Лишь ты один

- Веди себя естественно. Тяжелая рука ложится на талию парня, лицо которого выражает что угодно, кроме удовольствия. - Я думал, омегам сюда ход заказан. - Моей омеге можно все, - красивый альфа отпивает шампанское из изящного бокала и немного щурится. - Совету это не понравится. Крис, зачем я здесь? Мне неприятно общество этих людей! – шипит парень и тут же кривится от боли в руке, которую собеседник сжимает сильнее положенного. - Я должен доверять шлюхе вроде тебя, и снова оставить тебя одного? Думать об этом забудь, - блондин небрежно откидывает руку парня и, уходя, тихо выдыхает, но так, чтобы омега это услышал, - дешевка. - Я не желал выходить за тебя! За меня все решили! А чего ты ожидал от брака по расчету? – парень давно хотел сказать это, но без серьезных последствий для себя и своего здоровья в частности это не представлялось возможным. Вряд ли Крис будет убивать его на глазах у всех этих людей. Хотя, этот вариант тоже исключать не стоит, ведь под дорогими костюмами и белоснежными рубашками бьются всё те же сердца преступников. Якудзы. Они словно ожившие легенды со страниц старинных книг. В современном мире их синдикаты вышли на совершенно другой уровень, пуская корни практически во все структуры. Глаза альфы сузились до маленьких щелок. Это недобрый знак. Он почти волоком тащит парня в тихое уединенное место. Можно было бы подняться в их спальню, ведь прием по своему обычаю проходит в доме главы, но тащить дерзкую омегу по лестнице Крису хочется меньше всего. Туалет – самое то. Парень больно бьется о дверь, когда Ву толкает его внутрь. - На колени. - Крис, я… - На колени. - Не хочу. Я не хочу! - Лухан, на колени, иначе покалечу. Альфа более чем убедителен. Но не его лицо внушает омеге нечеловеческий страх, а голос. Господи, как же он боится этого голоса, как ненавидит его. Лухан молча становится на колени, расстегивая брюки Ву. Он знает, что нужно делать. Не впервой. - Крис, ну где тебя носит? Пак уже здесь. Давай быстрее, - торопит его Чунмен, но внимание друга тут же переключается на тень, плетущуюся за ним. Лухан подозрительно тих, глаза предательски влажны, а руки все еще трясутся. Ву резко останавливается, обращаясь к нему: - Не смей показываться перед гостями, пока не приведешь себя в порядок, - и неторопливо заходит в комнату. - И как так случилось, что главой корейского дома якудзы стал китаец? Вся степень абсурдности просто сводит с ума, - Пак не то чтобы не тактичен, он просто привык говорить то, что думает. - Ты сюда пришел обсудить мое положение, или все же займемся делами? Крис не намерен рассказывать этой выскочке, каким образом он стал тем, кем является сейчас. - Интересно же, - широкая улыбка на лице парня чудесным образом омолаживает его на несколько лет. - Пак Чанель, есть ряд вещей, которые в этом доме делать строго запрещено. Например, задавать глупые вопросы, которые могут стать причиной нелепой гибели. - Жаль, что в этом доме не запрещено избивать людей за отказ спать с кем попало. Фраза брошена с такой ненавистью, что Ву даже не сомневается, кто мог позволить себе подобную дерзость. Конечно же, это чертов Сехун. Парень волком смотрит на Криса, словно еще миг – и он вцепится тому в глотку в надежде перегрызть ее. - Усмири своего пса, Пак, иначе это сделаю я. - Не смей оскорблять моего брата. - Думаю, он не в обиде на меня, ведь у нас столько общего. Даже одна на двоих омега. Крис понимает, что все взоры в комнате обращены не на него, когда слышит запах входящего Лухана. Все кроме одного – Чанеля. Парень – оторва, это факт, но нельзя забывать, что он чертовски умен и хитер. Сехун едва сдерживается, чтобы не подскочить к Лухану, но тот умоляющим взглядом удерживает его на месте. - Что такое? Даже не поздороваешься с ним? Какая жалость, что в жены мне досталась такая подстилка. Ву позволяет себе так говорить, твердо зная, что все присутствующие никогда и нигде не поднимут этой темы, иначе смерть настигнет их раньше, чем солнце склонится к закату. - Похоже, придется его стерилизовать. Не желаю воспитывать бастардов твоего брата. - Не смей! – гремит Сехун, но Чанель осаждает его одним лишь взглядом. - Мне все равно, что будет с ним. Твои проблемы, что не смог удержать омегу в своей постели. - Ты прав. Похоже, утешать чужих жен – это удел твоего брата, - язвит в ответ блондин. - Я сюда не за тем пришел, чтобы препираться с тобой. Мы должны положить конец этой вражде. От этого страдает и твой и мой бизнес. - Так предлагай. - Пусть каждый остается на своей территории. Никакого распространения на нашей, и мы не полезем на вашу. Пусть все вернется в те времена, когда мы были компаньонами, а не врагами. Согласен? - Дай-ка подумаю. Нет, не согласен. А что насчет оскорбления, причиненного мне твоим братом? Да за меньшее я могу затребовать голову виновника на копье, чтобы позже сделать из нее пепельницу. От этих слов лицо Лухана побледнело, но Сехун намеренно не смотрел на него, дабы не терять контроля. - Чего ты хочешь? – в лоб задает вопрос Чанель. - Клубы «Лотос» и «Рим» вполне сгодятся как компенсация, - мило улыбается альфа, за руку притягивая Лухана к себе на колени, - больше он просто не стоит. - Сука! – Сехун лишь диву дается, как это никто до сих пор не пристрелил этого ублюдка. - Довольно! Попридержи язык, щенок. Иначе отсюда вас вынесут вперед ногами, в черных мешках, – Ву теряет терпение. - Договорились, – Чанель тянет руку Крису, дабы сменить тему, иначе в скором времени кто-то действительно умрет. Согласно кодексу чести, правда на стороне Криса, но… Сехун ведь его брат. Чанель сделает все, чтобы спасти его и уберечь от беды. Жаль, что головой думать Се так и не научился, только членом. Для Лухана он не мог сделать ничего, как бы сильно не желал. Крис замешкался лишь на миг, но потом все же протянул руку: - Завтра мой юрист привезет документы на подпись. Сехун уходит. Он вынужден это сделать, но сердце твердит иное, стоит только взглянуть на лишенное каких-либо эмоций лицо Лухана. - Я вернусь за тобой, - тихо шепчет себе под нос Сехун, - обещаю. - Уже уходите? Скоро прибудет Совет. Нужно обсудить все с ними, - напоминает Ву, рука которого скользит по бедру бледного Лухана. - Полагаю, они еще не в курсе нашего «уговора»? – догадывается Чанель. Это хорошо. Значит, Крис действовал за спинами Совета, а, соответственно, и клубы отошли ему только что незаконно, если это слово вообще приемлемо в их мире. Можно выторговать более выгодные условия. Два часа спустя Чанель покидает резиденцию Ву, злой и весьма недовольный. Совет безоговорочно принял все условия Криса и встал на его сторону. Ничего удивительного, учитывая то, что сделал Сехун. - Ты не должен был соглашаться на эти условия! – виновник торжества, похоже, еще и чем-то недоволен. - Прикуси язык, Се. Мне нужно было отдать им тебя на растерзание? Ты не шалаву из его борделя увел, а его законную жену! – прогремел Чанель уже сидя в машине. - Я мог бы разобраться с ним сам! - Каким образом? Мне напомнить тебе, как этот псих орудует своим самурайским мечом? Я уже молчу о его положении, власти и влиянии на Совет. Он тебя в салат искромсает вмиг, ты и пальцем шевельнуть не успеешь. Чертов Ву, он словно кость в горле. Совет практически всегда на его стороне. Но, если быть честным, то Чанель не помнил ни одного прецедента, где Крис был бы виновен или хотя бы неправ. Этот сукин сын держал всех под колпаком, не делал ничего такого, что претило бы законам их общества, но, тем не менее, честными его сделки назвать можно было с большой натяжкой. - Се, я не хочу потерять тебя из-за какой-то омеги. Твоя жизнь бесценна для меня, и она явно дороже каких-то грязных клубов. Ты же мой брат, - Чанель по-братски гладит Сехуна по бестолковой ветреной голове, но даже в свете последних событий он не может злиться на него. - От меня одни проблемы… - Знаю. - Но я люблю его. Я не отступлюсь. - Значит, ты умрешь, и я ничего не смогу сделать, чтобы защитить тебя. Ты не оставляешь мне иного выбора, кроме как удавить эту проклятую омегу и схлестнуться с Ву в честном бою. – Чанель был честен с братом. - Я не позволю этому произойти, - уверенности Се не занимать, но так дела не делаются. Одного желания мало. Нужны рычаги давления, план, серьезные покровители, в конце концов. - Сехун, ты знаешь, по какой причине Лухан до сих пор дышит воздухом, а не кормит червей своими останками? Потому что он не его омега. Его не возбуждает