***
Как-то Ляля влетела в комнату и заорала на всю квартиру. — Он — гей, представляешь! Он — гей! — Поздравляю, — буркнул Олег. Сестра подскочила к нему и затрясла за плечи. — Ты хоть спроси, про кого я говорю. — Ну и… — Да Мирослав, сосед наш, — захлебываясь, затараторила Ляля. — Гей, самый настоящий. У лифта стоял и кому-то в телефон: «Серёженька, я тебя люблю». Ты представляешь! Меня увидел — смутился жутко, а потом ничего, разболтались. Он мне даже фотку своего парня показал. Такое чучело! Я ему так и сказала: «Для такого красавчика и получше найдём!» — И кому же так повезло? — равнодушно спросил Олег. Ляля аж взвизгнула: — А ты не догадываешься? Тебе, братик! Олегу вдруг стало нехорошо. Он попытался что-то вякнуть, но сестрёнка отмахнулась, а скорей всего и не слышала. Она уже рылась в шкафу брата, выкидывая на пол его вещи и бормоча: — Не то, не то, всё не то. В чём Мира соблазнять будешь? — Ляля! — заорал брат. Ляля хлопнула в ладоши: — Придумала, придумала. Мамин халатик помнишь? С драконами? Вот его и наденешь. — В кино? Или в ресторан? — Мусор выносить, балда. Мирослав курить пойдёт, мы услышим, как дверь хлопнет, — и тут ты такой, в халатике. Да он как увидит… Там же и обкончается. Надо только накрасить тебя как следует. И причёска твоя. Что ты на меня уставился? Думаешь, не пойдёшь? — Я. Не. Голубой. — Ну, так станешь. А потом ещё «спасибо» мне скажешь. — Я никуда не пойду, — как можно спокойней сказал Олег. — Пойдёшь как миленький. Должок-то свой помнишь? Вот самое время и отдать его. Как ты сказал? «Карточный долг — святое дело!» Олег побелел. Месяц назад чёрт дёрнул его поиграть в карты с Лялей и её подружкой. Играли на желания. Олег продул и Ляля, хихикая, сказала, что прибережёт желание для лучших дней. — Ляля, милая, — умолял Олег. — Не позорь меня. Ляля была непреклонна.***
— Ну и ладно, — подумал Олег, напяливая халат. — Ну, так и скажу, что проспорил. Ну, поржёт надо мной, подумаешь. Ему уже вымазали лицо чем-то жирным и жутко противным, подвели глаза и покрыли губы блеском. Ужасно хотелось вытереться, но только он касался лица, как получал по рукам. — Только попробуй всё испортить, — предостерегла Ляля, — пойдёшь голым. Только бантик тебе завяжу на твою игрушку и туфли дам. Те самые! «Те самые» — это нечто серебристое с тонюсенькими ремешками и на метровых каблуках. Олег пришёл в ужас и затих, боясь шевелиться. Красный шёлковый халатик, расписанный драконами, едва прикрывал самое сокровенное и неприятно холодил кожу. Трусы с него Ляля чуть ли не силой стянула. — Он вышел! Вышел! — возбуждённо подпрыгнула Ляля. — Слышишь, дверь хлопнула. — Может, не он? Ляля посмотрела в глазок. — Он, на лестницу пошёл. Ой, жалко отсюда не видно. Всё, топай! И вытолкала брата на лестничную клетку. Сердце у Олега билось, как сумасшедшее, вдобавок, ещё и холод собачий на лестнице. Едва шевеля ногами, Олег доковылял до мусоропровода. Куривший сосед, увидев его, торопливо закрыл окно. Потом вгляделся получше — и покатился от хохота. — Ой, не могу! Ты же Олег, брат этой бесноватой? Она все уши про тебя прожужжала. Что, заставила ко мне подкатить, да? — Нет, я мусор выношу. — Как интересно! А мешок с мусором где? Здесь спрятал? — и, внезапно нагнувшись, задрал Олегу халат. — Вау! А тут ещё интереснее! Олег ударил его по руке, и, развернувшись, бросился в квартиру под обидный смех соседа. А дверь оказалась заперта. — Нет, только не это, — прошептал он и замолотил руками по двери. — Ляля! Открой немедленно! Ляля, ты с ума сошла! — Не открывает? — поинтересовался подошедший сосед. — Ты позвони. — Бесполезно, — Олег чуть не плакал, — всё равно не откроет. — Ну, раз не пускает, пошли ко мне, — сосед потянул его за рукав. — Пошли, пошли, не бойся, а то окоченеешь тут. Или увидит кто. Словно в подтверждение, на этаже остановился лифт. Сосед ухватил окаменевшего от ужаса Олега за пояс и утянул к себе. — Я чайник поставлю, — сказал он, захлопнув дверь, — а ты иди в ванную, там халат есть тёплый, он тебе больше пойдёт. Заодно смой с себя всю эту гадость, а то похож на… ну, в общем, ты понял. Просить дважды Олега было не нужно. Минут через пятнадцать он, обжигаясь, пил горячий чай на соседской кухне, лопал конфеты и жаловался на жизнь. — Да не горюй ты, — Мир потрепал его по волосам. — Тут делов на три копейки. — Легко говорить, ты же с ней не живёшь. А делать-то что? — Лупить её, конечно, поздно, — согласился Мир. — Но есть и другой способ. Ты, главное, делай всё, что я скажу.***
