Новогодняя прогулка

Ваш улыбался, глядя на Марию, украшающую елку. Лицо девушки светилось той особой разновидностью счастья, которую дарит ожидание праздника. - Ой, я еще столько не успела! Еще нужно гирлянды повесить, венок, и на кухню, точно – на кухню, посмотреть, чтобы пирог не сгорел, и... – Ваш взял руки сестры в свои. Под влиянием какого-то внезапного порыва, они спросил: - А, может быть, не нужно? Пойдем, прогуляемся? - Ну… Давай! – на мгновение задумавшись, Лихтенштейн легко согласилась. Правда, потом еще Швейцарии пришлось пятнадцать минут ждать, пока она закончит самое срочное – пирог достанет, например. От его помощи она отказалась наотрез – впрочем, приобщаться к таинствам кулинарии Ваш и не рвался. Народу на улицах было немного – все решили отмечать праздник дома, и по занавескам двигались тени. Погода была по-настоящему новогодней – легкий морозец, белый-белый снег и бархатно-синее небо. Ваш попросил Марию подождать пять минут на перекрестке, свернув куда-то в переплетение темных проулков. - Куда ходил? – встретила его разрумянившаяся и, надо признать, сильно похорошевшая на морозе Лихтенштейн. - Да так, – попытался было отмахнуться Ваш. Потихоньку, болтая и пересмеиваясь, Мария с Вашем добрались до парка. В беседке, рядом с озером, где летом плавали лебеди, Лихтенштейн посмотрела на часы и ахнула: - Без одной минуты двенадцать, братик! Зайдя в беседку, Ваш улыбнулся Марии, дышавшей на замерзшие руки – перчаток она не любила и надевала только когда приходили совсем лютые холода, и поздравил – должным тоном, со свей подобающей торжественностью: - С Новым Годом! Правда, вся торжественность полетела к черту, когда Мария кинулась к нему и обняла, спрятав лицо на груди и тесно прижавшись. - И тебя тоже. С Новым Годом, братик. Лихтенштейн подняла голову, и Ваш почувствовал, что не поцеловать ее сейчас будет преступлением. Оторвавшись от губ Ваша, Мария счастливо улыбнулась: - Этот год точно будет хорошим.