Шаг навстречу вселенной

      — Ну вот мы и дома, — задумчиво пробормотала Чарли, заводя свой серебристый спорт байк в гараж и включая там свет.       Мадлин медленно прошла следом, и сердце ее невольно сжалось: прямо с порога она зацепилась взглядом за чистые и блестящие мотоциклы марсиан, которые аккуратно стояли в углу помещения, пропахшего техникой и бензином. Девушка не удержалась и подошла поближе, разглядывая уже такие привычные обтекаемые формы верных машин борцов за свободу и пытаясь воссоздать в памяти образы их хозяев. Только не была она знакома с этими вылизанными мотоциклами. При ней они уже были заметно запыленными после многочасовых прочесываний города в поисках Чарли. Уже красовались ободранные вмятины на левом боку черного харлея после первого нападения наемников Лимбургера. А эти байки были как чужие, но все равно так нестерпимо защемило душу от тоски. Рука ее неосознанно потянулась к черной обшивке, и она провела пальцами по кожаному сидению: мотоцикл был холодный и безжизненный.       — Что, ребята уже успели их разгромить? — прервала ее раздумья Чарли, наблюдавшая за ее реакцией.       — Нет, — опомнилась та, отдергивая руку. — Всего лишь пара царапин. Чарли вздохнула.       — Знаю я эти пару царапин. Ну, пошли в дом, что тут стоять. Я уже провела здесь не один час в ожидании их возвращения, пока не стало ясно, что мы живем в разных реальностях. Поужинаем, и ты мне все расскажешь.       Мадлин кивнула и последовала за подругой в скромную кухоньку, где та принялась спешно доставать остатки съестных припасов. В доме стоял полумрак и тишина, Чарли не стала зажигать нигде свет, кроме небольшой лампы над плитой. С полуосвещенной улицы едва проникал тусклый отблеск далекого фонаря, а город за окном казался давно уснувшим и неживым. Внутри не так пахло гнилью, как у озера, и Мадлин различила тонкий, почти неуловимый запах книг и старой бумаги.       — Давай я тебе помогу, — поспешила Мадлин к плите. — Свалилась тебе на голову, дай хоть ужином займусь, все же это мой конек.       — Забей, — отмахнулась Чарли, накидывая фартук поверх джинсов и рубашки. — Тут и помогать не с чем. Сварю остатки пасты с помидорами, на завтра еще хватит, а потом разберемся. Главное, что у нас есть питьевая вода, я еще на той неделе запаслась. Отдыхай пока, ужин от знаменитого шеф-повара Бостона приготовишь нам, когда все закончится.       И она, немного грустно улыбнувшись подруге, решительно высыпала пасту в кипящую воду.       — Я не думала, что у вас тут все так плохо, — подавленно произнесла Мадлин, понимая, что пока она всего лишь час переживала на крыльце загородного дома в Мерифилде, Чарли жила в этой мрачной и тяжелой реальности больше недели.       Будто подтверждая ее мысли, девушка ответила:       — Плохо было, когда я не понимала, куда делись все люди, почему половина телефонных номеров заблокирована, зачем по городу снуют машины Лимбургера, и куда пропали три моих близких друга, — и она вздохнула, убирая со лба упрямую прядь черных волос. — А сейчас не плохо, сейчас, по крайней мере, все понятно. Хоть и нелегко. Ну, расскажи, как так случилось, что ты познакомилась с ребятами? Я так удивилась, когда с твоего телефона мне начал писать Тротл и сказал, что вы все находитесь рядом.       Мадлин невольно улыбнулась и, помогая Чарли накрыть на стол, ответила:       — Твои бравые ребята меня похитили, думая, что я сообщница Лимбургера, и пытались выяснить у меня, куда мы тебя дели.       Прозвучало это настолько нелепо, что Чарли, даже не зная о дальнейших стремительных и неожиданных событиях, уже прыснула со смеху.       — Похитили тебя? Вот уж не ожидала! Пусть только вернут нам нашу реальность, я им все выскажу! Раздолбаи!       Мадлин покачала головой, не в силах скрыть смешок.       — Да ладно, не сердись на них, они просто очень переживали за тебя. Даже не представляешь, как они нервничали, пытаясь тебя найти! Особенно Винни…       Сказала ли это Мадлин случайно, от чистого сердца, или все же эти слова вырвались у нее в надежде услышать ответную реакцию у подруги на чувства белого марсианина? До сих пор перед ее глазами стояла валяющаяся на постели куртка и краешек бережно хранящейся старенькой фотографии, выпавшей из внутреннего кармана.       — Винни? — недоверчиво переспросила между тем Чарли, раскладывая готовый ужин по тарелкам. — Этот неудержимый балбес? По-моему, он способен переживать только из-за отсутствия возможности погеройствовать или что-нибудь разнести в хлам.       И она с досадой передернула плечами.       Да, наверное, Винни и был таким: безбашенным, горячим и импульсивным борцом за свободу, не знающим рамок, границ и страха. Но именно этот Винни, готовый ринуться на любой край галактики ради победы над угнетателями с Плутарка, впервые в жизни испугался, и не за себя, а за дорогую ему девушку, такую близкую и такую недостижимую. Хотя… Он, конечно, не знал, как Чарли к нему относится и воспринимает ли его вообще иначе, нежели как необычное инопланетное существо с чертами человека и зверя одновременно. Но ведь большая часть переживаний Винни и его боязни признаться в своих чувствах заключалась в разности их рас, в этих красных кожаных антеннах, которых нет у землян, в невозможности обмениваться эмоциями, как это принято на Марсе.       А ведь все оказалось преодолимым, для Мадлин и Тротла это перестало быть помехой. Немного и марсиане способны жить по-земному, ощущать физическое притяжение и выражать любовь и нежность не только ментально. Немного и земляне могут понимать, чувствовать их и дарить им свои эмоции с односторонней связью через их антенны. Конечно, все это очень необычно, незнакомо и немного странно, и, наверное, никогда раньше такого не случалось между землянами и марсианами. Но преград не оказалось! Так может быть, и у Винни есть шанс? Если бы он все это знал, попытался бы он открыться, завоевать сердце Чарли, дождаться ее ответной нежной улыбки? Если, правда, Чарли готова смотреть на него не только как на горячего раздолбая…       Не замечая задумчивый взгляд своей подруги, Чарли принялась за дымящуюся пасту и продолжила рассуждать:       — Вот с Модо, к примеру, все намного проще. Он — сама серьезность, уверен в своих силах, убеждениях и взглядах на жизнь. Если ты не прав — ты не прав и должен за это ответить. И вообще его лучше не злить, ибо в гневе он опасен. Но зато в его поведении все понятно и ясно, и в глубине души он очень простой и добрый парень. Хоть и кажется суровым.       — А Тротл? — с любопытством спросила Мадлин и замерла в ожидании того, что скажет про него Чарли, которая знала его в сотни раз лучше. — Какой он?       — Тротл? — переспросила Чарли и загадочно улыбнулась. — Он душа этой троицы. Здесь и добавить нечего.       Мадлин вздохнула. Как чудесно она сказала: их душа… Она ждала, что Чарли отметит его ум, смекалку, ответственность, сознательность, храбрость или лидерство. Все это было заметно в Тротле после первого же знакомства. Но что он был душой этой бесстрашной борцовской компании, мог почувствовать только тот, кто знал их всех, кто был им близок, с кем они были искренними и открытыми.       — Надеюсь, ребята тебя не очень шокировали своим внешним видом? — спросила Чарли, с интересом наблюдавшая за мечтательным взглядом Мадлин.       Та, в очередной раз оторвавшись от мыслей о рыжем марсианине с шерстяной челкой, хмыкнула и ответила:       — А как ты считаешь? Когда они продемонстрировали свои мохнатые лица и представились выходцами с Марса, я думала, что как минимум брежу или у меня уже тяжелые галлюцинации. Но за последние четыре дня ты — первый человек, с кем я общаюсь в Чикаго, так что к их экстравагантной внешности за это время я уже привыкла. Даже как-то странно, что у тебя нет больших шевелящихся ушей, хвоста и шерсти.       