Часть 1
10 декабря 2016 г. в 01:41
Че Хенвон и Ли Минхек. Им было по семнадцать. Они учились в разных классах и никогда друг с другом не разговаривали.
Минхек был замечательным молодым человеком, который хорошо учился и хотел стать доктором. Он был добрым и дружелюбным со всеми, внимательным к младшим и уважал старшее поколение, за что его все и любили. У Минхека не было братьев и сестер, однако это не помешало ему вырасти прекрасным человеком, сыном, которым бесконечно гордятся родители.
Ли Минхек был в числе лучших студентов, ни разу не прогулял уроков и никогда не опаздывал. Он любил учиться и много времени проводил в библиотеке. Чтение было одним из любимых занятий мальчика, так как он был любознательным и хотел стать хорошо образованным человеком, но это не делало его нудным, наоборот, все им восхищались, да и вообще ненавистников как таковых у Минхека не было. Он всем нравился и его очаровательная, полная чистой искренности, улыбка вызывала у людей только самые светлые чувства.
Хенвон же был весьма тихим и неприметным парнем. Он предпочитал размеренное спокойствие лишнему вниманию со стороны окружающих. Но нельзя сказать про него, что он был «холодным принцем», нет. Учился Хенвон не плохо и сидел за первой партой разве что оттого, что ему не хотелось видеть рядом других людей. Он часто спал на переменах и в обеденный перерыв и никогда – во время занятий. Лекции он слушал очень внимательно, с неподдельным интересом и рвением делал все задания, чем, безусловно, радовал довольных преподавателей. На вопросы во время уроков Хенвон отвечал оживленно, но никто ни разу не видел, чтобы он разговаривал с одноклассниками или со сверстниками с параллели. Ему просто это было не нужно.
В семье Че – Хенвон был не единственным сыном. Его старший брат женился несколько лет назад и сейчас живет со своей семьей в Ильсане. Хенвон жил в Сеуле вместе с мамой. Она была прекрасной доброй женщиной, которая любила готовить и много работала. Она очень расстраивалась, что не могла часто заботиться о младшем сыне из-за плотного рабочего графика, и ему приходилось быть предоставленным самому себе еще с возраста тринадцати лет. Но Хенвон все равно любил ее. Он видел в ней сильную независимую личность. Пусть она казалась слабой, и была худой и не высокой - никем больше, чем ей, Хенвон никогда не восхищался.
Хенвон, будучи точной копией своего отца, которого он никогда не видел, и совсем не похожим на маму, был очень красив. Его полные губы были всегда приоткрыты в застывшем вздохе, загадочно маня и завораживая своей изящной формой. Контраст их насыщенного цвета с золотистой кожей казался идеальным. А добрые глаза и мягкий изгиб бровей как нельзя точно отображали его характер. Хенвон все-таки был хорошим парнем.
Ли Минхек же не считал себя привлекательным. Но это, скорее, из-за его искренней простоты. На самом деле Минхек был многим симпатичен. Его овал лица смотрелся трогательно ровным, а острый разрез темных глаз в купе с длинными ресницами был поистине прекрасен. Само по себе лицо Минхека олицетворяло красоту, и его яркая, самая что ни на есть настоящая, улыбка делала его похожим на солнышко.
Че Хенвон и Ли Минхек. Им было по семнадцать. Они учились в разных классах и никогда друг с другом не разговаривали. Но все в этой жизни когда-нибудь бывает в первый раз.
Шло начало второго семестра. Август, сезон дождей. Время, когда студенты еще не отошли от летних каникул и в полной мере не готовы отдаться учебе. Однако всегда яркий Минхек в этот дождливый, полный угрюмости студентов, период был как обычно лучиком солнца среди серого неба. Его жизнерадостности завидовал любой и каждый, не говоря уже о нескончаемом энтузиазме. Начало семестра далось ему, как ни странно, легко и он с большим удовольствием и великой радостью был готов помочь с учебой всем своим приятелям.
Поведение Хенвона так же абсолютно не менялось. Он был по-прежнему тих и безучастен и спокоен к окружающим. Внимал лекциям преподавателей со всей серьезностью и вовремя сдавал домашнюю работу. Он как обычно спал в обеденные перерывы и не ходил в столовую. Они с Минхеком все так же не встречались.
