Мне двадцать три, и я девственник. Был

"Хирсон, двадцать три, без двенадцати часов безработный журналист, гей-девственник, мазохист, психопат, живущий в баре подруги детства. Здрасте...". ©Валерий Хирсон

***

Черная машина, летний вечер, полная луна, освещавшая пустое шоссе своим бледным молочным светом, и двое мужчин, нежно целующиеся прямо на ходу. Прекрасная картина, не так ли? Ощущение, что сейчас перед тобой вырезанная из романтического фильма сцена про поцелуй в машине под луной...

***

Валерий Хирсон - паренек двадцати трех лет. Журналист, имеет одно высшее образование, но зато закончил университет с красным дипломом. Гей. Страдает диссоциативным расстройством личности, причем то, что породило заболевание - садист-серийник, появляющийся во время моральной неустойчивости или усталости. Часто проявляется, когда истинный хозяин тела остается один, и пытается взять контроль над ним (телом). Однажды из-за этого Валерка чуть не помер. Хирсон живет в баре своей подруги детства, Хлои Уайт, иногда получающий от нее бутылочку дешевого коньяка. Но наш малыш совсем не умеет пить... Чего не скажешь про Ксю Герштайта - успешного мужчину двадцати пяти лет, бисексуала, на данный момент не проявляющий никакого интереса к женщинам как к существам его же вида. Замкнут, плохо общается с себе подобными, за исключением своего друга и зама по работе Макса. Ксю владеет сетью кафе, но у него есть и темная сторона, о которой не знает никто, кроме его зама и его самого. Ну, и некоторые коллеги, возможно, тоже в курсе. Не знал нежности как таковой, и излучать ее тоже, собственно, не мог. Пока он не попал на встречу, которая переменила жизнь обоих героев.

