Unveil

Soldier keep on marchin' on Quiet now, you're gonna wake the beast Hide your soul out of his reach Shiver to that broken beat Fleurie — Soldier

Меня хватает на пять минут. Я сбегаю из конференц-зала после того момента, как на экране большого монитора Канеки открывает одну из камер и, бросив взгляд внутрь нее, пронзает кагуне гуля, который как раз переступает порог. Я знаю, кого он убил. Извинившись, стремительно выхожу в коридор. Все, чего мне сейчас хочется, — это спрятаться, закопаться куда-нибудь поглубже, так глубоко, чтобы меня никто и никогда не смог найти. Подходящей ямы поблизости нет, поэтому всего лишь выхожу на лестницу и сажусь на ступеньки, утыкаюсь лбом в колени. Если бы какой-нибудь случайный гуль сейчас решил покончить со мной, я вряд ли возражала бы. Арима Кишо мертв. Сасаки Хайсе предал CCG, выпустил из тюрьмы кучу гулей и скрылся вместе с Хирако Таке и нулевым отрядом, которые тоже решили оригинально уволиться. Начальник Кокурии мертв. Следователь особого класса Ходжи мертв. Мадо Акира обвиняется в пособничестве Оулу, и мы не знаем, жива ли она вообще. Вашу Йошитоки мертв. Если точнее, то почти все семейство Вашу убито, кроме Мацури. Говорят, что это тоже сделал Сасаки Хайсе. Следователь особого класса Маруде мертв. Самоубийство. Так нам сказали. О нашей встрече я молчу до сих пор, как и было приказано, и очень надеюсь, что он выжил. Зачем было прыгать за борт, мне все еще не понятно. Амон Котаро убит, на сей раз окончательно. Канеки Кен все-таки предал нас. Он устроил нападение на тюрьму и провозгласил себя Одноглазым Королем. Интересно, Кен с самого начала планировал так триумфально свалить? Черт возьми, я ему верила! Я помогала ему! Иными словами, меня тоже можно записывать в изменники. Это лишь вопрос времени. Дверь, ведущая к лестнице, открывается, и через несколько секунд рядом кто-то садится. Я поднимаю голову и вижу Сузую. Он протягивает мне банку с охлажденным кофе, который я терпеть не могу. — Спасибо, — тихо бормочу, внимательно разглядывая этикетку. Смотреть на Джузо кажется непосильной задачей, ведь во все это его втравила я. Мы некоторое время сидим молча. Все произошедшее кажется слишком невероятным. Как кто-то вообще мог убить Ариму? Да с ним даже Сова не могла справиться. Которая тоже, к слову, сбежала. — Меня казнят, — отстраненно говорю я, глядя на банку. — Нет, — так же безразлично произносит Джузо, рассматривая свои тапочки. — Никто не подозревает тебя. — Никто? — мрачно уточняю, с отвращением отмечая, что голос звучит уж очень жалобно. … Я стою посреди коридора, навалившись спиной на колонну. Неподалеку расположился мой отряд, но я стараюсь держаться особняком. Просто мне до одури стыдно. Сузуя сейчас принимает участие в экстренном совещании. Время от времени мой взгляд впивается в дверь, за которой проходит собрание. Нас вызвали, едва мы успели ступить на берег и узнать, что семья Вашу была убита. Время тянется бесконечно, такое чувство, что проклятое совещание не закончится никогда. Не нужно гадать, каков главный вопрос дня. Что нам теперь делать? Стискиваю пальцами лямку рюкзака и сажусь на корточки. Кажется, что стоит закрыть на секунду глаза, и я вырублюсь прямо здесь. Тело одолевает такая сильная усталость, будто до Токио пришлось добираться вплавь. Не могу поверить, что… Я трясу головой, словно это поможет отогнать мысли. Не здесь и не сейчас. Внезапно дверь открывается. Попытавшись вскочить, запутываюсь ногой во второй лямке и еле удерживаюсь на месте. Уж лучше так, чем растянуться на полу. Из зала выходит один человек. Бросив на меня быстрый взгляд, не предвещающий ничего хорошего, он наклоняется, смыкает пальцы на моем предплечье и без особых церемоний дергает вверх. Едва я восстанавливаю равновесие