Искусство

      Толик был, само собой, самым обычным парнем. Он учился в десятом классе, собирался поступать в МГУ на какую-то там очень важную и нужную профессию, занимался спортом, поддерживая здоровье, и всегда одевался достаточно небрежно — внешний вид не особенно его волновал.       Ах да, и ещё ему очень нравилась Настя. Он не был в неё влюблён, и практически не хотел строить с ней каких-то отношений — и он достаточно быстро смог это понять. Он не строил на её счёт никаких иллюзий. Он просто её хотел.       Настя была милой девушкой с приятным лицом, пышной грудью (размера третьего или четвёртого, не меньше!), длинными вьющимися русыми волосами, правильной талией и действительно красивыми полными бёдрами, которые в облегающих джинсах были очень хороши.       Одевалась Настя по-спортивному, в кроссовки, джинсы или брюки, а так же кофточки, маечки и её любимую синюю кофту.       Толика слегка расстраивало то, что Настя приходила в школу только в одежде без выреза, но не слишком — под плотно облегающей чёрной кофточкой, которая была сделана в сеточку на спине и плечах, её крупная грудь смотрелась просто потрясающе, от каждого взгляда на неё его бросало в жар.       Насте Толик тоже нравился, но она бы никому и никогда не решилась в этом признаться. Несмотря на свою очевидную красоту, о которой она прекрасно знала, Настя была очень стеснительной, боялась сказать что-нибудь не так или слухов за своей спиной.       Замечая на себе взгляды Толика (а бывало это часто, они на нескольких уроках сидели вместе), она краснела и смущённо отводила взгляд, а парню только того и надо было. Когда это случалось, он скользил взглядом по всей её великолепной фигуре и чувствовал, как всё тело обдаёт жаром, а между ног напрягается и твердеет.       Общение между ними было слабое, но было. В отличие от большинства таких случаев, у них было кое-что общее — оба увлекались рисованием. Настя ходила в художку, а Толик просто любил порисовать что-нибудь. Это и было их обычной темой для разговора.       В принципе, так бы ничего между ними и не сдвинулось с мёртвой точки. Толик считал себя разумным человеком и не желал поддаваться пустому зову плоти, а Настя была слишком стеснительна, чтобы предлагать ему… нечто подобное.       Однако Толик не знал, что-то, чего он избегает и есть средство от его мучений. Ведь, есть же поговорка — чтобы узнать насколько ты любишь женщину, просто переспи с ней. И это правда, когда гормоны не бьют в мозг гораздо легче оценивать партнёра. Но ни он, ни она об этом правиле не знали, и пришлось на этот счёт подсуетиться проведению.       Однажды на большой перемене Настя и Толя остались в кабинете одни. Такое часто случалось и не было чем-то из ряда вон, но вот состояние Толика было далеко от обычного. Нечеловеческих усилий стоило ему усидеть на месте.       Сегодня с утра он чувствовал себя странно — чувство возбуждения, пропавшее ненадолго после пробуждения от какого-то мутного и непонятного сна, не желало проходить никак. С утра он подрочил раз пять, однако сумасшедший жар и желание возвращались снова и снова. Он просто не знал, что с этим делать.       Настя заметила, что с ним что-то не так, но не смогла понять по расширенным зрачкам и частому дыханию, что с ним происходит именно то, что происходит. Она совершенно не обратила на это внимания и, как это бывало обычно, позвала его к себе, посмотреть на новый рисунок.       Она сидела на первой парте в первом ряду, Толик на последней в третьем. Этот путь показался ему бесконечным, и он надеялся только, что девушка не разглядит его стояк. К счастью, не разглядела.       Она показала ему свой альбом, там был красивый рисунок волчицы, сделанный в стиле похожем на аниме. Рисунок Толику понравился. Он взял альбом и встал, как обычно, прислонившись к углу парты, спиной к доске.       Только через пару секунд до него дошло, что его бёдра и Настина голова находятся на одном уровне, и её лицо, повёрнутое к нему, находится невероятно близко к самой напряжённой частью его тела. Толик сглотнул. В голове стучало.        — Круто, — сказал он, возвращая альбом на место. — Долго рисовала?        — Дня три, — ответила Настя, — может, больше.        — Круто, — повторил Толик. — У меня так не получается.        — Получится. — Настя улыбнулась. — А тут ещё есть…       Толик не слушал. Пока девушка листала альбом он, скрестив руки на груди, смотрел на неё сверху вниз и думал: как было бы здорово, если бы она не носила такие плотные кофточки — можно было бы сейчас полюбоваться двумя прелестными белыми полушариями, которые на фотографиях в соц. сетях так плохо видно… Или, может, она загорает?        — Вот, смотри!       Он вынырнул из приятных размышлений и принял альбом из рук девушки, мимолётно коснувшись её руки. Касание её кожи заставило его напрячься до предела, но он изо всех сил сосредоточился на рисунке. Там были изображены песочные часы с прекрасно проработанной светотенью.        — Неплохо. — Сказал он. — Я это у тебя уже видел, неделю или две назад. Настя кивнула.        — Месяц. Вот, решила тебе показать.        — Ясно. А что-нибудь ещё из старого есть?        — Сейчас.       Она снова принялась листать альбом, а Толик принялся старательно изучать такую знакомую фигуру. Его взгляд снова скользнул по её крупной округлой груди…       «Даже в руках не поместится…»       …чётко выступающей под чёрной тканью кофточки, ниже по плоскому животику, по бокам, к полным бёдрам и чуть толстоватым ногам, закинутым одна на другую…        «Я бы посмотрел, как ты раздвинешь ножки…»       …и снова вверх, по бёдрам, животу и груди и… их взгляды встретились.       Толику показалось, что время остановилось. Его бросило в жар, в голове застучало и он густо покраснел. Настя не отводила глаз. Они смотрели друг на друга, не двигаясь, даже не дыша.       А потом… Толика будто что-то толкнуло. Он слегка нагнулся и, стараясь не разорвать зрительный контакт, положил руку Насте на колено.       Та вздрогнула, но ничего не сделала. Её кристально чистый взгляд будто приглашал: давай, ну же! Не заставляй меня просить!       В этот момент весь разум пошёл нахрен, моральные принципы и прочая дребедень туда же. Перед подростковыми гормонами мало что может устоять.       Всё ещё осторожно Толик медленно провёл ладонью чуть дальше, дошёл до середины и опять остановился. Настя не реагировала, но дыхание её участилось. Кожа под тканью джинсов была очень горячей, рука Толика находилась сантиметрах в десяти от её промежности.       Когда его ладонь двинулась дальше, Настя сглотнула. Толик замер. Они подумали об этом одновременно: а если кто-нибудь зайдёт? Но прерывать контакт так не хотелось… и они, не сговариваясь, решили рискнуть.       Толик продвинул руку ещё дальше и Настя впервые пошевелилась. Она приподняла левую ногу, на которой лежала рука Толика, осторожно, словно боясь спугнуть бабочку, и медленно поставила её рядом с правой. Затем очень медленно раздвинула колени.       Настя чувствовала себя будто во сне. Ей казалось, такого просто не может быть! Сердце колотилось, как сумасшедшее, ей казалось, грудь сейчас разорвёт на части, она мелко подрагивала от пульса.       Толик продвинул руку ещё дальше, и его ладонь оказалась у неё на ширинке, а средний палец надавил на то место, где сходились два едва ощутимых холмика. Настя медленно выдохнула, издав тихий-претихий стон. Они всё ещё смотрели друг другу в глаза.       Рука Толика скользнула чуть выше, в этот же момент, Настя тоже потянулась вверх. Они замерли ещё на мгновение, а потом всё стало ясно. Они хотят одного и того же, и хотят прямо сейчас.       Толик быстрым движением задрал проклятую облегающую чёрную кофточку Насте до подбородка, она одновременно с ним расстегнула ему ширинку и отстегнула пояс.       Оба они в последний раз застыли, предвкушая то, что сейчас увидят. Толя видел белые, незагорелые полушария грудей под чёрным бюстгальтером, а Настя внимательно разглядывала крупную, с два её пальца, красную головку, выглядывающую из-под резинки Толиных трусов.       Они позволили себе минутку наслаждения, прежде чем снова позволить желанию взять верх над всем. Настя пришлось на секунду поднять руки, чтобы позволить кофточке легко соскользнуть с её тела, а затем она крепко ухватилась за член парня.       Ощутив чужие руки, он глубоко вздохнул от наслаждения и мысленно чертыхался, ища застежку. Девушка тем временем стянула трусы как можно ниже и теперь внимательно обследовала то, что там было.       Оно было набухшим, пульсирующим и просто каменным. Настя скользнула по нему руками вверх-вниз, несколько раз несмело подержалась за яйца, и снова обеими руками взялась за ствол. Запах, исходивший от него, был противный, но от него приятно кружилась голова. Наполнившийся слюной рот подсказал, что нужно делать.       В это время Толик освободил её грудь от бюстгальтера и теперь точно так же обследовал её. Он гладил и мял упругие, горячие, мягкие подушки, не помещавшиеся в руках, теребил набухшие соски, толкал и потряхивал их.       Настя перекрыла ему обзор, нагнувшись слишком низко, но он не возражал.       Она обхватила губами головку его члена и сильно втянула, будто это была трубочка для коктейля. Зубы чиркнули по основанию головки, но это было даже приятно. Жутковато, но приятно.       Затем она погрузила его чуть глубже (Толик придерживал ей волосы, чтобы они не мешались), поднялась вверх и, взявшись за яйца, принялась работать язычком. Это было просто седьмое небо, но Толику хотелось большего.       Он нагнулся к Насте и остановил её. Она посмотрела на него расстроенно «не нравится?». Он улыбнулся в ответ, стянул штаны и трусы и, оставшись в одной футболке, перекинул через неё ногу и на секунду присел к девушке на колени, затем выпрямил ноги и присел на край парты, держа её за плечи.       