***
Сегодня вечер субботы, а это значит, что девушка с каштановыми волосами вновь захлопывает дверь родительского дома так громко, что вся округа вновь в курсе того, что сегодня ночью ее можно будет и не ждать. Вообще, вся их семейка была такой шумной, неудержимой и веселой. В доме Пайнсов постоянно царила дружеская и теплая атмосфера, играла рок музыка из восьмидесятых, а нежданным гостям тут всегда были безумно рады. Родители, Мистер и Миссис Пайнс, никак не ограничивали своих детей в увлечениях, общении со сверстниками, в ночных прогулках и во вредных привычках, ссылаясь на то, что в подростковом возрасте и необходимо выбить из себя всю дурь. Однако, похоже, из них самих она еще не до конца вышла, потому-то, наверное, они и были такими классными «предками». Быстро запрыгивая на водительское сидение своего старого доброго серенького пикапа, Мэйбл еще не раз благодарит своего любимого братца за столь неожиданный подарок ко дню рождения. Как это обычно бывает? Один из родственников покупает себе вещь получше, а ту, старую – по наследству передает другому своему родственнику, ничего удивительного. Пайнс еще раз смотрит на себя в небольшое зеркальце, ожидая, пока мотор окончательно прогреется, и отмечает, что ее кожа сегодня немного бледнее, чем обычно. На наручных позолоченных часах сейчас ровно восемь вечера, и девушка широко улыбается, потому что понимает, что сегодняшний вечер будет просто невероятно чудесным. Мэйбл аккуратно выруливает машину из семейного гаража и на последок смотрит в окно своего дома, по ту сторону которого стоит ее отец, и внимательно наблюдает за ней и ее действиями. После его улыбки и одобрительного кивка, она смело нажимает на педаль газа и едет вперед, по пыльным, раскаленным от дневной жары дорогам, выезжая на большую автомагистраль. За окном проносятся деревья, однотипные, домики и постройки, попутные машины и, порой, грузовики. Девушка старается вести машину как можно спокойнее, но адреналин в крови закипает, а в голове все еще крутится одна навязчивая мысль, которая заставляет Пайнс расплываться в улыбке. После десяти минут езды Мэйбл резко поворачивает руль вправо и недовольно фыркает, осматривая местность сквозь лобовое стекло. Она подмечает, что на дороге больше нет попутных машин, и глубоко вдыхает. Даже воздух тут не такой, как в остальной части города. Дорогие дома и дорогие машины, дорогие клумбы с дорогими цветами, дорогие ограждения и вообще – все тут слишком дорогое. Мэйбл конечно понимает, что если есть деньги – то их просто необходимо куда-то тратить, но зная о привычках и стиле жизни людей, любящих лишний раз надменно одарить своим «снисходительным» взглядом остальную часть населения, не относящуюся к местной аристократии, ей становится их искренне жаль. Они выглядят слишком ущербно. Подъезжая к нужному ей особняку, она жмет на педаль тормоза. На часах сейчас восемь часов и шестнадцать минут. Девушка откидывается на спинку водительского кресла и выдыхает. Что-то подсказывает, что ее подруга еще и не думает выходить ей навстречу. Ловким движением руки она извлекает из переднего кармана джинсовых шорт свой телефон и стучит по треснутому экрану длинными пальцами, набирая номер телефона, который знает наизусть. Пока на другом конце линии идут гудки, Мэйбл выглядывает из окошка автомобиля и особо сильный порыв ветра заставляет ее зажмуриться. Шипение. Она слышит до жути знакомый и мягкий голос, и с упреком отвечает: - Не заставляй меня ждать, Нортвест.***