***

"Он сейчас заистерит? А на что он надеялся? Какая, к черту, дружба, если я уже сейчас хочу его трахнуть и оставить себе, как бы эгоистично это ни звучало?! Но мне хорошо рядом с ним.. Я же не влюбился, да? Хотя, кто знает..." - прошмыгнуло в голове у нашей темной лошадки, когда наивный Валерка предложил ему свою дружбу после небольшого разговора в машине. Немного поразмышляв об этом и заметив, что на дороге по-прежнему пусто, Ксю без колебаний взял ладонь Леры в свою, нежно, но властно впиваясь в его мягкие и такие приятные на ощупь губы. "Была не была. И будь, что будет..." - подумалось Герштайту, который впервые, наверно, за всю свою жизнь поцеловал кого-то так искренне и нежно. - Н-нх!! "Чт-... чт-что?! А.. Что происходит?!" - Хирсон конкретно так растерялся, неосознанно тихо простонав от неожиданности. "Я.. д-должен ответить.. чт-что ли?.. Блин... как приятно...". Прикрыв глаза, он ответил на столь необычайно нежный поцелуй. Лерка действовал немного неуверенно и рассеянно, ибо до сего момента ни разу не целовался по-настоящему... Сердце бешено колотилось, дыхание участилось, в голове была сплошная каша. Но было хорошо... Валера пытался не упасть в грязь лицом перед тем, кто ему приглянулся еще там, на встрече. "Дыши через нос, через нос... через нос, придурок!!" - вторил он себе. Или же: "Черт... Он что, тоже по мальчикам ходит, получается..?" - ну, и такое: "Его губы.. горячие... Он, наверно, даже не в курсе, что украл у меня первый поцелуй..." - ну и напоследок: "Хочу, чтобы он меня отымел... Блин... плохо дело... Лишь бы у меня не встал!". Залившись стыдливой краской, свободной рукой парень провел по щеке Ксю, с жадностью отвечая на поцелуй, чувствуя себя... странно.. "Это и называется любовью?... Если это сон, то я не хочу просыпаться!!!". А Герштайт в свою очередь думал: "Всегда считал поцелуй в губы чем-то отвратительным... и похуй на то, что я извращенец. Никому и никогда не позволял целовать себя в губы. А тут просто так, без каких-либо колебаний.." - всё-таки затормозив на обочине, дабы не улететь в кювет по причине несовладания с управлением, мужчина поставил машину на ручник, чувствуя, как сердечко решило пошалить. "Он ответил.. Хах, значит я не прогадал. Боже.. Этот парень слишком прекрасен... может даже и невинен... Кажется, я уже безумно его обожаю", - шальное сердце начало выбивать нехилый ритм, а ладони стали холоднее от дикого... волнения?.. Углублять поцелуй Ксю не спешил; просто завис на таких поражающе идеальных, по его мнению, губах, сплетая пальцы с пальцами Леры, второй рукой начиная поглаживать волосы на голове паренька. Валерий же поспешно сжал их в "замок", подавшись вперед, вставая коленями на сиденье, нависая над коробкой передач. А когда Ксю стал гладить его по волосам... он решил, что у них что-то, может, и получится... "У него руки... холодные... - ты еще соображать можешь? - Он... волнуется?.. - связные слова? Серьезно? - Я... хочу его... Дико...". Максимально осторожно разорвав столь сладкий поцелуй, тяжело и немного сперто дыша, уставившись на Ксю влюбленным и недоумевающим взглядом, распаленный Хирсон смог выдавить из немного охрипшего горла лишь это: - Х-ха... Знаешь... Это был мой первый поцелуй.. Хах.. - поспешно перебравшись на колени Ксю, парень вообще не понимал, что делает. Тело будто стало жить отдельно от затуманивающегося разума. Впрочем, Ксю ему и не мешал.... - Прежде ч-чем.. все это вытечет.. Кхах.. во что-нибудь с-серьезное.. Х-ха.. знай... Я гей. - с животной страстью и жадностью Лера впился в губы, которые уже успел полюбить. Страстно полюбить. Настолько страстно, что даже не понял, что только что выдал себя со всеми потрохами. Пока жадно целовал своего любовника, он стал устраиваться на коленях своего друга любовника, прижимаясь к нему грудью, обнимая свободной рукой за шею. А мысли в один голос твердили: "Хочу тебя, Ксю Герштайт... До чертиков хочу...". "Гей... Хах, это же в корне меняет ситуацию. Это его поведение чертовски заводит, да и плюсом он, видимо, девственник", - хмыкнул про себя Герштайт, решившись на нечто большее: - Р-р-р-р-р, - о да-а, он вибрирующе рыкнул в поцелуй, а руки сами собой полезли под рубашку парня, нащупав выпирающие лопатки, блуждающе двигаясь по спине. Мужчина даже подзабыл о том, что руки-то у него холодные. "Боже... косточки, они все выпирают... Какой же этот парень тощий... Ох, чую, сдерживаться придется, чтоб не сломать", - продолжая блуждать одной ладонью по худому телу, второй он начал стягивать с парня пиджак цвета черной смолы, прямо как волосы хозяина. - Н-н-нгх... "Еще... Рычи... ласкай... оскверняй... развращай... раздевай... Я весь твой..." - на этой прокручивающейся в голове мысли паренек уже самостоятельно стряхнул с себя пиджак. Когда холодные руки прикоснулись к горячей спине, он томно простонал в поцелуй, удивившись собственной реакции, разорвав поцелуй, недоуменно посмотрев на мужчину, тяжело и томно дыша, чувствуя, как тело стало слабеть. "Это... что сейчас было?... Я... застонал, что ли..?" - мелькнула в голове очевидная для нас мысль, от которой щечки журналиста покрылись румянцем. А на лице искусителя проступила хищная улыбка, губы переместились к уху своей жертвы паренька, обдавая его горячим дыханием: - М-м... Такой невинный.. прелестный.. - мягко прикусив ухо, мужчина