Consequences

Блубери медленно открыл глаза. Он не мог понять, почему вокруг так мрачно, словно он находился в какой-то берлоге. Потом он понял, что окна комнаты, в которой он лежал, были плотно задернуты тяжелыми шторами. Блубери сел и подтянул к себе ноги. Он лежал в большой кровати под одеялом, а вокруг по полу простирался бардак, который было видно даже сквозь мрак. Это напомнило ему комнату Папайруса. «Папайрус», - вспомнил Блубери, а потом опустил руку на голову, потому что на него потоком нахлынули воспоминания. Точно, тот странный Папайрус. Он сначала успокоил его, а потом что-то сделал с его душой. Блубери схватился за футболку на груди, чувствуя, как на душе непривычно тяжело, словно она была наполнена чем-то иным, но при этом не вызывающим отторжения. Внутри тихим вихрем поднимались смятение и путаница. Блубери просидел бы без движения еще очень долго, копаясь в собственных мыслях, но его отвлек резкий скрип двери. На пороге появился другой Санс, его точная копия, только невероятно сердитая и грозная. - Проснулся, - бросил Черри, а потом скрестил руки на груди. – Теперь выметайся. Блубери был ошарашен таким холодным приемом. Он видел этого скелета впервые, а тот уже просит его уйти. Блубери приоткрыл рот, чтобы задать вопрос, но его перебили. - Не нужно ничего говорить, просто исчезни. Ты и так достаточно сделал. - Н-но… - Вон! – рыкнул Черри и сверкнул гневными глазами на Блубери, отчего тот задрожал от страха, почувствовав реальную угрозу. Блубери вскочил с кровати и понесся к выходу из комнаты, однако притормозил, потому что Черри все еще преграждал ему путь. Он чувствовал себя очень странно, как будто его бросили в какой-то неизвестный промежуток времени, он вообще ничего не понимал. Черри все же сделал шаг в сторону, продолжая сверлить Блубери ненавистным взглядом, и дал пройти. Блубери пулей вылетел из комнаты, но потом остановился. Он был поражен насколько планировка этого дома была похожа на его собственный. Различие было в атмосфере: здесь она была какой-то тяжелой, немного порочной и очень-очень мрачной. Спускаясь по лестнице, Блубери решил обернуться и увидел, как Черри, привалившись к перилам с все еще скрещенными руками, грозно смотрел на него, желая испепелить своим взглядом. Когда Блубери спустился с последней ступеньки, он застыл как вкопанный, а глаза мгновенно расширились от шока. Он увидел Папайруса, который помог ему. И от его вида у Блубери защемило душу, она буквально застонала от боли. Папайрус стоял на коленях в углу комнаты со связанными за спиной руками, которые были прикованы короткой цепью за ошейник к стене. Лицо скелета все было в ссадинах и кровавых подтеках, на открытой шее виднелись серые следы, словно кости кто-то подпалил. Папайрус, не поднимая головы, смотрел потерянным взглядом куда-то в пол, полностью абстрагированный от остального мира. Блубери громко ахнул. - Шагай дальше, дверь ждет тебя. - Это ты его так?! – воскликнул Блубери, оборачиваясь на Черри. – За что?! - Не твое, блять, дело. Выметайся из дома! Блубери чувствовал, как в душе зарождается ураган, как голубое сердечко сжимает жалость и боль. Он испытывал непреодолимое желание броситься к Папайрусу, развязать его и позаботиться, как совсем недавно заботились о нем самом. Блубери сделал несколько шагов вперед, но не в сторону двери, а в сторону Папайруса. Тот даже не реагировал, несмотря на то, что в комнате поднялся оглушительный крик Черри: - Стой на месте, маленькая дрянь! – и в две секунды спустился по лестнице. – Еще один шаг и я распылю тебя к хуям собачим! Блубери резко остановился, и в нем стремительно начали закипать злоба и обида. Непонимание происходящего просто зашкаливало в голове, сознание отказывалось работать, оно просто болело и глухо пульсировало в черепе рядом с глазницами. - Да что я тебе сделал?! – Блубери посмотрел прямо в глаза Черри. – Что он тебе сделал?! Никто не заслуживает такого обращения! - Ты хочешь знать, что он сделал?! – Черри схватил Блубери за грудки и притянул к себе. – Эта непослушная шавка использовала опасную запрещенную магию, вопреки моему приказу не делать этого