Ляля встретила брата в дверях и заскакала вокруг, засыпая вопросами. — Ну, как он, как? Целовались? Трахались? Тебе понравилось? — Не трахались, — остудил её Олег, — но целуется он фантастически. Даже на ногах стоять не мог. У Ляли лицо было, словно миллион выиграла. Минуту стояла, не дыша, и вдруг завизжав, бросилась обнимать брата. — Я знала, я верила! — Ну хватит, задушишь, — вывернулся Олег. — Пойду, оденусь. И, кстати, Мирослав придёт к нам завтра в гости. Часиков в восемь. Познакомиться с тобой поближе хочет. Родителей как раз не будет. Ты там приготовь, что-нибудь, о'кей?***
Мирослав пришёл ровно в двадцать ноль-ноль. С тортом. — Видишь, какой пунктуальный, — похвалила его Ляля, — не то, что эта, Ниночка твоя. Вечно ждал её по часу. Минутка в минутку пришёл. — Ну, ещё бы, из соседней квартиры-то, — пробормотал Олег. — Чего ты там бубнишь, иди лучше торт порежь. И толкнула его в сторону кухни. Пачкая пальцы во взбитых сливках, Олег послушно резал фруктово-кремовую красоту и прислушивался к голосам и смеху в соседней комнате. — Ты так сияешь, словно не я, а ты себе парня подцепила, — сказал он Ляле, когда она с Миром появилась на пороге. — Да при чём здесь я, — кокетливо захихикала Ляля, — я-то всегда успею. Главное — ты, братец. Я себе слово дала твою судьбу устроить. Олег икнул и переглянулся с Мирославом. Тот подмигнул в ответ. — Что это вы перемигиваетесь? Уже секретики от меня? — Ляля шутливо погрозила пальцем. — От меня никаких секретов. Ну, давайте уже. — Торт есть? — спросил Олег. — Целуй его, дурашка. Хочу это увидеть. — Он стесняется, — Мирослав прижал Олега к себе. — Давай чуть попозже. Ляля топнула ногой: — Нет! Сейчас! И тут — звонок в дверь. — А вот и Альбиночка! — Мир выпустил Олега. — Я сам открою. — Какая ещё Альбиночка? — Ляля нахмурилась. — К кому? К Миру? А почему нам звонит? Олег сделал загадочное лицо. Ляля уже было направилась к двери, но тут появился Мир. С Альбиночкой. — Мама, — сказала Ляля, падая на диван. — Мама, — добавил Олег, падая куда-то мимо стула. Мадам, что стояла рядом с Мирославом, была выше его на голову и раза в два шире в плечах. Нет, не толстая, просто груда мышц, затянутых в белоснежные кожаные штаны и такой же пиджак. Черные волосы до плеч, голодный взгляд и улыбка, похожая на оскал. — Знакомьтесь — это Альбина, моя хорошая знакомая. Альбина равнодушно кивнула Олегу и уставилась на Лялю. — А ты был прав, Мирчик, она просто конфеточка, — голос у неё оказался низким и хриплым, — обожаю таких девочек. Целочка ещё? Ну, это мы исправим. — Мир что это… то есть, кто это? — Я же говорю: знакомая. Альбиночка. Она бодибилдингом занимается. Пятый год на городских соревнованиях побеждает. Альбиночка недавно с девушкой своей рассталась. Я ей про тебя рассказал, и она безумно захотела познакомиться. Клёвая, правда, Ляль? Хочешь её бицепсы потрогать? Альбина выставила руку: — Не стесняйся, детка, пощупай, а потом я тебя тоже потрогаю. Ляля побелела: — А зачем меня трогать? Я не хочу. Тут Олег, наконец, соскрёб себя с пола: — Как это «не хочу». Если тебе так нравятся однополые отношения, то пора и самой в них поучаствовать. — Но… — Что «но»? Все люди бисексуальны — ты это сама мне внушала. Значит, и ты тоже. Давай, потрогай Альбиночку, не стесняйся, тут все свои. — Тебе понравится, конфеточка моя сладкая, — Альбина присела рядом с Лялей, — всегда о такой девочке мечтала. Знаешь, как нам с тобой хорошо будет? Везде-везде оближу, — и сунула ручищу Ляле под кофточку. — Ой, какая мягонькая! Ляля вскрикнула, дёрнулась было — и тут же оказалась у Альбины на коленях. — Ну, куда ты? Тётя сейчас сделает девочке приятно. А вы ещё тут? — рявкнула Альбина на Мира с Олегом. — А ну брысь! Мирослав схватил Олега за руку и потащил из комнаты. Вслед им донёсся жалобный Лялин крик: — Олежка, не уходи! И Альбинино хриплое мурлыканье: — А что это у нас тут? Трусики? А давай их снимем… Во-о-от та-а-ак! — Она ей ничего не сделает? — испуганно спросил Олег уже у Мирослава в квартире. — Не бойся. Девичью честь не порушит. Может ещё и понравится твоей сестрёнке. Ну, во всяком случае, угомонится. — А если нет? — Тогда Альбинину подружку придётся звать, — вздохнул Мир, — Виолетту. Я у неё как-то в гостях был. Знаешь, у неё комната дома есть особая, со звукоизоляцией. Я как зашёл — чуть не обделался. Понимаешь, о чём я?***
Все выходные Ляля боялась даже нос из квартиры высунуть и вздрагивала от каждого телефонного звонка. А в понедельник Лялю провожал из школы Митька — местный гопник и один из её бывших кавалеров. Так что остатки дури, какие в Ляле ещё остались, он из неё быстро вытрахал. Об увлечении своём Ляля больше не заикалась и к Олегу не лезла. И только по ночам, под одеялом, строчила в планшете нескончаемый роман о безответной любви орчихи-людоедки к прекрасной принцессе.