Письмо Джеймса Сириусу

      Сириус, дружище,       прилично мы вляпались! По уши! Та девчонка, что тебе нравилась, слышал сына родила. Весь в тебя! Дебошир, остер на язык, задира и лучший друг, которого я когда-то знал...       Что за вид у тебя был, когда ты впервые заговорил с ней! Встрепанный, красный, потный, глаза бегают... Потом пришлось весь вечер медовухой отпаивать, чтоб хоть слово выдавить! Хлебнул, набрал в грудь воздуха: "Согласилась!" и свалился под ноги мадам Розмерты. Чудило! Два года не мог к ней подойти! Два! Писал стихи, выл под окном... на гитаре научился играть! Только уговоришь, оденешь, доставишь к месту назначения, ты и слова выдавить не в силах и сдвинуть тебя никак! Втроем до гостиной тащить пришлось - не применять ведь Вингардиум Левиоса на смех публике! Люпин тогда еще божился, никогда не влюблюсь, любовь это ерунда!        Я ведь такой же был, да? Или нет? Лили, она словно давала мне крылья, я был способен на все, что угодно... вот только не пригласить ее на свиданье... На пару письма сочиняли. Тишина, темень, только огарок свечи колыхается. Питер похрапывает и вяло повизгивает, а мы строчим: "Благородная дева...", "свет очей моих", "глаза глубоки, словно океан". Строчим, комкаем и выбрасываем. Так и не пригласили... А еще кичились храбростью гриффиндорцев! Ха! Только не с девушками.       Мерлинова борода! Яичница сгорела! Лили ужин при свечах готовил. Все. Прощаюсь и бегу устранять не романтичный аромат гари.              

Сохатый