Just once

      Несколько дней назад Чимин на репетиции перед выступлением повредил глаз. Длинные рукава костюма при выступлении смотрятся эффектно на сцене и в кадре, особенно на Паке, особенно, когда он танцует соло. И всё ведь проходило хорошо, парни не раз репетировали, Чим считал себя профессионалом и даже подумать не мог, что может так нелепо налажать. Обидно до слёз, ведь из-за этого он не выступал, подвёл ребят и фанатов, настроение ни к чёрту, да ещё и беспомощным себя чувствует.       Доктор, осмотрев парня, сказал регулярно капать глаз и носить повязку дня четыре, а после прийти на проверку ещё раз. Никаких резких движений, поменьше переживаний, а соответственно, выход на сцену ему был заказан на неделю. Оставалось лишь надеяться, что за это время состояние улучшится.       В первый день он чувствовал себя абсолютно хреново, когда его парни выступали, а он был вынужден сидеть в общежитии и якобы отдыхать. Конечно же, чувство собственной вины не давало возможности успокоиться и просто расслабиться, давая себе долгожданный перерыв от деятельности. Да и с повязкой на глазах было сложно ориентироваться в общежитии. Нет, он отлично помнил куда идти и где что находиться, часто просыпаясь рано утром, он не видел куда шёл, интуитивно добираясь до ванной комнаты или кухни.       Вот только сейчас ситуация другая, он вроде и делает всё правильно, но так медленно и неловко, что самого это раздражает. Менеджер принёс ему фрукты и пачку печенья, пока он не мог питаться самостоятельно палочками или вилкой, приходилось довольствоваться малым. Не то чтобы он не мог держать столовые приборы или донести еду до рта, мог, конечно. Однако иногда даже не знаешь: набираешь ли ты что-то или так и подносишь ко рту пустой прибор.       Когда парни пришли, Джин помог ему нормально поужинать, а потом проводил в душевую комнату, настраивая нужную температуру воды. Сейчас Чим-Чим чувствовал себя ребёнком ещё больше чем обычно. Раньше хёны тоже заботились о нём, волновались, ведь они как семья все, но сейчас ему даже думать не хочется о том, как жалко он выглядит.       Так два дня за ним по очереди ухаживали все, кто окажется ближе или тот, кто свободен, но больше всего беспокоились Хоуп и Джин. Они практически не отходили от друга, кормили, развлекали и делали все нужные процедуры для его дальнейшего выздоровления. Пак чувствовал себя намного лучше, даже порывался снять повязку, мотивируя тем, что не чувствует уже никакого дискомфорта, но Сокджин за это лишь поругался и надавал по рукам, чтобы не лез куда не следует.       Сегодня шёл третий день, уже вечер, но в общежитии остались лишь Хосок и Юнги, который бесцельно шатался. Намджун, Джин и Тэ с Чонгуком уехали ещё днём записывать новый трек, и, по идее, скоро должны прийти, если их не задержат. Чиму было скучно, хотелось позалипать в телефон или ноут, поработать над музыкой, потанцевать или хотя бы снять пару сюжетов видео для фанатов, но всё, что ему оставалось, это целыми днями лежать или разговаривать по телефону через гарнитуру, звонки, к счастью, он мог принимать.       Днём с ним был Хоуп, а сейчас и кушать захотелось, и рядом никого не было. Снеки, которые он ел раньше, закончились, друзья помогли с этим. Джин говорил, что приготовил мясо и суп, вот только покушать сам он не сможет. Поднявшись с постели, блондин вышел из комнаты и потихоньку направился к кухне.       — Юнги? — Мин должен быть где-то поблизости. — Ты здесь?       — Да, здесь, — тихо отозвался парень, видимо, сидя на кресле в гостиной.       — Я кушать хочу, помоги мне, — было неловко просить об этом его, но чёрт возьми, кушать хотелось, да и это же Юнги, ну что в этом такого-то? Он не может даже насыпать себе в тарелку, потому что боится промазать.       — Чимин, отстань, скоро Джин придёт, — грубо как-то получилось.       