И всё таки ангел

      Титус Рам, бывший глава гильдии воров и новоиспечённый лорд Румена, сидел в небольшой чайной комнате чужого поместья и старался даже не смотреть на расставленный перед ним серебряный чайный сервиз. Уже полгода прошло с тех пор, как он перестал быть вором, но многолетние привычки не спешили забываться, и теперь, стоило ему отвлечься, руки сами тянулись к затейливо украшенной чайной ложечке или к блюдцу с причудливыми узорами. Но Титус старался держаться, честно, старался. Во-первых, потому что сейчас мог помогать людям по-другому, а во-вторых, потому что обещал Ему прекратить это. Правда, в данный момент именно из-за мыслей о Нём Титус то и дело погружался в свои размышления, а шаловливые ручонки в это время так и норовили стянуть что-нибудь со стола.       «Он» был для Титуса вполне определённым человеком, а именно Ксаном Аудупоном, новым лордом Окт-Ноута. Однако про себя Титус никогда не называл его по имени, потому что после стольких лет грабежа и разбоя, пусть и во благо… частично, ему действительно казалось, что он очерняет таким образом этого чистого человека. Правда, то, зачем Титус пожаловал в этот день в поместье Ксана, мало вязалось с его обыденными внутренними рассуждениями, а потому сейчас он был полон смятения.       Ещё не поздно было встать и уйти, привычно выскользнуть в окно, чему не смогла бы помешать даже неудобная одежда лорда, но Титус сидел на месте. Просто потому, что каждый раз, когда идея сбежать возвращалась в его голову, её тут же затмевала уже слегка подзабытая жажда приключений. Титус сразу же думал о том, что вдруг… всякое ведь случается… Ксан ответит на его предложение согласием, и тогда сегодня Титус станет самым счастливым человеком на земле.       Да, Титуса просто разрывало от двух противоречивых чувств. Одна его часть боялась даже произносить имя Ксана лишний раз, словно оно было святыней, к которой не могли прикасаться простые смертные, другая же его часть имела в отношении друга вполне определённые желания.       Титус не мог сказать, что он был влюблён в Ксана, но он бы определённо не отказался проводить намного больше времени с этим ангелом. Ангел… Ха! Пожалуй, Ксан слышал такую характеристику себя сотни раз в жизни, и Титусу следовало придумать что-то более оригинальное, но язык просто не поворачивался сказать что-то другое. Кроме того, он верил, что именно Ксан, и, возможно, только Ксан, способен помочь ему в одной деликатной проблеме: едва получив титул лорда Титус осознал, что совершенно не доверяет людям. Даже в своём поместье он заменил всех слуг на бывших членов своей банды, чтобы получить возможность хотя бы спать спокойно. Однако Титус понимал, что вечно так продолжаться не может, и если он хочет, чтобы люди на его земле доверились ему, то следует и ему открыться им. Ксан же, ослепши, был вынужден доверять окружающим, в чём Титус не раз убеждался в лабиринте, и, быть может, друг, пока просто друг, мог бы поделиться своей философией с ним.       За размышлениями Титус не услышал шагов за дверью, а потому, когда она открылась, вздрогнув, выронил из руки чайную ложку, которая была уже у самого кармана. Тихо вошедший Ксан слегка нахмурился, услышав звонкий звук, но его лицо быстро разгладилось, и он мягким кивком головы отпустил слугу, который, по-видимому, помог ему добраться до нужной комнаты. Титус привстал, собираясь помочь другу добраться до чайного столика, но Ксан остановил его поспешным взмахом руки, сказав, что в этой комнате он уже хорошо ориентируется, что доказал тут же, легко найдя место напротив Титуса.       — Я рад, что ты навестил меня, — нараспев заговорил Ксан, с такой быстротой, словно долгое время не видел людей и теперь наслаждается даже чужим дыханием. — С вступлением в должность лорда навалилось столько обязанностей, что я практически не вылезаю из кабинета. Сколько мы не виделись? Месяц? А кажется, что целый год.       