Судья

Ну вот опять… Снова Наруто-сан меня оставил одну… Вредный он, но добрый, хоть и страшный лжец. Не успел появиться в нашем мире, как начал лгать. Это было немного забавное зрелище, когда он, семилетний мальчик, пытался обвести вокруг пальца нашего старейшину. Мы хоть и молодое племя, но не совсем ведь идиоты, чтобы быть одураченными ребенком. Но, чего греха таить, его ложь видел только старейшина… Малолетний врун, который террорил нашего старосту почти каждые две недели. Зная Наруто-сана, сейчас я понимаю, что он уже тогда прекрасно понимал, что его раскусили, но все равно не сдавался и, как оказалось, не зря. Когда он, спустя два года, начал появляться каждую неделю, старейшина не на шутку всполошился. Такое быстрое развитие было пугающим, учитывая, что наше племя едва прогрессировало в использовании чакры. Мы уже долгие годы учились ею пользоваться, но едва продвинулись, а какой-то мальчишка пользовался ею с невероятной точностью и легкостью. А учитывая, что он раз за разом безошибочно попадал в наш мир, этот мальчик начал становиться угрозой. С того времени общие сборы племени стали до ужаса регулярными и это при том, что обсуждали мы все время одно и тоже: «Мальчик — спасение или угроза?». Честно говоря, мы бы еще долго совещались, если бы еще через год этот странный ребенок не начал появляться каждые три дня. Вот тогда угроза стала невероятно ощутима и уже не было времени затягиваться с решением. Весь следующий год у нас совещания были едва ли не ежедневно и с каждым разом становились все более напряженными, пока наконец большинство не сошлось на том, чтобы разрешить парню тренироваться в нашем мире. При том не просто разрешить, но и частично обезопасить себя, предложив ему призывной контракт. Для нас это не было особой проблемой, все же наш призыв весьма слаб, но как средство задобрить парня подойдет. Так мы думали… На самом же деле парня наш призыв не столько интересовал, сколько возможность тренироваться в нашем мире. Получив разрешение и подписав контракт, он ушел из нашей деревни в поле и стал тренироваться в одиночестве. Этот мальчишка больше ничего не просил, совсем, даже еды. И спустя пару дней своих непрерывных тренировок он исчез. Я была в шоке! Стоило мне на мгновение отвлечься, как его не стало! Полдня он где-то пропадал, а после так же неожиданно вернулся, при том не один, а с дичью. Нет, не так — с Дичью! В нашем призывном мире дичь не водилась, а в пищу мы употребляли корешки, травки и некоторые ягоды. Так себе питание, как на вкус, так и по свойствам — моя шерстка была словно солома! Лишь иногда наше племя могло полакомиться дичью, которую добывало семейство охотников — Арум, и в те дни затевался праздник, благо племя у нас небольшое и всем хватало, по крайней мере по небольшому кусочку. В общем, травили себе душу на таких праздниках, ибо такие пиршества были весьма и весьма редки. И теперь представьте степень моего удивления, когда восьмилетний мальчик, на полдня исчезнув, приносит в наш мир весьма существенного размера тушку кроля. Да мы такого кроля всем семейством могли съесть, а он его только для себя добыл! Честно говоря, я не знала, чему больше удивлена — талантам мальчика по добыче еды или размерам этой самой добычи… Стоило мне только увидеть кроля, как я начала капать слюной себе под лапы и предвкушающе мотать хвостиком. Но это было только начало измывательства надо мной, маленькой и бедненькой… Освежевав и разделав тушку с истинной грацией мясника, что было для меня еще одним потрясением, мальчик разжег огонь, натер дичь какими-то специями и начал прожарку. Запах тут же разнесся по округе. И если до этого я просто капала слюной от зависти и желания самолично растерзать мертвого кроля, так теперь я была готова ею захлебнуться, ведь лисы далеко не кулинары и максимум, что мы можем, это кое-как прожарить добычу или сварить похлебку с добытых ягод. Запах был таким тонким, но настолько насыщенным, что мне даже видеть не надо было то, что готовится. И лучше