Долгая ковбойская песнь

Джаред старался избегать Дженсена, но почему-то постоянно оказывался рядом с ним. Будто его невидимым лассо притягивало! С той ночи на дальнем пастбище, когда Джареда подкосила лихорадка, и он наговорил много чего лишнего, пребывая в полубредовом состоянии, прошло больше месяца. Уже Рождество на носу. Дженни с большим интересом и даже азартом наряжает праздничное дерево, каждый день добавляя что-нибудь новое на него. Изрядно округлившаяся Маккензи помогает ей по мере сил, хотя она уже и не так активна, как обычно - приближающаяся к счастливому разрешению беременность сделала из их вездесущей задорной малышки Мак спокойную и размеренную женщину. Она всё чаще сидит в кресле, улыбаясь и поглаживая огромный круглый живот, и взгляд её будто устремлён куда-то внутрь, в самую её душу. Дженни в такие минуты обычно прекращает щебетать и суетиться, просто подходит к ней и прижимается ухом или ладошкой к животу, здороваясь с малышом. Чейз старается отлучаться из дома пореже, опасаясь пропустить момент рождения своего первенца. Донна просто порхает по дому, готовится к Рождеству и к рождению внука, заботится о воссоединившемся семействе, и счастливая улыбка не сходит с её лица. Кажется, все в этом доме были счастливы и спокойны, кроме хозяина. Ну и, пожалуй, ещё Дженсена. Весь этот месяц Падалеки пребывал в смятении. Он вспоминал по ночам, как жался к Дженсену в прерии, ища тепла. И как тот отчаянно прижимался в ответ. И как гладил его мозолистыми ладонями. И как горячо дышал ему в волосы. И как горячечным шёпотом в ухо просил забыть. И как самому Джареду было хорошо и томно от этого. А вот теперь это смущало и даже сердило его. Потому что после четырёх подряд ночей, проведённых с Дженсеном, ему стало не хватать этого парня под боком. И ещё больше он злился от того, что и спустя тридцать ночей он во сне всё ещё шарит рукой по простыням и просыпается от одиночества и тоски. А вот когда он вспомнил свой сон о ночном поцелуе на крыше сарая, Джаред разозлился по-настоящему. Этого ещё не хватало! Грезить о парне, как о девице! И самому, как девице, млеть от его взгляда и таять от голоса или нечаянного касания! Вздор! Не бывать такому никогда! А уж когда осознал, что тот сон вовсе сном не был, а пьяный поцелуй, и правда, случился, он впал в ступор на пару дней. Потому что вместе с воспоминанием пришло и кое-что ещё. Чувства нахлынули лавиной, снесли на своём пути все доводы разума, оголили нервные окончания и оставили Джареда освежёванным, будто совсем без кожи, без защиты. Он чувствовал влечение к парню, которого привык считать своим лучшим другом, и это пугало до дрожи в коленках. Пропустив сквозь себя всю гамму чувств от бешеной злости до бешеной похоти, Джаред совсем отчаялся прийти в норму и попросту стал избегать встреч с виновником всех его бед. Но, как назло, этот план совершенно не работал, и они сталкивались по несколько раз на дню, а иногда и вовсе были вынуждены проводить рядом по много часов подряд. А когда такой необходимости не было, ноги сами приводили Джареда к тому, кого голова приказывала избегать. Как с этим бороться, Падалеки уже не знал. Дженсену подготовка к предстоящему празднику помогала отвлечься от ненужных мыслей. А самое главное, все были так заняты, что не успевали лезть с расспросами, и достаточно было вовремя улыбнуться, чтобы никто ничего не заподозрил. Джаред избегал его. Он старательно отворачивался, стоило глянуть в его сторону, и чаще выезжал с другими работниками ранчо, чем с Дженсеном. Значит, он как минимум помнит свой болезненный бред и недостойное поведение Дженсена. Но, слава богу, Падалеки хотя бы не вспомнил о поцелуе, иначе, Дженсен был уверен, его уже попросили бы собрать вещи. За восемь лет ни разу не было так тяжело, как сейчас. Тогда Дженсен хотя бы знал, что не стоит думать о невозможном. Но после того как Джаред был в его руках, и он мог прикасаться к нему, нынешнее отчуждение доставляло непроходящую боль. Дженсен уже и забыл, когда нормально