после такого подъема, как семпай уже тянет меня за собой. Мы отходим в противоположный конец коридора. Оглянувшись, Уи останавливается, не отпуская руку. Я отступаю на шаг и прижимаюсь к стене. — Ты имеешь к этому отношение? — решительно спрашивает семпай, пристально глядя мне в глаза. — Простите? — кое-как выговариваю, ошарашенная таким поведением обычно спокойного Уи. — Ты знаешь, о чем я. Ты имеешь отношение к тому, что сделал Сасаки с тюрьмой? — Я не… — Не ври мне. Ты помогала ему? — Нет, — только и могу выдавить я, затравленно глядя на семпая. — Ты врешь, — сквозь зубы цедит он. Мне страшно настолько, что я просто цепенею, не в силах даже возразить. Неужели нашли что-то, указывающее на нас с Джузо? — Я предупреждал тебя, Шика, я говорил тебе, чем закончится твоя дружба с ним. У меня нет доказательств твоей причастности, но я точно знаю, что ты ему помогла. Все, что случилось и случится теперь, будет лежать на твоей совести. Уи разворачивается и уходит, не обращая внимания на мои попытки что-то сказать, больше похожие на овечье блеяние. Я обессиленно опускаюсь на пол, чувствуя себя постаревшей лет на пятьдесят. Единственное, чего мне сейчас хочется, — это провалиться сквозь землю. Но пол остается твердым. Видимо, даже черти не хотят со мной связываться… — Я с ним поговорю, — заявляет Сузуя, вытягивая ноги вперед. — Не надо. — Почему нет? — И что ты ему скажешь? — в отчаянии спрашиваю, посмотрев на него. — Что я не при чем? Он прав, Рей. Арима мертв. Любой бы на месте семпая злился. — Ладно. — Джузо вздыхает и в задумчивости стучит пальцами по протезу. — Нужно досмотреть запись. Я лишь киваю. Знаю, что нужно, но делать этого совершенно не хочу. Нам не дали ее сразу после возвращения, разрешили ознакомиться с ней только сейчас. Насколько мне известно, самого момента сражения с Аримой там нет, потому что камеры в нужном секторе оказались волшебным образом разбиты. Поэтому ничего глобального мы не увидим, но… Правда в том, что я просто не хочу смотреть на то, что натворила. — Прости, — тихо говорю, ковыряя крышку банки. — За что? — спрашивает Сузуя, повернувшись ко мне. — Я втянула тебя в эту историю. Нужно было сидеть на месте и не дергаться. Я не могу поверить, что он… — Ты видела тело? — внезапно спрашивает Джузо, не дав мне договорить. — Что? — Тело Аримы-сана. Нет? Тела я тоже не видел, но зато нам показали фотографии. — Сузуя откидывается назад и чуть ли не укладывается на ступеньки. — И кое-что мне до сих пор не дает покоя. Ему перерезали горло. Это не выглядело работой гуля. — Хочешь сказать, что Хайсе не виноват? — Он организовал нападение на тюрьму, — говорит Джузо так, будто ничего страшного и не произошло вовсе. — Я только не могу понять, как Арима-сан подпустил его настолько близко, что Хайсе смог перерезать ему горло. Действительно, странно. Впрочем, многие детали нам еще предстоит выяснить. Например, какого черта Канеки позвал на вечеринку друзей? Ведь тюрьму атаковали и снаружи тоже. Хотелось бы мне у него поинтересоваться. Я отставляю банку в сторону и задаю вопрос, который вертелся у меня на языке уже очень долго: — Что ты намерен делать? — Скоро нам дадут нового гуля. Пока в главном офисе неразбериха. Как только вопрос с назначением нового директора будет решен, мы снова сможем нормально работать. — Я спрашивала не о том, и ты это знаешь. — Знаю. — Джузо прикрывает глаза и улыбается. — Я сделаю то, что должен следователь. У нас прибавится работы теперь. После того, как Канеки Кен освободил столько гулей и, скорее всего, сколотил новую группировку? Пожалуй. Для CCG сейчас не самое лучшее время, ведь директора Вашу убили гули. Видимо, их мы слышали там на корабле. Для меня все еще загадка, почему Маруде-сан спрыгнул в воду. Мне не верится в