бы я это не видела, чтобы сильнее не истязать себя желанием бросится к вертелу и украсть чужую добычу, чтобы, сбежав, самолично ее съесть, пусть и в полупрожареном варианте. Но я сдержалась… С трудом… Заливая землю под лапами слюной… Не в силах отвести взгляд от готовки и закрыть нос лапами от восхитительного аромата… Вскоре стало только хуже… К невероятно будоражащему как желание, так и воображение запаху специй и свежей дичи разнесся новый запах — запах прожаренного кроля. Вкусный, сочный, молодой кролик так и просил его съесть, но он был не мой… Хотелось рыдать от беспомощности, ведь мне нельзя было входить в контакт с парнем, моя задача состояла в слежке. И я едва не выла от этого, ведь кролик так вкусно пах… А мне оставалось лишь слюной давиться… В тот момент я обильно проклинала старейшину всеми мне ведомыми и неведомыми проклятиями… Несколько минут готовки и ужина мальчика тянулись для меня словно бесконечность. Я неотрывно смотрела, как он, после прожарки, жадно вдохнул запах такой желанной мне дичи, как, предвкушая восхитительный ужин, облизнул губы, как аккуратно разделал кролика и разложил на большом листе, что использовался как стол, как с удовольствием поедал сначала одну ножку, после вторую… Как я не утонула в собственной слюне понятия не имею, также как и не ведаю, где во мне нашлось столько терпения и выдержки. Хоть эта пытка и была невероятно мучительной, но и она закончилась. За мальчиком я не смотрела, меня волновала оставшаяся от кроля ножка и несъеденное мясо на спинке дичи. Завидев, что ребенок уже отужинал и начал удаляться от импровизированного стола, я с трепетом ждала миг, когда смогу сама вкусить мяса. Меня не волновало, что поведение мальчика было странным и глупым, в моих мыслях было лишь мясо. Смею предположить, что даже в моих глазах можно было увидеть очертания столь желанной кроличьей ножки. Но в тот момент это не имело никакого значения. «Мясо! Мясо! Мясо! Мясо!» — Скандировала я у себя голове, и никто не посмел бы меня за это осудить! Когда мальчик, наконец, ушел, я рванула к мясу. Хотя нет, выражение «рванула» не может в полной мере описать мою скорость передвижения, ибо я едва ли не летела, лишь изредка касаясь подушечками лап земли. Никогда за собой не замечала такого, но это меня тогда меньше всего волновало. Добравшись до столь желанной еды, я жадно в нее впилась и с невероятной скоростью стала ее поглощать. Честно говоря, даже не заметила, когда она кончилась, лишь восхитительное послевкусие говорило, что я действительно принимала в пищу восхитительного по вкусу кролика. Сил уйти от «стола» просто не было, и я беспечно уснула прям там, не подумав, что мальчик может утром вернуться за оставшейся едой. И он вернулся, благо меня там уже не было! Будто предчувствуя беду, я проснулась и с ужасом поняла, что вчера сделала… Я съела еду мальчика, что был уже весьма опасен для нашего молодого племени! Если в племени узнают о содеянном, меня ему в знак извинения преподнесут… В готовом виде! А этого мне хотелось меньше всего! Поэтому, хоть что делать дальше я понятия не имела, но из-за восхитительного чувства во рту, что осталось до самого утра, ни капли не жалела о содеянном, прекрасно осознавая риски. «Ради такой восхитительной еды и умереть не жалко!» — Твердо для себя решила я. Вот только осуществлять форменный суицид не очень хотелось, поэтому, решив сначала понаблюдать за мальчиком, я скрылась в высокой траве невдалеке. Придя к костру и заметив не то, что съеденную еду, но и вылизанный листик, на котором еще вчера оставалось немного жира дичи, мальчик не только не удивился, но еще и удовлетворенно улыбнулся. Я, с ужасом наблюдая за мальчишкой и ожидая худшего, пришла в шоковое состояние. «Он смеется? Над чем? Даже не злится?» — Ошалело спрашивала себя я, не в силах оторвать взгляд от того, кто одним мановением руки мог изменить всю мою жизнь. А он улыбался… Правда недолго… Бросив взгляд на «убранное» место своего ужина, он ушел! Степень моего шокового