спал, а не пялился в потолок до утра. Нужно прояснить ситуацию, поговорить с Джаредом, наладить отношения. Но он не мог найти в себе силы начать разговор. После этого ведь придётся забыть обо всём, что было, а Дженсен не мог. Кончики пальцев начинали гореть, стоило вспомнить, как Джаред прижимался к нему. Но накануне праздника Дженсен твёрдо решил, что они поговорят, когда успокоится праздничная суета. - Братик, сейчас Рождество и не стоит сидеть с таким хмурым лицом - ты пугаешь Дженни, - Мак подошла сзади и погладила его по волосам. - Прости, - Дженсен виновато улыбнулся ей и подмигнул Дженни. - Я просто задумался о... заборе. - Ты уже как Джаред, - тихо засмеялась Мак. – Тот, кажется, тоже весь последний месяц только и думает что о заборе. - Я не только о заборе думаю! - весело возмутился Джаред, но осёкся, увидев в комнате Дженсена. Смущение накатило волной, обдало жаром, заставило сердце заколотиться чаще. Прочистив горло, он снова улыбнулся и погладил Маккензи по животу. - Как там наш малыш? - Брыкается, - улыбнулась она в ответ, и взгляд её снова стал умиротворённым и немного отсутствующим. - Думаю, он может появиться уже к Рождеству. - Отличный подарочек получится, - неловко пошутил Джаред и переступил с ноги на ногу. - Странные вы, - грустно вздохнула Дженни, смотря то на Дженсена, то на отца. Странные - это ещё слабо сказано. Джареду явно неудобно рядом с Дженсеном. - Может, Чейзу нужна помощь с дровами? - Дженсен предпринял попытку сбежать. - Опоздал ты уже! - заявил вошедший Чейз. Джаред вздохнул и постарался непринуждённо улыбнуться дочери: - Ты уже закончила наряжать ёлку? - Ещё нет, - Дженни залезла на колени к Дженсену. - Я хочу, чтобы вы мне помогли. - Малышка, давай папа тебе поможет, а я бабушке помогу на кухне. Договорились? - Дженсен приобнял её и улыбнулся как можно более непринуждённо. - Ну, нет! Вы мне оба нужны! - заявила Дженни, одним махом избавив отца от надежды избежать неловкости. Так они в неловком молчании и стали наряжать ёлку. Точнее, Дженни щебетала и тыкала пальчиком, куда и что перевесить, а они, два здоровых лба, то и дело сталкивались, выполняя её указания. - Извини, - буркнул Джаред, в очередной раз задев Дженсена бедром и чувствуя, как предательская плоть начинает твердеть в штанах от постоянных прикосновений, горящих уже по всему телу. - А теперь я надену ангела на верхушку! Папа, подними меня! Джаред подхватил дочку на руки и постарался отвернуться от Дженсена, молясь всем святым, чтобы тот не заметил его состояния. Дженсен застыл, глядя на Джареда. Мышцы, хорошо заметные даже под одеждой, приковывали взгляд. Широкая спина, сильные руки... Чёрт, и это всё он имел возможность трогать! Тяжело сглотнув и уже плохо соображая, что делает, Дженсен шагнул к нему ближе. Он не коснулся, но Джаред почувствовал приблизившийся жар всем своим телом. От усилившегося желания он закрыл глаза и сжал зубы покрепче, едва сдерживаясь от того, чтобы сделать шаг назад, ближе к нему. Да что же это за наваждение?! - Пап! Уже всё! Па-па! Ты что, уснул, что ли?! Требовательный голос дочери выдернул из дьявольского морока, и Джаред, прочистив горло, в очередной раз, улыбнулся: - Очень красиво получилось, солнышко! Дженсен поймал себя на том, что стоит, как дурак, и пялится на шею Джареда. - Думаю, мы закончили, - хрипло сказал он. - Пойду проверю, как дела на кухне. И в таком духе два дня подряд, пока в сочельник, рассказав целых три сказки подряд и наконец-то убаюкав Дженни, Джаред не вышел на тёмное крыльцо, чтобы выкурить сигару и успокоить немного расшатавшиеся нервы. Дженсену день показался бесконечно долгим. От семьи нигде нельзя было укрыться. Они как сговорились! Вечно вытаскивали его со всех уголков ранчо, где он пытался спрятаться, и тащили в дом, где был Джаред. Ещё немного, и у него точно крыша поедет! Спасибо хоть за небольшую передышку, пока Джаред укладывал дочь. Закончив помогать Мак с устройством подарков под ёлкой, он наконец-то смог выйти покурить. На ходу доставая сигареты, он