Ворота особняка распахнулись через десять минут после звонка Мэйбл, и запыхавшаяся Пасифика, пулей вылетевшая из дома, быстро сунула в руку дворецкому пару зеленых купюр, чтобы тот молчал о ее вечерней вылазке. Пусть ее родителей и не было в городе, но подстраховаться все равно стоит. Блондинка всегда выглядит шикарно и это неоспоримый факт, однако, именно сегодня (интересно, почему же) она решила снизойти до обыкновенной длинной футболки серого цвета, черных коротких шорт и не менее черных кед на ее ногах. Быстро запрыгнув в машину к Пайнс и отдышавшись, Нортвест закинула свой рюкзак на заднее сиденье и рывком притянула подругу к себе, заключая в объятья. - Вы сама пунктуальность, Мисс Нортвест. – Мэйбл ехидно улыбается, а Пасифика, отстранившись, тоже не может сдержать улыбки. – Я еле дождалась конца этой недели. Терпеть не могу видеть тебя в школе и не иметь возможности подойти. - Ты же прекрасно понимаешь, что так нельзя, да? Мы же вроде как из двух разных групп и прочей белиберды с положением в обществе … - А ты прекрасно понимаешь, что слишком зависима от общественного мнения, и добровольно загнала себя в тупые рамки, которые не позволяют тебе быть собой и всю эту прочую херню, да? – Мэйбл продолжала улыбаться и ехидно смотреть на свою собеседницу. - В общем, я тоже скучала, Мэйбл, хотя ты и не соответствуешь моему уровню. – Пасифика закатила глаза и расхохоталась. - Ну а кто бы в этом сомневался! – Пайнс посмотрела на часы и цокнула языком. – Мы успеем. Пристегнись-ка, Мисс Нортвест. - Куда это мы? - Думаешь, я на этот раз тебе скажу, м? Пасифика и не стала спорить, потому что прекрасно понимала, что это бесполезно. Она послушно выполнила указание Мэйбл и пристегнулась. А ведь действительно… она прекрасно понимала, что ведет себя более чем двулично, открыто насмехаясь над Пайнс, когда та идет по школьным коридорам. Прекрасно понимала, что нельзя так вот поступать, прикрывая свой зад бесконечной враждой с защитницей прав обиженных «богатенькими детишками» (а их, право, было невероятно много). Понимала, что после всего того дерьма, которое она сделала в сторону этого светлого человека, Мэйбл должна была послать ее на три веселенькие буквы и навсегда прекратить общение. Однако, они дружат. Действительно дружат. И Пасифика считает это самым настоящим чудом.***
Они ехали по оживленной дороге, а на улице уже окончательно стемнело. По тротуарам тут и там, быстрыми шагами или же совсем неторопливо и медленно ходили люди. Много людей. Долгожданные выходные заставили, наконец, утомленных студентов и школьников, занятых бизнесменов, хлопотливых мамочек и шустрых детишек покинуть свои душные дома и отправиться на семейные или обыкновенные, одинокие прогулки по весеннему городу. Мэйбл повернула руль влево, и они выехали на просторную стоянку одного из больших гипермаркетов их городка. Тут и там сверкали огоньками вывески и неоновые надписи, и две девушки, покинув серенький пикап, отправились прямиком к главному входу. - Тебе что-нибудь нужно, Пасифика? – Мэйбл достала из кармана бумажник, и, отсчитав пару купюр, убрала его назад. - Я бы купила бутылку колы и пачку чипсов, да и много другой жрачки, серьезно! Но это как-то не входило в мои планы и я вообще-то... - Ты вообще-то такая зануда, Пасифика. Сегодня вообще-то суббота. И вообще-то до подготовки к переходным экзаменам осталось не так много времени, и нужно хоть как-то расслабляться. И вообще-то, в конце то концов, ты можешь забыть о своих тренировках и прочем мозготрепстве хотя бы на один гребанный день. Если хочется – делай. Ты ведь сегодня со мной отрываешься, так почему бы не забить на своих тупых скелетоподобных одноклассниц и эти диеты, эй. – Мэйбл с упреком посмотрела на блондинку, и та даже остановилась от такой неожиданной лекции. Если бы кто-нибудь посмел так разговаривать с Нортвест в школе, то давно бы уже получил свою порцию увесистых люлей. А Мэйбл это простительно. Просто потому что она Мэйбл. - Я тебя ненавижу, Пайнс. – Пасифика широко улыбнулась и получила улыбку от подруги в ответ. – Получишь в понедельник в школе. - Ну