состояния, в котором я пребывала, описать очень и очень сложно, даже я была в ужасе от того, что меня настолько сильно можно впечатлить. А он, отойдя на приличное расстояние, снова сел и начал тренировку. Вот так просто: посмотрел-улыбнулся-ушел-начал тренироваться… Да даже мой страх был в шоке от произошедшего! Тогда-то я и начала подозревать, что мальчик не так прост! Ну как подозревать, я считала его очень странным малым… Я хоть и не староста, но тоже могла разгадывать планы Наруто-сана! После того как они сбывались… Неделей после… Но ведь смогла! Хоть и не совсем когда надо… После того, как мальчик занялся тренировкой, я ненадолго вернулась в селение — встретиться с родными и доложить старосте о том, что мальчик вчера на полдня исчез. Отчет был быстрым, да и родня меня не задерживала, поэтому в скором времени я вернулась на свой вчерашний наблюдательный пункт в кустах. Но с момента моего ухода ничего не изменилось, ребенок все также сидел и тренировался в концентрации чакры. Дальше все было весьма скучно и монотонно. Мальчик был занят концентрацией, а я за ним наблюдала, вскоре уснув. Очнулась уже тогда, когда он ужинал! «Кошмар, я сутки проспала! Что я старосте скажу?» — В ужасе вскочила я. Правда, долго паниковать я не смогла — снова этот искушающий запах! В этот раз была куропатка! Жирненькая, сочная, восхитительно приправленная травами и, будто специально, вызывающая желание ее съесть… И снова она не моя! Страх исчез бесследно, словно его и вовсе не было, уступив желанию снова забрать чужую дичь. Но нельзя — дичь принадлежит человеку! Теперь мне точно нельзя было воровать еду человека! Точно-точно нельзя! Что было дальше, останется для меня загадкой, но очнулась я снова у костра, где ужинал мальчишка и ощущала во рту вкус куропатки… Кошмар! Теперь-то мне точно лучше вернуться с повинной в деревню! Так нужно было сделать… Но, как можно догадаться, я так не сделала… Я снова спряталась в высокой траве и стала дожидаться мальца, уповая на удачу, и была согласна потратить ее за все свои будущие жизни, лишь бы выжить. Ничего нового я дальше не увидела… Он снова вернулся к «столу», осмотрел его, улыбнулся и ушел на тренировку. Ужас, страх и паника были в таком же, как и я невероятном шоке. Уж второй-то раз я не думала, что меня простят, а тут… Дальше потянулись однотипные дни. Мальчик тренировался двое суток почти без отдыха, после шел на охоту, возвращался, ужинал и, оставляя немного еды, уходил спать. Я же за ним следила в меру возможности, все же технике перемещения нас староста не обучал, лишь семья охотников была удостоена этой чести. Когда мальчик исчезал, я шла «на поклон», спала и просыпалась аккурат к моменту возвращения ребенка. После чего долго пускала слюнки на готовящуюся еду, едва не давясь ими, и дождавшись, когда мальчик поест и уйдет, доедала за ним. Но такие деньки тянулись не более полугода, я не выдержала и вышла к мальчику, когда он был занят ужином вопреки всем предписаниям. Знаете как я устала есть крохи?! Смерив меня спокойным и флегматичным взглядом, ребенок вернулся к готовке, не обращая внимания ни на что. Я же, побыв в шоковом состоянии несколько мгновений, стала, теперь находясь вблизи, созерцать готовку и еще больше пускала слюни на добытую дичь, ибо пахло в разы соблазнительнее, это не говоря уже о том, что я могла собственными глазами рассмотреть каждый этап приготовления мяса. Слюни понемногу создавали возле моих лап маленькое озерцо, а хвостик вертелся словно в неистовом танце, но я не обращала внимания — слишком поглощена процессом готовки. Когда же приготовление было завершено, мальчик протянул мне половину! дичи, которую я приняла не раздумывая, не до того было. Он на это лишь тепло улыбнулся и сам приступил к ужину. С тех пор я ужинала с Наруто-саном и была рядом, пока он тренировался. И, искренне признаюсь, я была восхищена его упорством и красотой его чакры. В одно время чакра Наруто-сана выглядела будто бушующее пламя, что буквально обнимало его со