медленно спустился к шее, оставляя на ней дорожку поцелуев, а добравшись до ключицы замер на секунду, оставив на ней нехилый такой засос, который после превратится в синяк, "оклеймляя" Хирсона. - Р-р.. Мой. "Теперь ты только мой! И пускай хоть кто-то попробует тебя у меня отнять, глотку перегрызу.. уничтожу. А попробуешь сбежать - привяжу к себе", - усмехнулся своим же мыслям Герштайт. Вскоре он принялся расстёгивать рубашку, пробравшись свободной рукой к соскам, прихватив один и несильно выкрутив его. - Х-хах... С к-какого п-перепуг-х-х-ха-а!! Я н-не т-твой!... Гхах.. Т-ты знаешь м-меня от с-силы пару ч-ч-часов... Блять, как хорошо!.. - Засос на ключице парня приятно ныл, он, не предпринимая никаких действий, когда новоиспеченный любовник принялся за его рубашку, вскрикнул, откинув голову назад, выставив напоказ шею с кадыком от приятного импульса боли, исходившего от груди. - Нет, Лера, ты ошибаешься. Стал моим ты ещё тогда, когда стал мне интересен, - парировал бизнесмен, но паренек резко сменил тему. - Нх-х... Хах, н-неужели.. Мнх! т-ты х-хочешь... От-тыметь меня? - ухмыльнувшись, Лера взглянул Ксю в глаза. В его собственных была неведомая ранее Хирсону искра - искра похоти. - М-м, и так ты тоже умеешь... Восхитительный взгляд. - Плотоядный блеск в глазах Герштайта только усилился, а губы предоставили ещё несколько засосов на груди малыша своего любимого парня партнера Леры. Невольно мужчина залюбовался выпирающими ребрами и плоским животиком под только что расстёгнутой им же рубашкой. - Или же ты хотел бы уйти? Вернуться туда, откуда пришел и больше мы никогда не увидимся. М-м? - вернулся к теме Ксю, подняв бровь, заглянув парню в глаза, прожигая его уже пламенно-синим взглядом. Откуда взялось это пламя? Кажется, сам Герштайт не в силах объяснить это. - Хах... Т-так не ч-честно... - жалобный голосок с томным предыханием вырвался из уст девственника. Ох уж это возбуждение. - Я в-в с-состоянии аф-фекта с-сейчас... Гх-х... - дыхание было тяжелым, тело потяжелело, парень начал легонько подрагивать от возбуждения: "Сейчас встанет... сейчас встанет... сейчас встанет... сейчас, сука, встанет!!!" - Лерка немного запаниковал, ибо не хотелось, чтобы первый секс был в машине... Даже в такой малышке. Лучше кроватка. Потом сон... И все... - Л-ладно... Хах... Я т-твой... Только.. н-не уходи... П-прошу... - он крепко обнял Ксю, не контролируя собственные действия.. но объятия были крепкими, любящими. Хирсон не желал отпускать этого практически незнакомого ему человека ни за какие коврижки. Вплотную прижавшись к Герштайту, Валерий ткнулся носом в его плечо, возбужденно подрагивая: - П-поехали к т-тебе... Не х-хочу, чтобы м-мой первый.. Гхах.. с-сексуальный опыт б-был в машине... - чуть не отчаянно простонал журналюга. "Может, потом - да.. Но не сегодня...". Эти объятия заставили уголки губ Ксю впервые за двенадцать лет приподняться в подобие счастливой улыбки. От такой неожиданности в голове даже скакнула неуверенная мыслишка: "Когда я последний раз искренне улыбался?...". Немного помедлив мужчина крепко прижал парня к себе, просто обняв его в ответ, запуская ладони в мягкие угольные волосы. "Обожаю... ". - Малыш.. - будто на автомате нежно вырвалось из уст Герштайта. - Гх.. Я т-тебе не малыш, - усмехнулся малыш Валерка, улыбнувшись. Оторвавшись от плеча Ксю, он по-доброму посмотрел в полыхающие синим пламенем глаза, нависнув над ними. Журналист сам не верил в правдивость этих слов, но сердце грозило остановиться, если он этого не сделает. - Знаешь... - парень привстал на колени, заставляя Ксю задрать голову, упираясь затылком в сиденье. Сам Хирсон ткнулся носом в нос мужчины, приложив обе ладони к его щекам, чувствуя, как уши беспощадно горят. - Это может прозвучать.. странно.. Неправдоподобно.. Нелогично.. Наивно... - выжав паузу, Лера вдохнул, уверенным голосом произнося: - Но ты мне нравишься... Как любовник нравишься... Парень вздохнул, ненадолго прикрыв глаза, посмотрев в глаза Ксю любящим взглядом. - И я хочу заняться с тобой любовью... Пускай один раз... Но очень хочу... "Я готов отдать ему свою невинность.. Всего себя готов отдать.. Надо ему сказать еще, что я мазохист... А про второго "себя" говорить не буду... Если все с ним получится, он, может, и заляжет на дно..." - не отставали от парня мысли, а сердце пропускало удары, вдалбливаясь в ребра. Ксю в свою очередь просто промолчал. Промолчал, прикрыв глаза и снова крепко, любяще прижимая к себе Хирсона. "Торопиться нам некуда, а я просто хочу посидеть вот так.. Просто прижимаясь и чувствуя тепло того, кто за такое короткое время стал мне ближе, и как бы странно это не звучало, дороже всех, кого я знаю. Не уверен, что смогу его отпустить. Не отпущу..." - решил для себя бизнесмен, тяжело вздохнув и уткнувшись носом в мягкие чёрные волосы парня малыша. - Я люблю тебя, Ксю... - последний прикрыл глаза, легко улыбнувшись. Поверхностно усмехнувшись, парень любяще прильнул к губам Ксю, чувствуя себя самым счастливым на свете. Через несколько секунд он вспомнил, что хотел что-то сделать. Разорвав поцелуй, Хрисон извинился, тяжеловато дыша выудил из кармана брюк телефон и принялся что-то судорожно печатать плохо слушающимися пальцами: «Прости, Хлой, я сегодня не вернусь... Возможно, и завтра тоже... Я нашел его, Хлоя. Люблю тебя.» "Отправить".