Но Юнги просто не может находиться рядом с Чимином. Смотреть на то, какой он беззащитный, словно котёнок маленький, тактильный теперь слишком, а Мин не железный, может и не выдержать. Когда его пухлые губы так сильно выделяются теперь, их целовать хочется не останавливаясь, проводить по ним языком, кусать и обнимать всего Чим-Чима. Он манит так, что Юнги не знает куда себя прятать порой, чтобы не палиться.       — Но… Ладно, я как-то сам, — Пак медленно проходит на кухню, находит нужный шкафчик и берёт тарелку. Ему обидно вообще-то до слёз, потому что от кого от кого, но от Юнги он не ожидал такого безразличия.       Руки немного дрожат, но он ставит тарелку и даже удачно, как ему кажется, насыпает суп, не пролив ни капли. Закрывает крышку и понимает, что еда сварена ещё утром, а потому холодное уже всё. Открыв микроволновку, он очень осторожно ставит туда небольшую тарелку. Не с первого раза, но нажимает на нужные кнопки и ждёт, сминая свой свитер.       Почему Мин так поступает? Чимину казалось, они сблизились в последнее время, один раз даже целовались, разве это ничего не значит? Он не хочет быть таким, не хочет, чтобы за ним ухаживали круглые сутки, но ведь это не на всегда, парень даже смирился со своей участью. Вот только теперь его мучает вопрос, почему ему помогли все, кроме Юнги. Настолько противно смотреть на своего жалкого друга? Пак думал, что они стали больше, чем друзьями…       Микроволновка звякнула, парень, всё ещё погруженный в свои мысли, взял тарелку, которая оказалась неожиданно горячей, а потому, не удержав её, уронил на пол, разбивая. Юнги, на самом деле, находился рядом и наблюдал за тем, как друг справляется со всем самостоятельно. Проклиная себя, мысленно кроя всеми матами на свете, он подлетел к Чиму и, взяв его руки в свои, проверил, не повредился ли он.       — Оставь, я уберу, садись, — тихо, с сожалением проговорил брюнет, помогая второму пройти за стол. — Сиди, я сейчас всё приготовлю.       Собрав осколки и вытерев тряпкой остатки супа с пола, он насыпал в другую тарелку новую порцию и поставил разогреваться. Чим сидел и хлюпал носом, сжимая палец. Порезался всё же? Пижамные штаны были все в маленьких каплях, ноги босые, грязные, и на пальчике морковка затаилась. Взяв полотенце, Юнги подошёл и сначала ещё раз проверил руки, всё же замечая небольшую царапину, из которой сочилась алая кровь, а потом присел на колени и начал аккуратно вытирать ему ноги.       — Прости меня, — хрипло проговорил он. — Я не должен был так себя вести, прости.       Микроволновка снова остановилась, и теперь уже Мин достал тарелку и поставил перед парнем, взяв ложку в свои руки. Он смущён, никогда в жизни он ещё никого не кормил, сердце выскакивало из груди, потому что это Чимин, и он с ума сводит своим соблазнительным видом.       — Открой ротик, — попросил брюнет, набрав в ложку немного жидкости, подув перед этим.       — Юнги, не нужно, я как-то сам, — теперь пришла очередь Пака смущаться. Он не думал, что его собираются кормить, точнее, что ОН собирается кормить.       — Рот открой, — уже более хрипло и грубо попросил Юн, после чего второй всё же послушался, принимая первую ложку еды.       Мин, оказывается, такой заботливый, или это только с ним? Пак отчётливо слышит, что он дует каждый раз, хоть суп в тарелке наверняка уже не горячий. И блондин просто представляет у себя в голове, как это выглядит, и сходит с ума от смущения. С Джином не так, с ним это почему-то совершенно нормально, даже мысли нет, что это может кого-то смущать.       А Юнги увлёкся так, что у него в штанах чуть тесно стало. Губы парня напротив так обхватывают ложку, что брюнет несколько раз даже задумался о своей озабоченности. Недотрах у него, что ли? Это вполне естественный процесс, просто приём пищи, так почему же при виде того, как он с завязанным бинтом, а поверх чёрным шарфом глазами, обхватывает губами столовый прибор, становится так жарко?       