не сразу заметил, что на крыльце не один. - Уже заснула? – закуривая, спросил Дженсен. Если он резко рванёт в дом, это будет совсем по-идиотски. - Ага, - отозвался Джаред, переступив с ноги на ногу. - Уже. Давно так долго не засыпала. Наверное, перевозбудилась из-за того, что ночью Санта прилетит, - он усмехнулся и подумал, что про перевозбуждение упоминать не стоило. - Да, этот праздник весьма... возбуждает, - усмехнулся Дженсен, затягиваясь. Джаред бросил быстрый подозрительный взгляд на лицо, слабо освещённое огоньком сигареты. Дженсен имеет в виду больше, чем говорит, или у Джареда просто уже мозги спеклись от постоянного напряжения и неудовлетворения? Дженсену было интересно, сколько они ещё так продержатся, прежде чем случится... хоть что-то! Хотя он подозревал, что всё закончится дракой. - Джаред, ты хочешь, чтобы я уехал? Ты мне только скажи, и я... - Что? - опешил Джаред. Такого поворота он совсем не ожидал! - С чего ты?.. Как ты?.. Разве?.. Почему ты так подумал? - Несложно догадаться, учитывая, что ты на меня даже смотреть не можешь, - усмехнулся Дженсен. - Я понимаю. Тогда в прерии... Ты прости. Я не должен был. Тебе было плохо и... Мне жаль, правда. - О чём это ты? - постарался удивиться Джаред, но нервный смешок выдал его с потрохами. - Актёр из тебя хреновый, - улыбнулся Дженсен и прикурил новую сигарету. На крыльце повисла тишина. - Я хочу, чтобы всё было как раньше, - уставившись на дощатый пол, сказал Дженсен. - Ты сможешь забыть то, что было, и простить меня? - Нет. Никак не могу забыть, - Джаред потёр лицо ладонью и, отбросив недокуренную сигару, спустился на одну ступеньку. - Месяц уже пытаюсь. Скажи, Дженс... после Праздника Урожая... на крыше... это ведь не приснилось мне, да? Чёрт, чёрт, чёрт! Он так надеялся, что хотя бы это Джаред не вспомнит. Дженсен до боли сжал кулаки. - Нет, не приснилось, - с трудом выговорил он и порывисто шагнул к Джареду, в отчаянии хватая за плечи. - Джей, я... я обещаю, что не буду... Никогда, слышишь? Больше никогда такого не повторится! Он думал, что сможет уехать, если Джаред попросит, но сейчас понял, что не готов оставить ни его, ни мать с сестрой, ни даже Дженни. В горле у Джареда мгновенно пересохло, когда сильные руки схватились за него. Джаред уставился в его глаза, потом перевёл взгляд на губы, невольно облизнувшись, и возвёл глаза к небу в безмолвной молитве. - Дьявол, - вырвалось тихое ругательство, когда он увидел веточку омелы, прибитую прямо над ними. Мак с Дженни их по всему дому и двору распихали, и Джаред старательно обходил их по дуге из-за глупого страха оказаться под такой с Дженсеном. Он с закрытыми глазами смог бы нарисовать карту "опасных мест", а вот именно об этой ветке он и не знал. Ну вот как так получилось?! Должно быть, её сегодня присобачили. Гадство! Дженсен непонимающе уставился на Джареда, а потом проследил за его взглядом. Чёрт! Он тут же отпрянул, убирая от него руки. За дверью послышались шаги. Джаред в панике посмотрел на Дженсена и бросился прочь, не оглядываясь. Его била крупная дрожь, руки ходили ходуном, безумно хотелось опрокинуть залпом полбутылки двенадцатилетнего скотча и выкурить десяток сигар. Но больше всего хотелось вернуться к Дженсену, сжать его в объятьях, смять пухлые губы. Это желание пьянило и пугало одновременно, и он нёсся, не разбирая дороги, будто за ним адские псы гнались, пока не оказался за тем самым сараем, который перевернул его жизнь в ночь Праздника Урожая. Дженсен застыл, увидев взгляд Джареда. Разве... разве такое возможно? - Ты чего здесь? – Мак, сонно улыбаясь, стояла в дверях. - Джареда не видел? В комнате Дженни его нет, а мама хотела что-то спросить по поводу завтрашних покупок в городе. - Да. Нет! Не видел, - растерянно отвечал Дженсен, не совсем понимая, что хочет от него сестра. - Мне надо... Я сейчас приду, иди в дом. Ему надо найти Джареда! Джаред стоял, привалившись к стене сарая, и жадно хватал прохладный ночной воздух, стараясь отдышаться и хоть немного прийти в