Наступил сентябрь. Школьная жизнь студентов, наконец, вошла в нужное русло. Расписание занятий на семестр полностью утвердили, включив в него некоторые дополнительные. Курсы английского языка были одними из них, куда записалось довольно много студентов. Чтобы не ограничивать учеников в основных занятиях, курсы английского проходили два раза в неделю: во вторник и пятницу. Это было удобно, так как в эти дни из основных занятий в расписание были включены не самые сложные, да и сами курсы шли недолго – занимали часа два с половиной от силы.
Ли Минхек хотел стать доктором медицины. Его интерес и непреодолимая тяга к знаниям пробуждала в нем трепетное волнение, испытываемое от изучения чего-то нового, того, чего он никогда не знал прежде. Поэтому парень считал обязательным знать английский язык в совершенстве, он был увлечен и однажды хотел бы поехать в США на какую-нибудь научную конференцию, где он смог бы пообщаться с профессорами и всемирно известными докторами, которые широко преуспели в своей деятельности. Английский давался ему не так легко, как остальные предметы, поэтому Минхек и решил записаться на курсы, проводимые носителем языка два раза в неделю.
Хенвону не так сильно был интересен английский. Он просто не хотел возвращаться в пустой дом после уроков, когда была возможность задержаться в школе хотя бы на несколько часов. И если бы курсы проходили каждый день, поверьте, Хенвон был бы единственным студентом, который посещал их регулярно, да еще и засиживался допоздна. Но, даже если он и ходил на дополнительные занятия, чтобы убить время, добросовестный Хенвон слушал все так же внимательно и был сосредоточен на лекциях, потому что это, как никак, все-таки было занимательно. До того самого момента, когда в поле его зрения попал Ли Минхек.
Они оба не могли оторвать друг от друга глаз, потому что никогда прежде не виделись. Ведь они учились в параллельных классах и ни разу до этого не встречались, надо же. Кто-то может подумать «Ну, не видели друг друга никогда и что теперь» и будет прав. Просто на самом деле Минхек не мог оторвать взгляда от Хенвона потому, что тот был очень красив, невероятно, удивительно красив, и на него хотелось смотреть, не отрываясь, хотя бы даже поэтому. А причиной пристального взгляда Хенвона стали глаза парня, которые, как ему показалось, сияли так ярко, словно в них отражалась сама жизнь, счастье и любовь ко всем вокруг. Хенвон никак не мог понять этого сияния, поскольку сам уже давно не видел ничего подобного в отражении собственных глаз, и ему, до одури просто, хотелось узнать «почему?». Почему глаза этого парня до краев наполнены таким теплом? Оба мальчика понимали, что вызывают обоюдный интерес, что их тянет друг к другу каким-то невидимым, очень наэлектризованным, магнитом, оба видели глаза друг друга на себе и с нетерпением ждали окончания лекции, чтобы отойти ото всех в сторонку для разговора.
Минхек, благодаря своей общительности и дружелюбности ко всем, первый подошел к Хенвону. Одно «привет», слетевшее с тонких губ, и он расцвел в обворожительной улыбке, без толики притворства, Хенвону даже показалось, что парень перед ним непозволительно искренний для этого мира. И подсознательно, где-то глубоко под корочкой, у него зародилось желание защитить эту улыбку от всего плохого, что есть на Земле.
В этот день парни долго ходили по округе, Минхек много разговаривал, а Хенвон слушал очень внимательно, стараясь запомнить каждую мелочь. Че Хенвон был хорошо воспитан, и почему-то посчитал чуть ли не своим долгом проводить парня домой. Однако Минхек не придал этому какого-то великого значения. Они расстались поздно вечером, и Хенвон возвращался, когда уже совсем стемнело. Мама, которая уже была дома, отметила про себя, что сын, впервые за долгое время, был в приподнятом духе, что не могло не заставить ее улыбнуться. А Минхек, всегда будучи в хорошем настроении, был радостнее больше обычного. С появлением в жизни друг друга, мальчики стали ощущать мир по-новому, совсем иначе, нежели до этого. У каждого теперь появилось то самое сокровенное, что не хотелось показывать другим. И они всеми силами старались беречь это.
Их встречи происходили только два раза в неделю. Они оба буквально жили от курсов до курсов, грея в груди желание увидеться. Их уши были вниманием учителя, но глаза продолжали приковывать взгляд друг друга. Они не знали, что это за чувство, и никто им ничего не объяснил, не предупредил, что так бывает, не рассказал, что это и что с этим делать. Они просто чувствовали это. И это было приятно.
