Сука, молчи.

Позади ужасный день. Опустился тяжелый вечер. В замке пусто, все спят, а Ханжи вот-вот помрёт со скуки. Но тут в голове родилась сумасшедшая мысль, взглянуть на спящего Леви. Почему-то ей казалось что он либо не спит вовсе, либо спит с каким-то устрашающим лицом. Под покровом ночи она незамеченной пробралась в комнату к объекту своего любопытства. Тихонько подобравшись к постели Ханжи обнаружила мило скрутившегося на краю Леви. В голове промелькнула ещё более невероятная мысль, лечь спать рядом с ним. Поскольку она была в пижаме, а их комнаты через одну, то она даже придумала отмазку: «я шла в туалет и попутала комнаты». Прекрасно. И тут когда Зое уже начала засыпать, прижимаюсь к крепкому, тёплому телу мужчины, рука рядом лежащего оказалась на ней и начала притягивать к себе. Невольно хихикая она поддалась. — Сука, молчи. Ещё хоть один звук и тебе пиздец. — Сонно пробубнил мужчина. — Охохохо! И что же мне будет?! — Снова внутри девушки забушевали эмоции, а в глазах плясали черти. — Я предупредил тебя. — Серые глаза вмиг потемнели. Леви оказался над Ханжи, подминая её сонное, расслабленное тело под себя. Он окинул её холодным взглядом. Капитан резко и напористо целовал, кусал и посасывал губы. Аккерман делал всё нарочно небрежно, показывая, что это просто так, что это ничего не значит. Он бродил по её прелестям, иногда слегка щекоча, от чего она начала хихикать. — Сучка, я же сказал молчать. — Пронзающий взгляд полный презрения, на который способен лишь он. Но Зое ничего не смогла ответить, ведь капрал укусил её за губу до металлического привкуса крови, когда рот открылся его язык смело проник внутрь, без всяких опасений, исследуя каждый его уголок. Его сильные руки сорвали с Ханжи ночную рубашку, слегка прикусив губу от удовольствия, из-за открывшегося вида, он по собственнически разглядывал то что нельзя видеть остальным. Сейчас думалось, что дамочка перед ним совершенно точно безумная, не бывает таких представительниц женского пола, что полностью умудряются спрятать своё красивое тело под глупым форменным шмотьём. Не разрывая зрительного контакта, он языком прошёлся между грудей, обводя сосок и слегка его задевая. Из уст Ханжи сорвался стон, который тут же был заткнут крепкой и такой властной рукой, что до боли сжала щёки. Нет, дело не в том, что Зое могла всех перебудить, просто от её не сдержанного голоса не умеющего врать хотелось послать к чертям всю выдержку. Свободной рукой, с помощью ловких пальцев Леви умело ласкал её интимное место сквозь тонкую, хлопковую ткань трусиков, которая от его прикосновений начинала намокать. Капрал задействовал вторую руку, лаская грудь, а рот заткнул своим ртом, словно глотая все стоны Зое. Неожиданно прервав поцелуй Аккерман, с невероятно хищным взглядом облизнул верхнюю губу и отодвинул ткань уже мокрого белья и резко протолкнул внутрь палец. В то же время, он засунул два пальца ей в рот. — Соси. Тихо приказал Леви, и сразу же, на долю секунды, в его глубоких, серых и вечно угрюмых глазах, засияла садистская улыбка радости от моментального повиновения. Внизу он медленно растягивал её изнутри, плавно вводя второй палец. Всё происходит до невозможности медленно. Слишком сладкая пытка, тело Ханжи жаждет разрядки. Она знает, что получит её от своего мучителя, обязательно. Не в силах больше терпеть, она освободила рот. — Леви, пожалуйста! Я хочу тебя! — Мммм. Ну наконец-то. Презерватив в тумбочке. Последние слова он уже просто прорычал, стягивая пижаму. Даже вечно холодный капрал может быть на грани, его чувства обостряются быстрее чем у других, но железная выдержка всегда держит этого парня в рамках. Вернувшись в предыдущее положение, Зое ловко раскатала презерватив по члену внушительных размеров. Капрал одним резким толчком вошёл в неё до упора. На что та громко застонала. — Ой зря… ой зря… я же приказал молчать, сука. — Леви злился, но ликовал, что так просто смог заставить её кричать не от боли. Верно, ей не больно, она часто играет с собой, и её игры весьма жестокие. Он начал двигаться. Медленно, очень медленно, так же медленно наращивая темп. И вот, блаженство почти осязаемо, но Аккерман выходит и снова медленно двигается. — Прости, пожалуйста прости, я очень хочу кончить, очень. — Глаза Ханджи закатываются в молитвенном жесте, она жалобно просит, проводит по сухим губам языком и ненавидит себя и весь грёбаный мир за мужчину так властно нависшего над ней. Леви срывается на бешеный темп, жестоко вколачиваясь в женское тело. Комнату заполняли шлепки обнажённых тел, воздух становился густым, хоть ножом режь. Его хриплое дыхание и ели слышные стоны становились всё громче. — Кончай, сучка, для меня. — Только он мог сказать это на столько серьёзно и спокойно, дико и дерзко одновременно. Эти слова заставили Ханжи взорваться в сокрушительном оргазме. Сразу за ней кончил капрал, но продолжал удерживать свой вес на руках глубоко дыша сквозь сжатые зубы. Леви безумец, ещё безумнее Зое. Его безумие и его слабость, его превосходство и сила были в желании и умении доминировать, унижать и подавлять. Он хотел это делать, а люди продолжали желать этого от него. Ночь была незабываемой, и ещё несколько раз Зое приходила к Леви за повтором того прекрасного кошмара.