Моя эйфория

– Повтори! Скажи это еще раз! – внутриутробный рык сделал его слова едва различимыми. Животный страх ледяным потоком растекался по моей крови, заполоняя собой каждую клеточку тела. Он знал, что я приду сюда. Он следил. –Ник, – голос тут же предательски дрогнул – он мой брат. Это прозвучало так неубедительно, испуганно и сдавленно, словно к моему горлу поднесли лезвие ножа. Его глаза блеснули в полумраке адским огнём. Я инстинктивно отшагнула назад, еле держась на занемевших от страха ногах, и вжалась в прохладную стену, которая показалась мне неплохой опорой. Тут же вспышкой тяжелый удар кулака пролетел буквально в сантиметре от моей головы, с хрустом погрузившись в камень поверхности. Зажмурившись, я безуспешно попыталась выровнять сбившееся дыхание, под звук всё еще осыпающейся каменной крошки. Настоящий дьявол. Никогда эта часть его сущности не была направлена на меня и, видимо, поэтому казалась всегда такой притягательной. –После всего, что он сделал? – Никлаус перешел на шепот, от которого моё тело незамедлительно покрылось мурашками. В тусклом свете одной единственной лампы, все еще покачивающейся в середине небольшого складского помещения, его светлые глаза, казались бесконечно-черными, нечеловеческими. Указательный палец Ника коснулся моего виска, заставляя вздрогнуть, и неторопливым почти нежным движением убрал выбившуюся прядь волос с лица. Он вел себя, словно хищник, который загнал свою жертву в угол, чтобы сполна насладиться процессом трапезы. –Он – Никлаус прильнул ко мне вплотную, еще сильнее впечатывая своим телом в стену и я почувствовала теплоту его губ, теперь касающихся уха – оставил тебя истекать кровью у меня на руках, помнишь? Как испуганная птица, зажатая в ладонях, моё сердце из последних сил трепыхалось в груди, и я уверенна, Ник не только слышал, но и чувствовал его биение, ведь между нами не осталось и миллиметра свободного пространства. Наконец сдерживаемые, горячие слезы, потоком покатились по моему лицу. Да, Эммет предал меня и оставил Никлаусу на растерзание! Да, он бежал как трус, поджав хвост! Да, Клаус подарил мне жизнь. Но все же Эммет – моя семья. От которой у меня ничего не осталось, кроме него. –Я… Ладонь Никлауса тут же плотно зажала мне рот. Он все также стоял, прижав меня к стене, я не видела его лица, лишь чувствовала запах его дорогого парфюма, смешавшийся с запахом кожаной куртки и учащенное горячее дыхание на своем ухе. –Ты клялась мне, – голос гибрида снова превратился в рык. – Клялась, глядя мне прямо в глаза, что не будешь его искать! Мои внутренности болезненно скрутило, новая удушающая волна страха постепенно охватывала меня, окончательно сковывая. Неожиданно свободная рука Ника медленно, но настойчиво заскользила по моему телу снизу вверх: от бедер к талии, затем остановилась на мгновение на груди и его ловкие пальцы расстегнули пару пуговиц на шелковой рубашке. Эта тьма внутри него… манящая, запретная и такая желанная, она словно магнит всегда притягивала меня. И сейчас с ног до головы она окутывала меня своими клубами, заставляя поддаться ей, пустить её как можно глубже – в самое сердце. Мысли в голове спутались в клубок, а глубокое чувство страха неожиданно сплелось в одно вместе с животным вожделением, поглощая меня. Исчезло какое-либо ощущение времени и пространства, ничего кроме – только Ник и его ловкие сильные руки. Часто моргая и ловя воздух ртом, я просто ждала, чем все это закончится, ощущая, как все моё тело со звоном отзывается на каждое прикосновение Клауса. Дрожа, словно от озноба, в его "объятиях" я просто подаюсь этому наваждению, разрешая утянуть меня на самое дно соблазнительной тьмы. – Ты говорила, что любишь меня, – но его вибрирующий голос снова возвращает меня обратно, развеивая морок. – Ты была единственной, кому я доверял, спустя столько лет после…– он осекся, но не стал заканчивать предложение. Ник приспускает с плеча уже расстегнутую до конца рубашку, оголяя плечо, и тут же жадно касается его губами, убирает руку, закрывающую мне рот, и крепко обхватывает ею за талию. И я, как глупая мышь, идущая прямо в лапы к голодному коту, подаюсь вперед, подставляя ему шею. Теперь резкие, отрывочные поцелуи грубо покрывают её, наверняка оставляя засосы. Когда гладкие и острые клыки касаются кожи, я снова вздрагиваю, но тут же расслабляюсь, после короткого и почти безболезненного укола. Он не впивается в мою артерию, а просто позволяет скатиться обжигающей струйке крови по моей шее на грудь и тут же слизывает её языком. С шумным стоном, я прикрываю глаза от удовольствия. Он – моя эйфория. А дальше действия развиваются слишком стремительно и словно в тумане... Клаус резко подхватывает меня на руки, и я тут же обхватываю его бедра ногами и обнимаю за шею. Он наконец-то впивается поцелуем в мои губы, больно прикусывая их, и этот горький и хлесткий поцелуй говорит гораздо больше, чем все слова – я, буквально на вкус, чувствую его ярость. Ник не прекращая поцелуя, относит меня куда-то в угол и усаживает на возвышение, похожее на деревянные ящики, поставленные один на другой. Я прикасаюсь к его груди, но он тут же убирает мои руки назад. Никлаус сразу задирает мою юбку так высоко насколько это возможно и нетерпеливым движением стягивает нижнее белье, затем быстро расстегивает ширинку на своих брюках и грубым движением входит в меня, пригвождая к поверхности, на которой я оказалась, вынуждая ухватиться за неё руками как можно крепче. –Смотри на меня! – двумя пальцами он берет меня за подбородок и поднимает голову вверх, заставляя смотреть ему прямо в глаза. Все те же черные и бездонные. В них уже не пляшут черти. Они разжигают костёр. В котором сожгут меня. Но все вокруг уже потеряло смысл. Только он. Полностью заполняющий собой все пространство вокруг. Спустя какое-то время Никлаус снова прильнул ко мне, положив голову на плечо, так, что его губы теперь касались моей шеи и я сразу воспользовавшись возможностью, запустила пальцы в его волнистые мягкие волосы. Пара последних сильных толчков и Ник замер на моем плече. –У тебя есть час, чтобы убраться из города, – отстраняясь от меня и застегивая брюки, спокойно произнес он – иначе я вырву твое сердце прямо сейчас и оставлю его себе, как сувенир. Смысл этих слов не сразу дошел до моего затуманенного сознания. А затем молнией пронзил в самое сердце. Это конец. –Ник, я … –И советую не задерживаться надолго на одном месте. – Его лицо приняло до противного невозмутимый и равнодушный вид. –Выслушай меня, просто дай возможность все объяснить! – Я аккуратно спустилась на пол, опуская юбку и наивно надеясь, что он, возможно, выслушает и простит меня. Нелепая гулкая тишина, она тянулась целую вечность, пока я бессильно наблюдала, как Клаус просто развернулся и спокойным шагом направился к выходу. Но он внезапно остановился перед самой дверью и развернулся ко мне, на его лице теперь красовалась довольная ухмылка, сытого хищника: –Ах да, Эммета я убил в тот же день, когда он бросил тебя. Я оторвал ему голову.