разумеется, Ваше Величество! – Мэйбл шутливо присела в реверансе и провела указательным пальцем вдоль шеи. – Вы лишите меня головы своими собственными руками, верно? - Сначала заставлю вас танцевать до изнеможения под музыку вашего братца. – Пасифика усмехнулась, а Пайнс вмиг сделалась серьезной. - Глоб! В семье, как говорится, не без урода. Он единственный слушает эту попсовую херь! Я уже задолбалась до невозможности! – Мэйбл наигранно обхватила голову руками. - Эй, будь толерантна. Это же все-таки твой брат. Да и кто не грешил попсовыми песенками в своем плэйлисте, Мэйбс? - Окей, но не на всю же, мать ее, громкость! - Твоя правда. – Пасифика хихикнула. – Ну, так мы идем или как?***
Действительно, кажется, весь город собрался ринуться в один из самых больших гипермаркетов именно в этот вечер и именно в это самое время. Тут и там толкались и пихались люди, и Пасифика уже тысячу раз пожалела о том, что согласилась сопровождать подругу. Могли ведь все сразу заказать в одно назначенное место, и она бы все обязательно устроила! Девушки простояли около десяти минут на кассе, ожидая, пока молоденькая, и явно не очень опытная кассирша разберется с двумя впередистоящими клиентами, которые, как по закону пакости, набрали в свои тележки целую кучу продуктов. Разумеется, порядком раздраженная Нортвест то и дело пихала подругу локтем в бок, тихо возмущаясь и хмурясь. Мэйбл же, проявляя вселенское спокойствие, спокойно жевала маршмеллоу, не упуская возможности предложить их и Пасифике, в надежде, что она угомонится. Когда они вышли из магазина и направились к машине с большущим пакетом всевозможных сладостей и прочей дребедени, которую Пасифика поначалу так не хотела брать, к Мэйбл, наконец, пришло осознание того, что она так и не выполнила дело ради которого, собственно говоря, и развернула тачку в сторону магазина. По-быстрому сплавив Нортвест все вещи, и вдобавок, ключи от авто, она развернулась и вновь побежала в сторону автоматически раскрывающихся дверей, ничего не объясняя. Блондинка же в свою очередь закатила глаза и издала звук, чем-то отдаленно напоминающий рык дикого зверя, однако, все же дошла до машины и, освободившись от тяжелой ноши, достала пачку дорогих ментоловых сигарет и закурила. Пайнс, возможно опять будет ворчать, ведь она терпеть не может запах тонких никотиновых палочек Пасифики в своей машине, считая его слишком приторным, но это, если честно, такие мелочи. Через пятнадцать минут Пайнс, запыхавшаяся и счастливая, вернулась на автостоянку, и начала активно махать руками перед лицом Пасифики, гремя связкой серебряных ключей, при этом злобно хихикая и то и дело повторяя, что она достала это ценное сокровище путем долгих и изнурительных переговоров. Быстро сев за руль, и повернув ключ, она надавила на газ и быстро вырулила машину по направлению в неизвестное (опять-таки) для Пасифики место. Блондинка прекрасно понимала, что спрашивать, надеясь на точный ответ – совершенно бессмысленно, однако, все же решилась: - И куда мы на этот раз? Надеюсь не в сторону велопроката? Не на каток? - Нет. Я что, по-твоему, этими ключами велики открывать буду, Пасифика? Какой каток в апреле?! – Пайнс отвечала вопросом на вопрос, не отрываясь от дороги и широко улыбаясь. - Куда же тогда? - К дому Бэтти! - Какой еще Бэтти? - Ну, этой, с которой я хожу под ручку в школе. Рыжая такая. - И что мы забыли у Бэтти дома?! – Пасифика уже абсолютно ничего не понимала и просто хлопала накрашенными ресницами, задавая наводящие вопросы. – Что там у нее? - Вот что! – Мэйбл вновь звякнула ключами, а ее ничего непонимающая подруга окончательно запуталась. - Мы едем ее грабить? - Заткнись, Пасифика. Не отвлекай. Через пять минут все узнаешь.***
