Error

      Дни в этом, нестабильно тихом месте текут своим спешным чередом. Кто-то с бокальчиком красного вина почитывает непристойного содержания мангу, кто-то же коротает вечер собирая детские кубики, а кто-то гладит механическое создание попробовавшее на вкус как минимум раз пять наши расчудесные кожаные кресла, да диваны.       Парень провел рукой по жестким искусственным волосам, неправильно бело-серого оттенка, задев случайно его холодные железные ушки. Существо поморщилось и как игривый щенок цапнул художника за руку, смотря своими яркими электронными глазами на хозяина. Свет неисправно мигал, делая невинный детский взгляд немного пугающим и отталкивающим в сумраке комнаты. Тишина снова вернулась в это место, предварительно хлопнув дверьми.       Запах сигарет витавший около бара, Всегда смущенный парень со скейтом и битой в руках оживленно что-то рассказывает Ледяному бармену. В то время как рука Красного художника осторожно спускается и поглаживает бледное лицо сидящего перед ним парня, а потом с нежностью касается темного ошейника с небольшими шипами. Сидящий перед ним «пес» никак не реагирует, лишь скучающе смотрит в сторону бара своими расширенными зрачками и желанием впиться в чью-нибудь аппетитную шейку с не менее аппетитной кровью. Не то чтобы эти прикосновения не вызывают никаких эмоций, просто сейчас этому существу не до непривычно нежного художника.       Мягкие пальцы хозяина вернулись к лицу и прошли от подбородка к тонким искусанным губам, стараясь привлечь внимания. Вирус нахмурился и приподнял голову наивно глядя на невысокого парня с милой родинкой под левым глазом и привычной завитушкой на голове. — Я кушать хочу, — пробубнила программа уж очень похожая на ребенка, — Ты ведь знаешь, что я питаюсь только кровью.....       Хозяин столь интересной игрушки на это лишь прикрыл глаза и протянул руки, чтобы существо заключило его в свои холодные объятия, а потом прикоснулось сначала шершавым языком к его чувствительной кожи на шеи, а потом вонзило в нее два небольших клыка вызывая тихое ругательство. — Прости, — тихо шепнул ребенок, оторвавшись на секунду, — Ты ведь не злишься на меня?       Парень прикусил губу прохрипел еще одно ругательство. — Нет, я на тебя не злюсь. Пей. — голова немного кружилась, но Красный художник прекрасно знал, что стоит его программе закончить и прилепить пластырь, получить короткий поцелуй… И чего греха таить выпить безвкусную таблетку Кролика, все пройдет.       Программа снова принялась высасывать жизнь из хозяина, стараясь не переборщить. Треск посуды и виноватый смех Всегда смущающегося парня перемешанного с тихой неспешной музыкой действуют на нервы и кажется повторяются в голове художника. — Я в-все, — послышался тихий немного электронный голос, — Ты как?       Вздох и кривая улыбка стала молчаливым ответом. С каждым разом этому маленькому монстру требовалось все больше, и больше человеческой кровишки, поэтому кормить его никакой жизни не хватит. Это понимал не только хозяин, но его электронная игрушка. — Вирус, а точно ничем больше не питаешь? — после недолгого молчания спросил Красный художник, вытирая с обнаженной шеи капли крови. — Нет, вроде, — мальчик задумался, — хотя…иногда хочется чего-то… — М? — парень приподнял бровь, — Не знаешь чего хочешь? Даже примерно не можешь сказать?       Мальчишка поуныро помотал головой, досадно стукнув ножку ни в чем не повинного кресла. — Это странное хотение… Чаще всего после твоих прикосновений хочется, — все же задумчиво ответил вирус, — Потрогай меня, может я пойму чего хочу и тогда я оставлю твою кровь в покое.       Парень на это лишь скептически бросил взгляд на ребенка, но все же в его голову приходило пару идей насчет «странного хотения». — А где именно мне тебя потрогать? — парень прищурился и смотрит на мальчика, — Есть какие-то предпочтения?       Мальчик кивнул робко. — Хочу поцелуй в шею… А еще когда твои руки под рубашкой…- тихо выдавливал мальчик краснея, — И…Т-туда…       Мальчик опустил взгляд на свои темные джинсы. — А не маловат ли? — художник усмехнулся притягивая к себе взрослого ребенка, — Где-где тебя потрогать? — Д-для чего я мал? — мальчик губы надул, обвивая руками шею художника, — Хотя в любом случае я не маленький.       Парень спихнул вируса на пол, и сам встав с любимого кресла направился в свою комнату, оставив программу догонять его.       Комната оказалась не большой, узкой, со странной планировкой и очень светлой. Разбросанные игрушки ярко свидетельствовали, что ранее тут поиграли либо Кролик, либо вирус. — И кто тут бардак развел? — художник бросил взгляд на мальчика стоящего у двери, — Ты?       Вирус спрятался за дверь, виновато поглядывая на своего художника через малюсенькую щель.       