всех сторон и с моего ракурса выглядело теплым и нежным. В другое она была словно река, что течет с тела мальчика в неизвестную высь и на свету переливается всеми цветами радуги. А иногда, когда у Наруто-сана было еще достаточно много сил до конца тренировки, он выплескивал оставшуюся чакру в один миг. Вот тогда зрелище было действительно восхитительное и трогательное. Одинокий мальчик, подняв голову к небу, стоял, окруженный нежным синим сиянием, что будто фонтан расходилось немного выше ребенка и орошало его внутренней силой все вокруг. В такие моменты казалось, будто ты находишься под теплым летним дождем, который грел твое тело не только снаружи, но и внутри, даря ощущение покоя и умиротворения. Честно говоря, я любила ощущать чакру Наруто-сана на своей шерстке и была в неописуемом восторге, когда мой будущий учитель устраивал такое сказочное шоу. Как жаль, что сейчас такое шоу — редкость… Но забудем о хандре и вернемся к тому времени. Хоть все и было столь прекрасно для меня, ведь: я раз в пару дней ела мясо или рыбу; моя шерстка, как и коготки, выглядели все лучше и лучше; выполняла порученное мне задание, а мне ничего не нужно было делать; я была словно не в себе. Каждый раз, возвращаясь к семье, я была все более и более нервная, и что самое странное, прекрасно понимала почему, но терпела. Меня раздражало все, просто все, что я видела. И странно хихикающая сестра, и лукаво посматривающая мать, и ехидные взгляды отца. О шептании за спиной я вообще молчу… Все селение говорило обо мне! И при том говорили не с завистью, а со снисхождением, что еще сильнее бесило. Я ведь не набивалась на роль шпиона — таков приказ! И все это понимают, как и то, что меня человек кормит по своей прихоти, а не моей мольбе! Хотя чего греха таить, за такую восхитительную еду Наруто-сану я готова святыню возвести, не говоря уже о вымаливании еды! Но все равно обидно, когда тебя воспринимают как ручную зверушку и это при том, что у нас в чести служить людям! Правда, я мальчику не служила… Но, черт возьми, все равно обидно! Я долго терпела подобное обращение, что само по себе уже было удивительно, очень долго, но даже я не выдержала. И тогда, спрятав свою гордость куда подальше, я пошла набиваться мальчику в ученицы на охоте. Сказать, что было стыдно — ничего не сказать. Мои пухленькие рыжие щечки были словно в огне, а сама я не осмеливалась подымать свой взгляд выше плечей мальчика. Пока ребенок раздумывал о моей просьбе, я уже сотню раз пожалела о своих словах, и это не говоря о том, что я была уверена в том, что мальчик знает о «тайном воришке». Ох и натерпелась я за те несколько секунд раздумий… Но главное, что меня согласились обучать! Когда Наруто-сан согласился, у меня будто камень с плеч упал, и я тяжело выдохнула, едва не свалившись на том месте, где и стояла. Но все же радости было многим больше и она с лихвой затмевала мое аморфное состояние! Мне не верилось в свою удачу! Я и буду охотиться, словно две несопоставимые вещи неожиданно соединились, создавая странное состояние предвкушения и азарта. Особенно я была рада тому, что стану Особенной, ведь как я уже говорила, на охоту ходила только семья Арум! Да и как ходила… В общем, не вдаваясь в проблемы селения, все их хваленое вместе взятое семейство и в подметки Наруто-сану не годится! Как можно понять по моей возбужденной и слегка бессвязной речи, я была горда собой! Не долго… Пока мы не вышли на охоту… По прибытии Наруто-сан прочел мне длинную лекцию об охоте на кроликов. Как ставить ловушки, как находить их следы, где искать норы и многое прочее, что я с трудом понимала. Мне казалось, что мы будем охотиться как Арумцы: гонять дичь, пока та не выдохнется, но явно не так! Мои идеалы понемногу начали рушиться… Следующим ударом стал приход Наруто-сана с дичью. Когда он ушел и успел ту поймать? Пока я сидела и, простите за выражение, сопли жевала, мой новый учитель закончил с охотой. А я ведь не видела, как он охотится! Добивающим ударом для меня стала