Чарли расхохоталась от подобного заявления, и в ее зеленых глазах, таких встревоженных и напряженных, загорелся задорный огонек.       — Ну извини, подруга, хвост вырасти не успел, а с мохнатостью мне пока удается бороться. Хотя ты права, со временем начинаешь всего этого в них не замечать, воспринимать их как обычных людей… Как же я по ним соскучилась…       И она снова погрустнела.       — А как ты с ними познакомилась? — спросила Мадлин, уплетая свой ужин. — Почему никогда не рассказывала, что у тебя есть такие необычные друзья?       — Это они попросили меня никому ничего не говорить. Им и так непросто скрываться, не везде же можно появиться в шлемах и перчатках. Они даже в кафе сходить не могут. Не думаю, что земляне хотя бы в теории готовы принять таких, как они. А познакомились мы, скорее, случайно, — и Чарли задумчиво перевела взгляд на темное окно, будто возвращаясь мысленно в тот далекий день своей жизни. — Они заехали ко мне в мастерскую за деталями: после их приезда на Землю у них произошла какая-то стычка с наемниками Лимбургера, и у Тротла серьезно пострадал байк, на котором он еле до меня доехал: надо было править всю вилку. Они хотели просто купить запчасти и забрать их. Но, несмотря на вполне земной внешний вид, их мотоциклы совсем другие, и мне сразу бросились в глаза некоторые странности в их конструкции.       — Что значит, другие? — удивилась Мадлин. — Мне казалось, обычные байки.       — Внешне они похожи на наши, но собраны на Марсе, а уж про начинку я вообще молчу! В действии они ого-го! — восторженно произнесла Чарли. — Здесь они, конечно, редко гоняют по-марсиански, но если уж приходится перемахивать через всякие высокие преграды или удерживать скорость и контроль над байками на сильно пересеченной местности, тот тут равных их машинам просто нет. Видимо, ребята не очень хотели, чтобы я все это обнаружила, но не на ту напали: мне не нужно было их разбирать или начать ремонтировать, чтобы понять, что это не простые мотоциклы. И потом, я же понимала, что мои запчасти могут и не подойти, их придется подгонять. Думала, байки какой-то ручной сборки, детали не встанут, а потом эта троица заявится ко мне с претензиями. Ну я и отказалась просто продавать. Говорю: либо я их сама ставлю, и вся работа с меня, либо разворачивайтесь на 180!       — Круто ты с ними, — улыбнулась Мадлин и представила свою решительно настроенную подругу, указывающую двухметровым байкерам на дверь. — Согласились?       — А у них был особо большой выбор? Пришлось. Покряхтели, помялись и оставили мне харлейчик. А когда пришли забирать на следующий день, у меня в мастерской была не самая спокойная ситуация. Сначала притащился давний отвергнутый поклонник, Пол. Знаешь, такой назойливый и противный тип, для которого отказ — только повод еще больше настаивать. В общем, выставить по-хорошему не получилось. Тут Тротл зашел за байком, весь такой вежливый, тактичный, благодарный, расспрашивал, не возникло ли у меня проблем в ремонте его харлея. Полу не понравилась наша дружелюбная беседа, и он начал задирать Тротла. Тот, конечно, церемониться с ним не стал. Подтолкнул его к выходу и сказал: хочешь поговорить — выйдем, а здесь тебе, кажется, не рады. Пол еще больше разошелся, мол, кто ты такой, я тут с девушкой общаюсь, и нечего лезть, куда не просят, — и Чарли с отвращением помотала головой. — В этот момент заявляется наш Винни, весь в своем амплуа супер героя. Легко так хватает Пола за шкирку и тащит его прочь. Тот успел только спросить: а это еще что