в нем абсолютно ничего. Ни его запах, ни его тело, ни смазливая мордашка. Ничего. Будь он его Истинным, Крис давно уже закатал бы вас в асфальт перед своим домом, чтобы каждый день ступать по вашим могилам. - Я не понимаю, почему он не отпускает его, если не любит. Зачем он вообще на нем женился? - Потому что так было нужно. Это бизнес, не более. Лухан был свидетельством благих намерений партнеров и гарантией. Совет принял решение, Ву обязан был его выполнить. Вот и все. Ты еще так юн и мыслишь либо членом, либо сердцем. Чем угодно, но только не мозгами, - Чанель начал терять терпение. - Хен, неужели его никак нельзя забрать? - Только если Крис сам решит аннулировать брачный контракт, а этого он не сделает ни за что и никогда. - Посмотрим… - загадочно произнес Сехун, глядя в окно. - Я улетаю в Японию. Ты летишь со мной. – Ву краток, как обычно. Если честно, то ему не очень хочется задерживаться в комнате Лухана. От нее за километр несет запахом этого щенка, Сехуна. Значит, опять виделись. Да и черт с ними. Он разберется с этим позже, когда вернется. Крис, может быть, и отдал бы эту маленькую шлюху тому выродку, попроси он нормально. Но нет же. Щенок решил, что трахнуть его омегу, да еще и состоящую в законном браке, на его же простынях – куда более действенный способ урезонить Криса. За это они оба дорого заплатят. Он будет мучить их бесконечно долго, до тех пор, пока один из них не вздернется, или второй не наделает очередной глупости, которой Ву незамедлительно воспользуется. Верности от омег ждать не стоит. Лишь альфы способны на это высокое чувство. Как, например, Пак Чанель. Крису он не нравился никогда. Сильный и, что немаловажно, достойный конкурент. С таким приятно иметь дело, но он верен не ему, а значит, вдвойне опасен. - Господин… Лухан, он очень болен. Не думаю, что ему стоит лететь с вами. Ему нужен постельный режим. Крис не то чтобы не верит своему человеку, но проверить он просто обязан. Он прекрасно знает, как эта дрянь умеет притворяться. Лухан не притворяется, его действительно знобит и он как-то неестественно бледен. Наверное, зря Ву так долго держал его под ледяной водой, желая избавиться от вони Сехуна. - Не вздумай подыхать, пока я не вернусь. Это все, что он мог ему сказать. Даже врача не вызвал. Пусть мучается, пусть страдает так, как страдал он, Крис. А ведь когда-то Лухан ему очень нравился, и Ву вполне серьезно думал, что у них могло бы все получиться. Хотя бы мирно сосуществовать в одном доме. Но это было очень давно. - Ты, верно, спятил?! Какого черта ты творишь, придурок?! Хочешь погубить всех нас во имя своей чертовой любви?! Ты об остальных подумал?! - орал Чанель, вцепившись в рубашку молчащего Сехуна. Глаза Чанеля были не просто бешеными, они налились кровью и метали искры, способные прожечь дыру в бетоне, что уж говорить о Сехуне. Старший брат резко отпихнул его от себя, запуская пятерню в волосы. - Заводи машину. Мы везем его обратно, – холодно отчеканил Пак, стоя спиной к брату. - Он убьет его!.. - Я сам вас сейчас убью! Заводи машину! Ты понимаешь, что привезя его сюда, объявил войну!? Завтра на улицах прольется кровь, чужая кровь! А когда он насытится ею, он придет и затребует вас обоих! - заорал Чанель, как будто так Сехун понял бы его и переменил свое решение. Пак медленно подошел к брату и, притянув к себе, обнял. - Я не смогу защитить тебя, понимаешь? Правда на его стороне. Ты перешел грань дозволенного. Ты не просто переспал с ним, ты украл его у законного мужа. Это карается смертью, и не только твоей. Смертью всего клана, – охрипшим голосом почти прошептал Чанель. Услышав это, Сехун резко вырвался из объятий брата. - Никто не умрет из-за меня! Он придет за Луханом, и я буду с ним драться! - Ты что, исторических фильмов насмотрелся? Думаешь, это все игра? – Чанель просто не верил своим ушам. - Я не шучу, хен. Я люблю его. Я готов признаться в этом Крису и предложить ему честный бой. - Он убьет тебя. Убьет у меня на глазах, – тихо протянул Пак, оседая в кресло. Нужно увезти их. Вывезти из страны, пока Крис не вернулся. У них еще есть время. А серьезный разговор он с Ву будет вести уже сам, без присутствия Сехуна. За дверью послышались шаги, и оба брата метнулись к ней, но темного силуэта, скользнувшего к лестнице, уже и след простыл. - Лухан… - выдохнул Се. Крис словно спятил. Вот уже час как он избивает начальника охраны за «некомпетентность». - Тебе было велено следить за ним, глаз с него не спускать. Так как же он смог сбежать? - Простите, господин. Я повез его в больницу… - хрипел парень, сплевывая кровь. - Бог простит. Выстрел оглушил всех в доме. Уродливое кровавое пятно медленно растекалось по деревянному паркету, пачкая персидский ковер. - Убрать этот мусор. Крис более чем готов убивать. Он ведь только этого и ждал. Сегодня он накажет наглого сученка, а заодно и сотрет с лица земли дом Пака. Три черных внедорожника припарковались во дворе особняка Пака. Новоиспеченный начальник охраны поспешил открыть дверь для господина. Но на пороге их встретила не охрана Чанеля и даже не он сам. Мелкое тщедушное создание что-то лепетало о срочном разговоре, и Крис согласился выслушать его лишь потому что был, мягко говоря, шокирован. - Твой господин – жалкий трус, раз на переговоры со мной он подослал омегу. - Чанель меня никуда не подсылал, я сам. Он ничего не знает. - До меня, кажется, дошло, - губ Криса едва коснулась улыбка. - Хочешь защитить своего ебаря, да? Ну давай, начинай умолять меня не убивать его. - Вы не должны забирать Лухана. Вы же не любите его, он вам не нужен вовсе. Вы поступаете так из мести. Прошу вас, не делайте этого. Крис с минуту разглядывал парня перед собой, затем жестом отослал охрану к машине, не забыв забрать у одного из них свою катану. - Брат твоего господина украл у меня кое-что, и сейчас он познает всю степень моего гнева. - Вам ведь плевать на Лухана, вы просто хотите мести. Прошу вас, не нужно. Не проливайте кровь. Всегда можно договориться, - голос мальца дрожал. Перед Ву стоял какой-то мальчишка лет восемнадцати. - Ты хочешь предложить мне что-то взамен? Предлагай. Не то, чтобы Крис внял его мольбам, но было что-то в его лице… что-то притягательное. Хотелось выслушать такого смелого человека, дерзнувшего мало чего заговорить с ним, так еще и сделать это без разрешения господина. Убить он его всегда успеет. - Вы могли бы взять что-то взамен. Что-то, что вам пригодилось бы. - Что бы это могло быть? – Ву уже догадался, что этот идиот хочет ему предложить взамен. Похоже, Чанель вскружил ему голову основательно, иначе зачем парнишке идти на такие жертвы. - Ну… например, другая омега… - Ты сейчас себя мне предлагаешь? Безродного, совершенно бесполезного омегу с заурядной внешностью и без запаха, ко всему прочему? Да еще и, похоже, шлюху одного из них? Прямолинейность и бестактность Криса вогнала в краску парня напротив, но ему все же хватило смелости взглянуть Ву в глаза: - Да. Я предлагаю себя. Сехун нервничал не меньше сжимающего его ладонь Лухана. Оба сидели в кабинете Чанеля, дожидаясь своей участи. Пак единственный внешне был спокоен. Но это только внешне. - Ну и где он застрял, этот ублюдок? – пробубнел себе под нос старший брат, лишь гадая, куда мог подеваться Крис. Заблудился в доме и не может найти кабинет? Чушь. Он был здесь и не раз. Чанель уже встал из-за стола, когда на пороге показался… вполне спокойный и даже немного довольный Крис с катаной в руке. Странно, что он был один. Без охраны. Ву молча сел напротив хозяина дома, с громким стуком положив катану на стол между собой и Чанелем. В комнате повисла гробовая тишина, которую нарушил Сехун. - Я не отдам тебе… - Заткни свой рот и дай поговорить взрослым. Ты уже наделал дерьма, – грубо прервал его Крис, не отрывая испытывающего взгляда от лица Пака. - Чанель, что за дела? – совершенно будничным голосом заговорил Ву, словно не он только что грубо осадил Сехуна. - Я отлучился по делам, возвращаюсь, а мне заявляют, что мою омегу кто-то выкрал. Как это понимать? - Что ты хочешь за него? Я приму любое твое условие. - Это я должен тебе задать этот вопрос. Потому что все выглядит как похищение, - Крис явно с козырем в рукаве. - Хватит ломать комедию. Назови свою цену. - Никаких денег мира не хватит, чтобы окупить весь позор и ущерб, нанесенный твоей семьей мне. Для начала я хочу голову твоего брата, а дальше – как карта ляжет, – голос Криса прозвучал слишком