самоубийство. Если он хотел покончить с собой, зачем было говорить ту странную фразу? О том, чтобы Сузуя остался жив к его возвращению? Ничего не понимаю, но точно уверена, что пока лучше молчать о том, что было. Меня и так не ровен час на допрос позовут. — Странно, да? — протягивает Джузо, потягиваясь. Я удивленно смотрю на него. — Он убил его. — Кто и кого? — мрачно спрашиваю, дернув плечом. Погибло столько людей, что догадаться самой не представляется возможным. — Хайсе убил Тибу. А я-то надеялся, что он сгниет в своей камере. — Ты можешь сколько угодно притворяться, что все случившееся тебя не заботит, но я все равно в это не поверю. Сузуя не отвечает, только смотрит в потолок. Под глазами залегли глубокие тени, делая его пристальный взгляд еще более жутким, чем обычно. В последнее время, Джузо мало спал. Мы все мало спали, но он бьет собственные рекорды. Мне сложно представить, что он сейчас чувствует. Канеки предал и меня тоже, но я бы не смогла его убить. А Сузуе, возможно, придется. — Ты думал, что так будет? — тихо спрашиваю, прислоняясь лбом к холодным перилам. — Не исключал, — помолчав, отвечает Джузо. — Зачем согласился помогать? — Он бы все равно это сделал. Я надеялся, что… Не знаю. — Что обойдется малой кровью? — Уже не важно. Пойдем. — Сузуя встает и протягивает мне руку. — У нас много работы. Я все-таки досматриваю видео. Оно действительно не особо информативное. Взгляд цепляется только за одну деталь, которая прочно оседает в памяти. Вернувшись в свой кабинет, я проверяю догадку. Все верно. Камера, из которой Канеки забрал Хинами, находится на другом этаже, совсем не там, куда мы намеревались вломиться изначально. Я открываю план тюрьмы и некоторое время рассматриваю его. Возможно, поэтому все так случилось, и произошедшее не было злым умыслом? Да нет, вряд ли. Сомневаюсь, что какие-то другие гули решили напасть на Кокурию просто так именно в тот день. Это заговор, глупо отрицать. Джо рассказал, что появление Одноглазого Короля всех очень взволновало. Интересно, чем оно обернется для нас? Все, моей депрессии нужен перерыв. Я надеваю куртку и выхожу из кабинета. Заглянув в конференц-зал, собираю заказы от членов команды и направляюсь в кафе напротив. Если в ближайшее время я не выпью смертельно крепкий кофе, то нервы точно сдадут. Теперь мне постоянно кажется, что за мной вот-вот явятся, чтобы призвать к ответу. Не без оснований. Настолько виноватой я себя не чувствовала никогда. Одно дело, когда череда моих неправильных решений приводит к смерти Шинджи. Но это… Настолько масштабных проблем я еще не создавала. Семпай меня видеть не хочет, он даже не отвечает на мои звонки и сообщения. Арима был его учителем, его другом, и он убит. Проклятье. Озвучиваю на кассе заказ и отхожу в сторонку, чтобы присесть за столик и подождать там. Я уже берусь за спинку стула, когда в меня кто-то врезается. — Простите, — быстро говорит мужчина и идет к выходу из кафе. — Ничего страшного, — угрюмо бормочу я, усаживаясь за столик. Этот человек вроде передо мной заходил. Зачем вообще так носиться по маленькому помещению? Потерев ноющее плечо, пострадавшее от столкновения, опускаю взгляд вниз. Рядом с моим правым кроссовком лежит листок бумаги, сложенный вдвое. Несколько секунд просто смотрю на него, затем поднимаю и разворачиваю. Скорее всего, кто-то из посетителей оставил. Если там что-то важное, то нужно передать это кассиру. Но внутри только несколько иероглифов. Время и место. Я семь раз перечитываю написанное. На восьмой все-таки понимаю, что мне не показалось. Неосознанно сминаю листок, будто во всех проблемах виноват именно он. О, я знаю почерк. Этот придурок издевается. Нет, серьезно, он насмехается надо мной. Неужели думает, что я вот так просто побегу с ним