за чучело? Ну и получил под дых. Винни выставил его с несколько неожиданной для меня ремаркой: я, говорит, ее парень, ты мне не нравишься, еще раз тебя здесь увижу, будешь зубы по всей Мичиган авеню собирать. Пол уже заметно струхнул, но был еще готов поспорить, однако прямо на улице натолкнулся на ждущего там своих друзей Модо. Наш серый здоровяк и в мирном-то состоянии кого хочешь впечатлит своими габаритами, а тут он еще и рассердился, услышав заносчивые фразы в адрес братьев. В общем, Пол позорно бежал, а я долго благодарила всю троицу, что помогли мне его спровадить.       — Ну и хохма! — рассмеялась Мадлин. — Представляю этого Пола, улепетывающего от трех загадочных и атлетичных байкеров!       — Не то слово! — подтвердила Чарли. — Но это не все. Так бы мы и разошлись с марсианами, вежливо распрощавшись, и я бы никогда не узнала, что они скрывают за своими шлемами. Но тут в мою мастерскую нагрянул еще один персонаж, начальник наемников плутаркианца, некий нахальный тип по кличке Боров. Я на тот момент уже знала про существование Лимбургера, ведь он, приехав в Чикаго и назвавшись крупным земельным бизнесменом, принялся активно скупать промышленную недвижимость, и о нем повсеместно писали все новостные ленты. И как назло его наемникам, которые пользуются машинами и мотоциклами, приспичило ремонтироваться в моей мастерской. Этот Боров пришел однажды и пренебрежительно бросил: ты — девчонка, но ты лучший механик в городе, будешь чинить наш транспорт. Ну ты же понимаешь, я такого наглого отношения к себе потерпеть не могла! И отказалась. Боров тоже оказался упрям и зловеще пообещал вернуться, уверенный, что я испугаюсь и передумаю.       — И вернулся как раз, когда марсиане были у тебя, — продолжила Мадлин, уже предугадывая дальнейшее не самое мирное развитие событий.       — Я бы сказала, к счастью, — вздохнула Чарли. — Они, только заслышав имя Лимбургера, тут же обступили этого Борова и разговаривали с ним очень резко. Мол, не стоит здесь больше появляться, и ни один уважающий себя механик не опустится до того, чтобы работать на такого мерзавца, как Лимбургер. Назревала капитальная драка. А я же еще ничего не знала ни про Плутарк, ни про войну с Марсом, ни про его планы уничтожить Чикаго. Я тогда так удивилась, почему эта троица байкеров так напирает на Борова и считает его босса самым отвратительным преступником. Конечно, любой бизнесмен может оказаться мерзавцем, но не настолько, чтобы дубасить его работников. Короче говоря, Боров сам полез с кулаками, и тут ребята показали себя во всей красе: ловко увернулись от всех его ударов и, выманив во двор, уложили лицом в асфальт. Однако тот успел хватануть Винни за ворот куртки и расстегнул его. Вообрази, что предстало его, да и моему тоже взору! Белая шерсть! Я держалась от них несколько поодаль и не сразу поняла, что это такое, а Боров, который прекрасно знал о существовании марсиан, зловеще прошипел: ах, так это вы, мерзкие марсианские крысы! Это было его роковой ошибкой, ибо сравнение марсиан с крысами для Модо, как красная тряпка для быка. Почему-то у них там, на Марсе считается позорным называть их жителей крысами.       И Чарли посмеялась своим воспоминаниям, запустив задумчиво пальцы рук в свои растрепанные черные пряди непослушных волос.       — Значит, Винни спалился, — заключила Мадлин и с улыбкой покачала головой. — Вот уж не ожидала!       — Еще как! На ровном месте! Когда Боров был вышвырнут на улицу с моим весьма гневным участием, я потребовала объяснений. Что, думаю, за мутанты ходят ко мне в мастерскую! Ребята, видимо, прониклись тем, что я тоже не переваривала окружение Лимбургера, и решили открыться мне. Все равно я уже увидела, что как минимум один из них покрыт шерстью. Вот так мы и подружились. Винс потом огребал от своих друзей за такую оплошность. Сколько раз мы вспоминали этот день, смеялись все вместе! — и Чарли грустно вздохнула. — А Винни всегда оправдывался и говорил: я специально поддался Борову, хотел покорить девушку, я ведь неотразим, даже если проигрываю! Самовлюбленный дурак…       Прозвучали эти слова и тепло, и задумчиво, и в то же время немного раздраженно. Мадлин вспомнила красные глаза Винни, полные тоски и безнадежности, и сердце ее сжалось от холодных ноток, мелькнувших в голосе подруги.       — Я, конечно, знаю твоих друзей всего несколько дней, — произнесла она осторожно, — и тебе виднее, но ты несправедливо относишься к Винни: он был в первых рядах, кто рвался найти тебя и вызволить из беды. Он был готов на все, лишь бы спасти тебя. И самовлюбленности в нем не было вовсе. Ты же для него самый дорогой человек на Земле! Неужели ты этого не замечала?       И Мадлин, немного смутившись от своего собственного напора, невольно опустила глаза и закусила губу. Хотя где-то в душе она нисколько не жалела, что все это сказала Чарли.       — Ох, Винни, Винни, — снова вздохнула подруга, задумавшись на мгновение. — Я много чего замечала. Знаю ребят уже два года, а его до сих пор понять не могу.       — Почему?       — С одной стороны, у него абсолютно нет тормозов, нет якорей, — ответила Чарли. — Если день пройдет без риска для его белой шкуры, это зря прожитый день. Иногда создается впечатление, что он вообще не дорожит своей жизнью и готов ввязаться в любое опасное предприятие ради спасения планеты или иного благого дела. Мотивы его, конечно, понятны, он хочет справедливости, но слишком уж он рисковый… А как он гоняет? — вдруг более тепло и завороженно произнесла Чарли. — Ты видела, что он творит, когда сидит в седле своей красной ракеты? Да любой байкер лопнул бы от зависти его сноровке! Я уж молчу про их марсианскую манеру езды. Это же чистый адреналин, исключительный полет души и тела! — зеленые глаза Чарли восторженно горели восхищенным огнем, которого она вовсе не скрывала. — Они тебя уже катали по-марсиански?       Мадлин в замешательстве потерла висок и скептически ответила:       — Уж не знаю, что значит по-марсиански, но разок мне довелось прокатиться с Винни по городу. Мы как раз спасались от небольшой погони. Как мы не разбились на первом же перекрестке, даже не представляю. Но, кажется, с тех пор я точно поседела, — и Мадлин печально усмехнулась. — И как ты с ним ездишь?       — Сама не знаю, — неожиданно тихо ответила Чарли. — Наверное, мне в нем нравится его бесшабашность и задор. Но все же он вовсе не безответственный. За своих братьев он всех порвет! Они ему как семья. Да, впрочем, — добавила со вздохом девушка, — и мне они тоже стали как родные за все это время. Но все же Винни — это комок противоречий. Особенно в общении со мной. Знаешь, я иногда даже не понимаю, как он меня воспринимает. То, вроде, серьезный, можно с ним поговорить о чем-то важном, даже откровенном и личном. А то вдруг начинает в своей неподражаемой манере сыпать шуточками, комплиментами, будто заигрывает, что ли… Представляешь? Порой даже кажется, что он флиртует со мной! Невообразимо!       И Чарли как-то пространно взмахнула рукой. Значит, она все же действительно замечала неоднозначное отношение к ней Винни, значит, он все же давал ей понять, что она ему важна и дорога, хоть и делал это до крайности неловко, пытаясь тщательно скрыть за маской игры и невинного флирта. Ведь примерно так говорил Тротл о поведении Винни рядом с Чарли. И теперь все было понятно. Его неуемную тягу к риску, подвигам и торжеству справедливости под аплодисменты публики держало в узде только осознание того, что он не один в этой вселенной: есть его братья, его планета и любимая девушка. А остальное пусть горит в огне! Но именно эта девушка заставляла его то тянуться к ней, то поспешно переводить все в шутку из-за страха неизвестности.       — Чарли, послушай, но что странного, если Винни действительно флиртовал с тобой? — вдруг серьезно спросила Мадлин. — Или даже если бы начал ухаживать, к примеру? Вдруг ты ему нравишься?       Она ожидала, что Чарли рассмеется в ответ, уж слишком скептически она отзывалась о белом марсианине. Но та даже и не думала потешаться над этим вопросом, а лишь так же серьезно произнесла:       — А какой в этом смысл? Он же с другой планеты. Сегодня он здесь, завтра он там. Умчится на свой Марс или в другую галактику, и поминай как звали.       На мгновение Мадлин показалось, что в голосе девушки послышалась тоска и досада, почти такие же яркие и искренние, как отчаяние и безнадежное смирение Винни. А зеленые глаза, открытые миру и решительные, все еще пытались скрыть значимость произнесенных слов.       — Но Чарли, они же живут в Чикаго уже целых два года! — горячо возразила Мадлин. — И до сих пор никуда не исчезли! Так с чего ты взяла, что они обязательно должны сорваться в параллельные миры?       Но подруга лишь покачала головой.       — Как только они поймают Лимбургера, им больше будет нечего делать на Земле. Их дом на Марсе, а их призвание — защищать свою планету от завоевателей. Так что здесь они ненадолго.       Мадлин замерла, не в силах что-либо возразить, и слова подруги медленно начали оседать в ее сознании серым пеплом такой очевидной и такой холодной правды. Они поймают Лимбургера и вернутся домой на Марс. Они навсегда уедут из Чикаго и продолжат восстанавливать и защищать родную планету. И ведь самый досадный парадокс заключался в том, что, целуя в первый раз кофейные губы рыжего мохнатого мужчины, Мадлин ни на секунду не подумала о том, что будет с ними дальше. И дальше не в каком-то призрачном завтра, а уже в самом настоящем сегодня, где все они так стремились покончить с плутаркианским преступником и тем самым невольно приблизить завершение всей этой непростой истории.       Мадлин ощутила, как сердце ее тягостно и болезненно сжалось, предчувствуя неизбежное. Права ли была Чарли, не позволяя себе поверить сказанным в порыве чувств словам Винни и всем его знакам внимания, зная, что все равно им придется расстаться? Или она упускала свой шанс изменить судьбу их обоих? Права ли была сама Мадлин, когда, не подумав ни о чем, потянулась в теплые объятия Тротла, отвечая на его мягкие флюиды, бархатистый тихий голос и уверенные удары бесстрашного и верного сердца? Но что было делать теперь, если невозвратный рубеж уже пройден, а чувствам не запретить пульсировать в разгоряченных венах души?       Назад пути больше не было, чем бы ни закончились эти события. Можно было лишь смириться, как Чарли и Винни, или бороться, пока в душе горел огонь, пока она была важна тому, кого никогда не должна была даже встретить. Бороться за самые невероятные чувства во всей вселенной.       Мадлин подняла на подругу глаза, теперь полные тихой решимости и спокойной уверенности, и произнесла:       — Поможем марсианам довести дело до конца? У меня есть одна идея…       Чарли с интересом подалась вперед.       — Выкладывай. Я готова.       Прям как Винни. Бесстрашная и отважная.       И Мадлин уже хотела было рассказать о том спасительном, серебрящимся родниковой чистотой предмете, что лежал в дальнем кармане ее рюкзака и который Тротл поручил ей сберечь во что бы то ни стало, как вдруг весь дом содрогнулся от далекого глухого взрыва, накатывающими волнами принесшего пугающе низкие раскаты и заставившего штукатурку осыпаться мелкой пылью на едва освещенный обеденный стол. Девушки в напряжении переглянулись. Казалось, что их и так призрачная реальность трещит по швам.