобы его дочке, похожей на сказочную принцессу, было удобно идти рядом в ее хрустальных туфельках. Билли смотрит на нее с такой любовью в глазах, которую Джон видел во взгляде только у одного человека. Джон сейчас думает о нем. Ему хочется верить, что именно в церкви Шерлоку там разрешат наблюдать за этим волшебством. Как его сын женится на дочери его возлюбленного.***
Поместье Ирен – образчик вкуса и достатка. После ужина она приглашает Джона, Элис и Билли на террасу за огромный круглый стол. - Мы сегодня собрались здесь все вместе, чтобы… - Ирен внешне спокойна и улыбчива, но Джон видит, как ей непросто. Она делает глубокий вдох и объявляет: - В общем, мы с Джоном хотим вам сказать… - Не может быть! – вскрикивает Элис, всплескивая руками. – Вы и папа! - Нет, Элис. – Джон смотрит на Ирен, стараясь подбодрить ее ответной улыбкой, – это не о нас с Кристин. - Билли, - Ирен ставит на стол изящную шкатулку и извлекает из нее очень старый телефон, - я хочу рассказать тебе о твоем настоящем отце.***
- Папа, привет, присаживайся! Тебе нравится ресторан? Мы позвали тебя, чтобы рассказать, что у Билли новая работа! - Хорошая попытка, Элис. Давай еще раз, только правду. Что? - Папа, Билли сменил фамилию. Я тоже. Я теперь миссис Уильям Холмс…. - Доктор Уотсон…Вы ведь не против, да? Господи, они еще спрашивают! - Шампанское будете, Холмсы?***
Джон держит в руках маленькое чудо, которое орет так, что закладывает уши. Он изо всех сил старается не волноваться. Рядом стоит очень торжественная Ирен, которой первой оказали честь подержать недавно появившегося на свет внука. Мэри терпеливо ждет своей очереди по другую сторону от Джона. А он не отрывает глаз от малыша. Красное от натуги личико, скривившееся гримасой плача – ну как тут разглядишь, чьи фамильные черты достались самому маленькому из Холмсов?***
Джон легонько пожимает в руке маленькую ладошку. Он решил, что пора. Они с внуком стоят напротив простого черного камня, на котором написано всего два слова: Шерлок Холмс. Холмс-младший знает, что они пришли навестить еще одного дедушку, которого уже нет. Пару минут мальчик тихо стоит, но надолго его не хватает, и он начинает переступать с ноги на ногу. Джон мягко подталкивает его: – Иди, погуляй тут немного. Он привычно заводит разговор с тем, о ком не перестанет тосковать никогда. - Ну вот, любимый. Видишь, какой замечательный внук у нас растет? Благообразную тишину нарушает негромкий, но настойчивый детский голос: - Джон! Побежали! Скорее, там эта бабочка! Давай ее ловить! Джон тут же откликается: - Подожди минутку! А потом, прощаясь, ласково проводит ладонью по теплому от июньского солнца граниту памятника: - Прости, что так ненадолго. Я скоро вернусь, не скучай! - И сразу же поворачивается, ища глазами свое кудрявое счастье: – Шерлок, родной, я бегу к тебе!