Война закончена. Корифей повержен. Дни смуты и крови позади. Пока что.
Священная равнина находится в спокойствии, полном умиротворении — более ей не угрожают демоны, ходячие мертвецы или же войны «вольных граждан», что лишь убивали и разоряли.
Тяжёлые дни войн и смуты оставили свой отпечаток — разрушенные здания, обгоревшие ветхие постройки, сгоревшие деревья и выжженные поля, обугленные тела, гниющие трупы, всё ещё алые от крови, некогда пролитой здесь, ручейки. И печальные руины, что напоминают об утраченном наследии гордых элвен.
У Леди Инквизитор ещё есть полно дел, но сейчас она уделила время для себя, для собственного отдыха, наведавшись в лагерь долийцев, что всё ещё стоял у берегов реки. Эльфы радушно приняли Лавеллан, помня о том, как она некогда помогла им.
Небо уже давно застелила тёмная пелена ночи, бриллиантовой россыпью украшенная мириадами звёзд. Луна ярко освещала равнину, своим мягким светом окутывая силуэты эльфов и благородных галл, чьи рога сейчас отливались искусным блеском серебра. Золотая галла явно выделялась среди своих сородичей, благородно вскинув рогатую голову, гордым взглядом обводя большие, волшебно пахнущие красным деревом, аравели.
В центре лагеря горел ярким пламенем костёр, вокруг которого расположились все долийцы, во главе с Хранителем Хавен. Старый эльф тихим, слегка хриплым голосом рассказывал истории о Долах и Халамширале, о древнем Элвенане и Арлатане. По большей части, это были лишь обрывочные фразы, что смогли сохранится в памяти нынешних долийских Хранителей.
Жалкие крохи, остатки великого наследия элвен. Это всё, что осталось у эльфов — предположения, почти забытые обычаи и божества, легенды и мифы, сказки о прошлых величественных городах эльфов. Долийцы всеми силами цеплялись за обрывки, за эти крохи, они пытались возродить свою культуру, хоть как-то восполнить утраченное. Полно лобызаний — и всё тщетно.
Эллана Лавеллан тоже была в ту ночь среди эльфов, с удовольствием слушая их истории и рассказы, с лёгкой улыбкой на губах смотря, как они смеются и непринуждённо болтают. На мгновение можно забыть обо всём, о всех бедах и несчастьях.
Дориан, Варрик и Железный Бык тактично удалились, хотя их никто и не просил этого делать. Но всё же спутники Леди Инквизитор понимали, что сейчас ей надо побыть лишь со своими сородичами, а они в этой компании будут несколько лишними. Хотя… Сейчас не было никакой Леди Инквизитор. Сейчас была лишь Эллана Лавеллан — долийка, некогда Первая своего клана, гордая и сильная элвен.
Иногда девушка вставляла свои фразы и реплики в рассказы Хранителя и других эльфов. Она охотно делилась со всеми историями, что некогда ей самой рассказывала Хранительница её клана, она рисовала образы могучего Арлатана, о коих слышала от ещё одного мудрого существа.
С грустной улыбкой на устах Эллана вещала о красотах столицы Элвенана и о самой эльфийской цивилизации, давно стёртой с лица земли, превращённой в печальные руины, что канули в небытие, забирая с собой всё, чем некогда дорожили её древние сородичи. Она рассказывала всё так подробно и красочно, что казалось, будто бы она прожила много веков и побывала в Арлатане самолично, увидев всё своими собственными глазами. Её тихий мелодичный голос убаюкивал многих, дарил умиротворение и окутывал весь лагерь шёлковыми нитями гармонии и спокойствия.
Девушка рассказывала о бессмертии, коим обладали древние эльфы; о прекрасных чудесах, что творила их магия, являясь неотъемлемой частью их жизни, ими самими; об единении с природой и понимании языка деревьев и травы, ветра и воды… Даже о животных, что умели разговаривать с элвен на едином языке, о журчании живительных рек, что были венами и сосудами Элвенана, способными заживлять любые раны или травмы, дарить покой и лёгкость.
Лавеллан даже представляла себе эти картины пред глазами — и они были столь отчётливыми и явными, что на несколько мгновений эльфийка даже забыла о том, где находится… Блаженно прикрыв глаза, не прерывая свой рассказ, она оказалась далеко за пределами долийского лагеря, сознанием возвращаясь в те старые, волшебные времена.
Она не слышала более своего голоса, говоря скорее на автомате, но слова звучали в голове, вот только произносил их мягкий мужской, столь родной голос. Некогда истории эльфа завораживали Эллану, она с удовольствием слушала всё то, о чём он вещал ей, и впитывала всю информацию, как губка. Девушка не спрашивала, откуда Солас знает столько всего, думала, что опять же из Тени — он же много путешествовал по ней. Да и откуда ещё?
Любимый покинул её, оставив одну…
«Быть может, в ином мире…»
Но она вспоминала его серо-зелёные глаза, вечно печальный взгляд мудреца, повидавшего в мире столь много, его пухлые губы и острый подбородок. Пред ним Первая ощущала себя неразумным ребёнком, он учил её, всегда помогал советом, терпеливо давая пояснения тому или иному вопросу или суждению.
