Любовь, ненависть и носки

       Этот день был мрачным. На улице шёл дождь. Вилли, будучи полным придурком(когда вставил той сучке, не спросив о том, кто она есть на самом деле), медленно плелся по тротуару. Ему не стоило вообще ничего делать. Надо было тогда бежать, а не ждать, пока два амбала выкинут тебя из клуба, как какую-то шваль.        Вилли был высоким и худощавым кучерявым брюнетом, который, соответственно, никогда бы и не смог дать отпор вообще кому-либо. На нем небрежно висела застиранная майка, доставшаяся ему от старшего брата, и болтались потертые джинсы, которые были больше его на два размера. От дождя всё промокло, и Шпили уже дрожал от холода. Побитый глаз опух сильнее, а челюсть ныла.        В общем-то, Вилли создавал не лучшее впечатление. Он всегда был мальчиком крайне зажатым, что сказалось на его дальнейшей жизни. Вилли казался окружающим унылым говном. При виде него дети разбегались, взрослые отводили взгляд в сторону, а животные скулили, делая мордашку, как у кота из «Шрека», лишь бы Шпили не подходил к ним близко. Хотя, в принципе, от Вилли всегда приятно пахло пусть и дешевым, но всё же, одеколоном.        Вилли так и продолжал бы идти хрен знает куда, если бы не увидел на другой стороне улицы звезду местного универа. Эл неспешно выходил из магазина, неся в фирменном пакете черные носки из новой коллекции «Аля-Николя». Блондинистые волосы Эла отливали золотом и сверкали даже тогда, когда вокруг была тьма. Эл нес с собой своё собственное солнце и ощущение твоей неполноценности. На Эле прекрасно сидели кожаная куртка и футболка, обтягивающая рельефные кубики. Вилли недовольно хмыкнул и отвел взгляд в сторону. Он ненавидел Эла, но, когда он видел его, сердце Шпили билось сильнее, а в штанах загорался очаг. И это раздражало парня.        И тут в пустую голову Вилли пришла чудесная идея.        Он, перейдя дорогу, стремительно и быстро выхватил из рук беспечного Эла пакет с носками и побежал в противоположном направлении.        — Блять, что за времена! У меня носочки спиздили...