себя. Он сошёл с ума! Он просто сошёл с ума, вот и всё. Обычное сумасшествие. Нормально, ничего страшного. Он просто сдвинулся и стал, как тот дурачок... Как там его? Двинутый Томми! Который болтается по городу, тычет пальцем в проезжающие повозки и бессмысленно смеётся. И слюна вечно тянется из уголка его рта. Вот и Джаред так будет скоро по ранчо бродить. Подумаешь. Нет! Это же всё праздники виноваты! Болтовня про Санту и волшебство, сладости, гоголь-моголь... Только вот Джаред сегодня почти ничего не ел и совсем не пил алкоголя. Он протяжно застонал, побился затылком о шершавую стену и закрыл лицо ладонями. Дженсен не мог сказать, почему пошёл именно сюда, но вот, Джаред перед ним, и он не смеет к нему подойти. - Джей, - тихо позвал Дженсен. Джаред решил, что окончательно умом тронулся, когда услышал шёпот, пробирающий до мурашек. Он посмотрел в сторону звука, уверенный, что увидит только тьму ночи, но неожиданно встретился взглядом с большими блестящими звёздами. Какие же красивые всё-таки у Дженсена глаза! Раньше такими вроде не были... Больше всего Дженсен боялся увидеть во взгляде Джареда ненависть, но там были только растерянность и страх. - Джей, - повторил он снова и подошёл ближе, - мне нужно... нужно знать... - Что знать? - шёпотом спросил Джаред, глядя в его глаза как загипнотизированный. Дженсен сделал ещё шаг, не отрывая взгляда от его лица, протянул руку и положил ему на шею. Взгляд Джареда метнулся к губам и снова в глаза. - Дженсен, - почти беззвучно. Больше ждать Дженсен не мог. Наклонившись, он прижался к его губам, ожидая любой реакции. Джаред же жадно ответил на поцелуй, хотя и одновременно пытался оттолкнуть. Разум боролся с эмоциями, и этот бой был почти на равных - его разрывало на части от противоречивых желаний и порывов. Тело горело от такой бесстыдной близости Дженсена, голова кружилась от жаркого поцелуя, но он упрямо отталкивал парня, упираясь ладонями ему в грудь и чувствуя неровный бешеный стук его сердца. От этого руки слабели, и справиться с задачей - отшвырнуть наглеца куда подальше и свернуть ему к дьяволу челюсть увесистым хуком - никак не получалось. Дженсен накрыл рукой его ладони, упирающиеся в грудь. Сделал ещё шаг и прижал Падалеки к стене сарая - несмотря на слабое сопротивление, Джаред хотел того же, что и он. Это кружило голову и пьянило. Джаред чувствовал, что нужно было вырваться. Или рявкнуть на Дженсена как следует, и тот отступил бы, он был в этом уверен. Почти уверен. Но почему-то продолжал молчать, боясь спугнуть момент лишним звуком. Пока вокруг только темнота и щебетание пересмешников, можно делать вид, что всё это нереально. Будто сон. Потрясающий, такой сладостно терпкий, запретный и возбуждающий. Невозможно прекрасный. И мучительно горький от того, что это может быть лишь сном, мороком или горячечным бредом. Ведь в реальной жизни они никогда бы... Дженсен, задыхаясь, продолжал целовать. Так хотелось обнять, стиснуть сильнее, но он боялся что-либо менять. Потому что реальность может оказаться его больной фантазией. - Джей, - прошептал он, наконец-то, оторвавшись от Джареда, чтобы глотнуть воздуха. Боясь смотреть в глаза, Дженсен уткнулся лбом ему в плечо, тяжело дыша. Джаред не знал, что ответить, поэтому просто притёрся носом к виску, закрыв глаза. Почувствовав его касание, Дженсен коротко застонал и сильнее прижался к нему. - Что же ты творишь? - зашептал Джаред, хотя уже даже перед самим собой перестал делать вид, что отталкивает его. - Не знаю, - честно ответил Дженсен, проходясь губами вдоль его шеи. Дойдя до губ, он осторожно прижался к ним, потом ещё раз и ещё... Джаред даже не понял, как это произошло, но они снова целуются. И это ещё лучше, чем в первый раз. Он положил ладонь на недавно остриженный затылок, притягивая парня ближе к себе и понимая, что вот прямо сейчас он ещё не готов отказаться от этих губ. Дженсен, уже не соображая, стал выдёргивать края его рубашки из-под ремня. Пальцы дрожали, когда он, наконец, смог коснуться кожи