— А откуда вы столько знаете о нашем прошлом? О древних эльфах и Арлатане?.. — Донёсся до Лавеллан тонкий мальчишечий голос. Парнишка эльф воззрился на неё своими большими карими глазами, с явным нескрываемым интересом ожидая ответа на свой вопрос. Девушка мягко улыбнулась, почти с материнской нежностью смотря на эльфёнка:
— Мне рассказал об этом один мудрый эльф…
— А где он сейчас? — Обняв руками колени, задал следующий вопрос парнишка. Улыбка не пропала с лица Лавеллан, но стала несколько грустной, а в бездонных голубых глазах блеснул отпечаток глубокой печали.
— Он ушёл…
— А куда? — Столь наивное создание, задающие такие невинные вопросы. В душе у Элланы они отдавались болью и скорбью, но что-то заставляло отвечать её, продолжая улыбаться грустной улыбкой. Взгляд её был направлен на мальчишку, но смотрела девушка как-то сквозь него, в пустоту, видя пред собой иллюзорные образы и придуманные картины из воспоминаний.
— Хватит, Нетрас. Уже поздно, пора спать. — Явно намекая на большую часть уснувших в сидячем положении эльфов, Хранитель Хавен выпрямился в полный рост, опираясь на свой посох. Он мягко улыбнулся Эллане, слегка прищурившись, от чего в уголках его глаз появились маленькие морщинки. — Ma serannas, Daʼlen. — Она кивнула ему в ответ, тоже вставая с земли. Девушка заметила, что её спутники вернулись — эльфийка направилась в сторону палаток, расположенных в другом конце лагеря.
***
Эллане не спалось. Волшебница понимала, что не сможет в ближайшее время уснуть, поэтому, стараясь не потревожить мирно сопящих компаньонов, она вышла из палатки, тихо и медленно проходя к берегу реки. Сев на прохладную землю, девушка прижала колени к груди, обхватив их руками. Её взгляд был устремлён на тёмное небо, усеянное хаотичной россыпью звёздочек. Она тяжело вздохнула, невольно переводя взор на статую огромного волка на другом берегу. Ей даже показалось, будто глаза его живые и сейчас смотрят на неё с бесконечной грустью и нежностью. Но это было лишь мгновенное наваждение — статуя FenʼHarel оставалась недвижимой и всё с таким же бездушным взглядом.
— Можно? — Девушка слегка вздрогнула от неожиданности, но, заметив уже знакомого эльфийского мальчонку, что слегка виновато улыбался, видя её реакцию, она немного успокоилась. Лавеллан похлопала ладонью около себя, приглашая его присесть.
— Почему не спишь? — Мягко спросила Эллана, как только Нетрас опустился рядом с ней.
— Мне… Кошмар приснился. — Слегка неловко почесав затылок, пробормотал он. Тьма ночи не смогла скрыть в смущении покрасневшие щёки парня — девушка снисходительно улыбнулась.
— А если родители проснуться, не найдя тебя рядом?..
— У меня нет родителей… Они умерли семь лет назад, когда мне было пять лет. — С грустью проговорил эльфёнок, сглотнув ком, подступивший к горлу. Эллана ничего не ответила, тяжело вздыхая. Многие потеряли своих близких, дорогих людей… В войне, из-за болезни или несчастного случая — такова жестокая реальность. — У вас красивый голос, чем-то похож на голос мамы… От его звучания становится так спокойно на душе… Пожалуйста, расскажите что-нибудь…
И Лавеллан рассказала. Старые сказки, что ей самой вещала мама, когда нынешняя Леди Инквизитор тогда была ещё совсем малюткой. Мифы и красивые сказания, легенды и истории из прошлого. Она рассказывала всё, что только помнила, и от этого по её собственному телу разливалось невиданное тепло и спокойствие, а её мелодичный голос убаюкивал рядом сидящего эльфёнка — его глаза уже слипались, но он не поддавался дремоте, яро желая дослушать до конца.
— У тебя уже глаза слезятся. Пойдём спать… — Мягко произнесла Эллана. Мальчик упрямо отрицательно покачал головой, широко раскрывая глаза, пытаясь показать, что спать совсем не хочет. Девушка добродушно засмеялась и вытянула ноги, указывая себе на колени. Парнишка неуверенно посмотрел на неё, но волшебница настояла. Судорожно вздохнув, эльфёнок лёг ей на колени, чуть прикрывая глаза.
— Мама часто пела мне перед сном… Можете спеть что-нибудь? — Сонным голосом спросил Нетрас. Эллана вздохнула, кивая в знак согласия.
Когда-то давно, мама тоже ей пела перед сном колыбельную… И её Лавеллан помнила отчётливо. Девушка запела тихо, но её голос теплом разливался в душе, убаюкивая и стирая с памяти все плохие мысли и воспоминания, даря лишь спокойствие и гармонию:
Elgara vallas, daʼlen
Melava somniar
Mala taren aravas
Ara maʼdesen melar
Iras ma ghilas daʼlen
Ara maʼnedan ashir
Dirthara lothlenanʼas
Bal emma mala dir
Telʼenfenim, daʼlen
Irassal ma ghilas
Ma garas mir renan
Ara maʼathlan vhenas
Ara maʼathlan vhenas
Под конец колыбельной, мальчик уже тихо посапывал в объятьях сладкого сна. Эллана нежно провела рукой по его непослушным каштановым волосам, и возвела взор к небу.
Статуя волка смотрела на неё взглядом, полным глубокой, немой печали и скорби.
