Stay.

Юра весь увешан ярлыками, которые не может с себя содрать. Они приклеились к нему, срослись с кожей, и никому вокруг нет дела, как ему с ними живётся. «Русская фея» - пестрят заголовки газет и журналов. - Котёнок, не будь таким сердитым мальчиком, - шептал Виктор на ухо когда-то, перед тем как поцеловать. - Видишь, я сделала из него приму-балерину, - говорит Лилия Якову, указывая тонким пальцем на Юру. «Принцесса, переночуешь со мной сегодня?» - печатает Джей-Джей сообщение, ухмыляясь, что заполучил в свою постель русский трофей. - У тебя глаза воина, - эта реплика, обращенная к нему, отличается от других. Эта реплика заставляет остановиться. Юре предлагают дружбу. Предлагают что-то надежное. Его не бросят? Не уйдут к Кацуки, как Виктор, или к «прекрасной девушке», как Лерой? Так можно? Ладонь в ладонь. Неопасно и обоюдно. Между ними всё без пошлости, без высокомерности и снисходительности. В нем не видят ребенка, не видят игрушку для развлечения, от которой можно избавиться в любой момент, когда надоест. И Плисецкий с этой секунды становится храбрее, сильнее и взрослее. Юра улыбается и ощущает, как загорается тысяча солнц на его изуродованном небе. Ненужный, использованный, недостойный, озлобленный – все эти эпитеты слизывает своим языком внутренний зверь, которого успокоили, который не будет больше резать острыми когтями изнутри. Потом уже, когда Юру обнимут, он почувствует, как в сердце заводится мотор. И пусть оно еще не зажившее и сочится алым, это пройдет, переболит, зарубцуется. У Отабека теплые ладони, которые смогут отогреть заиндевелую душу. Он не будет линовать белую кожу красным и кусать каймою зубов до отпечатков, не будет допускать обидных слов, что ранят, как хлыст. Русский фигурист преуспел в том, чтобы кидаться из крайности в крайность и делать остановки на ненужных станциях. Он не думал, что в его жизнь ворвётся кто-то, кто не прогонит и не бросит, не порежет экран титрами - уходи, мол, кино закончилось. Поэтому здесь, где равняются орбиты, где вновь зажигается свет, Юра прикасается ладонью к ладони и остаётся.