Те, кого мы любим.

Вся местность была покрыта странным густым туманом, что как ни вглядывайся, не увидишь того, что находиться дальше двух метров. Это явно раздражало парня, который пробирался через белую пелену. Также его настораживала природа, нехарактерная для этих мест. Пораскинув мозгами, он не нашёл этому правдоподобную причину, поэтому решил, что будет действовать по тому, как сложится ситуация в будущем. Импровизация, так сказать. Из своих раздумий, его вытащила одна непредвиденная ситуация. Он споткнулся обо что-то и встретился бы лицом с землёй, если бы не хорошая реакция. Хотя, в своей реакции ему только что пришлось усомниться. Чертыхнувшись, он посмотрел на объект, что помешал ему спокойно идти вперёд и замер. Его глаза расширились и к горлу подступил ком.  — Мо.. Мояши? — спросил Канда пустоту. Глаза Аллена широко распахнуты в неком удивление, смешанным со страхом. Они были абсолютно стеклянными. В них больше никогда не будет гореть живой огонёк. Огонёк потух. Грудь уже не поднимется и его лёгкие никогда не наполнятся кислородом. Игральные карты, разбросанные вокруг него, будто издевались над ним, говоря, что в этот раз он проиграл. Идет война. Она всегда приносит с собой многочисленные жертвы, разрушает не только материальное. Она ломает человека, изменяет его. Они все солдаты на ней. Смерть означает, что очередная шашка выбывает из жестокой игры, не более. Тогда почему невыносимо больно смотреть в эти серые глаза? Почему от одной мысли от том, что мелкий умер, Канаде становиться так больно в груди? Он медленно опускается на колени, не отводя взгляда от Аллена. Может он сейчас встанет, улыбнётся и скажет, что это шутка, просто розыгрыш? А потом Канда навалял бы ему как следует, после чего ушёл, не признавая, что испытал невероятное облегчение. «Какие глупые вещи приходят в голову», — думал про себя Канда. Рука Канды потянулась к седоволосому парньку и легла ему на щеку. Холодный. Чёрт! В глазах предательски защипало, но он совершенно не обращал на это внимания, приковав взгляд синих, как ночное небо, глаз к единственному человеку за которого он был бы готов отдать все, но он не хотел признавать свои чувства. Просто старался об этом не думать и свои размышление по этому поводу оставить на потом. И сейчас этот человек мёртв. Когда Канда стал тепло думать о Мояши? Он не знал. Недавно или в самом начале? Ответ на этот вопрос он не может дать. Да и какой в этом смысл? Совершенно не важно когда он полюбил этого недомерка, важно то, что он, черт возьми, любил Аллена! Так какого черта, его Мояши сейчас лежит неподвижно, остекленевшими глазами смотрит куда-то вдаль? Какого черта он мёртв?! По щекам Канды уже вовсю бежали слёзы, а мир перед ним был размытым, но ему было на это плевать. Для него существовал только он и бездыханное тело самого дорогого человека для него. В его голове крутились различные мысли, переплетаясь между собой, образуя спутанный клубок. Что ему теперь делать? Как продолжать жить без него? Как хочется снова услышать задорный смех и его «БаКанда», обращенное к нему. — Чёрт, Мояши! Очнись же ты! Пожалуйста… — сковозь слёзы шептал мечник, — Я., — ком в горле не давал говорить, он не узнавал свой голос. Он был пропитан болью и неким отчаянием. Каждое слово давалость с трудом, — люблю тебя, Аллен. « Я люблю тебя, Аллен.»