Если бы это был просто бинт, может быть, это и не выглядело так соблазнительно, но Тэхён, будь он неладен, решил, что это похоже на концепт blood sweat and tears, и перевязал ему глаза этим чёртовым, чёрным шарфиком.       — Всё, — тихо проговорил Мин, отложив ложку. Заметив крошку на губах, парень убрал её лёгким движением, ловя тихий вдох. — Пойдём в комнату?       — М, спасибо, — Чим кивнул, — возьми воду, пожалуйста.       Достав из холодильника бутылку воды, Мин повёл друга в комнату, и усадил на кровать. Чимин тихий такой, словно его мучает что-то, будто ему неловко находиться в компании с Юнги, а последний видит в этом только свою вину. Какого чёрта? Сейчас человеку, в которого он по уши влюблён, нужна помощь, он не должен был отходить от него ни на шаг, доказывая искренность своих намерений, но вместо этого боялся даже подойти, избегал, чем сделал хуже и себе, и парню.       — Я думал, тебе противно быть со мной рядом, — совсем тихо проговорил блондин, понимая, что друг ещё в комнате, он не ушёл. Что он делает? Просто смотрит на него с жалостью? Паку этого не надо, он не жалкий!       — Чимин-и, что за глупости, — брюнет подсел ближе, у ног юноши, — я просто… Я боялся к тебе подойти, ты не представляешь, как беззащитно ты выглядишь, я с ума схожу, пока ты не видишь.       Юнги провёл по его волосам, заметив, что блондин неосознанно тянется к его прикосновениям. Невозможно, нельзя быть настолько потрясающим, нежным, нереальным совершенно, он будто и не с этой планеты вовсе, ангел во плоти.       — Ты избегал, я подумал, что то, что произошло раньше — ошибка, — его щёки чуть покраснели, как и кончики ушей, — думал, что ты злишься на меня из-за этого. Я не хочу, чтобы ты на меня злился Юнги-я, я хочу, чтобы ты любил меня.       У Мина плывёт всё перед глазами от того, как сильно он хочет поцеловать Чимина сейчас. Но боится, потому что за поцелуем может последовать что-то серьёзнее, потому что этот искуситель, даже ничего не делая, может вызвать у Юнги тахикардию, а сейчас и подавно с ума сводит.       — Я не могу на тебя злиться, — тихо совсем проговорил брюнет, взяв лицо напротив в свои ладошки. — целовать тебя долго хочу, заботиться тебе, видеть твою улыбку, Чимин-и.       Да, это правда и он, наконец, осознал это. Даже если придётся переступить через себя, только бы уберечь Чимина, он переступит. Теперь только он будет кормить его, водить в душ, помогать принимать лекарства и проводить с ним столько времени, чтобы присутствие Юнги въелось Паку под кожу. Никакого Джина, никаких Тэ и Хосока, теперь только он будет рядом.       — Поцелуй меня, — подаваясь чуть вперёд, блондина чуть трясло. Он делает эти первые шаги, но ему ужасно неловко и немного страшно, что через секунду его оттолкнут.       Юнги медлит всего пару секунд, а затем проводит пальцем по губам и, приблизившись, целует, мягко, не настойчиво. Он наслаждается мягкостью прикосновений, весь Чимин такой мягкий и податливый, что прекращать не хочется совсем. И нужно ли? Сейчас им никто не помешает, и блондин дал ясно понять, что не против. Главное — остановить себя перед тем, как он перейдёт дозволенную черту.       — Я не могу пользоваться твоим состоянием, — всё же оторвавшись от поцелуя, прохрипел Мин.       — А я могу, — потащив на себя парня, блондин снова поцеловал его теперь более уверенно. Пусть ему потом будет стыдно, пусть они будут шарахаться друг от друга, даже такой вариант Пак не исключал. Сейчас ему так хорошо, как никогда, он не хочет отступать.       