Научи меня жить

— A где же люди? — вновь заговорил наконец Маленький принц. — В пустыне все-таки одиноко… — Среди людей тоже одиноко, — заметила змея.

      Ю Исоль наконец покидает душный кабинет, впереди нее, едва задевая, пробегает компашка девчонок. Их звонкий смех раздражает девушку, она недовольно хмурится, но ничего не говорит. Прямо возле нее появляются двое парней, которые встают по обе стороны. Исоль настоятельно их игнорирует, говорить ни с кем совершенно не хочется. — Опять грустишь? — Тэхен совершенно без злого умысла немного нагинается и заглядывает в ее глаза.       Он прекрасно понимает, что девушка разговаривать с ним не будет, в крайнем случае даже разозлиться, но чувствует — должен уделять ей внимание. Хоть малейшее, совсем невесомое, ненавязчивое. Зачем он и сам не знает. Возможно всего лишь надеется, что в один день она хоть немного улыбнется ему. Однако ледяное лицо, на котором не дрогнул даже мускул, менять свое выражение не собирается. — Мы с Тэхеном хотим погулять сегодня, пойдешь?       Бесполезно, оба знают это. Чимин начинает злиться, буравит ее недовольным взглядом, собирается вновь читать ей лекции о ее нестандартном и «не-таком-каким-должно-быть» поведении, но вовремя замечает взгляд Кима, который молчаливо уверяет его, что это лишнее. Исоль ускоряет шаг, чтобы оторваться от надоедливых друзей и черт только знает, что сейчас творится в ее голове. А она безумно рада, что еще один мучительный школьный день проходит, и все же впереди ее ждет еще одна половина этого дня, еще одно испытание, возможно очередная ссора.       Парни оставляют ее, уже привыкли. Иногда даже сомневаются, что они все еще дружат.       Возле ворот стоит до тошноты знакомая иномарка, у Исоль буквально ноги трясутся при виде ее. Она в очередной раз хочет сбежать, но пугающий взгляд из приоткрытого окна уже заранее дает понять, что если сбежит — будет хуже. Девушка безразлично садится в машину, мужчина что-то ей говорит, она настойчиво игнорирует. Автомобиль останавливается возле дома, Исоль все также продолжает сидеть, не желая заходить в ненавистный дом. Уж лучше просидеть весь день в машине. Хотя бы один день, чтобы избавиться от тех людей, что ожидают там. Водитель не намерен ждать пока Ю Исоль выйдет, поэтому он открывает дверь и грубо хватает девчонку за запястье и насильно вытаскивает наружу. Брюнетка хмурится, но ничего не говорит, лишь молча заходит в дом. На пороге ее встречает кухарка, которая поспешно ей кланяется. По пути в свою комнату девушка замечает и свою мачеху, которая сидела на диване и смотрела телевизор. Едва войдя в комнату, Ю бросает портфель в первый попавшийся угол и падает лицом на кровать. Усталость.       Тело буквально ломит, голова сильно болит, в легких неприятное чувство раздражения из-за несоответствия желаемого с действительным. Это чувство душит, разрывает на бесполезные куски, а затем отпускает, когда Исоль наконец засыпает. Общество людей слишком утомляет, морально давит, заставляя чувствовать себя лишней среди них всех, которые так изящно отличаются от нее самой, такие счастливые и открытые, ласковые и до слез ранимые.       Неожиданный голос и легкое прикосновение развеивают сонную пелену, Исоль приходится открыть глаза и уставится на взволнованную мачеху. — Ты спишь? — тихо произносит она. — Не видно? — сонный голос был немного хриплым и болезненным. — Выглядишь нездоровой. Приболела?       Женщина садится рядом, на кровать и тянет руку ко лбу, но Исоль раздраженно бьет по ее руке, твердо давая понять, что не желает играть в заботливых мать и дочь. — Раздражаешь, — бурчит девушка и отворачивается в другую сторону, вглядываясь в потемневшее небо за окном. — Исоль, я лишь хочу позаботиться о тебе. Я твоя мать. Брюнетка усмехается, в глазах играют огоньки ненависти. — Моя мать мертва уже как одиннадцать лет и ты как никто другой знаешь кто виноват в ее смерти. А теперь покинь мою комнату.       