Одна душа

POV Родион. — Родион! — отчаянно завопила мама, с жалостью осматривая подоконник. — Ты опять это сделал?! — Я не хотел… — попытался оправдаться я, но она даже не слушала. Я же не виноват, что всё живое рядом со мной дохнет, а всё светлое чернеет. Вот даже кактус, которому успел придумать имя, помер. Про недавний ремонт я вообще молчу, потому что обои даже в данный момент продолжали ссыпаться коричневатой трухой со стен. — Я устала! Как же я от тебя устала! — кричала мать, доставая мои вещи из шкафа и бросая их на кровать. — Сначала твой отец, теперь ты. ВЫ СВОДИТЕ МЕНЯ С УМА! Всё, так больше продолжаться не может. Ты отправляешься к нему. — Пожалуйста, не надо. Только не он, — прошептал я и умоляюще вгляделся в её глаза, в которых увидел только боль и какой-то отчаянный безумный блеск. Не проходило и дня, чтобы она на меня так не смотрела. Но лучше пусть это, чем холодный надменный взгляд мужчины, являющегося моим биологическим родителем. Однако мама ничего не ответила, лишь достала чемодан и небрежно запихала туда тряпки. — Остальное соберёшь сам. Он уже в курсе и прибудет через двадцать минут, — заявила она и вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь. — Нет! Выпусти! Не хочу к нему! — надрывно выл я, пытаясь вразумить её, но когда услышал беспомощные всхлипы за стеной, стало до отвращения тошно. Я – чудовище. Лучше бы я не рождался.       Ну, уж нет. Я так просто не сдамся!       Лучшее решение сейчас – сбежать из дома. Я схватил свой рюкзак, вытряхнул из него учебники, чтобы наполнить необходимыми, на мой взгляд, вещами: смена белья, носки, футболка, игральные карты, небольшое количество сэкономленных на обедах денег, открытка от Иры из параллельного класса, бейсбольный мяч, подаренный мне лучшим другом.       Я ещё раз подёргал дверь. Закрыто. Я открыл окно. Второй этаж. "Так, Родион, спокойно, тебе только кажется, что это высоко. Давай, осторожно спускайся с подоконника, ну же", — успокаивал внутренний голос, но от этого не становилось легче.       Ладони саднило, руки тряслись, мышцы горели от напряжения. К своему счастью, я нащупал ногой спасительный выступ. "Так, хорошо, а теперь прыжок…" — похвалил сам себя я и отдал телу очередную команду. — Не думал, что ты будешь настолько рад меня видеть, — прямо за спиной раздался холодный насмешливый голос. Узнав его владельца, я потерял концентрацию и полетел на асфальт прямо вниз головой. Меня схватили за шкирку, и я так и повис, не коснувшись земли. Этот человек, всё так же держа меня в воздухе, развернул к себе лицом. — Твоя мать уже давно слёзно умоляет тебя забрать, — ухмыльнувшись, произнёс мужчина. Я его не слушал, только подметил, насколько наши глаза похожи, тёмно-карие, с прожилками персикового цвета и чёрным ободком вокруг радужки. Это очень страшно, видеть в зеркале человека, которого ненавидишь и боишься до дрожи в поджилках. — Эй! — окликнул он и сгрузил на поверхность, залепляя незаслуженную тяжёлую пощёчину, от которой я отлетел к стенке. — Ты меня, похоже, не слушал? Тогда повторю ещё раз. Ты мне не нужен. Хватай свои пожитки, мы отправляемся в интернат. — Что? — переспросил я, из-за звона в ушах с трудом разбирая его слова. Отец презрительно смерил меня взглядом и замахнулся, чтобы ударить ещё раз. — Хватит! — громко и уверенно проговорила выбежавшая на шум мама. Её лицо серьёзно и спокойно, но ноги подкашиваются. Было понято только одно: она боится его также, как и я. —  Вещи собраны. Можешь забирать… — Прекрасно, — удовлетворённо выдохнул мужчина и, больно вцепившись в плечо, потащил мою тушку к машине.