резко. Вот теперь он не притворяется. - Купить можно все, даже человека. Не мне тебе это объяснять. Он любит его, и как ты уже понял, не отдаст. А я не позволю тебе навредить ему. Вопрос почти решен, просто назови цену. Крис молчал. Долго молчал. Он бы выдал какую-то гадость, колкую и болючую, если бы не умоляющий взгляд Чанеля. Не ради себя же старается, ради брата. Пусть Ву и сволочь, какой мир еще не видал, но он не мог не уважать человека честного, готового пожертвовать всем ради выблядка брата, который подставил под удар, в первую очередь, голову Пака. - Прояви человечность. Хотя бы раз, - тихо произнес Чанель. - Я сделаю это, но, как ты меня и попросил, лишь один раз. - Твоя цена? - Пак Чанель, ты уверен в своих словах? Потому что взять их обратно я тебе не позволю. - Ты хочешь оскорбить меня? - Вот только давай без этого. Оскорбленная сторона тут я, – прогремел Ву. - Я приношу свои извинения за то, что так поступил, но я был вынужден! – подал голос Сехун, вставая рядом с братом. - Лухан, ты хочешь остаться с ним? – Крис сел вполоборота, но на него все же не взглянул. - Да, - выдохнул ни живой, ни мертвый омега. - Значит, быть посему. Забирай его себе, - обратился он уже к Сехуну. Позади послышался облегченный выдох Лухана, который, казалось, и не дышал все это время. - А взамен я хочу до смешного мало, - хищная улыбка гуляет на красивом лице Криса, и он поворачивается куда-то назад, к двери. - Зайди сюда. Глаза Чанеля расширяются то ли от злости, то ли от ужаса – не понятно. Сехун же судорожно сглатывает. - Исин… - выдыхает имя парня Се. - Взамен я хочу его. Услужи мне, Пак Чанель, отдай его. Не так уж и много я прошу за эту шлюху, правда? - Проси что угодно, только не его, – Пак нервничает, и Крис готов поклясться, что таким он его видит впервые. Чанель не просто нервничает, он открыто паникует. Чем же так важна эта омега? - Разве не ты сказал мне только что, что я могу просить все, что угодно? Я проявил человечность, но, как ты и просил меня, лишь один раз, – холодно отчеканил Крис, вставая. -Ты не можешь забрать его! – взбеленился Сехун. Мгновение ока – и острая как бритва катана со свистом рассекает воздух и останавливается у горла Се. - Нет! – Лухан вскакивает с дивана, но боится шевелиться. Он слишком долго прожил с Крисом под одной крышей, чтобы знать, как того нервируют мольбы и слезы. - Не смей указывать мне, что я могу делать, а что нет, щенок. Ты не в том положении. Крис так зол, что не сразу слышит щелчок затвора пистолета, направленного в его сердце. Чанель тоже далеко не профан и положения своего он добился отнюдь не красивыми речами. Пришлось выпачкать руки в свое время. - Убери катану, Крис. Сехун имел ввиду лишь то, что ты можешь выбрать кого угодно, кроме нашего брата. - А, отлично. Теперь он ваш брат? А мне он совсем другую историю рассказывал, да Исин? Ну? И с кем же из вас двоих он спит, что вы им так дорожите? Или с обоими сразу? Это что, семейная традиция держать при себе шлюх, да еще и развязывать из-за них кровную вражду? - Хватит! Я уйду с ним! Я так решил! – Исин впервые повысил голос на братьев. - Видишь, Пак Чанель, он хочет уйти со мной. Убери пушку, пока я на гуляш не порубал твоего брата. - Крис, выбери кого хочешь, но только не его, – сквозь зубы процедил Пак. - Я уже выбрал. Будь мужчиной и держи свое слово, потому что я свое сдержал, Пак Чанель. - Хен, прошу тебя, отпусти. Я поеду с ним, я сам так решил, - Исин осторожно подошел к Чанелю и опустил дуло пистолета. Пак не мог оторвать взгляд от лица Криса. Как так получилось, что даже в этой ситуации сукин сын вышел победителем? - Крис, я прошу тебя… он наш младший брат. Я не вру. У нас разные матери, но один отец. Ты не можешь забрать его, - взмолился Сехун, на шее которого появилась маленькая царапина. - А мне плевать, кто он вам. Я забираю его и точка. Тебе ничто не помешало подло, словно змей, улыбаясь мне в лицо, прийти в мой дом и трахать мою омегу. Эту дрянь я из принципа женой назвать не могу. Так почему я должен проявлять терпимость к тебе? – отрезал гость, вкладывая оружие в ножны. Ничего не говоря более, он схватил Исина за локоть и потащил несопротивляющегося парня за собой, но у двери резко остановился. - И не мечтай о разводе, дорогуша. Пока не сдохнешь юридически ты моя шлюха. Неплохой расклад, а, Лу? Всегда приятно иметь своего человека в логове врага, - кривая ухмылка касается губ Ву. Он молча покидает особняк Пака, медленно бредущего за ним до самых дверей, словно провожает желанного гостя. - Исин, что же ты наделал? Машина со свистом трогается с места. Только теперь Крис может позволить себе обнажить истинные чувства, и они не заставляют долго себя ждать. Хлесткая пощечина опаляет бледную щеку Исина. - Это правда? Ты их брат? - Да. Еще одна пощечина, и огромная рука сжимает горло парня, да так сильно, что у того закатываются глаза. - Ты должен был сказать сразу, - скрипит зубами Ву, отпихивая его от себя. - А ты бы согласился? Исин потирает горло, но боится поднять руку выше, чтобы смахнуть накатившие на глаза слезы. Он не привык, чтобы с ним так обращались, равно как и не привык находиться в обществе головорезов. Его вообще не должно было здесь быть. - Почему я ничего о тебе не знаю? Откуда ты взялся? - Я внебрачный сын господина Пака, - откашлявшись, начал Исин. - Живу в Китае, в Цындао. Я всегда знал, что у меня есть братья, но приехать смог только после смерти отца. - Зачем ты приехал сюда? - Я хотел повидаться с братьями, заодно и попрощаться. - В путешествие собрался? - Нет. - Ты смертельно болен, умираешь? – продолжал гадать Крис. - Нет, я… - Тогда что?! - После этого визита я должен был отбыть в монастырь. Навсегда. Это было мое решение. Слова давались парню нелегко, это было видно по его позе. Он весь вжался в сиденье, максимально скучковав все конечности, словно боялся, что Крис откусит ему руку или ногу. - Монастырь? – бровь Ву скептически поползла вверх. - Сколько тебе лет? Что, залет? Несчастная любовь? - Нет, все не так. Это мое решение. Никакой несчастной любви не было и… залетов тоже. Я никогда не… ничего не было, - Исин низко опустил голову и почти перешел на шепот. Более постыдных вещей его еще никогда не вынуждали говорить. Крис смотрел на него и не понимал, какого черта он вообще ввязался в эту междоусобную войну, к которой никаким боком не относится. Ладно, если бы еще спал с одним из них. Хорошего ебаря найти нынче сложно. Или если, допустим, они росли бы вместе и в один горшок срали с пеленок. Братская любовь или что-то вроде того. А тут, через три колена родственник, а такие жертвы. Не понятно. - Сколько тебе лет? – повторил он свой вопрос. - Девятнадцать. - И что, за все девятнадцать лет ни разу на потрахаться не потянуло? – пусть знает, что он с ним не в шахматы играть собирается. - Это было мое решение, - твердо повторил парень и даже посмотрел Крису в глаза. Правда, не долго. Секунды две. - Зачем тебе все это? Зачем ты ввязался не в свое дело? Зачем взвалил на себя груз ответственности за людей, которые чхали на твое существование все эти годы? – Крис устроился поудобнее. Дорога длинная, а вопросов очень много. - Они мои братья, моя единственная родня. Больше у меня никого нет. Все это время они не подозревали о моем существовании, пока полгода назад я не явился на их порог. И я буду защищать их. - Смелый монах. Скажи же мне, почему ты, жалкая омега – без запаха, ко всему вышеперечисленному – рвешься защищать двух альф, которые должны оберегать тебя? – не то, чтобы Крис был склонен к цинизму, но он, похоже, только начал понимать, какое сокровище попало в его руки. Да его же можно изводить такими разговорами бесконечно. - Я не монах! Пока еще… - Я тебе открою страшную тайну. Ты им и не станешь. Ты теперь принадлежишь мне, а значит, будешь выполнять все обязанности той шлюхи, которая зовется моей женой. По круглым глазам Исина Крис понял, что об этом аспекте их договора он-то и не подумал. Но это не его проблемы. Сам вызвался. - Что? Ты думал, я тебя везу к себе для того, чтобы показательно зажарить и съесть? - Я прекрасно знал, на что шел, и ни о чем не жалею, – солгал Исин, не желая падать в грязь лицом. Хотя, куда уж больше-то? - Отлично. Приступай к своим обязанностям с сегодняшнего дня. Исин замешкался всего на секунду, но затем все же кивнул. - С этого момента, - добавил Крис, широко расставляя ноги. Одному Богу известно, что в этот момент