Исоль закрывает глаза, слышит, как дверь сзади закрывается, в комнате вдруг становится еще темнее, отчего на сердце становится холоднее в разы больше, чем это бывает обычно. Она поджимает к себе ноги, обнимает свое тело двумя руками и тяжело выдыхает. Так иногда бывает. Особенно в те моменты, когда теплый человек покидает тебя и с каждым днем, месяцем, годом, внутри непривычно начинает леденеть. Сначала сердце просит хоть чуточку тепла, потом начинает отвергать его, потому что это тепло чужое, не такое родное, а в конце концов и холод начинает согревать. Правда по-своему.       Отмораживая конечности, заставляя дрожать, вызывая желание умереть, но все равно греет, так неумело, убивая изнутри, вызывая окоченение, забирая возможность двигаться. И все же по-своему. По-своему согревает.       В кромешной темноте загорается экран телефона, звука не слышно, его нет. Исоль подмечает, что впервые за долгое время видит, как ей кто-то звонит, обычно мобильный всегда на беззвучном. В такой исторический момент Исоль все же решает ответить на звонок, даже если на экране высвечиваются знакомые цифры, ведь номер этого человека и многих других она не сохранила. Исоль вообще не уверена есть ли у нее хоть один номер в телефонной книге. — Что нужно? — резко спрашивает девушка и на том конце провода, кажется, задерживают дыхание от удивления. — Я правда сейчас слышу твой голос? Ты говоришь со мной? — Что нужно? — снова повторяет Исоль еще тверже, чем в первый раз. — Я могу переночевать у тебя? Только сегодня! Это последний раз, когда я прошу у тебя помощи, — Тэхен явно нервничает. — Иди к Чимину. — К нему приехали родственники, мне неловко находится там. — Иди домой. — Исоль… — тихо шепчет он, не желая озвучивать причину, но надеясь, что девушка сама догадается. А она и так знала, почему последний вариант провальный. — Хорошо. — Что? Правда можно? — Ким едва визжит от счастья, хочет сказать, что-то еще, но Ю сбрасывает звонок и снова ложится на кровать.       Тэхен прежде никогда не просил переночевать у Исоль. Сразу по двум причинам. Первая — она не согласится приютить старого друга и вторая — Киму самому было боязно ночевать у нее, иногда ее пустой взгляд таил в себе много опасностей. Но для Тэхена это был последний вариант и какого же было его удивление, когда подруга неожиданно согласилась. Даже спустя одиннадцать лет безразличия к нему с ее стороны, Тэхен по-прежнему искренне любил ее. Как и Чимин, хоть и постоянно раздражался из-за ее поведения.       Долго ждать Тэхена не пришлось, он был неподалеку, поэтому уже через пять минут стучался в двери знакомого особняка, где еще в раннем детстве проводил время. С того времени мало что изменилось, разве что атмосфера. Удивительно, как сильно это бывает заметно. Некогда светлый дом, из которого всегда выбегала радостная Исоль, одетая в нежное белое платьице и с двумя длинными косичками, чтобы встретить друзей, сейчас превратился во что-то зловещее, давно забытое и одинокое. Ким не соврет, если скажет, что и сама Исоль сейчас выглядит также. Безразличный взгляд, мешки под глазами, треснувшие губы, уголки которых непоколебимы — теперь этот образ был для всех кругом более привычным.       Ли Миран — мачеха Исоль — встретила парня на пороге дома. Видя его спустя несколько лет даже не узнала в нем друга своей падчерицы. Но знакомые черты лица позволили ей улыбнуться и даже немного обрадоваться, что Исоль все еще не отреклась и от своих друзей. — Можешь подняться к ней в комнату, — доброжелательно улыбается женщина, которой на вид было чуть больше тридцати.       Тэхен поспешно кивнул и медленно вошел в дом, внутри здание все же претерпело некоторые изменения, ранее уютно обставленный дом теперь был очень светлым, что сильно напрягало глаза, многие детали комнаты были окрашены в золото, которое покойная госпожа Ю ненавидела. И правда, на ней даже не было золотых украшений, хотя в полочках ее косметического стола его было слишком много. Неумелые подарки от мужа. Ким обратил внимание на проем, где виднелась кухня. Старые воспоминания заставляют чувствовать даже вкусный запах исходящий из комнаты. Такое ощущение, что вот сейчас, из-за угла появится мать Исоль и со сверкающей улыбкой на лице, позовет парня поужинать. Но Тэхен понимал — невозможно.       