легкая насмешка Наруто-сана: «О, я смотрю, ты без добычи… Ну что же, не унывай, еще поймаешь, у тебя будет почти две недели на это». И он исчез! Он просто меня бросил! Он оставил меня одну в этом страшном человеческом мире! Ко всему прочему, учитывая его легкую улыбку перед уходом, он знал, что я не могу применить обратный призыв! Я-то, по собственной глупости, считала его странным, а оказалось, он был чертовым гением, что все точно просчитал и ловко меня одурачил! Я двое суток выла и сетовала на свою судьбу, горе-учителя, гадкого старейшину и прочих, кто хоть как-то был повинен в том, что я познакомилась с этим маленьким монстром. И занималась я этим в какой-то глубокой норе, питаясь отвратными корешками неведомого мне происхождения, ибо боялась вылезать наружу. Но спустя два дня рыданий я вылезла. Моя пушистая шерстка была все в грязи и отвратно пахла, что меня бесило, пожалуй, больше всего. Это же надо было бросить такую милаху как я в таком ужасном месте одну! Но забудем об этом. Вылезти-то я вылезла, но что делать дальше, понятия не имела, пока поблизости не появился один длинноухий серый зайчишка. Я не говорила, что метод охоты семьи Арум туп до ужаса? Если нет, то теперь я смело могу это утверждать! Я сутки гонялась за тем долбаным кролем, а все бестолку, только ободрала в нескольких местах шерстку и получила кучу синяков. А учитывая, что теперь я окончательно потерялась, выть хотелось не своим гласом, но я не выла — устала. Вырыв себе ямку у дерева с низкими ветками и подпортив последнюю свою гордость — когти, я уснула. На четвертые сутки, жуя очередные корешки и давясь слюной от воспоминаний о восхитительной готовке мальчика, что стал моим наставником, я начала думать и вспоминать все, что мне мой горе-сенсей рассказал по прибытии. На голодный желудок, что стоически переносил травяную пытку, думалось так себе, но все же думалось. И додумала я до того, что начала учиться искать и распутывать следы. Дело это неблагодарное да и затянулось еще на пару дней, но голод был невероятным стимулом. К концу недели я начала устанавливать свои первые ловушки. Это был позор! Моя буйная фантазия, к сожалению, подсказывала мне, мягко говоря, неправильно. Это же надо было додуматься сидеть у ловушки и, жадно потирая лапки, ждать, пока в нее кто-то попадется! К моему ужасу эта мысль пришла мне лишь несколько дней после… Как хорошо, что этот позор остался незамеченным! Правда, я до сих пор подозреваю, что Наруто-сан об этом откуда-то узнал, но тактично молчал, за что я ему благодарна. Но сейчас не об этом. Наконец осознав все свои ошибки и в который раз едва не сгорев со стыда, я начала охотиться. То ли мир надо мной смиловался, то ли удача решила поздороваться, но к прибытию наставника я поймала трех кролей, чему была несказанно рада. Ко всему прочему я их не ела, искренне надеясь, что мальчик мне их приготовит. Хотя бы одного, я была согласна двух отдать, лишь бы снова почувствовать тот восхитительный вкус. И не прогадала, учитель был снисходителен и благороден, он приготовил и отдал мне всех троих! В тот момент я готова была ему за такую щедрость ноги целовать, но он вежливо отказался. Хотя вспоминая мои голодные глаза, грязную шерсть, запачканную морду и обтертую спину, полагаю, учитель отказался не просто из вежливости. Но тогда это было неважно — у меня был пир! Стоит сказать, что после этого случая я вольностей на охоте себе не позволяла и всегда была рядом с учителем. Очень крутой хищницей я не стала, но мелкую дичь с тех пор могу добыть без особых проблем, чему многие мои сородичи до сих пор завидуют, жуя корешки. — Вот и Коноха! Наконец добралась… — Тяжело выдохнула я, смотря на огромную стену перед собой. — Значит, мне нужно найти и проследить за маленькой девчонкой, что будет пахнуть как сенсей… Эх, придется выполнять поручение учителя, — еще раз обреченно вздохнув для справки, я сиганула в кусты и пошла искать тоннель, по которому в прошлый раз с сенсеем прибыла к тому страшному старику.