переживал Исин, медленно поворачиваясь к Крису. Мало того, что он девственник, ко всему прочему он понятия не имел, что делать и чего от него хочет его новоиспеченный хозяин. - Что такое? Лухан разве не рассказывал тебе, какое я животное и как я утоляю свою страсть, как измываюсь над ним? Мальчишка отрицательно покачал головой. Что-то в его лице подсказывало Крису, что он не врет. Кажется, он на это просто не способен. - Начни с минета, - холодно бросил Ву, расстегивая пиджак, и вальяжно развалился на сиденье. Все остальное Исин должен делать сам. Парень сполз к его ногам, и Крис хотел было остановить имбецила деревенского, объяснив, что ничто не мешает ему сосать, сидя рядом, достаточно ведь наклониться, но передумал. Судя по всему, парень явно пересмотрел порнухи. Благо, что не дешевой, ведь только там партнеры сосутся и ебутся в самых непредсказуемых позах. В «дорогом» кино все как в сказке – прекрасный принц имеет в ротик принцессу, исключительно стоящую на коленях перед ним. К тому же, пусть с первого дня знает свое место. Исин уже успел расстегнуть ремень и брюки, но приспустить боксеры, чтобы выпустить дружка Криса на волю, не решался. Настолько отвратительно было все то, что происходило с ним. - Ты что, уснул? - Прости. Тонкое запястье нырнуло в чужие трусы. Дальше все произошло слишком быстро, напористо и непонятно. Крис прикрикнул на него, надавив на затылок, и губ коснулась чужая плоть. Но открыть рот Исин себя заставить так и не смог. Ву быстро пришел на помощь. Грубо схватив его за волосы, он поднял лицо парня так, чтобы видеть его глаза: - Открой рот, пока я тебе все зубы не выбил. Так или иначе, я поимею тебя, так что хватит ломаться. Он ждал истерики, плача, мольбы, но всего этого не произошло. Парень просто взял его в рот и принялся сосать. Весьма неумело. Крис чуть не уснул. Чтобы внести остроту в их неудачный первый раз, он снова схватил Исина за густую копну волос, задавая свой ритм. Ву вбивался слишком глубоко, слишком резко. На глаза Исина навернулись слезы, но это были не слезы страха, а слезы боли. Рот и губы болели неимоверно, горло саднило от каждого толчка, он почти давился чужим членом. Тонкие запястья легли на бедра тихо постанывающего Криса, желая оттолкнуть или хотя бы дистанцировать его от себя, но Ву не позволил этого сделать. От такого темпа Исин закашлялся и выпустил член изо рта, но Крис быстро вернул его в «строй». - Я еще не закончил. От отчаяния и боли Исин громко простонал. Вибрация прошлась по члену Криса, который и так был на грани, и тот бурно кончил, давя на затылок парня. Исин, совершенно не привыкший к такого рода занятию, резко отстранился от Ву и, воспользовавшись тем, что тот в легкой прострации, выплюнул сперму прямо на пол салона машины. Парень отполз в противоположную от Криса сторону и, обхватив ноги руками, уперся лбом в свои колени. Не то чтобы Ву стало его жалко, но для первого раза хватит. Позже он научит его глотать, а не пачкать салон и его брюки. Парень был не дурен собой, хоть от него и ничем не пахло. Совсем. С Луханом можно было неплохо порезвиться, его сладковатый аромат временами кружил Крису голову, но не более. Дикого желания к нему Ву никогда не испытывал. Но, опять-таки, у того хоть был запах… Одно лишь воспоминание о нем сковырнуло в душе животрепещущий гнев, и взор вновь нашел не того, на ком следовало бы срывать злость. Схватив парня за многострадальные волосы, Крис поднял его голову в надежде увидеть зареванное лицо, но этого не случилось. Пустой, немного перепуганный и потерянный взгляд, и ниточка слюны, тянущаяся от подбородка куда-то вниз. - Ты должен глотать. Еще раз сплюнешь – будешь все вылизывать. Ты меня понял? - Да, – тихо произнес Исин припухшими губами. - Как ты сказал? – сощурил глаза Ву. - Да, господин. Он небрежно откинул голову парня в сторону, и хоть это было сиденье, он все же больно ударился. «Зря ты так с ним» – мелькнуло в голове. Да пошло оно все к черту. Он сам вызвался, пусть теперь не жалуется. С каждым днем приближение зимы чувствовалось все больше и больше. Дни становились короче, ночи холоднее, но эта закономерность обошла стороной спальню Криса, в которой он в поте лица учил Исина его прямым обязанностям. Вот и сейчас он медленно имел мальчика в горячий ротик, засаживая ему по самые гланды. - Вот так, молодец. Дыши носом. Надо отдать ему должное – парень быстро всему учился и в последние два раза даже не подавился, сглатывая сперму, хотя ему было все еще противно. Каждый раз, после того как Крис получал свою порцию если не восхитительного, то уж точно хорошего минета, Исин как-то странно смотрел на него. Ву не спал с ним из принципа. Ему не улыбалась перспектива наяривать омегу, которая не может привлечь его своим запахом. У Исина его не было. Вот и сейчас, сидя между широко расставленных ног, Исин доставлял Ву массу удовольствия, но на этом все заканчивалось. Он никогда не издавал каких-либо звуков с тех пор, как Крис научил его правильно брать на всю длину. Парень никогда не плакал и уж тем более не жаловался. Истерик домочадцам он тоже не закатывал. Вопрос на миллион долларов – как он вообще получал разрядку? Сехун молча прошел через зал к лестнице и, тенью прошмыгнув по ней, залетел в нужную ему комнату. Он знал, что Крис поселит Исина в комнату Лухана, ведь та находилась прямо напротив его собственной. Ву ценил личное пространство превыше всего. В частности, свое. Поэтому с ним в комнате Лухан не обитал никогда. Даже в тех редких случаях, когда Крис спал с ним, а не довольствовался минетом. - Сехун, зачем ты пришел?! – испуганно зашипел Исин. - Тихо. Я на минутку. Дозвониться до тебя невозможно, за вещами ты так и не приехал. Как еще я мог связаться с тобой? Парень резко притянул омегу к себе, сжимая в крепких объятиях. - Скоро мы заберем тебя отсюда, обещаю. - Как? – Исин знал, что даже если Чанель угомонится, то Се никогда. Но также он знал, что ничего хорошего из этого не получится. Крис перебьет их всех. - Он… он тебе что-то сделал? – не знал, как еще спросить Се. Все то время, что брат провел здесь, он себе места не находил. Как и Чанель. Но ведь именно по его вине Исин оказался тут. Именно его любимого он сейчас заменяет, а ведь Лу не раз со слезами на глазах рассказывал, что ему приходилось делать, чтобы удовлетворить животные потребности Криса. - Нет. - Не ври мне! - Я не вру, правда. У меня нет запаха, помнишь? А без этого… ни один альфа не возжелает омегу без запаха, - улыбнулся парень. Он деликатно опустил тот момент, что теперь мастерски владеет приемом «минет», но, судя по лицу Се, тот и так это понял. Нет, не понял. Он просто знал это от Лухана. - Скоро все изменится, обещаю. Его не станет, и мы сможем тебя забрать. Мы с Луханом все решили. Ты, главное, продержись еще немного. Его практически невозможно достать, он постоянно либо прикрыт, либо в бронированной тачке. - Се, что вы задумали? Прошу вас, отступитесь! Мне это не нужно! Вы все равно ничего не добьетесь! Погибнут люди. Невинные люди! – взмолился Исин, хватая брата за плечи. Тот недоверчиво покосился на него и отступил на шаг назад. Сехун готов был поклясться, что увидел в глазах Исина то, чего там быть по определению не должно. Он увидел страх. Страх не за свою жизнь, а за жизнь Криса. - Ты говоришь странные вещи. Он не божество какое-то, он обычный человек из плоти и крови, а значит, его можно убить, – сказал, как отрезал, Се, но за окном послышался знакомый свист колес. Крис вернулся. - Тебе нужно уходить! Немедленно! Исин буквально вытолкал его на балкон, с которого Се без труда спрыгнул, несмотря на то, что это был второй этаж. Син же начал стягивать с себя одежду и, скомкав ее, сунул в самый дальний угол шкафа. Окно он намеренно не закрыл, чтобы проветрить комнату. Парень едва успел нацепить толстовку, взлохмаченная голова опустилась вниз, чтобы застегнуть джинсы, как дверь в комнату резко отворилась, впуская в нее хозяина дома. Но он был не один. Омега неземной красоты с угольными волосами и ястребиными глазами, немного подведенными карандашом, удивленно уставился на стоящего перед ним парня с расстегнутой ширинкой. Всего миг назад улыбающийся Крис резко переменился в лице. Конечно же, он учуял посторонний запах. Но даже если и не учуял, что маловероятно, то жизнь с Луханом уж точно сделала его параноиком. Ву медленно выпустил омегу из объятий и глубоко вдохнул, прикрыв глаза. Исин не знал, кому