***

POV Родион.       Мы ехали молча всю дорогу. У меня было много времени, чтобы всё обдумать. Господи, за что мне это? За что ты так со мной? Я с самого рождения был не таким как все. Тёмные глаза и светлые волосы – генетический урод. Но это не так страшно, как то, что вокруг меня всё живое разлагается и гибнет. В школе удавалось как-то контролировать это, а дома… Дома, до развода родителей, царил сущий кошмар. Такое ощущение, что отец специально издевался надо мной и матерью, чтобы спровоцировать на потерю контроля над собой. Это заканчивалось… а, впрочем, вы и сами знаете, как это заканчивалось.       Погрузившись в мысли, я не заметил, как задремал. И я проснулся от того, что кто-то бил меня по щекам. — Выходи, приехали, — выплюнул мужчина, бросая мой чемодан прямо в грязь. Выудив что-то из своего пиджака, он впихнул мне это в руки.—  Отдашь директору. И… — тут он немного замялся, а на губах появилась едва заметная, несвойственная ему, улыбка. — Передай ему моё почтение.       Не успел я осознать увиденную картину, как, будто из-под земли, передо мной вырос высокий худощавый шатен. На вид ему где-то 30-35, смотрит на меня как на говно, сверля презрительным взглядом своих ледяных глаз сквозь очки с уходящей за ухо цепочкой. "Мрачный жнец" - в моей голове сама собой оформилась кличка для этого индивида. — Чемодан оставь здесь. Иди за мной, — коротко бросил тот, отворяя двери в какое-то чёрное каменное здание, которое по причине моего глубочайшего шока, не успел рассмотреть. Да и не смог бы, потому что всё вокруг окутал густой туман. Наши шаги разносились эхом, едва достигая таких высоких сводов, опоясанных стяжками из деревянных балок. Стены украшали картины с непонятным сюжетом средневековых расправ. Гадость. И куда я попал?       Внезапно мужчина остановился и развернулся ко мне, впечатывая в стену. Он сгорбился, чтобы заглянуть прямо в душу. — Значит, так. Имя моё - Генрих Абрамович Сокольский. В ближайшие несколько лет я стану твоим самым страшным кошмаром. Без присмотра наставников за пределы школы не выходить. После часа ночи не шастать. В учебные здания после отбоя не заходить. Без данных на то указаний силу не применять. Сущностей для своих нужд не призывать. Любое воздействие на учеников наказывается по всей строгости, собственно, так же как и всё остальное, — сквозь зубы процедил тот. — Как наказывается? — поинтересовался я, борясь с подступающей истерикой. Нет, его угрозы не страшные… просто он… умеет нагнать ужаса… Но я же отбитый. Помирать, так с музыкой! — Из школы выгоняете? — Нет, мой дорогой ученик, - сладко потянул Мрачный Жнец и хищно оскалился. — Тебя бросят в карцер. И тебе повезёт, если не наткнёшься на его обитателя.       Я судорожно сглотнул застрявший в горле ком.       Ну, за что это всё мне?       Насладившись моей реакцией, он отстранился и указал на массивную дверь справа. — Тебе туда. Директор там.       Генрих Абрамович усмехнулся напоследок и зашагал прочь по длинному не особо освещённому коридору. "Мало того, что здесь дурдом, так ещё и на электричестве экономят. Ну, уж лучше так, чем жить в одном доме с отцом-психопатом," — возмутился внутренний голос и я с ним согласился.       Я тяжело вздохнул и потянулся, чтобы постучать, но дверь отворилась сама. — О-о-о-о, Родионушка, — поприветствовал молодой темноволосый мужчина и встал из-за массивного стола, заботливо проведя по нему длинными костлявыми пальцами. Его волосы были убраны в свободный хвост. Классический костюм и платок на шее, украшенный брошью с зелёным камнем, добавляли его образу некое величие. Выражение лица крайне дружелюбное. Но интуиция подсказывала бежать отсюда подальше. "Так, спокойно, Родион. Потусуешь здесь пару лет, пока 18 не стукнет и свалишь куда глаза глядят," — посоветовал здравый смысл, а я лишь задался вопросом, где он был, когда моя душа выбирала себе семью.       А в это время он подошел ко мне вплотную и подхватил за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. Задумчиво повертев моё лицо, подставляя его под скудное освещение, довольно улыбнулся: — Похож. — На кого? На отца? — зачем-то спросил я. А на душе стало как-то противно. — Нет, — ответил директор и посмотрел на меня как на дурака. — Эм… Я пошёл тогда? — попытался хоть как-то скрасить неловкое молчание я. — Иди, — отпустил меня тот, но поспешил представиться. — Меня зовут Элиот Арлам, я – директор интерната для одарённых детей. Если возникнут вопросы, милости прошу. Надеюсь, что мы будем встречаться в моём кабинете только по учебным вопросам. — А? — вырвался нелепый звук из моего горла и улетел в пустоту, нарушенную негромким стуком и скрипом двери. — О, а вот и староста этажа, — оповестил Элиот, а вошедший паренёк поклонился, боясь поднять глаза на директора. — Михаил, проводите Родиона в ритуальный зал. Хотя, не стоит. И так очевидно кто он. Заселяй к некромантам. — Хорошо, Господин Арлам, — коротко ответил парень и, схватив за рукав, потащил вон из кабинета. "Блин, да, что ж тебя все таскают!" — высказалось, наконец, самоуважение, а я только и смог, что мысленно пожать плечами.