***

И вот сладкая парочка уже мчится по почти пустому шоссе в квартиру темной лошадки, которая находилась чуть дальше центра Нью-Йорка. Оба парня распалены случившимся, но у инициатора имеется выдержка, выработанная годами. Долгими годами мучительного, бессмысленного, по его мнению, существования, которое уже, казалось, ничего не сможет скрасить. Пока он не встретил Хирсона. Пока он не согласился после долгих упрашиваний Макса поехать на эту встречу. Пока он не начал осматриваться по сторонам то ли от скуки, то ли из-за поисков более подходящего собеседника, то ли еще по какой-то неведанной сегодня причине. Пока он не всмотрелся в ничем не примечательного, худого журналиста. Пока он не вышел следом за ним на улицу. Пока не услышал его тихое бормотание с самим собой. Пока не завязал с ним разговор. Пока не отправил собственного зама одного в Испанию на деловую встречу, а сам не поехал к себе домой с новоиспеченным партнером. И я не только о сексе. - Так, говоришь, ты девственник, да? - с неким беспокойством и одновременным вожделением поинтересовался Герштайт, кажется, уже подостывший от недавних событий. Но это лишь обман зрения, не более. Чем, увы, не может похвастаться Валерий. - А-... ага... - паренек тяжело выдохнул, кажется, тоже потихоньку приходя в себя. Если Ксю требуется пара минут, чтобы привести себя в чувство, то Хирсону нужно минут десять, и то если повезет. - Есть такое... Странно, да?.. - журналист начал застегивать рубашку. Пиджак покоился на заднем сиденье автомобиля, а телефон, с позволения владельца машины, был бережно убран в бардачок. Все равно его никто не потеряет. Некому терять. - Хех, почему же странно? Просто... - замялся бизнесмен, про себя подумав: "Да, блять, это странно!" - но вида не подал. - Что: "Просто"?.. - Д-да нет, ничего... Правда, - мужчина явно нервно улыбнулся, сам того не заметив. Но паренек не подал вида и решил больше не затрагивать эту тему. - А вот мы и приехали. Ты точно не передумал? - через пять-десять минут машина подкатила к двадцатиэтажному дому, в котором последние два этажа считаются как один - именно там и располагается квартира Герштайта. - Ого... Вот это домишка... И мне однозначно не хочется обратно, поэтому пошли, - у парня явно подкашивались ноги от волнения. В голове творилось невесть что. Ему хотелось и поскорее оказаться в постели с этим мужчиной, и рвануть отсюда подальше к чертям собачьим. Но первая мысль одержала верх, поэтому, когда Лера вылез из автомобиля, он подождал Ксю, который, к его лютому удивлению и стыду, взял его на руки... да к тому же еще и чмокнул в нос... - В таком случае я буду нежным, малыш, - улыбнулся мужчина, прижав к себе заполыхавший, словно феникс, комочек стыда. - Да не малыш я! - воскликнул тот самый комочек, и тут же был заткнут поцелуем. Страстным, вожделенным, но явно сдержанным, направленный на то, чтобы раззадорить и распалить чистое и невинное тело, что вполне удалось. После того, как бизнесмен дождался ответа на свои действия (которые, к слову, ничем не уступали по жадности и страстности действиям самого инициатора), он усмехнулся и мягко разорвал поцелуй, на что получил недовольное фырканье и грозный взгляд, который неуместно смотрелся наравне с залитыми румянцем щечками, чем и вызвал улыбку у Герштайта. А она, в свою очередь, породила раздраженное недоумение со стороны пассива. - Что смешного?! - Хех, ничего-ничего. Просто ты мило выглядишь с румянцем на щечках и такими злобными глазками, - ухмыльнулся мужчина, глянув в каре-зеленые глаза своей судьбы своими ярко-синими огоньками пламени, которые при свете луны стали еще холоднее и напоминали блеск драгоценного камня без огранки. На что и подзалип журналист, сменив злобу и раздражение на завороженность, расслабив губы, не ощущая, как ушки заполыхали пламенем стыда. А Ксю в свою очередь сам завис на карих глазах своего малыша, на фоне темного неба и бледно-белого света луны которые казались чисто-черными. Столь неловкую для них паузу прервал Валерка своим "красноречием": - Охуенные глаза... - Согласен... -...Пошли в постель?.. -...Пошли... И после столь короткого и незначительного ни для Вас, дорогой читатель, ни для сюжета диалога эти голубки слились в глубоком поцелуе, крепко прижавшись друг к другу, жадно обласкивая горячие и мокрые языки партнера. После таких манипуляций у Лерки быстро потяжелело и сбилось дыхание, организм бросило в возбужденный жар, в мыслях вновь все спуталось. Плотно сжав темно-каштановые волосы Ксю, он было спустил вторую руку к воротнику рубашки, дабы расстегнуть первую пуговицу, как ощутил движение. Это Герштайт направился к двери подъезда, не разрывая жадного поцелуя. Что пришлось по нраву нашему маленькому психопату...