Внутри всё сжималось от восторга, что Юнги трогает его, целует и обращается так, словно боится сломать. Это смешит Чимина, он не хрустальный, но такая забота почему-то покоряет. Хочется большего, но сейчас нельзя, как же не вовремя он получил травму… Или вовремя? Когда бы он ещё решился на такой откровенный шаг? Чим ложится на кровать и тянет парня за собой, поглаживая его шею, спину, плечи… Хочется увидеть, заглянуть в глаза, посмотреть на то, как Юнги прекрасен, он красивый до безумия, кажется таким холодным, но сейчас можно почувствовать, насколько он нежный и заботливый, даже немного пугливый. Кто бы мог подумать…       — Мне нельзя делать что-то большее, но… — Пак опустил руки и провёл ладонью по члену брюнета через неплотную ткань. Возбуждение отлично чувствовалось, от этого щёки Чима покраснели чуть больше, но он продолжал начатое. Перевернув парня на спину, блондин опускался всё ниже, останавливаясь на уровне паха, начиная приспускать спортивные штаны.       — Подожди, Чим, — Юнги попытался его остановить, но второй был непреклонен, он решительно настроен довести сегодня дело до конца, им давно нужно было сдвинуться с мёртвой точки.       — Не останавливай, я хочу попробовать, — прошептал Пак словно в бреду, освобождая член юноши от белья. — Я не вижу тебя, но хочу почувствовать сполна…       Проведя пару раз ладошкой вверх-вниз, блондин наклонился и лизнул головку члена, заставляя брюнета прикрыть себе рот рукой, чтобы не издавать лишних громких звуков наслаждения. Он с ума сходил от созерцания картины, что предстала перед его глазами. Он думал, Чимин-и невинная овечка, ангел которого нужно трепетно целовать, а тот оказался змеем искусителем, демоном, который не упустит возможности поиздеваться. Зарывшись в светлые волосы рукой, юноша стал более активно руководить процессом, не в силах оторвать взгляд и на секунду.       Пак заглатывал всё глубже, и видно было, что это доставляет ему некий дискомфорт, и как бы сильно не хотелось надавить, заставляя взять в себя больше, брюнет контролировал себя, и в какой-то момент начал лишь поглаживать голову, давая второму свободу действий. Ещё пара движений, и Юнги изливается Чимину прямо в рот, заставляя того отстраниться.       Большую часть спермы парень непроизвольно сглотнул, но несколько капель всё же скатились с его губ, и это было так чертовски грязно, что вот-вот, и Юнги снова начнёт возбуждаться. Тем временем Чим запустил руку себе в штаны и, облокотившись о стену, начал дрочить на глазах друга. Он точно издевается, никак иначе! Совершенно не стесняясь своих действий, Пак совсем тихо постанывал и водил по члену рукой.       Но Чимину было стыдно, невыносимо, и в то же время он получал такой неописуемый восторг от осознания, что Юнги смотрит на него сейчас. Он ещё когда делал минет, чуть было не спустил себе в штаны, а теперь ещё и этим решил себя добить. Непонятно, что сегодня вселилось в Пака, будь он в адекватном состоянии, вряд ли позволил бы себе поступать подобным грязным образом. Рука медленно скользнула вверх, и Чим наконец кончил, чуть прогибаясь в спине, издавая более громкий стон.       Юнги снова возбудился, но быстро надел бельё со штанами, чтобы второй ничего не заподозрил в случае чего. Ребята скоро должны прийти, а они наверняка в комнату дверь не закрыли, хорошо, хоть Хоуп не вошёл во время всего этого, пришлось бы долго просить оставить данный момент в тайне от парней, хотя бы на некоторое время. Всё равно вскоре все узнают, что Чим-Чим наконец официально встречается с Юнги, да и как иначе теперь? Только так, Мин не позволит, чтобы его чудо страдало от недостатка внимания и клеилось к кому-то другому кроме него.       — Юнги-я, — вытерев руку прямо о свои штаны, так как о местонахождении салфеток он и не догадывался, блондин подполз ближе. — Позволь мне в следующий раз увидеть твоё лицо.       — Господи, — на выдохе произнес Юн, — прекрати быть таким, — и, не выжидая больше и секунды, снова вовлёк его в поцелуй. На этот раз медленный, размеренный и нежный. Они передавали друг другу свои чувства и просто наслаждались близостью, единением, спокойствием.       Чимин больше не чувствует себя жалким.