никогда. Все ради того, чтобы спасти твою жалкую душонку от боли несчастной любви. Эта выходка могла стоить жизни вам обоим! Блубери смотрел распахнутыми глазами, все еще не понимая, что значат все эти слова. - Мы же… - Да, блять, живы. Теперь между вами одна из самых прочных связей. Вы прямо как блядские соулмейты, - Черри скрипел зубами, в нем кипел и бурлил чистый гнев. – Ты отнял его у меня. - Я не… - Блубери заикался от ужаса. – Я не забирал его, я не знал, что происходит, правда! - Плевать знал ты или нет, - плюнул Черри и отпустил Блубери. – Я бы прибил вас обоих, но верная шавка заступилась за тебя. Так что съеби отсюда с миром, пока я не передумал! Блубери обернулся на Папайруса, и в нем так сильно загорелось желание защитить его, ругаться с Черри до пены у рта, наплевав на то, что его в одно мгновение могут превратить в пыль. Черри словно прочитал эти мысли, потому начал говорить первым: - Он получает наказание за вас двоих, так что не думай, что я отпущу его, - голос понизился до тихого рычания. - Это мое дело и мои методы, тебя это вообще не касается. Даю тебе минуту, и чтобы духу твоего здесь не было. Черри пристально смотрел в глаза Блубери, желая прожечь в черепе дыру. Блубери сглотнул, ему все еще было не по себе, но хотя бы в голове что-то вырисовывалось. Папайрус использовал запрещенную магию, чтобы спасти его душу, чтобы облегчить страдания, и сделал это вопреки приказам, за что теперь расплачивается. Блубери стало тоскливо на душе, видя, как Папайрус продолжает стоять на коленях, не шелохнувшись, будто его и не было тут вовсе, будто он не слышал ни слова. Блубери понял, что это не игрушки, раз такой серьезный и довольно сильный монстр сейчас безвольно стоит на коленях, не смея сказать и слова. Блубери тяжело вздохнул. - Ладно, я понял. Я уйду. Только, п-пожалуйста, не наказывай его так. - Это уже мое дело, не тебе указывать. Блубери пошел к выходу. Тот угол, где сидел Папайрус, был прямо рядом с дверью. Блубери увидел цепь, и как туго она натянула, увидел, что кости на руках Папайруса испещрены трещинами и кровавыми подтеками, где-то на костях виднеются знакомые прожженные пятна. Блубери едва не заплакал. Папайрус не поднимал головы, даже не пытался повернуть ее, даже не пытался что-то сказать. Блубери лишний раз удивился, насколько сильно его задавили, сделали совершенно безвольным. - М-могу я?.. – осторожно произнес Блубери, отчего Черри сильнее оскалился. - Чего?! – он был явно на грани терпения. - М-могу я залечить его, когда он отбудет свое н-наказание, - Блубери мелко трясло. – Ты явно не захочешь этого делать. Черри молчал. Он не понял сам, почему просто не послал Блубери и не вытолкнул пинком за дверь. Возможно потому, что эти слова каким-то извращенным образом напомнили ему, что он не только бездушный ублюдок, но и брат. Черри ничего не ответил, что нельзя было до конца расценивать как отказ. Блубери выдохнул и открыл дверь. Он последний раз обернулся на Черри, потом на Папайруса, и ушел. Черри все продолжал стоять на месте. Он некоторое время сверлил взглядом дверь, а потом посмотрел на Папайруса и стал сверлить взглядом его. В конце концов, он не выдержал и подошел. - Посмотри на меня. Папайрус медленно поднял голову, словно это приносило боль (а так и было), и Черри схватил Папайруса за подбородок, а затем посмотрел прямо в глаза. - Вижу. Я вижу, что ты хочешь, шавка, - цыкнул Черри. – Эту блядскую искорку теперь ничем не стереть. Тебе хочется, чтобы он о тебе позаботился, не так ли? Папайрус отвел взгляд. - Отвечай!! - Да, - едва слышно прошептал Папайрус. Он не смел врать, он не мог не отвечать. Его удел только подчиняться. Черри зарычал и замахнулся, чтобы вновь врезать Папайрусу по морде, но в самый последний момент остановил себя. Его до дрожи в костях бесило, что теперь он не единственный для Папайруса, что теперь он не особенный. Черри громко фыркнул, сжал руки в кулаки и, круто развернувшись, громким шагом ушел на кухню, оставляя Папайруса одного. Тот, как марионетка, опустил голову, и его лицо полностью скрыл капюшон. За капюшоном пряталась едва заметная довольная улыбка.