И на удивление Нортвест через пять минут они действительно подъехали к центральным многоэтажкам в самом сердце города. Высокие, серые, бетонные и холодные – они казались Мэйбл чудовищно строгими и походили для проживания лишь пожизненно занятым бизнесменам с тонкими дипломатами и вечной нехваткой времени. Наблюдая за реакцией своей подруги, Пайнс улыбнулась и легонько толкнула ту в бок, чтобы она, наконец, обратила внимание на то, что они остановились, и готовы выгружаться. - Мэйбс, я нихрена не понимаю, эй! - И не надо. Бери рюкзак. Мы отправляемся! – с этими словами Мэйбл выскочила из машины, слишком резкими движениями захлопнула свою дверцу, попутно открывая заднюю, и достала многострадальный пакет с покупками. Пасифика медлила. Что-то ей совсем не охотно, и даже немного боязно было выходить из машины и следовать за своей подругой. Куда же на этот раз она ее тащит? Неужели на какую-то вечеринку, или что еще хуже – на встречу с какими-нибудь ее неформалами-друзьями? От Пайнс можно было действительно многого ожидать, и Нортвест прекрасно понимала это. Однако, с другой стороны, когда Мэйбл ее подводила? Если эта девушка сказала, что они будут одни, то может действительно не стоит нервничать? Нортвест выдохнула. И вышла из автомобиля, вслед за подругой, которая уже хищно улыбалась, проверяя, закрыты ли все двери. Она все еще продолжала насвистывать какую-то мелодию себе под нос, и, закинув свой любимый рюкзак за спину, уверенным шагом зашагала в сторону одного из парадных входов в один из многочисленных подъездов. Пасифика шла следом, и невольно засмотревшись на яркие волосы высокой подруги, чуть было не споткнулась о невысокий бордюр. Тихо выругавшись, она все же ускорила шаг и догнала проворную Пайнс. Девушки быстро поднялись по аккуратненьким беленьким ступенькам и остановились у лифта. Мэйбл нажала на кнопку вызова, а когда матовые серебряные двери разъехались в стороны перед их носами, представляя взору ухоженную кабинку с большим зеркалом в пол, уверенно шагнула внутрь. Нортвест последовала за ней. Интересно, на какой же этаж они все-таки попадут? Пасифика начала заметно нервничать, то и дело оттягивая лямки своего рюкзака и опуская глаза в пол. Когда одна из кнопок загорелась красным цветом, до блондинки все же начал доходить замысел подруги. - Ты тащишь меня туда, куда я думаю? – Пасифика нарушила тишину, а Мэйбл оторвала взгляд от экрана своего телефона и широко улыбнулась. - Хо-хо. Я не знаю, о чем ты думаешь! – Пайнс посмотрела на подругу с ехидцей. – Я еще не научилась читать мысли людей. - Еще? - Кто же знает, что произойдет в будущем. Пасифика больше не стала задавать лишних вопросов. Лифт начал ужасно скрипеть пока они проезжали последние три этажа, а когда его двери, наконец, отворились, девушки поспешили покинуть кабинку. Мэйбл завернула направо, а Пасифике ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Минуя двери трех жилых квартир, которые находились на этом этаже, и, остановившись перед кованой железой дверью с узором из виноградных листьев, Мэйбл потянулась к кармашку сбоку своего рюкзака и достала ту самую связку серебряных ключей. Выбрав один из них, Мэйбл пару раз повернула ключ по часовой стрелке, после чего замок был снят, а массивная дверь отворилась. Не без противного скрипа, разумеется.