***

Через пару минут Ксю, держа на руках Валерку, кое-как забрался в собственную квартиру, не отстраняясь от парня ни на миг, ни на миллиметр. Даже в лифте он умудрился с первого раза вслепую ткнуть на кнопку нужного этажа, при этом мягко поглаживая журналиста по выпирающим из-под тонкой ткани рубашки лопаткам, продолжая поражаться, на первый взгляд казалось бы, нездоровой худобе существа, что находилось на его крепких руках. Зайдя-таки в огромную квартиру, Герштайт поставил журналиста на ноги, после чего тот разорвал поцелуй, тяжело дыша через нос, молча сняв с себя обувь. Мужчина последовал примеру парня, стянув с себя ботинки. Света никто не включал, и не собирался, но глаза обоих свыклись с темнотой. И вот их распаленные взгляды встретились. В квартире повисла гробовая тишина. Кажется, оба мужчины забыли, как дышать. Искра темно-синего океана встретилась и схлестнулась с искрой черной дыры, и оба утонули в глазах друг друга. - Я люблю хочу тебя. - Я хочу люблю тебя. Оба одновременно выпалили то, что, казалось, не должны были, разрывая тишину. Оба подались вперед, навстречу друг другу. Оба прижались друг к другу, чувствуя исходящий от тел жар. Оба не отрывали взгляда от глаз оппонента. Оба прикрыли веки, приостанавливая вновь ожившее дыхание. Оба немного разомкнули губы. Оба обняли друг друга. И, наконец, оба слились в жадном, нежном, глубоком поцелуе, тут же перемещая пальцы к пуговицам рубашек. Оба аккуратно, но нетерпеливо расстегивали каждую, думая про себя: "Только б не дернул... Это парадная и единственная нормальная рубашка...". Ксю, остановившись на половине пути, не удержался и подхватил Леру на руки, удерживая его под мягкое место, запрокидывая собственную голову, крепко прижимая его живот к своей груди. Лерка в свою очередь подгибает колени, скрещивая голени, комфортно устроившись в крепких объятиях, взяв контроль над ситуацией в свой рот свои руки, дерзковато пробираясь в рот мужчины, обласкивая то его язык, то все тридцать два белоснежных ровных зуба, то пробегаясь по небу. В общем, устроил себе некий экскурс в полости Ксю. На что получил сильное сжатие левой ягодицы, которое смогло выбить из паренька тихий-претихий скулеж. Парень поумерил собственный пыл, явно намекнув, что хочет в постель своим твердеющим, а собственно и выпирающим из-под плотненькой ткани брюк, членом, который в прямом смысле ткнулся в грудь мужчины, вызвав у последнего мимолетное недоумение, а затем явную хищную ухмылку. Герштайт понял намек девственного, а значит и нетерпеливого организма, и поставив парня на пол разорвал поцелуй, насладившись тонкой ниточкой, блестящей при внезапно ставшем ярким свете луны, что соединяла кончики их языков, продолжая довольно ухмыляться, восхищаясь реакции парня на происходящее: свет нагло палит румянец на скулах; дыхание у журналиста тяжелое, громкое и сбитое; грудь неравномерно вздымается вверх при каждом вдохе; мышцы на оголившейся шее напряглись; засос, оставленный мужчиной еще в машине, превращался в огромный синяк на неестественно сильно выпирающей ключице; но сам психопат явно ловил кайф, кажется, даже не замечая собственный на глазах поднимающийся и твердеющий стояк. - Х-хех... Эй, Лерка, смотри. Твой дружок хочет пошалить, - властным и вожделенным голосом выдал Ксю, ощутимо сжав правую ладонь между но девственника, от чего тот подкосился, застонав, начиная мелко дрожать. Благо, мужчина успел поймать невинный дрожащий комочек, обняв его под лопатками, чтобы последний не грохнулся на пол на своих же не держащих его вес ватных ногах, которые ходили ходуном. - Давай уже... сделаем это... Нх!!! - выпалил Хирсон, попытавшись самостоятельно встать на свои обе, но ему показали средний палец, лишив возможности владеть телом в полной мере. Он лишь чувствовал, как по всему организму разливается приятное тепло, внизу живота потянуло, от чего в глазах помутнело, а в голове стало тяжело. Реальность все хуже и хуже воспринималась, а на стволе ощущалось трение. До чертиков приятное трение. Настолько, что он, кажется, скоро потечет... - К-Ксю... п-перестань... п-п-пожалуйста.. Ах!! - с уст паренька слетел блаженный громкий стон, когда вторая ладонь скользнула на