Стоял один из тех поздних весенних вечеров...

      Стоял один из тех поздних весенних вечеров, когда влюблённые пары в предзакатной тишине прогуливаются по парку. Девушки, одетые уже в лёгкие нарядные платьица, погружаются в такие моменты в свои по-девичьи наивные мысли о будущем. А молодые люди слегка неуверенно сжимают в кулаках кольца — серебряные и золотые, самые разные, но те, которые так хотелось бы со всей нежностью надеть на палец своей возлюбленной. Скати лежал в траве на берегу озера и с интересом наблюдал за прохожими. С каждой минутой люди всё больше нравились ему. И хоть их поведение и не было понятно русалу, это ещё больше захватывало его, притягивало и манило своими тайнами. Разглядывая людей, Скати вскоре с головой ушёл в свои мысли. Нежное пение птиц убаюкивало, и с каждой минутой его всё больше клонило в сон. Перевернувшись на спину и подставив лицо солнцу, он прикрыл глаза и погрузился в приятную дремоту. Вдруг недалеко от Скати послышался всплеск. Холодные брызги упали ему на лицо. Русал вскочил и увидел ребят, которые бросали монетки в ручей и смеялись, смотря на искристые брызги. Заметив, что разбудили человека, дети испугались, что им попадёт, и разбежались. Скат немного удивлённо проводил их взглядом. Но тут его внимание привлекло нечто, блестящее на дне ручья. Ловко подцепив блестяшку руками, он смахнул с неё капли воды и принялся с восхищением разглядывать находку. Направив её на солнце, русал глядел на неё и с какой-то необъяснимой гордостью поворачивал монетку то одной, то другой стороной. Скати захотелось показать эту удивительную находку Льюису, и он со всех ног побежал к иве, под которой отдыхал его друг. Но Ската тут же постигла неудача — запнувшись о камень, он потерял равновесие и полетел прямо на Льюиса. Тот открыл глаза. Русал, сидя прямо перед ним, бормотал: — Смотри, блестяшка… искрится, — и протягивал ему монетку. Льюис вопросительно приподнял одну бровь: — Зачем это мне? Скат улыбнулся во весь рот и гордо заявил: — Скати… я… я блестяшку нашёл и пришёл показать тебе. Внимательно изучив вещицу, Льюис снова с недоумением посмотрел на друга и швырнул монетку ему в лицо: — Подбираешь всякий хлам… Это же дешёвка! Скат грустно вздохнул и, отвернувшись, склонился над своим маленьким сокровищем. Льюис хотел уколоть Скати ещё каким-нибудь язвительным словечком, как вдруг дымка воспоминаний охватила его и унесла далеко в прошлое. — Папа, я был в порту! — в дом ворвался маленький рыжий мальчик и кинулся в объятия отца, — Мы с Лесли делали деревянные лодки и пускали их по воде! Отец приобнял сына, но, выслушав его, сказал строго: — Льюис, я же говорил тебе, чтобы ты не совался в порт без моего разрешения, — мужчина сделал паузу, видимо размышляя, говорить ли дальше, — И я просил тебя не общаться с этой девчонкой, Лесли. — Но папа! — лицо маленького Льюиса исказилось печальной гримасой, а улыбка исчезла, — Мы с Лесли очень хорошие друзья. Нам здорово вместе. Это она научила меня делать лодочки. — Льюис показал маленький кораблик. — Хватит! Я не хочу больше слышать про твою подругу. Запомни хорошенько, мой мальчик, — лицо отца вдруг стало чуть добрее, — Ты скоро станешь совсем большой, и тебе уже впору знать, как строятся настоящие корабли. Ты — будущий воин и поэтому должен перестать общаться с этой жалкой морячишкой. Я надеюсь, ты понял меня. — Нет, — Льюис стоял, насупившись, перед отцом. — Что значит — нет? — мужчина повысил голос, — Ему и отец уже не указ! Всё эта девчонка и ваши глупые выдумки! Дай это сюда! — мужчина вырвал у сына из рук лодку и со всей силы ударил её об пол. Треск. И вот у ног Льюиса лежит уже не лодочка, а деревянные щепки. Мальчик упал на колени и зарыдал. То, что для него было так ценно, сейчас разлетелось на кусочки. Собирая их дрожащими руками, он лишь жалко всхлипывал. Пелена воспоминаний рассеялась, как и не бывало. Льюис был не во Фламаи со своим отцом, и ему уже давно было не восемь. Он посмотрел на Скати. Тот, по-прежнему отвернувшись от него, теребил монетку. В эти минуты он был ужасно похож на Льюиса в детстве. Для разных людей ценны разные вещи. Для Льюиса — лодка, для Ската — блестяшка. Льюис отвёл глаза в сторону и обнял Скати. Тот вздрогнул. Он скорее готов был поверить в то, что с лица земли будет стёрто всё живое, нежели в то, что его обнимет Льюис. Этот человек никогда не давал ему поблажек и постоянно делал выговоры. А теперь обнимает. Но Скати был бы совсем не Скати, если бы в ту же секунду не обнял Льюиса в ответ. Так они и сидели, обнявшись, у старой ивы. Стоял один из тех поздних весенних вечеров, когда влюблённые пары в предзакатной тишине прогуливаются по парку…