Тут уже было рукой подать до другой двери, для которой у Пайнс также отыскался свой ключик. После ее открытия девушки, наконец, ступили на бетонный пол, а внезапный, особо сильный порыв ветра вновь навел на голове у инициатора похода самый настоящий кавардак. - Итак, ты привела меня на крышу элитного дома и хочешь, чтобы мы провели тут весь сегодняшний вечер? – Пасифика широко улыбнулась и изогнула правую бровь. – И до последнего об этом молчала? - Ты не можешь отрицать того, что это было хорошей идеей. Тем более мне хорошо помнится, что несколько дней назад кто-то кричал на весь школьный коридор о том, что хочет немного побыть в одиночестве в непринужденной атмосфере. И еще ты не можешь не согласиться с тем, то крыша – это крутое место для поедания той отвратительной еды, которую мы накупили. – Мэйбл заправила за ухо прядь волос и наклонилась над ухом подруги, которая с интересом слушала ее. – И тут никто тебя не увидит со мной. - Да-да, Мэйбс, ты абсолютно права, черт подери! – Пасифика легонько оттолкнула от себя Пайнс, которая так и нависла над ней, не желая отходить. Черт бы побрал ее высокий рост. – С тобой непринужденность и одиночество приобретают особый смысл. - А как же! Город уже давно погрузился в приятую вечернюю темноту, и все больше и больше зданий зажигали на своих макушках яркие огоньки. В многочисленных окошках жилых домов и бизнес центров то и дело включался и выключался свет. Огромное количество рекламных щитов и билбордов на зданиях тоже пестрили яркими красками, как и пестрил разнообразием палитры парк развлечений, который находился совсем неподалеку. В темно-синей гуще неба начали появляться первые звезды, а потом показался и тонкий полумесяц, который создавал особую, теплую атмосферу. Все это было так легко и по-весеннему, а преимущественное возвышение над остальными жителями этого городка, которые плелись по длинным тротуарам и зеленым газонам где-то там внизу, как-то по-особому согревало. Городская панорама действительно завораживала и восхищала. Эти чувства, которые Пасифика испытывала сейчас, сидя на одном клетчатом, черно-красном пледе (который предусмотрительная Мэйбл все это время таскала с собой в рюкзаке), не сравнятся больше абсолютно ни с чем. Мэйбл протянула подруге очередную бутылку газировки, предварительно ее открыв, и посмотрела на свои наручные часы. Было уже больше девяти часов вечера, и они обе проводили время в компании друг друга тут уже около часа, а ей все еще не надоело сидеть на одном месте, не меняя обстановки вокруг себя. И Пайнс готова была поклясться, что готова провести тут еще больше времени, лишь бы не нарушать эту хрупкую идиллию, которая витала в воздухе.***
- Ты когда нибудь думала о том, чтобы завязать со всем этим театром в стенах школы? Ну… я имею ввиду прекратить нашу «вра-ажду» и все в этом роде? – Мэйбл совершенно неожиданно прервала их общую беседу об очередном сериале, который шел по одному каналу каждый четверг, и уставилась на подругу, хлопая ресницами. - Эмм… - Пасифика нервно сглотнула и заправила вечно выбивающуюся прядь белокурых волос за ухо. – Мне и самой это до ужаса осточертело. Понимаешь, это все похоже на своеобразную социальную пирамиду, сойти с вершины которой я не могу. Просто не получается. Я бы с превеликим удовольствием хотела бы иметь возможность общаться и с тобой и с твоими друзьями, особо не заморачиваясь, что обо мне подумают мои так называемые подружки. Но черт! Твои друзья считают меня эгоистичной и жестокой стервочкой, которая только и знает, что обижать тех, кто ниже по уровню и положению в обществе. А мои друзья считают меня… такой же эгоистичной и жестокой стервочкой, но для них это просто замечательно, ведь им нужно за кем-то прятаться и следовать. Все бы отдала, чтобы хотя бы на день перестать быть Пасификой Нортвест. - Ты же боишься. – Пайнс подсела немного ближе к подруге, все еще пронзительно глядя ей в глаза. – Боишься того, что если снизойдешь до общения с этакими гиками, неформалами и задротиками, то потеряешь весь свой статус и двои «друзья» будут насмехаться и издеваться над тобой, как над всеми нами. И твой папочка тоже будет не особо доволен тем, что его Пасифика, которая должна идти впереди всех с такой громкой фамилией – тоже падет в глазах таких же богатеньких детишек, с родителями которых он работает. - Боюсь конечно. – Пасифика