его девственную задницу, и принялась сминать ее, поглаживать. А когда на ягодицу прилетел хлесткий шлепок, Лерка не выдержал, и буквально проскулил сквозь слезки: - Трахни меня уже!! - он даже зад эротично так оттопырил, что даже у натурала слюнки потекли бы... - Хе-хе-хе, как мы, оказывается, умеем. М-м-м, чудесно... - промурлыкал сквозь плотоядную ухмылку Герштайт, убирая руки от содрогающегося Валерки, разворачивая его к себе спиной, указывая на лестницу и крайнюю правую дверь. - Там моя комната. Лишь поднимись по лестнице, и я гарантирую тебе незабываемый первый раз. Что скажешь? - Все с той же ухмылкой бизнесмен бурлящим голосом приказал - да, именно приказал, - моему маленькому мазохисту. А ведь последний даже спорить не стал. Будто под гипнозом он направился к лестнице, тяжело дыша, по дороге полностью расправляясь со своей рубашкой. Дойдя до двери в комнату, он без зазрений совести вторгся внутрь, окончательно стянув с себя рубашку, оголяя торс. И без того бледная кожа так маняще смотрелась под бледно-голубым светом луны; так и манила оставить на ней много-много своих отметок; нежно истерзать это худое, невинное, прекрасное тело; сделать его своим и только своим. Окрыленный этими мыслями, мужчина не отступал от своей жертвы ни на шаг, контролируя ситуацию до самого последнего момента - когда с торса спал ненужный кусок ткани. - Ар-р-р, а ну иди сюда, девственник, - возбужденно рыкнув, Ксю со спины вжался в Хирсона, впившись зубами в тонкую шею, спускаясь ниже, к ключицам, плечам, одновременно бесцеремонно расправившись с ремнем на брюках парня, а вскоре и с самими брюками. Не заметив этого, одурманенный журналист буквально растаял от подобных ласк, чувствуя пряную нотку боли, что лишь усиливала возбуждение, заставив его потечь. К счастью, в этот момент Герштайт расправился с его штанами окончательно, оголяя возбужденную плоть, тут же сжав ее в руке, выбив из паренька стон и тихую просьбу продолжить. Услышав это, наш хищник со всей силы впился в тонкую кожу на плече, вырвав из горла Валерия вскрик, прокусив последнее в кровь, жадно слизывая капли крови. Ствол парня напрягся в руке мужчины, найдя "спусковой крючок" к действиям. Герштайт, по-животному рыкнув, продолжая слизывать текущую кровь, прикрыл глаза и начал с приятным давлением дрочить своему малышу, пальцы свободной руки запустив ему в ротик, смачивая пальцы его же слюной, которая вскоре образовала мокрые дорожки в уголках рта, а сам парень прогнулся в спине, вжавшись попкой в пах мужчины, выбив из последнего несдержанный выдох, заставив его оторваться от прокушенного плеча. - Эй, что это ты себе позволяешь, а? Что, страх потерял? Или ты у меня мазохист? - А-... Ах!!! ага... М-м-мазо-... -ист... - выдал распаленный и расслабленный журналист, свесивший голову вниз, на грудь, тяжело дышащий и трясущийся, держащийся из последних сил, чтобы не упасть на пол. - Хах.. Д-да ну? Что, серьезно, что ли? Ну вот это я отхватил себе паренька... Хе, - Герштайт явно остался доволен сложившейся картиной, присосавшись к собственноручно поставленному укусу, вкусив всю кровь, что успела стечь и собиралась вытечь, приостановив кровотечение. Взяв на руки текущего и дрожащего журналиста, Ксю с концами ликвидировал всю одежду, что скрывала столь чудное тело от его взора. Он даже не пожалел носочков... Положив парня на кровать, бизнесмен тут же завел руки своей жертвы над его головой, крепко сжав запястья одной рукой. Эти действия заставили организм Леры прогнуться, случайно вжав левое бедро ровно в шов брюк своего мучителя, что был между ног, заставив последнего вздрогнуть и грозно рыкнуть: - Хэй, ты чего удумал?! Сейчас заставлю в рот взять! И поблажек не будет: я насажу так, что глотку порвать могу, - пригрозил мужчина, тут же сменив гнев на милость. Слишком ему приглянулся этот девственник. Поэтому он лишь мягко улыбнулся и провел по волосам своего малыша, от чего тот приоткрыл мокрые от слезок глаза, попытавшись уловить силуэт Герштайта, но хрен ему с маслом. - Прости, малыш... Я не хотел кричать... - промурлыкал мужчина, мягко чмокнув паренька сначала в лоб, потом в нос, а затем в щеку, проведя свободной рукой по мокрым следам на