Парень махнул рукой и плюхнулся на кровать стоявшею в неосвещенном углу. Веселые крики здешних обитателей доносились через тонкую стенку и в этот раз расслабляли. — Иди сюда, дите, — устало позвал парень махнув рукой еще раз, — Хватит прятаться. Не буду я тебя ругать.       Мальчик обрадовавшись распахнул скрипящую дверь и словно преданные пес запрыгнул на кровать и увалился сверху на хозяина смотря на него с детским любопытством. — Ты тяжелый.       Художник столкнул программу и навис сверху. Отсутствие дыхание немного напрягало. Он не живой. Лишь программа. — И? Ты сильный.       Парень вздыхая вжал Вируса в кровать, и склонился над его лицом, смотря на упавшую белую прядь, что закрывала пол белой щеки. Он намотал ее на палец притягивая к себе брыкающегося мальчика, и лениво целуя его в приоткрытый губы. — Ч-что ты…- мальчик промычал и недовольно уставился в серые глаза хозяина, — м.мых… О-отпусти… Я должен быть све…сверху…       Художник хмыкнул и решив особо не нежничать потянулся к пуговицам жилетки Вируса. — Э, — мальчик заерзал и уперся руками в грудь художника, — М…Перестань… У тебя руки холодные… И грязные…       Парень не обратил внимания на сопротивления полужелезяки, возясь с чертовыми пуговицами никак не хотевшими расстегиваться. Терпение подходило к концу, поэтому последние пуговицы три художник просто сорвал с несчастной вещичке. — Тц, — программа прикрыла глаза, — Осторожнее никак? Это моя любимая так то. Сам пришивать обратно будешь.       Парень чертехнулся видя чисто-белую рубашку с еще большим количеством разноцветных не в тему пуговиц. — Вирус, ты можешь носить футболки? —  поинтересовался парень, обреченно принимаясь расстегивать. — Специально для того, что бы ты меня раздевал, — изумилась программа, — А может мне вообще тогда не одеваться?       Художник вздохнул, и устало посмотрел на болтающую программу. — Какие мы догадливые, — бросил он, радуясь тому, что пуговиц осталось единицы, — Не дергайся. Мне не удобно.       Программа вздохнула и скучающе от бросилась на подушку, думая о чем о своем. — И?       Рубашка слетела с Вируса настолько быстро, что он даже не заметил ее отсутствие, продолжая летать в облаках. Пальцы прошлись от ключицы до пупка, рисуя своеобразные узоры, и задевая изредка розовые маленькие бусинки, заставляя программу извиваться и тихо постанывать, сдирая кожу с тонких губ. — О-ост…остановись, — светящиеся ярко-зеленым глаза вируса прикрылись и комната погрузилась в полумрак, — Т-ты в-ве…ведь в о-одеж…одежде е-е…еще… С-стой…       Художник выдохнул и немного отстранившись, плавными неторопливыми движениями стащил с себя футболку, устало заглядывая в детские глаза болтливой программы. — Если ты сейчас не прекратишь разговаривать. Я уйду и оставлю тебя наедине с твоими «непонятными желаниями».       На это ребенок прослезился и виновато уставился на хозяина всхлипывая, но не произнося ни слова, боясь что слова парня не шутка и он действительно может его бросить сейчас. — Вирус, перестань реветь.       Красный художник провел рукой по влажной щеке мальчика, собирая слезы, а потом не сильно ударил, улыбку удерживая на лице. — Я и не реву…       Парень простонал и снова склонился над лицом мальчишки, зубами оттягивая его нижнею губу, и видя, что ребенок напрягся, рукой осторожно поглаживать принялся. — Дафай уфе…- вирус завозился и недовольно бросил взгляд, — Не фяни…       Художник скривился в усмешке смотря на ярко-зеленый не снятый галстук, решая не трогать его, а оставить в качестве дополнения к неживым, но красивым глазам. Задумчиво положив ладонь на мокрые глаза вируса и частично челку, парень положил свободную руку на ширинку его джинс, и осторожно начал поглаживать надавливая иногда не сильно. — Б…л…- существо изгибается и шипит как кошка, стараясь избежать прикосновения, — Не м… можешь тра…а.хнуть — дай это с.сделать м…мне.       Художник неторопливо и даже с каким-то равнодушием на лице медленно стащил джинсы с бельем, заставляя наглого ребенка заткнутся и смущенно отвернуть голову к стене неуютно сводя ноги. — Кто-то у нас девственник, — с издевкой хихикнул художник стаскивая с себя черно-белую футболку, — Да, Вирус? — Ты, — огрызнулась программа, — Хватит т…тянуть!       Парень лениво потерся грубой тканью джинс о плоский животик вируса, вызывая этим еще одну волну ругательств с его стороны и тихий скулеж. То, что у кого-то встало от полуголового парня — понятно и без всякого ненужного зрения. Тело мальчика немного подрагивало, желая соприкоснуться с желанным кожей хозяина. — Кому-то рот нечем занять? — слегка раздраженно вновь поинтересовался парень, — Или сосать любишь? — Люблю когда отсасывают, — фыркнул мальчишка, смутившиеся щеки под растрепанными волосами спрятать хотя.       