Однако это было неслучайно.
Эта новость разлетелась по интернету за считанные мгновения, но Юрию было все равно. Сейчас он обвивал руками крепкий торс Алтына, так как держаться за что-то другое было нереальным. Его смущал их столь близкий контакт, ощущение теплоты тела через кожаную куртку, тонкий запах одеколона. От мысли, что данность ему нравилась, щеки покрылись несильным румянцем. Юрий начал рассматривать улицу более усердно, отвлекаясь от мыслей, которые вгоняли его в краску. Вскоре они оказались на смотровой площадке, вид которой выходил на побережный город. Море отражало садившееся солнце, желтые лучи грели уже не так сильно. Было немного прохладно из-за свежего ветра со стороны воды. Отабек остановился неподалеку от ограждения и подпер ногой мотоцикл. — Приехали. Юра послушно расцепил руки и слез с сиденья. Снял шлем, расстегнув тот, но продолжил держать в руках. Ему тут нравилось. Хотелось разглядывать каждую мелочь. Домики, дворы, людей, что отдаленно смотрелись весьма забавно, поэтому он подошел к краю площадки, встав у ограждения. — Почему же он помог мне? — блондин тихо шептал, обернувшись и окинув казаха взглядом. Тот снял шлем и повесил на руль. — Что? — Отабек не разобрал речи Юры и переспросил его: — М? — Отабек, зачем ты помог мне? — Юра немного замялся и нервно потянулся к телефону в кармане. Это было непроизвольно, ему требовалось что-то держать в руках. Так спокойнее. — Ну, это достаточно долгая история, — он подошел к каменному ограждению и встал неподалеку от Юрия. — Когда я был маленьким, то посещал спортивный лагерь Якова, где был и ты, — отвечал Алтын. — Правда? — зеленые глаза широко распахнулись в удивлении. Облокотившись на локти и сцепив руки в замок, Отабек продолжил: — В то время я был первогодкой и не мог догнать русских фигуристов, поэтому меня поставили к новичкам, — темные глаза смотрели куда-то в даль, видимо, ему не хотелось это говорить. — Там я встретил тебя, — уголки губ Алтына приподнялись в легкой улыбке. — У Юрия Плисецкого незабываемые глаза, — чуть помедлив добавил, — солдата. Плисецкий слушал его, внимая каждому слову, но последнее его удивило: — Солдата? У меня? — через некоторое время он продолжил: — Мне пришлось поменять Москву на Петербург. Я был в отчаянии и решил, что не буду жаловаться, пока не стану достаточно хорош. После короткой паузы Отабек заговорил вновь: — После этого лагеря я путешествовал из России в США и потом в Канаду. Я решил вернуться домой в Алматы только в прошлом году. Теперь, больше чем когда-либо, я хочу выиграть ради Казахстана. — Отабек, почему ты говоришь со мной? Я соперник, нет? — Юрий сжал руки в кулаки. — Я всегда так думал. Это всё, — Отабек чуть нахмурился, мотнул головой, а после повернулся к Юрию с полной чашей решимости. — Ты хочешь стать со мной друзьями или нет? — тот протянул руку. На лице Юры читалось изумление, но еще никто не предлагал ему дружить. Он всегда был один. Шумные компании и легкомысленные сверстники его выводили из себя, поэтому он пожал руку, посмотрев на Алтына, но тот кинул сухое "Извини". Отабек резко потянул на себя хрупкого фигуриста, выпуская его правую руку. Обычная дружба его мало интересовала, и он давал это понять Юре своими паузами в речи, расставляя акценты, и сейчас, когда его левая рука прижимала к себе Плисецкого, а правая аккуратно придерживала лицо вверх, Алтын был на своём эмоциональном пределе. Его мысли и чувства метались, хоть лицо оставалось спокойным. Он знал, что действовать нужно было быстро, что Юрий мог вырваться, именно поэтому приблизился к его губам своими, накрывая поцелуем. Даже с закрытыми глазами он видел запаниковавшего Юрия. Он попытался оттолкнуть Отабека, но казах лишь сильнее прижимал его к себе, а правую руку запустил в волосы, полностью контролируя ситуацию. Тогда Плисецкий укусил его за нижнюю губу. Сладкий привкус поцелуя смешался с солоноватым привкусом крови. Это лишь больше раззадорило Алтына, и он решился сказать то, что так давно хотелось. Не выпуская Юрия, он заглянул в зеленые глаза, в которых читалась паника и злость одновременно. — Не волнуйся, всё будет хорошо, — он наблюдал, как на зеленых глазах проступили слезы. Отчаяние? Страх? Омерзение? Ему было плевать? Нет. Как только слезы потекли по щекам русского фигуриста, то Отабек приблизился к его левому уху и тихо прошептал, обжигая того горячим дыханием: — Я обещаю. После этих слов он закрыл глаза и вновь накрыл Плисецкого поцелуем, чуть ослабляя хватку. На этот раз Плисецкий не сопротивлялся, а лишь легко, еле заметно подался вперед. Отабек целовал его нежно, как будто тот сейчас растает. Юрий вновь укусил его за нижнюю губу, но уже не так сильно, а скорее дразняще. Казах отпрянул от того, понимая, что ему будет мало обычного поцелуя.—Я всегда буду рядом, — после этих слов Алтына, Юрий уткнулся лбом ему в плечо. Такое сильное, он доверился ему, как никогда раньше кому-либо.