Джареда. - Джаред! Дженсен! Вы где?! - он не сразу узнал голос матери. - Святая Мария, где же они?! Когда до Дженсена дошло, что она может увидеть их, он с трудом остановил себя. - Нас ищут, - зашептал он Джареду. Голос Донны отрезвил немного, а перспектива быть застуканным за содомией с Дженсеном его же матерью и вовсе придала решимости окончательно разорвать объятия и начать судорожно приводить в порядок свою одежду. Дженсен смотрел, как Джаред заправляет рубашку и улыбался. - Я пойду первым, - тихо сказал Дженсен, быстро поцеловал его и, пригладив волосы, пошёл на голос. Мать явно была взволнована и испугана. - Что случилось? - Дженсен подбежал к ней. - Мак... Началось! У неё схватки! - она цеплялась за его руки и тянула к дому. - Роберт ещё не вернулся! Сначала было жутко неловко смотреть в глаза Донне и Мак, учитывая, что они с Дженсеном натворили за сараем. Но переживать об этом не пришлось долго, потому что отправив Дженсена поторопить новоявленного папашу, самого Джареда принялись гонять по дому в хвост и в гриву! Натаскай побольше воды из колодца! Согрей воды! Принеси полотенца! Принеси холодной воды! Принеси горячей воды! Унеси мокрые полотенца! А когда Маккензи потребовала держать её за руку, потому что ей страшно и больно, а Чейза до сих пор нет, а раз Джаред глава семьи, он обязан побыть рядом с ней, он и вовсе думать забыл обо всяких поцелуях. Вскоре, слава Деве Марии, Донна выгнала его из комнаты многострадальной роженицы и сама занялась дочерью. А потом проснулась Дженни и, потирая кулаком заспанные глаза, принялась переживать, что из-за их шума и беготни Санта к ним не прилетит и не оставит подарки. Пришлось успокаивать её и говорить, что всё в порядке, Санта уже прилетал и всё оставил, но запретил открывать подарки до утра. А ещё объяснять, что малыш Маккензи и Чейза готовится появиться на свет. - Наверное, он хотел увидеть Санту, - авторитетно заявила девочка. - Наверное, - согласно кивнул Джаред, держа дочку на коленях и тихонько покачивая, в надежде, что она снова спокойно заснёт. - Ох, и огорчится он, что опоздал. Посмотрим подарки? - Санта строго-настрого велел до утра их не трогать. Хочешь Санту рассердить? - Не-а. А что тогда делать, пока ждём? - Можешь ещё поспать пока. - Я не хочу спать, - заявила Дженни и широко зевнула. Вот упрямица маленькая! И в кого только такая уродилась? Далеко ехать Дженсену не пришлось - Чейз уже был на полпути к дому. Обратно они гнали как сумасшедшие. Чейз, быстро ополоснув руки, сразу пошёл к Мак, а Дженсен, кое-как дойдя до гостиной, рухнул на диван. И только тогда заметил там Джареда и Дженни. У Джареда живот подвело, ещё когда он только шаги его услышал, а уж когда Дженсен вошёл в комнату и упал на диван напротив, и вовсе дышать стало трудновато. - Ты уже проснулась, малышка? - Дженсен устало улыбнулся девочке. Нереально долгий день! - Да, я сегодня пораньше решила встать, - совсем сонно пробормотала Дженни. - Сейчас солнце взойдёт, малыш родится, и будем подарки открывать. Джаред молча улыбнулся, продолжая покачивать её. - Хороший план, - Дженсен перевёл взгляд на Джареда. - Мне нравится. Хотелось сесть к ним и просто быть рядом. Дженсен был уверен, что Джаред не испугается - тот никогда не уходил от трудностей. Но вдруг он решит, что ему это не нужно? Тогда только уезжать. Дженсен не сможет, как раньше, делать вид, что ничего не было. Ему слишком хотелось Джареда. Джаред сглотнул, глядя ему в глаза. Он не знал, как теперь вести себя с Дженсеном. Как реагировать на него. Ну-ну, будто тело спрашивает его, как реагировать! Оно просто тянется к тому, к кому не должно, да так, что голова совершенно соображать перестаёт. Дьявол! К Женевьеве его так не тянуло, даже когда он считал, что влюблён в неё по уши! - А у нас какой план? - тихо спросил Дженсен, заметив, что Дженни заснула. - Я не знаю, - прошептал Джаред в ответ и поднялся. - Сейчас мне нужно уложить дочку спать. - Я никуда не сбегу, - Дженсен усмехнулся и закрыл глаза, откидываясь на спинку дивана.