ней, смочив свои пальцы своей же слюной, не выпуская запястья Валерки. - А ты игрался уже с этим местом, м? Так узенько, м-м-мр... Чудесно... - блаженно прорычал Герштайт, прижав один палец к девственному колечку мышц, попытавшись протолкнуть туда первую фалангу, но парень умудрился сжать стенки (что казалось невозможным при его-то "растяжке"), подарив своему партнеру частичное онемение пальца. То, что успело проникнуть внутрь - первая фаланга с ногтевой пластиной, - оказались пережаты в сосудах, что вызвало легкое (неопасное, так скажем) трамбование крови, из-за чего палец начал терять чувствительность. Вернее, начал бы, если б стенки быстро не расслабились, показывая, что журналист привык к тому, что в его дырочку вторглось нечто... большое... От чего он и вскрикнул: - Ай-яй!!! Ты что, без растяжки, что ли?! - Сладкий, это палец... - Палец!? - бизнесмен хихикнул, заткнув существо коротким поцелуем, начав осыпать его грудь (вернее, болезненно выпирающие из-под кожи ребра) поцелуями, обласкивая каждый сосочек языком, прикусив правый, выбив из содрогнувшегося тела стон, протолкнув внутрь парня вторую фалангу. - Тише, сладкий, тише. Это всего лишь вторая фаланга. "Ну и узкий же он, а... Я, конечно, представлял, что девственники узкие, но не настолько же..." - подумалось было Герштайту, как Валерий развеял все его сомнения: - Хэй... Хах... Ты в к-курсе... чт-что твой палец - первый в моей жизни... Гхех... - паренек попытался усмехнуться, но смешок смешался со стоном, когда уже все три фаланги оказались внутри, и палец начал движения вперед-назад. Мужчина с неким интересом наблюдал за реакцией девственника на каждое его действие, даже не поняв, что его ствол нагло просится наружу сквозь ткань брюк, "тонко" намекая, что ему тоже хочется порезвиться с этим мальчиком. Ксю из некого транса выбил вскрик мальчика Леры, когда бизнесмен неосознанно ввел в проходик второй палец. - А это сколько пальцев, а?! Угх-х... Я знал, чт-то это б-больно... н-но не настолько же... - из зажмуренных глаз Лерки начали стекать новые слезы, а стоны становились болезненными. Да, растяжка - не самое приятное, что может случиться в первый раз, согласен. Но результат будет оправдан и оценен обоими партнерами. - Извини, малыш... Это только второй. - Попытался успокоить дрожащий комочек актив, но тщетно. Парень все равно взвывал от неприятных ощущений, пытаясь съежиться, но заведенные над головой запястья лишали его этой возможности. - Слушай, как ты смотришь на то, чтобы я помог тебе расслабиться, м? Смотри, что мы сейчас сделаем... - запястья журналиста оказались на свободе, а освободившаяся рука Герштайта ловко высвободила твердую плоть наружу, выдавив из себя тяжелый выдох. Спустившись поцелуями к паху Хирсона, мужчина медленно вводил второй палец на всю длину, как можно аккуратнее разводя оба пальца внутри, растягивая узкие мышечные кольца, пока они не достигли нужной выпуклости и не вжались в нее... А текущий член парня тем временем уже был заглочен, и струйка спермы "выстрелила" прямо Ксю в рот, содрогнув тело Валерия в оргазменной судороге, расслабив его, оставив крупно дрожать и тяжело дышать. Бережно просмаковав и проглотив каждую каплю горячей, липкой, вязкой белесой жидкости, Герштайт довольно облизнулся и снялся с все еще напряженного ствола, преднамеренно вжав пальцы в простату, получив нужную и ожидаемую реакцию почти незамедлительно. - Н-не надо!.. т-там... Ах!!! - О-хо-хо, кажется, я нашел нужное местечко, да? Ну же, признайся, что ощущения кайфовые, - не унимался хищник, резко разведя пальцы внутри, выжав из худого тельца вскрик боли и наслаждения, заметив вновь готовый к действиям член, облизнувшись, словно кот в сметане. - Л-ладно... Нх-хах!.. Х-хорошо... оч-чень... - еле выдавливал из себя терявший контроль над заплетающимся языком журналист, поддаваясь действиям своего мучителя, самостоятельно начав пытаться насаживаться на пальцы. - Хе-хе, какой самостоятельный мальчик. Позволь мне помочь, - не выждав ответа, мужчина втолкнул третий палец, заставив худой организм крупно вздрогнуть, но малыш даже ни разу не вздохнул, закусив себе нижнюю губу, да с такой силой, что чудом не прокусил в кровь.