Титус не смог сдержать сдавленного смешка. И всё-таки, как бы Ксан не отрицал этого, он был настоящим ангелом, и стремился всем помочь, взять всё в свои руки. Не в пример ему сам Титус свалил большую часть мелких обязанностей на помощников, занимаясь только тем, что сам считал необходимым.       — Не загоняй себя. Кому будет польза, если ты сляжешь с нервным срывом.       Ксан ничего не ответил и только тяжело вздохнул.       — Пожалуй, мне стоит иногда отвлекаться. Хотя бы на пьесу о наших приключениях. Знаешь, она ведь почти закончена. И всё же, — он замолчал, словно прислушиваясь к чему-то, — твоё сердце бьётся так быстро. Ты тоже хочешь попросить меня о чём-то?       Теперь настала очередь Титуса вздыхать. Он знал, что с Ксаном, буквально чувствующим людей, а так же предвидящим некоторые события, будет невозможно долго вести светские беседы о погоде, и всё же, сейчас хотелось получить чуть больше времени на то, чтобы собраться с духом.       Но Ксан так мило улыбался, что Титус, глядя на него, почувствовал некоторое успокоение. Смотря на этого ангела, наверное, нельзя было не почувствовать умиротворения. Один его облик словно нашёптывал, что всё будет хорошо. Во всяком случае, Титусу точно так казалось. Сделав глубокий вдох, Титус озвучил официальную версию своего визита:       — Ксан, я прошу тебя помочь мне. Я хочу научиться доверять людям.       Ксан чуть склонил голову в знак того, что услышал просьбу, и сейчас обдумывает её, но в такой позе он провёл совсем немного времени и вскоре ответил:       — Я не думаю, что это будет слишком сложно для тебя. В конце концов, ты ведь доверяешь людям из своей банды, да и в лабиринте ты смог сработаться даже с Мессией, хотя вы ненавидели друг друга.       — Мы и сейчас недолюбливаем, — фыркнул Титус, на что Ксан внезапно строго ответил:       — Не перебивай. Так вот. Я считаю, что тебе просто надо слегка расширить эту сферу, впрочем, до разумных пределов… — Ксан замолчал на секунду, а затем вдруг тихо произнёс: — Титус, я видел твой приезд в своих видениях. Зачем ты приехал на самом деле?       Веки Ксана чуть дрогнули, и в этот момент Титус был готов поклясться в том, что если бы глаза друга не были запечатаны, то сейчас Ксан непременно бы окинул взглядом левую часть его грудной клетки. Безусловно, Ксан не мог знать того, что там, во внутреннем кармане, у Титуса лежал небольшой аккуратно сложенный листочек с автографом, что Ксан дал ему во время его дерзкого ночного вторжения через окно ещё пару лет назад, и всё же он будто догадывался. Но на то он и Ксан, чтобы предугадывать всё и обо всех. Наверное, глупостью было заявиться к провидцу с тайными мыслями, и сейчас ценная бумажка в нагрудном кармане словно немного обжигала в подтверждение этих мыслей.       — Ксан, тебе когда-нибудь нравились мужчины? — спросил он наконец.       — Возможно. — Одно слово, и всё же, по расплывшейся по лицу друга лукавой улыбке Титус понял, что может продолжать.       — В таком случае, как ты смотришь на то, чтобы попробовать узнать друг друга получше? Ты занимаешь мои мысли уже давно, но после приключений в лабиринте я окончательно убедился в том, что хотел бы чего-то подобного.       По лицу Ксана трудно было сказать что-то в момент, пока он слушал это скрытое признание, и всё же, когда он ответил, всё встало на свои места.       — Думаю, тебе имеет смысл остаться у меня на какое-то время. Знаешь, советовать тебе через письма будет не очень удобно. Да и тут есть незнакомые тебе слуги, для тренировки так сказать… — Ксан на секунду замолчал, а затем серьёзно спросил: — Почему? Почему я стал тебе интересен? Если ты сейчас скажешь, что потому, что я ангел, то получишь в глаз.       — Но это правда, — пожал плечами Титус.       — Я не ангел.       — Ещё какой, — ухмыльнулся Титус. — Не наговаривай на себя. Да и кто ещё, кроме тебя, решит заниматься реабилитацией закоренелого вора?       Ксан не нашёл, что ответить, а потому Титус, воспользовавшись этой заминкой, встал, обогнул стол и, потянув уже больше, чем друга, наверх, сказал:       — Предлагаю начать обучение прямо сейчас.