В ноябре Хенвон впервые пригласил Минхека в гости. Точнее, он впервые пригласил в гости кого-то. Минхек был первой живой душой в комнате Хенвона, не считая мамы. Пусть до этого Хенвон никого не приводил к себе, но порядок он все равно держал, и вообще комната была очень опрятной для семнадцатилетнего одинокого парня. На столе все было идеально расставлено, ничего лишнего, на полках стояли только учебники и книги, которые были интересны лишь Хенвону. Телевизора у него не было за ненадобностью, в игровые приставки он не играл, у него даже не было ноутбука, на котором можно было бы смотреть порнушку, которой у Хенвона не было тоже. Идеальная комната идеального подростка, ни к чему не придерешься. Это был первый визит Минхека в доме семьи Че, после которого он стал навещать их слишком часто.
В комнате Хенвона мальчики проводили много времени за разговорами, и иногда готовились вместе к курсам. Казалось, темы для разговоров лились нескончаемым потоком, и они готовы были говорить о чем угодно, будь то еда, съеденная на завтрак, или экономические отношения в стране. Они обсуждали свои интересы и книги, которые когда-либо прочли, пытались понять их смысл и зачем вообще они их читали. Бывало, они совсем теряли счет времени и, когда Минхек собирался возвращаться домой, было уже поздно. Поэтому в такие моменты мама Хенвона настаивала на том, чтобы парень оставался на ночь. Они ночевали в одной комнате и спали вместе в кровати Хенвона, даже не думая о том, чтобы достать гостевой футон. Просто, так им казалось правильно.
Время шло. Минхек частенько оставался с ночевой, и они сами не замечали, что находятся друг к другу слишком близко. Во сне один прижимался к груди другого, а второй обнимал его ногами, при этом забираясь ладонями под растянутую футболку, непроизвольно ощупывая выступающие в такой позе позвонки. Ведя дискуссию о прочитанной книге, они сидели вплотную, соприкасаясь плечами, Минхек мог случайно тронуть колено Хенвона, выразительно жестикулируя, а Хенвон – убрать выбившуюся из челки прядь черных волос. Это происходило так просто и естественно, словно так и должно быть. И с этой легкостью в их отношениях они становились все ближе и ближе друг другу.
В конце декабря их ждал экзамен по английскому языку. Они готовились к нему вместе, занимаясь в комнате Хенвона. Минхек называл слова на английском, перевод к которым должен был дать Хенвон. «Tongue», - говорил Минхек, в ответ получая «язык». «Embrace», - слетало с его губ, и он слышал от Хенвона «объятия». «Kiss», - произнес Минхек почти шепотом. И Хенвон ответил ему, едва ли прикасаясь к его губам своими. А потом еще раз, еще и еще. Они не понимали, что происходит, мягко целуя друг друга, выдыхая раз через раз. Руки Хенвона гладили шею Минхека, он тихо подсказывал ему, что делать, и велел открыть рот, прося повторять за ним. Губы Минхека послушно разомкнулись, впуская язык Хенвона внутрь. Он прерывисто дышал, стараясь повторить движения Хенвона, и почти расстраивался, когда у него не получалось. Для Минхека их поцелуй был самым первым, и он боялся, что что-то делает неправильно. Однако Хенвон улыбался в поцелуй, тем самым показывая, что ему приятно. Они целовались медленно и долго, трогали друг друга только за шею или плечи, и на тот момент совсем забыли об английском.
Экзамен мальчики успешно сдали, да и вообще вся золотая неделя прошла как по маслу. Наступило время каникул, студенты, наконец, могли отдохнуть от учебы, посвятить себя своим хобби и увлечениям. Ли Минхек и Че Хенвон же были увлечены друг другом. Поэтому Минхек в период каникул буквально жил в доме Че. Они стали целоваться чаще, горячее, и, когда мамы не было дома, их ласки переросли во что-то более откровенное. Хенвон позволил себе уложить Минхека под себя, устроившись на нем сверху, его руки трогали Минхека за бока, гладили его ноги, пробирались ему под толстовку и расстегивали ширинку на его джинсах, когда сам Минхек, судорожно выдыхая горячий воздух, жмурился и прижимался к Хенвону слишком сильно, зарывался пальцами в волосы, а затем целовал его шею, не стесняясь оставлять отметины. И даже когда Хенвон терся о Минхека своим возбуждением, слова парня под ним, тихо произнесенные распухшими от поцелуев красными губами, не могли его остановить. «Это похоже на секс», - говорил Минхек. Но это не было просьбой прекратить. Он просто озвучил то, что было на уме обоих. Это похоже на секс. И они знали это.