молиться, поэтому молился всем, кто сейчас сидел на небе и смотрел на него сверху вниз. - Чем здесь пахнет? - Я убирался в шкафу. Доставал старые вещи, хотел отнести их на стирку. Уже холодает, а у меня нет теплой одежды. Вообще-то, Исин в жизни не набрался бы наглости сказать такое. Он никогда ничего ни у кого не просил и не требовал. Даже когда Крис притащил его сюда, не дав одеться, он молча носил чужую одежду. С бельем было сложно, но после многочасовой стирки все было более ли менее терпимо. «Какого черта он все это время молчал? Почему не затребовал как Лухан в первый же день новую одежду?! Почему этот парень всегда молчит и покорно принимает все, что я с ним делаю? Почему он сейчас смотрит на меня так… жалостливо?» Глаза Криса опустились на расстегнутую ширинку парня, и он тут же поспешил застегнуть ее. - Нужно сжечь все эти вещи к ебаной матери. Столько времени прошло, а от них до сих пор несет этой падалью. Сними это дерьмо, оно нервирует мое обоняние. Завтра купим тебе новую одежду. Дверь за незваными гостями едва ли успела закрыться, а Исин уже осел на пол. Он только было собирался раздеться, как в дверь постучали. Это точно не Крис. Он этого просто не умеет. Молча врывается в помещение и все. - Войдите. Темно-вишневая макушка Чунмена нырнула внутрь. - А, Чунмен-хен, это ты. - А ты ожидал увидеть кого-то еще? – улыбнулся начальник службы безопасности. - Нет, конечно. - Ну что, пойдем тренироваться? - Подожди. Они еще не начали, - поникшим голосом протянул Исин, кивая головой в сторону двери, ведущую в комнату Криса. Каждый раз, когда он приводил очередную омегу на ночь, Чунмен забирал Исина вниз, в тренировочный зал к парням. Он давно заприметил, что Син места себе не находит, когда господин имеет очередную громко орущую омегу. Списывая это на банальный страх, он просто забирал впечатлительного парнишку с собой. Второй месяц уже пошел. Чонин ловко перебросил Чонде через плечо и оседлал его. Все эти парни стали Исину заочными друзьями. Ребята многому научили его. Некоторые приемы у него получались даже лучше, чем у немного неуклюжего Сюмина. Правда, синяки приходилось прятать толстым слоем тональника. С недавних пор Крис взял за привычку раздевать его до гола и только лишь потом ставить на колени и заставлять делать минет. Исину сложно было понять, что к чему, но – это покажется странным – Крис… он утешал его. Не словами, нет. Когда Сину было особенно тяжело, сильная рука Ву гладила его по волосам, иногда даже вытирала его слезы. Не то чтобы Исин испытывал симпатию к этому человеку, но доля благодарности все же присутствовала. - Хен, Исину уже пора, - постучал по часам Чонин, напоминая, что если не доставят его в комнату вовремя, им всем несдобровать. - Я не хочу уходить, - нежно улыбаясь, сказал Исин и, сделав коварную и очень нечестную подножку Чонину, пустился в бега по всему залу. Парни подняли на смех «жертву» коварного умысла и началась погоня. Син ловко, как ужик, маневрировал среди гантелей, штанги и целой кучи металлоконструкций. Чунмену нравилось, что хотя бы здесь, вдали от людских глаз, этот вечно молчаливый мальчик смеется. Но праздник недолго длился. Вошедший в раж Исин то и дело оборачивался назад и не заметил валяющийся на полу гриф от штанги. Парень наступил на злосчастный железный прут, который начал крутиться под ногами. Не удержав равновесия, он с высоты своего роста грохнулся спиной на блины от все той же штанги. Ребята тут же метнулись к корчащемуся от боли Исину, а Чонин только и успел, что поймать его голову, которой тот обязательно приложился бы об железо. - Хеееен… - жалобно протянул мальчишка, в глазах которого стояли слезы. - Несите его сюда. - Хеееееен! – все так же кричал Исин. Ему было очень больно. - Чонин, неси аптечку, бегом! Чонде, дуй за льдом на кухню. И воды! Воды попить! – раздавал указания Чунмен, пока Сюмин крепко прижимал к себе мечущегося от боли Исина. Минуту спустя Чунмен уже колол в место ушиба обезболивающее. К слову, синяк будет огромный, и одному Богу известно, как бедный парнишка спрячет его, когда господин разденет его догола в очередной раз. - Хен, помоги дойти до комнаты. Они скоро закончат, - с трудом поднимаясь, попросил Син. Парни вмиг подняли его на ноги, но поясница отваливалась. Чонин быстро разбавил дополнительную таблетку обезболивающего в воде и дал ему выпить. Сегодня поздно ночью Крис снова придет к нему, и Исин не должен чувствовать боли. Хотя бы в спине. Донести его до кровати было не так уж и сложно, он и сам довольно резко перебирал ногами. Наверно, обезбол подействовал. А вот уложить его было куда сложнее. Ситуация усложнялась еще и тем, что все это нужно было делать абсолютно тихо. - Зачем он тебе? Тао удобно расположился на широкой груди Криса. От этой омеги всегда пахло чем-то фруктовым, почти как от Лухана, но в отличие от того, этого он хотел, стоило только уловить его запах. На этом его интерес к парню заканчивался. Дешевая глупая пустышка. - Какая тебе разница? Он мне не мешает, - уходит от ответа Крис. - Шутишь? Да как он может тебе мешать, если живет у тебя без малого два месяца, а ты настолько его не замечаешь, что даже вещей ему не купил, - смеется Тао. - Кто сказал, что я его не замечаю? - Он тебе нравится, хоть немножко? Крису надоела эта пустая болтовня. Он устал от парня, который задавал вопросы, на которые у него не было ответов. - Ты слишком много говоришь. Я плачу тебе не за это. - Понял-понял, уже одеваюсь, - еще одна улыбка. Парень настолько наглый, что обидеть его казалось невозможным. Хозяин дома перепоручил надоедливую пассию Чунмену – к слову, парень был весь взвинченный – и отправился к Исину. Ву не сможет уснуть, если не заглянет к своему вундеркинду. А завтра он обязательно повезет его в самые дорогие магазины Сеула и купит столько вещей, сколько он попросит. Крис на секунду замер и, вспомнив, что парень никогда ничего не просит, улыбнулся своим мыслям. - Значит, одену по своему вкусу. Исин изо всех сил притворялся спящим, и отчасти это было правдой. Обезболивающие начали действовать практически одновременно, и теперь Син был словно в вакууме. Голоса доносились как будто из-под толщи воды. Он видит, как Крис садится на его постель. Чувствует, как тот гладит его по волосам и что-то шепчет, но слов разобрать не может. Несмотря на все обезболивающие, принятые им, боль все равно сильная. Крис склоняется над ним и что-то шепчет в его губы, но Исин не может ничего ответить. Ему очень плохо. - Крис… прошу, - парень громко сглатывает, - умоляю… давай не сегодня. Я не очень хорошо себя чувствую… Ву резко отстраняется от парня. Что-то явно не так. Исин ни разу за все это время не пытался остановить его и уж тем более не умолял его ни о чем. Крис тянется к настольной лампе и включает свет. Омега мертвенно бледный, губы сухие, а руки почему-то под его телом. - Исин, что с тобой? Ву пытается выдернуть руки парня из-под его же тела, но тот кричит как умалешенный, а на попытки перевернуть его начинает рыдать взахлеб. - Крис, прошу тебя… не трогай меня… - Чунмен! – орет на весь дом Ву, и парень появляется как по волшебству. - Звони врачу, бегом! Крис уже понял, что у Исина что-то со спиной, поэтому старается не двигать его вообще. Он аккуратно, насколько это возможно, кладет его обратно, но тот плачет еще громче. Ву не знает, что делать, не знает, что у него болит и как ему помочь. Все, что он может в данный момент – это успокаивать его словами и утирать горячие слезы. - Потерпи немного. Сейчас приедет врач. - Крис… это я виноват. Я сам. Прости… - Успокойся, ты ни в чем не виноват, слышишь меня? Прекрати. Доктор приезжает не так быстро, как хотелось бы, но и на том спасибо. Исин отказывается рассказывать, что случилось в присутствии Криса, и того выводят из комнаты под белы рученьки. Полчаса спустя доктор покидает комнату, тихо прикрывая за собой дверь. - Что с его руками? – с порога спрашивает Ву. - Не с руками. Со спиной. - Но почему тогда он прятал под себя руки? - Крис совсем запутался. - Потому, молодой человек, что он в отличие от вас ходил на уроки первой помощи человеку. При травме спины нужно облегчить нагрузку на нее, что парень и сделал. Он лег на руки. - Как это вообще произошло? – к черту уроки. Крису нужны факты. - Он упал с лестницы, что весьма странно. Колени, руки, бока – ничего не пострадало. Только спина. Думаю, он врет. А если так, то точного диагноза вам никто не поставит даже в