Брюнет поднимается по лестнице и исключительно по памяти открывает одну из дверей. На удивление, память не подводит. В темной комнате, на краю кровати, спиной к нему, сидит Исоль, ее тоскливый взгляд устремлен в занавешенное окно. У Кима мурашки по коже, беспокоить ее нет желания, он уже собирается снова закрыть дверь, но ее хриплый голос останавливает: — Входи. — Почему сидишь в темноте? — он заходит внутрь, закрывает дверь и рукой находит выключатель, на который тут же нажимает.       Яркий свет ослепляет девушку, она оборачивается к другу, немного щуря глаза. Ничего ему не отвечает, лишь лениво разглядывает его фигуру, все еще стоящую у двери. — Привет! — он широко улыбается — Виделись, — холодно отвечает она и плюхается на кровать. На ней по-прежнему школьная форма, которая уже изрядно помялась. — Как настроение? — интересуется парень и садится на маленький зеленый диван. Исоль молчит, разглядывает потолок. — Да брось, хоть иногда можешь поговорить со мной? Спросить, что случилось и почему я снова ушел из дома? Тебе правда не интересно? Мы знаем друг друга с младенчества. — Будешь продолжать говорить окажешься на улице. — Молчу, — тут же выдает он и ложится на диван, а затем тихо бурчит, — так много слов в одном предложении сказала…удивительно.       В застывшей тишине Тэхену становилось не по себе, он все время менял позы, упорно сдерживая себя, чтобы ничего не сказать и не разозлить девушку. Хотя даже если бы он и сказал что-нибудь, то совсем не факт, что она поддержит разговор или хотя бы ответит. Живот недовольно скулил, выпрашивая еду, Ким пытался поскорее заснуть, чтобы утром убежать из этой душной комнаты. — Хочу есть, — выдыхает он, не выдерживая напряжения от этой угнетающей тишины. — Верхний шкафчик письменного стола, — на удивление отвечает ему Исоль. — Что? — Ким смотрит на нее. — Повторять не буду.       Брюнет подрывается с места, подходит к столу, выдвигает шкафчик и довольно улыбается. Вся тумбочка набита сладостями. — Это все мне? — Ким смотрит на девушку. — Как хочешь.       Тэхен радостно берет сразу несколько и усаживается на свой диванчик. Брюнетка поднимается с места, направляется к гардеробу, вытаскивает оттуда пару шмоток, кидает на кровать и стягивает с себя рубашку. Парень начинает истерично кашлять. — Что ты делаешь?       Она ему не отвечает надевает футболку, юбку меняет на шорты. Выключает свет и также молча ложиться в кровать. Ким хмурится, но есть продолжает. А когда доедает один батончик, понимает, что на диване спать неудобно. — Могу лечь с тобой? Диван узкий. — Все равно. — Значит да, — восклицает он и ложится вместе с подругой под одеяло.       В голову приходит идея обнять девушку и, хоть идея и рискованна, все же делает это. Исоль закрывает глаза, чувствует легкое прикосновение на талии и не знает как реагировать. Становится немного тепло, но эту секундную теплоту поглощает холод, жестоко с ним расправляется и не оставляет и следа от былого огонька, такого едва ощутимого, но явно родного. Ю Исоль давно его не чувствовала. — Спокойной ночи, — шепчет парень и прижимается сильнее.       «Сладких снов», — проносится у нее в голове, но вслух этого не говорит. Не хочется. Рядом близкий человек, но внутри, среди прижатых друг к другу органов и размеренного сердцебиения, так искусно гоняющему кровь по венам, по-прежнему — как это обычно и бывает — одиноко. Наверное, все-таки, одиночество зависит не от людей тебя окружающих, а от собственного состояния, которое само по себе иногда начинает гнить и, чтобы остановить этот химический процесс, стоит заморозить себя. Намертво. Избавиться от кислорода, зарыться в почве, пока не поздно. Пока гниение не разрослась, пока сердце еще способно реагировать на ласку. Порой приходится умирать изнутри, чтобы не умереть снаружи.