Хозяин этой милой игрушки уже и сам вымотался, поэтому молча стащил с себя оставшуюся одежду и вновь прижал программу к кровати. — Ну? Готов или ебать уже без вопроса?       Художник задумчиво бросил взгляд на тумбочку, думая чем можно заменить такой атрибут как смазка. Первое, что бросилось в глаза — это гуашь, который возьмет для таких целей только искренне больной. Второе — детский крем для рук, который казался более применимым. — Ручки решил смазать, чтобы дрочить легче было? — увидев как парень потянулся за цветной баночкой, не удержалась программа. — Жопку твою, чтобы пальцы не сломать, — сухо пробормотал художник.       Хозяин развел ноги Вируса в стороны и зачерпнув пальцами немного крема детского коснулся маленькой дырочки. Программа зашипела и попыталась оттолкнуть парня, пока его руки не были пойманы и прижаты. — Я, блять, еще ничего не сделал, — выдохнул он, смотря в наивные зеленые глаза, — С хера ли ты дергаешься? — Х.холодно, — прохныкала программа.       Парень молча, придерживая за ногу мальчика одной рукой, попытался ввести палец. Взрослый ребенок забрыкался и задергался как только можно. — В.выт.тащи… По… — Терпи. Я знаю, что тебе холодно, неприятно и возможно больно. Но не будь неженкой — потерпи.       Программа закатила глаза и недовольно уставилась в потолок, думая какую часть своего хозяина ему нужно можно расцарапать. Художник заметил отвлеченность своей игрушки и воспользовался этой заминкой, введя еще один палец быстрым, но аккуратным движением. Вскрик потонул в ладони, что вовремя накрыла рот вируса. — Остор…рожнее не.ха.как? — послышались знакомая болтовня через пару минут, — Я же не вещь.       Парень спокойно проигнорировал лениво разводя пальцы то в сторону, то просто круговыми движениями водя внутри программы, особо не преследует цель найти «заветную» точку. Когда ребенок уже спокойно лежал и не вздрагивал кусая бледные губы, когда пальцы выходили и плавно возвращались, он вновь потянулся к баночке. — Это типо ты меня уже растянул? — бровь Вируса скептически поползла вверх, — А если порвешь? — Значит будешь с порванной задницей, — разумно заметил парень, — Тебе расслабиться нужно сейчас будет. — Знаю-знаю, — раздраженно фыркнула программа, — Только ты хотя бы сделай вид, что не хочешь моей порванной жопы.       Парень молча кивнул и нанес немного крема на член и размазав его, закинул ноги Вируса к себе на плечи и начал входить потихоньку. — Б. Бляяя, — Мальчишка заметался под парням, стараясь слезы сдержать, — Су… А-ай.       Художник остановился на половине. Челка до этого прикрывавшая прозрачные слезы намокла и теперь хорошо видно было видно покрасневшееся лицо вируса. Хозяин склонился на лицом зловредной программы и поцеловал в прикрытый глазик мягко. — Расслабься, — хрипло прошептал он на ушко вирусу, — Мне из-за тебя тоже больно.       Вирус выдохнул и прикрыл глаза все же стараясь хотя бы немного расслабится и помочь войти до конца хозяину.       Боль отвлекала от желания крови, точнее даже отбивало напрочь. Хотелось чтобы художник быстрее закончил или наступило долгожданное «приятно ах…» которое так красочно описывали малолетние девочки в своих рассказах. Хотелось верить, что оно наступит. Очень хотелось.       Парень вошел полностью, вздыхая смотря на свою подрагивающую и плачущую программу. Дырочка сжимала его, то разжимала находящийся внутри член, и парень не сказал бы, что ему так уж приятно от этого. — Двигайся уже, — послышалось тихое бурчание, — Я закончить уже хочу       Художник неспешно начал двигаться, прикрывая глаза и глядя программу по внутренней стороне бедра. Найти ту самую точку оказалось сложнее чем предполагал парень. Все углы проникновения были кажется испробованы, а всхлипы боли никак не сменялись на стоны наслаждения. Художник уже было подумал, что это была провальная идея заменить человека на его. — Мых… — вдруг зеленые детские глаза распахнулась, -… Е… еще.       Художник особо то и нечего не делал, лишь толчок грубее сделал. Грубее. Парень повторил. Послышался стон. Еще раз. И он снова стонет. Вот в чем секрет зловредной программы. — Е… Еще, — запинаясь шепчет программа, морщась все еще от тупой боли, — Еще!       Парень молча задвигался еще грубее, прикрывая глаза. Он был почти как настоящий человек, разве что не дышит. Ладошка хозяина легла на подрагивающий член мальчишки. Сначала осторожно поглаживала, потом же начал потихоньку подрачивать.       Пару финальных толчков и по бедру вируса потекла бело-прозрачная струйка, и по животу парня на который попал вирус.       Программе было однозначно мало, однако парень посчитал, что достаточно, и поэтому схватил с пола плед, и накинув его на двоих, сжал в объятиях своего вируса.