В этот момент всё чуть не пошло не так. Он случайно втянул воздух рядом с Настиными волосами и… о, запах был ужасен. В тот момент Толик окончательно понял, что у них будет секс на один раз. Но секс будет, в этом он был тоже уверен.       Девушка послушно выпрямилась и наклонилась вперёд. Толик обхватил её груди, каждое прикосновение к которым доставляло ему удовольствие, смазал ложбинку между ними Настиной слюной со своего члена и сжал их.       Настя всё поняла. Она положила свои руки на его и принялась двигать грудью, стараясь сжать её как можно плотнее. В этот момент Толику впервые пришлось нарушить молчание.        — Возьми его в рот, — прошептал он. Настя вздрогнула.        — Что? Её голос дрожал, был тихим и хриплым.        — Одновременно возьми его в рот, — повторил Толик. — Если останутся следы, нам конец!       И снова Настя поняла сразу. Глянув на Толика с благодарностью, она наклонила голову пониже, изловчилась и ухватила головку его члена, снова начав её посасывать, как чупа-чупс.       Никогда. Никогда бы они в этом никому не призналась, но ей невероятно нравилось это. Всё это, всё, что происходило. Ей нравилось ощущать его член у себя во рту и меж грудей, нравилось, где они этим занимаются, и нравился огонь, разгоравшийся у неё между ног.        И когда он сказал, что она должна взять его в рот… что не должно остаться следов, иначе им конец, а значит… значит, ей нужно будет проглотить всё это… всё это её просто сумасшедше возбуждало.       От возбуждения, её сердце забилось чаще, она стала двигаться всё быстрее и быстрее, Толик зажмурился, сжал зубы и вцепился руками в парту. Через несколько секунд он глубоко выдохнул и позволил всему, что накопилось в нём, выйти наружу.       Настя почувствовала этот момент. Когда его член у неё во рту стал конвульсивно дёргаться, она ещё крепче сжала грудь и стала изо всех сил тянуть губами, как трубочку.       Вязкая, горько-солёная жидкость толчками хлынула ей в рот.       Отвратительный на вкус и невероятно возбуждающий коктейль, который она глотала, глотала, и глотала, и двигалась быстро, на пределе возможного, чтобы этот поток не кончался.       Потом выяснилось, что кончил Толик ровно три раза, это был его личный рекорд. Ни от одной порнухи он столько не кончал, а тут даже и не заметил.       Когда всё закончилось, они несколько минут тупо сидели в прострации в той же позе и глядели друг на друга. Толик чувствовал, как её грудь трётся об его, Настя чувствовала его опавший член у себя на животе, но они этого не замечали.       Потом им пришлось зашевелиться. В коридоре послышались шаги, и Толик побил все свои рекорды по скоростному одеванию, успев даже помочь Насте застегнуть бюстгальтер. Просто день рекордов какой-то…       В последний момент он резко приблизился к Насте, чтобы её грудь снова в него упёрлась, и с наслаждением сжал её ягодицы. Её приглушённый стон был музыкой для его ушей.       Когда вошла учительница они оба полностью одетые внимательно разглядывали какой-то рисунок в Настином альбоме. Обменявшись с учениками несколькими ничего не значащими фразами, учительница уткнулась в журнал.        — Мне понравилось. — Шепнула Настя ему на ухо. — Очень.        — Мне тоже.- Ответил Толик.        — Повторим? Он задумался.        — А будет что-то кроме… этого? Их разговор слабо походил на художественный, но сойдёт.        — Не знаю, — ответила она, — посмотрим.        — Ладно, — кивнул Толик, — рискнём. Всегда же можно… эээ… бросить и переключиться на другое.       Настя кивнула.        — Да.       Несколько минут они молчали. Потом Толик перевернул страницу альбома и начал рисовать. Он нарисовал букву «Ж» в кружке, потом четырёхэтажный домик и закрытый замок. Получилось так себе, но суть была ясна. Женский туалет на четвёртом этаже заперт?       Настя подумала и кивнула. Тогда Толик начертил часы, показывающие время перемены после этого урока, стрелку к туалету и знак вопроса. Настя тоже взяла карандаш, нарисовала ключ и знаком вопроса, и стрелку к замку.       Толик нарисовал сигарету и сейф. Настя кивнула. Ясно, значит, у курильщиков есть свои ходы. Она написала слово изнутри со знаком вопроса. Она крупно написала «ДА» и широко улыбнулась. Толя тоже.        Что было дальше, и так понятно. Они с трудом высидели урок и куда-то ушли. На следующей перемене туалет на четвёртом не открывался и из-за двери были слышны приглушённые стоны. Несмотря на то, что Толик был новичком, куни ему явно удался…       Но позже, конечно, расстались. Их интересовал только секс и больше ничего, а на одной плотской любви отношений не построишь. Встречались позже иногда, редко, а позже и вовсе прекратили. И это хорошо, я думаю.       Ах да, и последнее. Откуда я всё это знаю, верно? Я просто пряталась в шкафу. И когда всё началось, заперла дверь изнутри, чтобы им никто не мешал. Мне потом влетело, но это зрелище того стоило, ведь я никогда в жизни не видела чужой секс вживую.