больнице. Я дал ему сильнодействующие препараты, но в больницу его все же отвезите. Переломов точно нет. Сильный ушиб или межпозвонковая грыжа. Доктор ушел раньше, чем Крис успел осмыслить всю информацию. От раздумий его оторвал голос Чунмена, который все слышал. - Господин… Исин не падал с лестницы… Исин проснулся от крика. Чей он был, парень так и не понял, но чутье подсказывало ему что-то недоброе. Парень поставил ноги на пол и почувствовал, что спина болит не такой острой болью, как прежде. Медленно он стал продвигаться к источнику шума. Какие-то странные приглушенные звуки. Что это? Вскрики? Он только что слышал чей-то болезненный вскрик. Исин быстро смекнул, что к чему и поспешил, насколько ему позволяла больная спина, вниз по лестнице. И он не ошибся. На полу в холле валялся избитый, в луже собственной крови Чунмен, чуть поодаль лежали Чонин, Сюмин и Чонде, а вокруг них стояли минимум человек десять. Господи, они же еще живы?! - Кто разрешил тащить его в зал? Ты что, сукин сын, разве не понимаешь, что он не такой как мы? Он же маленький, худой и очень слабый! Ему нельзя делать всего этого! - Простите, господин… - протянул разбитыми губами Чунмен. - Бог простит, - произнес Ву свою прощальную фразу и приставил дуло пистолета к его голове, но выстрелить не успел. - Нет! Остановись! Исин хотел быстро выйти на свет, но спина подвела, он рванул вперед и рухнул на колени. Крис в недоумении смотрел на барахтающегося и корчащегося на полу парня и не мог понять, почему это он так рьяно защищает Чунмена? Они что, спят за его спиной? Неужели он пригрел еще одного Лухана на груди? - Убирайся наверх, с тобой я разберусь позже. Твоего любовника уже ничто не спасет. Исин хромает к Крису и становится между ним и едва живым Чунменом. - Никакой он мне не любовник! Он мой друг. Все они! Хватит уже! Прекрати! Я не спал ни с кем из них, я все тот же чертов девственник, каким был, когда явился на твоем пороге! - Я должен тебе верить? – уверенность Ву пошатнулась. Он не мог сказать точно, спал Исин с кем-то или нет, но одно он знал наверняка – омега совершенно не умел врать. Щелчок затвора привел в бешенство парня, и он остервенело принялся лупить кулаками по груди Криса. - Ты проклят! Удел твой убивать! А я не хочу так жить, слышишь!? Исин не переставал плакать и колотить Криса, но тот словно впал в прострацию. Рука с пистолетом опустилась вниз. - Вон. Все ВОН! И этих заберите. Отвезите в больницу, не хочу, чтобы подохли как собаки. Парни быстро похватали своих товарищей и вынесли их. Чунмен единственный был в сознании и он хотел что-то сказать, но просто не смог. Из-за всего случившегося Исина охватила самая настоящая истерика. Крис пытался усмирить его, но тот ничего не говорил, лишь швырял в него все, что попадало под руку. Так у его ног разлетелся подлинник яйца Фаберже и две вазы династии Мин, стоимостью как весь его особняк. Когда ему все же удалось поймать Исина, того трясло от плача. Все, что так долго он держал в себе, нашло выход наружу. Крис крепко прижал его к себе, чтобы тот не покалечился. Он видел, как этот психопат наступил голой ступней на осколок и оставлял потом кровавый след за собой. - Успокойся! – прикрикнул на него Ву и это, вроде, возымело хоть какой-то эффект. - Не убивай их, молю тебя. Я никогда ничего у тебя не просил. Не надо ничего мне покупать, я буду делать все, что скажешь, только не убивай их, - голос его охрип о крика и плача, но он все же продолжал говорить. - Я никогда не покину тебя и не предам. Ты можешь спать с кем хочешь, только… не убивай их… - и снова слезы. - Исин, посмотри на меня. Посмотри на меня! – снова Ву пришлось повысить голос, чтобы привлечь его внимание, - Я их пальцем не трону, клянусь. Только успокойся и дай осмотреть твою ногу, она кровит. Парень смотрит на него, не моргая. На щеках – не просыхающие дорожки от слез. Он то и дело шмыгает носом, но согласно кивает. Крису не хочется больше водить его и, тем более, ловить по осколкам, поэтому он присаживается и подхватывает его под ягодицы, чтобы вынести из разрушенной комнаты. Утро наступает быстрее, чем Крис думал. Исина он так и не выпустил из рук. Когда тот все же успокоился и дал извлечь осколок из ступни, Ву подмешал ему в настойку немного виски. Он говорил, что никогда не пил спиртного. И в этом тоже не солгал, иначе обязательно почувствовал бы вкус и все понял бы. За эту недолгую, но чертовски тяжелую ночь Ву пришел к выводу, что этот мальчик вообще никогда не лгал ему. А ведь если бы не он… черт… Крис же чуть не погубил ни в чем не повинных людей! Своего лучшего и единственного друга… если бы не Исин, он бы просто застрелил его. Когда Ву услышал, что случилось, он взбесился. Чунмен что-то говорил о ревности, но Крис уже не слушал его. Нужно будет потом спросить у него, что он имел ввиду. Если, конечно, тот выживет. На дворе выпал первый декабрьский снег. Парни неделю как вернулись из больницы. Крису было очень стыдно, что там они провалялись без малого по три недели каждый. Конечно, потом он привез лучших докторов и не жалел денег на то, что сам же и натворил. Но он, мать его, глава Якудзы. Хоть сам и китаец. Как сказал бы Пак Чанель – абсурд. Он не должен проявлять слабость, это может стоить ему жизни. Или дорогим ему людям. Например, Исину… С каких это пор он стал дорогим, Крис так и не понял, но с того момента Ву его и пальцем не тронул. На следующее же утро его увезли в больницу на долгих две недели. Крис места себе не находил. Все было более-менее терпимо, пока он был на работе, но вот когда возвращался домой… он просто сходил с ума. На все две недели, пока Сина не было, Крис обитал в его комнате. Она больше не пахла Луханом. Она пахла Исином. Да, запах свой у него так и не появился, но на вещах, на простынях и подушках все еще оставался запах его шампуня. Втягивая его в легкие вместе с воздухом, Крис каждый раз вспоминал шелковую гладь его каштановых волос. Так хотелось ощутить ее еще хоть разочек. Но в больничную палату к нему его не пускали. Исин проходил не только физическую реабилитацию, но и психическую. На этом настоял сам виновник торжества, Крис. Он вдруг четко осознал одну вещь – ему не хочется жить в этом доме без всегда молчаливого Исина. Ему вообще ничего не хочется без него. Кажется, только теперь он начал понимать, насколько паршиво чувствовал себя Сехун, или как его там, этого щенка? Исин бы не одобрил такого поведения. Значит, нужно стать добрее. Нужно быть терпимее и… наверное, перестать убивать провинившихся людей? Что он несет!? Он же якудза! Как он может перестать убивать людей, ведь тогда его самого шлепнут! - Я что-нибудь придумаю, обещаю. Ну вот, теперь он разговаривает с его подушкой. Прекрасно, Крис. - Собирайся. - Куда? – Исин вынырнул из недр кухонного шкафа. Серая нить паутинки села на его макушку, и Крис не смог отказать себе в удовольствии лишний раз прикоснуться к его волосам. - Поедем тебе за вещами. Ты знатно поизносился, - улыбнулся Ву и подцепил старую пайту Лухана за дырочку у горла. - Там есть другие вещи, эту я надел, потому что уборкой решил заняться, - вдобавок к этой тираде Исин от души чихнул, оросив своими бациллами Криса. Благо, тот был выше на голову, и залп пришелся ему по груди. - Ой, прости! Син принялся обтирать его грудь пыльными руками, чем сделал еще хуже. - Я все отстираю! Снимай! – клятвенно заверил парень и принялся расстегивать рубашку Ву. Не то чтобы ему это не нравилось, но парень явно не понимал, что творит. Он немного… как бы это сказать… тормозил после той ночи. Оно и не мудрено. Пережить такое. Крис до конца своих дней будет винить себя за это. Тонкие ручки остановились лишь тогда, когда широкая и подкачанная грудь Криса почти полностью оголилась. Ву все это время молча наблюдал за ним, и, кажется, до паренька таки дошло, в какой щекотливой ситуации он оказался. - Прости… - в очередной раз пролепетал Исин и начал застегивать рубашку обратно. - За что? - За то, что выпачкал рубашку. И расстегнул ее. - Правильно же сделал. Не идти ведь в грязной. Похоже, до Исина дошло, что зря он ее застегивает. Парень на секунду замер, а потом снова принялся расстегивать ее. Крис не сдержал улыбки. Он просто не смог. Они ведь так могут весь день простоять, а он вовсе не против. - Давай не сегодня, а? Парни сказали, что сегодня Чунмена выпишут из больницы. Я хочу приготовить что-то вкусное, - Исин опять расстегнул рубашку, только на этот раз