Им впервые в жизни было так хорошо. Им было хорошо друг с другом. Впервые их тела испытывали такой жар от чьей-то близости, а сердце заходилось в громком стуке. Их губы немели в поцелуе, легким не хватало воздуха, руки крепче сжимали друг друга в объятиях. «Меня впервые трогает парень», - дрожат губы Минхека. «Я тоже трогаю парня впервые».
Это был их первый раз. И они оба не знали, что нужно делать и как. Они просто делали то, что чувствовали. Парни были сильно возбуждены, но и тот, и другой понимали, что им больно. Хенвон подготовил Минхека неаккуратно, в итоге причинив дискомфорт им обоим. Но они так друг друга хотели, что буквально игнорировали боль. Такой добрый и всегда правильный Минхек сейчас мог позволить себе широко раздвигать ноги перед парнем, хрипло выдыхать его имя, когда тот входил в него глубоко и твердо, держать руки на его крепкой груди и громко кричать, изгибаясь в спине, когда член Хенвона головкой проходился по простате. Он мог стонать слишком пошло, широко открывая рот, закатывая глаза от удовольствия испытываемого впервые в жизни. А Хенвон сильнее сжимал колени Минхека на своих боках, когда смотрел на его мокрое то ли от пота, то ли от слез лицо, и гортанно выстанывал его имя. Его член пульсировал внутри, охваченный теплом и мягкостью Минхека, готовый вот-вот взорваться в эйфории, что была между ними. Они почти сходили с ума от ощущений, которые испытывали, и буквально потеряли счет времени, потому что им вдвоем было немыслимо хорошо.
Парни лежали в кровати, обнимая друг друга, нежно касаясь пальцами остывающей кожи, мягко целовались, улыбаясь уголками губ, и совсем упустили тот момент, когда вернулась домой мама Хенвона.
Она показалась в дверном проеме внезапно, и увиденное стало шоком не только для нее, но и для мальчиков, обнимавших друг друга в постели. Она кривила брови в недоумении, округленные глаза не могли сфокусировать взгляд, а с губ срывался единственный немой вопрос. «Что здесь происходит?». Перепуганный Минхек со слезами вжимался Хенвону в спину, который в свою очередь, пытался прикрыть его руками, словно хотел защитить. Хенвон не знал, что сказать, поджимая губы в плотную линию, стыдливо опустив голову и пряча мокрые глаза. Им казалось, что их застукали за преступлением, хотя оба считали, что ничего плохого не сделали. Все произошло по обоюдному желанию, просто и естественно, так как и должно быть. Тогда почему мама Хенвона стоит возле двери и плачет?
Это ведь был их чертов первый раз. Им никто не рассказывал, как это случается. Никто не говорил, что с парнем нельзя, что это неправильно. Они тянулись друг к другу, потому что запрета не чувствовали. Их влекло, их тела реагировали – так что тут не так? Ни Хенвон, ни Минхек искренне не понимали.
До конца каникул мальчики не виделись. Был ли тому причиной запрет мамы Хенвона – кто знает. Но они не встречались все это время. Наедине с собой мысли каждого путались, загоняя в еще большее замешательство, и они боялись сойти с ума, думая обо всем этом слишком много.
С началом нового семестра сердце Минхека упало куда-то очень глубоко вниз. Он не видел Хенвона ни на одном занятии по английскому языку. Пытался поймать его в школе, но так и не смог найти. Он ждал его каждый день. Но его не было. Спустя чуть больше недели Минхек собрался с духом, чтобы навестить его дом. И придя на место и не обнаружив у ворот таблички с надписью «Че», чуть не лишился воздуха и рассудка.
Минхек продолжал ходить на учебу и посещать дополнительные курсы. Только не было уже того всегда жизнерадостного и дружелюбного Ли Минхека, которого все любили. Его губы перестали улыбаться, некогда красивые глаза теперь казались потухшими, он мало спал и почти не ел, и очень часто плакал. Минхек буквально распадался на части. Он понимал, что умирает.
Это были их первые чувства. Первые отношения. Первый поцелуй, первый секс. Первый разрыв и первая боль.
Это был их первый раз.