встречаться? Нет, побегу, конечно. Вместе с толпой следователей особого класса и Сузуей во главе. Девушка изумленно смотрит на меня, когда я забираю пакеты с едой. Наверно, вид у меня такой, будто я собираюсь кого-то убить. А я собираюсь. Вот ведь гаденыш. — Что с тобой? — удивленно спрашивает Тамаки, когда я отдаю им пакеты. — Нормально все, — на ходу бросаю и открываю дверь. — Шика? — с подозрением зовет Джузо. — У меня не так много поводов для радости. — Я оборачиваюсь и развожу руками. — Внизу вывесили фотографии погибших. Сузуя кивает и больше ни о чем не спрашивает. Отряд не в курсе того, что я помогала Канеки, но наверняка они догадываются. Я буквально залетаю в свой кабинет и громко хлопаю дверью. Во внутреннем кармане куртки все еще лежит смятый листок бумаги. Свидание под тем самым мостом, где мы с Джо впервые встретились с Тибой? Как иронично. Остался час. Если предупреждать CCG, то именно сейчас. Я беру сумку и, заперев кабинет, иду к лифту. Можно отправить сообщение в головной офис по дороге. Достав мобильник, ищу номер Джо, но не набираю. Плохая идея звать его. Не хватало только, чтобы он опять из-за меня пострадал. Я ловлю на улице такси и сажусь в салон, все еще держа в руке телефон. Если сообщить сейчас, то несколько отрядов точно успеют прибыть на место. А я понаблюдаю со стороны. Сунув мобильник обратно в сумку, нахожу в ней рукоять куинке. Хорошо, что теперь всегда ношу Нодзоми с собой. Конечно, я понимаю, что мне в жизни не удастся убить Канеки самостоятельно, но уж очень хочется воткнуть лезвие ему в лицо. И да, я снова делаю глупости, не предупредив Сузую. Вряд ли Кен собирается меня убить. Впрочем, может, он хвосты подчистить решил. Но я ненавижу себя настолько сильно, что против не буду. Такси останавливается возле станции. Ее давно отремонтировали, наняли новых работников. Ничто не напоминает о том, что здесь устроили кровавую резню. Вряд ли люди, ожидающие свой поезд, догадываются о чем-то. Только спускаясь по лестнице, что ведет к мосту, понимаю, почему поехала сюда, не раздумывая особо. Я ждала этого дня. Ну, не конкретно этого. Ждала, когда он свяжется за мной, а я была уверена, что он со мной свяжется. Поэтому так спокойно захожу под мост, держа куинке в руке. Никакой дрожи нет. Мне все равно, даже если он решил меня убить. Когда вскроется, кто ему помогал, меня в любом случае казнят. — В наше время обычно пользуются телефоном, — говорю я, когда с другой стороны в тень, отбрасываемую мостом, заходит человек. — Я не хотел наводить на тебя лишние подозрения, — произносит он, остановившись посередине. — Раз заботишься о моем будущем, значит, убить меня не планируешь. — А ты, очевидно, планируешь убить меня, — замечает он, кивая на куинке в моей руке. — Если бы я нашла в себе на это силы, здесь был бы взвод CCG. — Кинув сумку на землю, я подхожу ближе и останавливаюсь на расстоянии пары шагов. Чувствую себя так, будто принимаю участие в съемках плохого вестерна. — Но ты ведь именно на это и рассчитывал, раз привел друзей? Не заметить его компанию сложно, они и не пытаются прятаться. Их двое, и одного я знаю, видела его фотографии в деле о семье Цукияма. Наш отряд в той операции не участвовал, поэтому информацию я запомнить не старалась и имени точно не назову. Второго, что носит очки, мне встречать раньше не доводилось. Без маски, по крайней мере. — Просто предосторожность, — улыбнувшись, говорит Канеки. У меня аж рука дергается, так сильно хочется врезать ему, чтобы стереть это выражение лица. — Я не думал на самом деле, что ты придешь не одна. — Я просто хотела… Я замолкаю, не договорив, потому что внезапно забываю, что хотела сказать. Все забываю, когда из-за спин гулей, что пришли с Канеки, выходит третий. — Ши-и-и-чан. Давно не виделись.