***

- Гр-рар, я не могу больше ждать! - рыкнул альфа-самец, что нависал над бедным "омежкой", грубовато растягивая его. Не имея боле терпения выжидать, он счел организм готовым принять его всего. - Ч-ч-чт-что т-т-ты там... г-г-ах!!! Больно!!!! - наша "омежка" громко заскулила и взревела, сжав в руках простыни, пытаясь не напрягаться, но выходило... мягко говоря... стремно. - Тише-тише, маленький, я даже не вошел еще. Я всего лишь приставил головку. Чувствуешь? М? Я просто трусь, ничего такого... "Хотя пиздец как хочется вдолбиться в него по самые... Самые... Черт, выдержка, ты где?!" - Герштайт ощутимо вжимался горячей головкой в узкую дырочку, и правда не входя внутрь, а лишь с нажимом создавая трение. - Скажи, когда сам будешь готов, лад-... - Войди... - на тяжелом выдохе выдал Валерий, серьезно глянув в глаза своего партнера. Именно этот взгляд послужил отправной точкой, будто переключив у Ксю в голове рычажок. Лере на секунду даже показалось, что он услышал щелчок. И после этого щелчка мужчина, судя по всему, не выдержал, и грубовато, но все же аккуратно, чтобы не порвать паренька, ввел внутрь напряженную головку, заставив пассива протяжно заскулить и простонать, замерев чуть дальше уздечки, давая мышцам возможность привыкнуть. - Х-хах... К-Ксю... Иди к-ко мне... - Лерка, будто маленький ребенок, протянул к бизнесмену руки, улыбнувшись сквозь слезы, приглашая его в объятия. На что актив выжал лишь тихий сбитый шепот: - Малыш... - и буквально упал в объятия малыша, который крепко (несмотря на дрожащие и ослабшие руки) прижал распаленного мужчину к себе, ткнувшись носом ему в плечо, неосознанно для себя полной грудью втянув запах партнера. И лишь на следующее утро он осознает, что не сможет найти ничего более родного и домашнего, чем эти аромат и его хозяин. А пока что Хирсон лишь закинул на поясницу темной лошадки ноги, расслабившись, начав пускай и медленно, но самостоятельно насаживаться на твердую плоть, наслаждаясь нескончаемым потоком новых ощущений и чувств, выбивая из партнера порыкивания и тяжелые выдохи. Но последний не мешал парню, позволяя последнему сделать самую трудную часть самому, дабы не причинить лишней боли. Что было несвойственно бизнесмену. Но это другая совершенно история... Мужчина лишь контролировал угол, под которым Валерка насаживался, дабы он случайно не дернулся и не порвал себя. Да, такое тоже может быть, не надо смеяться и возникать, хорошо? - Грах... З-знаешь, а я бы не сказал, что ты девственник... Хах... Слишком умело ты работаешь... - усмехнулся Ксю, желая было прильнуть к идеальным линиям губ партнера, как тот ухмыльнулся, хищно посмотрев на него: - О, п-пр-правда? Хех, вот с-спасибо... Н-никак не.. Кхах!! ожидал... А теперь д-давай... - парень зажмурился, вдолбив в себя весь ствол по самое основание, выгнувшись, но не пискнув, - Х-ха... Д-двигайся...

Давайте не будем мешать голубкам наслаждаться друг другом, и перейдем к кульминации? Что скажете?

Кажется, оба уже не по разу кончили. Лера раз за разом изливался себе на животик, покрытый теперь огромным количеством засосов и укусов, ровно как и грудь с шеей. Ксю из раза в раз выходил из парня, дабы не причинять потом лишних неудобств парню, а иногда последний сам брал в рот, с жадностью проглатывая все до последней капли, облизывая и обсасывая горячий член словно леденец на палочке. И вот уже последняя разрядка, оба жутко вымотаны. Лерка вообще уже в обморок падает, но Ксю продолжает вдалбливаться, словно заведенный, приводя малыша в чувство порыкиванием, укусами или больными засосами, выпаливая: "Еще немного...". А ведь и правда, через пять-семь толчков Герштайт был на грани. И неожиданно для себя он уловил шепот: - Внутрь... Прошу... - это Валера в полуобморочном состоянии умудрился что-то выдать. Решив, что все равно он не отпустит этого парня, Ксю с громким хриплым рыком излился внутрь Валеры, перед самой разрядкой шепнув ему: - Любимый...