все пуговки. Внимание парня привлекли черные полосы на ключицах, что тянулись явно с плеч, а то и со спины. - Не знал, что у тебя есть тату. Покажешь? – Исин менял темы со скоростью своих мыслей. Крис едва ли успевал соображать, на какие вопросы отвечать и какие просьбы выполнять. - Ты многого обо мне не знаешь. - Может, потому что ты никогда ничего не рассказывал? – упрекнул его Син. Он ждал, когда Крис оголит спину. Сам же рубашку стянуть не решался. Ему, конечно, можно многое, но не все. Ву понял, что омега ему помогать не будет, поэтому сам скинул рубашку и медленно повернулся к нему спиной. - Ого… я такое только в фильмах видел, - восхищенно протянул Исин. - Можно потрогать? Со спины Криса на него смотрел огромный огнедышащий дракон, набитый почти на всю спину. Син оказался прав, те полосы на ключицах – это когтистые лапы дракона. Он словно повис на плечах Ву и угрожающе осматривался по сторонам, готовый кинуться на каждого, кто несет хоть малейшую угрозу его хозяину. - Можно. Крис уверен, что Исин сейчас украдкой смотрит по сторонам, чтобы убедиться, что никого нет рядом. Ну, если честно, то он видит его отражение в холодильнике напротив, но это не важно. Ледяная рука коснулась горячей кожи и плавно провела от лопатки до поясницы. - Теплый. Он словно живой, - заворожено произнес Исин, касаясь спины обеими руками. Ему очень захотелось прижаться к его теплу. И этот запах парфюма Криса… с тех пор, как Ву перешагнул порог дома Чанеля, этот запах сводил омегу с ума. На кухню очень не вовремя зашел Чонин. Исин быстро накинул на плечи Криса рубашку. - Можно мне сегодня остаться дома? Я очень хочу встретить Чунмена, - опять попросил Син. - Хорошо. Съездим в следующий раз. Тебе не обязательно готовить, для этого у нас есть повар. - Мне не сложно, правда. Хочу сделать что-то своими руками. - Как пожелаешь. Крис ретируется с кухни в прескверном настроении. Что бы такого себе сломать, чтобы его тоже вот так вот отчаянно желали встретить с выпечкой в руках? Он давно уже не запрещает ему общаться с парнями. Пусть, если так хочет. Крис уверен, что Исин не путается ни с одним из них. Кажется, он очень благотворно влияет на него. Это замечают все. Но вместе с тем Ву становится мягкотелым, а значит – уязвимым. Этого допустить нельзя. - Почему ты не ешь пирог, испеченный в честь твоего возвращения? - Крис не знает, о чем говорить с Чунменом. Он виноват перед ним. Так виноват… - Да я вообще сладкое не ем, ты же знаешь, - друг садится рядом. - Чунмен, я… - Господин. Вы не должны, - перебивает его парень. - Но я хочу. Прости меня. Я чуть не сгубил тебя. Всех вас. Прости меня, Чунмен. Крис говорит достаточно громко, это слышат все присутствующие, но никто не рискует поворачиваться и вторгаться в личное пространство господина. И только Исин, сидящий спиной к нему, понимает, что в данный момент Крис просит прощения у всех. - Я не должен был разрешать ему, - устало протянул Чунмен. На нем тоже лежит груз ответственности. - Просто мне стало его так жаль. Он всегда один, везде один. Тихо сам с собой. Он хороший, добрый парень. Господин… Крис… во имя нашей старой дружбы прекрати водить всякую шваль в дом. Хотя бы не при нем. - Это Чунмен уже говорил очень тихо, чтобы не мог слышать никто. - Ты же ведь не знаешь, ты ничего не знаешь. Ему становится очень плохо от этого, - продолжает друг. - Я об этом не знал, потому как мне этого никто не говорил, - Крис чувствовал себя явно лишним на этом празднике. - А кто посмел бы? Тебе же напрочь снесло крышу с этим Луханом! Ты наказывал мальчишку за грехи всех на свете, а он молча ел это. Ты называл его шлюхой, а он ничьей ласки, кроме твоей, не знал в жизни. Ты называл его дураком беспечным, а он брату жизнь спас. Не исключено, что обоим. - Зачем ты говоришь мне все это? - Да затем, что, может, пора уже забыть то, как ты несчастен и брошен всеми, и оглянуться по сторонам? Может, не всеми и брошен, понимаешь? Друг улыбнулся уже почти зажившей губой. Рубец слишком глубокий. Наверное, шрам останется. Еще одно напоминание Крису о том, что он сделал и от чего его Бог уберег. Нет, кого он обманывает? Не Бог. Бог тут вовсе не при чем. Это все Исин. Криса мучает совесть, но он предпочитает называть это бессонницей. В последнее время он слишком много думает не о том, о чем следовало бы. Например, о том, как стать лучше. Или что бы такого сделать, чтобы вызвать улыбку на лице Исина. Подарки тут не катят. Он абсолютно неподкупен. Даже если Ву притащит ему самый большой бриллиант на Земле, предварительно воткнутый в зад королевы Елизаветы, парня это не впечатлит. Деньгами его расположения не купить. Тут нужны поступки. Хорошие, добрые как он сам поступки. Крис бродит по комнате уже третий час, а в голове все еще ни одной дельной мысли. Парень резко останавливается напротив кровати и твердым шагом следует в параллельную комнату. Исин мирно спит, он очень устал за сегодняшний день. Холодные ручки такие бледные, что Крис не может отказать себе в удовольствии накрыть их своей ладонью. Он даже не пошевелился. Вымотался. - Что же мне сделать, чтобы ты снова улыбнулся мне? Кого спасти на этот раз? Кого пощадить? - тихо шепчет Крис, и глаза его блестят. Он тихонько выскальзывает из комнаты, подавляя в себе порыв поцеловать спящую красавицу в бледную щечку. - Да, господин Ву. Что-то случилось? – голос адвоката заспанный и уставший. Но Крис не может ждать до утра. - Господин Чхве, мне нужна ваша помощь… Чанель как раз чистил зубы, когда услышал шум внизу. Семь утра, что за переполох? Пак выглядывает из ванной и, мягко говоря, охуевает. Он так и стоит с зубной щеткой во рту и в банном халате, когда мимо него гордо шагает… Крис. Парень улыбается ему как дебил и даже что-то говорит. - Доброе утро, Пак. - Доброе… Чанель все еще в ступоре. Он молча провожает взглядом Ву, идущего… а куда, собственно говоря, прется этот придурок? По дикому визгу Лухана Чанель определяет, где его искать. Он врывается в комнату весьма эпично: в тапках, банном халате и с шухером на башке, угрожая Крису зубной щеткой, словно это пистолет. - Не смей трогать его! Сехун валяется то ли в отключке, то ли в таком же охуе, как и Чанель, а Лухан жмется к спинке их с Се любовного ложа. Но и это Криса не останавливает. Без лишних слов он в обуви(!) прет по белоснежному одеялу, выволакивает Лухана на край кровати и лезет за чем-то в карман. Чанеля сбивает с толку дебильная улыбка Ву, не сходящая с лица. Он и пошевелиться не может, настолько интересно, что же будет дальше. То, что убивать он Лухана не будет, Пак понял сразу, когда тот оставил в живых Сехуна. Кстати, о нем – парень медленно приходит в себя и наблюдает, как его возлюбленный орет, плотно зажмурив глаза, как роженица на кресле у акушера, а Ву тыкает его большой палец в краску и пытается ляпнуть этим недоразумением в какую-то бумажку. Наконец, ему это удается и совершенно довольный Крис отпускает орущего Лухана и сворачивает бумаги. - Что все это значит, мать твою!? – орет Сехун. - Я требую развод, – заявляет абсолютно счастливый Крис, - и я его получаю. Только что получил. Копии документов пришлю позже. Ничего не добавляя больше, Крис гордо шествует к обомлевшему от умиления Чанелю и останавливается прямо перед ним. - Пак, у тебя зубная паста. Вот тут, - Крис показывает на уголок его рта, а затем просто уходит. Первым в себя приходит Сехун. - Что все это значит? - Это значит, что Лухан больше не его жена. Официально, - поясняет Чанель, едва заметно улыбаясь. Он смотрит туда, где минуту назад исчез Крис. - Чертов психопатище, остепенился-таки. Ву не выпускает из рук заветные бумажки даже в машине. Он сделал доброе дело – отпустил Лухана. А теперь он поедет и накупит всякого шмота для Исина, потому что тот из вежливости никогда в жизни ничего не попросит и будет откладывать это до бесконечности. А потом Крис покажет ему бумаги и подарит вещи и тогда… может быть, Син его поцелует. Или хотя бы обнимет… Домой Ву вернулся после полудня. Но стоило ему только открыть дверь, как его накрыло волной запаха какой-то омеги. О Боги… он сейчас с ума сойдет от этого запаха. Криса так прошибло, что он аж присел на ступеньки. Запах цветущей вишни весной… самое прекрасное, что он когда-либо ощущал. - Чунмен! – орет он на всю гостиную. - Да, господин? - У нас что, гости? - Нет, господин, с чего вы взяли? - Тогда откуда этот запах?! - Какой запах? - Не важно. Я сам найду его источник. Пакеты