притянула коленки к груди и отложила серебряную банку с газировкой. – Знаешь, это забавно. - Что забавно? - Мы как две пчеломатки из двух разных ульев, которые воюют между собой. Ты защищаешь права одних, я защищаю права других. Мы обзываем друг друга, и наши воины частенько цапаются друг с другом… А в выходные дни мы с тобой гуляем до поздней ночи и, вообще, лучшие подруги, которые стараются проводить как можно больше времени вместе, не попадаясь на глаза остальным ребятам из школы. – Пасифика расплылась в улыбке. - Действительно, забавно… - Мэйбл тоже улыбнулась, и повалилась на плед, вытягивая ноги. Плевать, что было жестко. Ее спина слишком устала, чтобы продолжать сидеть дальше. - Мэйбс. – блондинка тоже последовала ее примеру и улеглась прямо напротив, глядя в глаза подруге. - Что? - А мы друзья? - Неа. - Что, прям совсем нет? - Совсем совсем, Пас. Может, внутри у Нортвест все действительно начинало потихоньку рушиться. По маленькому кирпичику пропадать где-то в глубинах сознания, без возможности восстановления. Однако, когда Мэйбл пододвинулась еще ближе, заключив ее в объятья и утыкаясь носом ей в шею, она поняла, что все эти «нет» - полнейший бред. По коже прошлась волна мурашек, когда Пайнс в очередной раз обожгла своим горячим дыханием ее чувствительную шею. - Ты пахнешь корицей, Пасифика. – Мэйбл чуть ли не промурлыкала эти слова, а блондинка почувствовала, как Пайнс улыбается. – Слушай… - Да? Мэйбл отстранилась и, не отводя взгляд от подруги, склонилась прямо над ее лицом, ехидно улыбаясь . Пасифика уже успела поблагодарить всех имеющихся на свете богов за то, что ее «совсем совсем не подруга» сейчас не видит ее предательски раскрасневшегося лица. - Ты никогда не хотела поцеловать девушку, м? Нортвест мысленно выругалась. Умеет же эта Пайнс задавать нужные вопросы в нужное время и в нужном месте! Ах, и еще – вгонять людей в краску своими резкими и необдуманными действиями! Однако, если честно, Пасифика не могла сказать, что это ее бесило или раздражало… даже нравилось в какой-то степени. Пока девушка молчала, не зная, как себя вести в этой ситуации, Мэйбл, кажется, еще больше повеселела. - Почему ты молчишь? – отчего-то сорвавшись на шепот и вкрадчиво, а от того все более смущающее, Пайнс приблизилась еще ближе, сокращая расстояние между ними до предельного минимума. - Я не знаю, Мэйбс. – Пасифика тоже прошептала эти слова. Было жутко неловко. - А хочешь узнать? Не дожидаясь ответа, Пайнс прильнула к полуоткрытым губам и без того смущенной подруги, чуть ли не доводя ту до внутренней истерики. Однако, все же, Нортвест закрыла глаза и каждая гребаная вещь в этом мире стала какой-то необъяснимой мелочью в этот самый момент. Все казалось таким расплывчатым и абсолютно неважным. Городская панорама, поездка на пикапе, дурацкая очередь в супермаркете, огоньки, скрипящий лифт – неважно! Школьные передряги и ругательства, разговоры среди ночи, зимние прогулки – тоже чертовски неважно! Сейчас вся их «совсем совсем не дружба», тянувшаяся годами, ограничивалась теплым пледом и невероятно неловким и, может даже немного детским, но все равно поцелуем. Пайнс отстранилась. Она все никак не могла понять, зачем же все это затеяла, и даже обдумывала это все несколько дней подряд. Весна? Влияние этих гормонов, которыми взрослые постоянно обосновывали чрезмерно активное поведение подростков? Или, может, она всегда чувствовала к этой девушке немного больше, чем необходимо? Ответа на вопрос Мэйбл так и не находила, как и не слышала ни слова от Пасифики. Интересно, что она сделает сейчас? Психанет? - Мэйбс? – Нортвест казалось, что если она сейчас нарушит ту идеальную тишину между ними, то произойдет что-то нехорошее, потому и продолжала говорить шепотом. - Что? - Тебе же нравится запах корицы, да?