watch my back so i'll make sure you're right behind me as before
Исаку семнадцать лет и он абсолютно точно знает, что в какой-то момент времени он свернул не туда. В какой-то момент времени он перестал понимать математику. Перестал понимать слово «дружба» так, как про это надо писать в сочинениях. Перестал быть самым лучшим сыном для своих родителей. Исак просто идет по параллельной ему самому дороге. Он не читал много книг, чтобы мыслить так, как мыслят герои-романтики. Он не смотрел много фильмов, чтобы видеть жизнь красивой картинкой или удачным кадром. Оглядываясь назад, Исак не понимает, что в нем вообще есть, если в нем нет этой всеми желанной «загадки». Или чего-то из списка, который гарантирует хорошую жизнь, хорошее образование. Гарантирует тех же друзей. Тех же отношений. Ему не кажется, что он пуст, но он не может назвать ничего из того, что заполняет его изнутри. Он хорошо запоминает. Может, в нем много воспоминаний? Даже не так, его проблема в том, что он слишком хорошо запоминает всякие незначительные мелочи. Например, он прекрасно помнит, что в детстве каждый день мама вставала в 6 утра, чтобы покормить собак. Она старалась сделать это так тихо, чтобы никто не услышал и не проснулся. Наверное, это так и осталось бы тайной, если бы у Исака не выработалась привычка слушать ее тихие шаги и возню собак около крыльца в 6 утра каждого дня. Он помнит, как он старательно заучивал биологию несколько лет назад. Те знания, что в нем есть сейчас, все базируются на том, что буквально тремя годами ранее, когда у него совсем не было круга общения, он приходил со школы и садился за учебники. Учебник был зеленый и на нем была нарисована черепаха. Или… он помнит, как он познакомился с Юнасом. Точнее, это было наоборот: Юнас познакомился с ним. Им было по тринадцать-четырнадцать лет, и, так вышло, им пришлось сесть за один стол на уроке той самой биологии. Исак хорошо отвечал на вопросы и быстро писал тесты, что успевал помогать Юнасу. Тогда, наверное, все и началось: с дружбы за помощь по биологии. К счастью или нет, они ходили из класса биологии в столовую вместе. А там уж и закрутилось дальше. И… это все? Все, что в нем есть – это воспоминания о собаках, зеленом учебнике и классе биологии? В любом случае, в этом мальчике, совсем еще мальчике, нет примера или намека на то, какой пиздец может случиться в жизни. В его жизни или в чьей-то другой. Или как пиздец из другой жизни может перебежать в его собственную. Та влюбленность, точнее, те эмоции, которые казались ему влюбленностью, были ничем. Были просто… просто были. Он чувствовал привязанность к человеку, которому не было на него все равно. Сейчас Исак понимает это; сейчас Исак понимает, сколько всего раньше он не понимал. И дело не в учебнике, собаках или Юнасе, дело в повороте его жизни на 180 градусов. Он не читал этих романов, но ему кажется, что он начинает мыслить как их герои. Ему кажется, что в семнадцать лет «на него столько всего свалилось!». Ох, Исак, почитай книжек, почитай еще. Люди могут придумать способы получше, чтобы причинить боль посильнее. Он устал и запыхался, пока бежал к скамейке. К абсолютно пустой скамейке.///
Эвану девятнадцать лет и он уже взрослый. Ему продают пиво и сигареты в магазине, и плевать, что у него постоянно спрашивают паспорт. Эван взрослый и он много пережил. Он знает много, он знает слишком много. Найшэйм – желанный мальчик. Высокий мальчик с крутой прической, мальчик с чертовски обаятельной улыбкой, мальчик с «загадкой». Эван доволен, смотря в зеркало в один миг. Эван хочет разбить зеркало в другой. Мальчик, потерянный среди тысяч Вселенных. В нем одном сочетаются те эмоции, которые не может чувствовать разом один человек. Один нормальный человек. Н о р м а л ь н ы й. Он читал много книг. Он смотрел много фильмов. Он общался со многими людьми, и от каждого он узнавал все больше и больше. В его голове столько информации, что ее хватило бы на несколько Эванов из разных Вселенных. Ему кажется, он читал про все эмоции. Видел все чувства. Знает про любое горе, которое может прийти к нему в любой момент. Ему кажется, что он готов ко всей жизни. Он с жизнью один на один, и он полностью готов к бою. Один на один – это неправильная формулировка. Один против всех – это слишком частая формулировка. Она встречается в каждой второй книге. Но Эван один. Несмотря на Соню, родителей, мнимых друзей. Мальчик с болезнью за руку против самой жизни и всего, что она в себя включает. Против всех людей, против всех эмоций, против всех книг, фильмов, больниц, парков, кинотеатров, кафе и вокзалов. Против всех. Эван часто был один на один против чего-то или кого-то. Он помнит, но в его голове воспоминания из его жизни сохраняются или в тусклых красках или в слишком ярких. Таких, которые, ему кажется, он никогда не выкинет из головы. Он помнит чувство вины, когда потерял ключи от дома, за что он получил наказание не по заслугам. Он уже тогда понимал, что мама не хочет причинять ему боль, мама измотана и мама потухает от постоянных напоминаний о том, что ее сын – псих. Он помнит взгляд Сони, когда та узнала, что он биполярен. Она была… словно героиня из слезливого сериала, которая сквозь свою боль принимает его таким, какой он есть. Это было наигранно и это разозлило Эвана, но он не мог сказать никому об этом. Тик-так, время шагает по желтой кирпичной дороге, и он вместе с ним. Он попал не в ту Вселенную, попал не к тем людям. Он будет думать так, пока не встретит на этой дороге такого же свернувшего не туда мальчика. Мальчика со светлыми кудрявыми волосами и с совсем еще детским взглядом. Ему хочется остаться с ним и пройти с ним дальше хоть не много. И когда это получается, Эван задумывается о том, что все происходит не случайно. Он был один не случайно – нужно быть одиноким, чтобы встретить такого же одинокого человека на своей дороге к изумрудному городу. На часах 21:19 и он снова один. Он давно не чувствовал этого. Со знанием того, что в тебе болезнь, сложно почувствовать себя полностью пустым, но сейчас он ощущает именно ее – черную, холодную, засасывающую пустоту, которая стала таковой только из-за одного (подумайте, одного, одного из в с е х) человека. Который, возможно, не должен был там появиться. Который, возможно, появился там по вине самого Эвана. Как бы то ни было, он только что… На часах 21:20 и он снова один на один против жизни. Против жизни, смотря в глаза мальчику-олицетворению напротив. Мальчику, на чьих плечах вина и спасение. Мальчику, который идет к нему навстречу. Эван сравнивает это с какой-нибудь из книг и не может найти сходств. Исак не понимает, как называется то, что с ним сейчас происходит. У них абсолютно разные жизни, абсолютно параллельные друг другу. Но параллельные прямые искривляются в пространстве. Пространстве, в которое они попали (не)случайно. Они верят в разные приметы, они думают о разных вещах, но, как бы то ни было, жизнь столкнула их лбами в нужное время. Время, когда настает час принимать важные решения. На часах снова 21:21.