летят на пол, и Крис словно ищейка обнюхивает каждого присутствующего в доме альфу и омегу. Он обходит все помещения, включая подсобные. Наверху его быть не может. Там только его комната и комната Исина. - Может, к соседям кто-то приехал? – бубнит себе под нос Крис, медленно приближаясь к воротам. Но нет, запах усиливается только в доме, на улице его след почти теряется. Ву снова возвращается в дом и обшаривает каждый угол. - Господин, что мы ищем? - Омегу, - не думая, отвечает Крис, но потом резко переводит взгляд на оторопевшего Чунмена. - Господин, но в доме всего две омеги – повар и Исин. - Это не запах повара, а Исин ничем не пах… До Криса доходит смысл сказанного другом. Второй этаж – единственное место в доме, которое он еще не обшарил. Но это невозможно… у Сина ведь нет запаха. До второго этажа Крис добирается уже в полной боевой готовности трахнуть все, что зашевелится или попадет в поле его зрения. - Невозможно… - с этими словами он распахивает дверь в комнату, и его буквально сшибает с ног новообретенным ароматом омеги. Исин все утро боится выходить из комнаты. Он не знает, как быть. Он пытается вспомнить хоть что-нибудь из того, чему его учили, но мысли путаются, а этот его новый запах… им разит на всю округу. Син накрывается одеялом с головой, как будто это остановит излучаемые его телом феромоны. Он не знает, сколько так уже сидит, но в реальность его возвращает распахнутая дверь, сопровождаемая диким грохотом. В дверях стоит запыхавшийся и основательно потрепанный Крис: края рубашки болтаются поверх брюк, волосы давно выбились из красиво уложенной прически, галстук висит на шее, как сброшенная змеиная шкура. - Исин. - Крис, я… - У тебя течка? - Как ты… как ты узнал? – мямлит он, отходя от Ву, который все еще напирает. - Издеваешься? Я чуть не трахнул каждую альфу и омегу в доме, ища этот запах, а это был ты, - Ву улыбнулся бы более нежно, не шибани его сперматоксикоз в кору головного мозга. - Иди сюда. Огромная лапища тянет омегу на себя. Одеяло прочь. Одежку к черту! Почти голый Исин пытается остановить Криса, но это то же самое, что пытаться остановить лавину голыми руками – бес-по-лез-но. - Крис, подожди, - Исин упирается ладонями в его грудь, но альфа сильнее. Он просто прижимает того к себе, сминая губы в жестком, почти болезненном поцелуе. Чисто гипотетически Крис понимает, что так нельзя и даже готов остановиться, но на практике дело принимает совершенно другой оборот. Все слишком сумбурно, впопыхах. И, возможно, он бы нашел в себе силы остановиться, не издай Исин столь томный стон. Руки скользят вниз и либо у него едет крыша, либо у Сина стояк такой, что хоть дрова руби им. Ву едва ли может оторваться от омеги, но не потому что не хочет сам – Исин вцепился в плечи мертвой хваткой, не желая прерывать поцелуй. Крису просто не верится, что это все тот же кроткий, всегда скромный Син. Желание невидимой нитью прошивает обоих, опутывая с головы до ног. Исин стонет так громко, что, наверное, даже соседям слышно, но Ву плевать. Плевать на весь мир, ведь в руках он держит самого желанного человека в мире - свою омегу. Он жадно вдыхает его запах, заполняя легкие им, то покусывая, то целуя нежную шею. Без труда он доносит Исина до кровати и буквально падает сверху. Ему неудобно раздеваться вот так вот, не отрываясь от Сина, но тот попросту не отпускает его. Крис бы еще поспорил, чье желание сильнее! Тонкие пальчики помогают расстегнуть рубашку, стянуть галстук, а дальше все как в тумане. Крис не помнит, как он избавился от одежды. Очнулся Ву уже в момент, когда Исин, оседлав его бедра, поцелуями спускался вниз. Наверное, он подумал, что Крис опять заставит его делать минет? Ву грубовато притянул его к себе, уложив сверху. - Скажи мне, ты же хочешь этого? – Крис видит, что Исин более чем хочет, но спросить обязан. Он не хочет брать силой то, что ему не захотят отдавать. - Да, хочу, - Син целует его впервые. В дальнейших объяснениях нет нужды. Растягивать его – одно удовольствие, но альфе этого мало. Сильные руки ставят мальчишку в коленно-локтевую позу, но оторваться от этого манящего тела просто невозможно. Он осыпает спину Исина горячими поцелуями; руки скользят по вздрагивающему и чувствительному телу, пока колечко пальцев не смыкается на давно жаждущем внимания органе Сина. Он стонет, прогибаясь в спине, инстинктивно толкаясь в чужую руку. - Мой монах настолько чист и телом, и мыслями, что даже никогда не дрочил? – Ву бы поучиться манерам, и был бы идеальный альфа. - Крис, я… - Я знаю, - тихий шепот на ухо, и что-то твердое, но теплое касается входа Исина. Парень подается назад, но входить Крис не спешит. Хоть природной смазки омеги предостаточно, но он, все же, девственник. И тот факт, что его обуяло нечеловеческое желание, не дает никаких гарантий, что через миг ему не будет больно. - Не так скоро, - подсказывает Крис. Исину больше не хочется ждать, он подается назад, показывая свою полную готовность, и Ву принимает приглашение. Кровать жалобно скрипит под их разгоряченными телами, простыни давно смяты, а подушки валяются на полу. Крис нависает над Сином как скала, входя до самого основания. Он жадно целует мальчишку, сгребая его в охапку и сажая верхом на себя. Ву хороший учитель, его вундеркинд вот уже десять минут как буквально насилует его, сжигаемый страстью. Жаль у него нет камеры, чтобы снять то, как Исин искусно подмахивает бедрами, насаживаясь на Криса. Глаза его закрыты, но тонкие пальчики переплетены с пальцами альфы. В свете солнечных лучей тело Исина словно сияет изнутри, согревая своим теплом все вокруг, и Криса в том числе. Он судорожно сглатывает, когда розовый язычок облизывает пересохшие губы. Сильное тело перекатывается так резко, накрывая тело Сина, что тот ничего не успевает понять, лишь смотрит на него широко открытыми глазами. Ву сбавляет темп, он входит до невозможного медленно. Так, по крайней мере, кажется Исину. Омега ерзает под ним, то проходясь по спине коротко остриженными ногтями, то прикусывая его шею. Но заставить Криса, если он сам того не хочет, невозможно. - Быстрее, - Исин то ли стонет, то ли хнычет. - Не торопись, - от голоса Ву тело впечатлительной омеги покрывается мурашками. Пальцы альфы сжимают чувствительный сосок и несильно сдавливают его. Он все так же медленно входит в тело Исина, сводя его с ума. Толчки глубокие, и, каждый раз попадая по простате, Крис сходит с ума от того, как тесно становится в Исине, ведь он сжимается. Оба уже мокрые. Челка Сина липнет ко лбу, ему кажется, что он теряет разум, тает под этими лучами проникающего сквозь открытое окно солнца, но Ву твердой рукой удерживает его в этой реальности, не давая провалиться в забытье от наслаждения. - Крис, - беспокойно шепчет мальчишка, крепко прижимаясь к старшему. Еще миг – и он кончает, пачкая их животы. Сбитое дыхание, вздымающаяся грудь, растрепанные волосы – Исин прекрасен, без преувеличений. Полные губки чуть приоткрыты, чем Крис пользуется незамедлительно. Он нагло ворует один поцелуй за другим, пока на него таки не обращают внимание. - Хочешь, чтобы я сделал это? – Син, видимо, опять говорит о минете. Ну что за глупый ребенок. Крис молчит, лишь отрицательно качает головой, убирая с лица своего чуда влажные волосы. Он смотрит на него так, словно видит впервые. Ему даже думать страшно, что было бы, если бы Исин тогда не подошел к нему, не заговорил, если бы не убедил забрать его взамен на Лухана. Легкое прикосновение к губам омеги перерастает в страстный поцелуй. Ничего особенного, просто Крис хочет показать, насколько сильно он дорожит им, как сильно он нужен ему. Рука гладит бедро, медленно спускаясь вниз, к щиколотке. Исин весь соткан из соблазна и желания, а его запах кружит голову так, что хочется выть, как волк на луну. Глубокие ритмичные толчки сменяются быстрыми рывками. Крис пытается замедлиться, ведь потом Исин встать не сможет, но инстинкты берут свое и с каждым толчком он все сильнее вбивает худое тело в кровать. Та таки не выдерживает этого марафона (непонятно, то ли Ву был слишком «энергичен», то ли это Сехун с Луханом до него постарались), и один угол с грохотом приземляется на пол. Ножке конец, но ведь есть еще три, да и альфу это вряд ли остановит. Громкие стоны Исина бьют по чувствительному слуху. Он уже на грани, вот-вот взорвется фейерверком, искрами оседая на грешную землю. Крис не успевает выйти из тела Сина, разряжая всю обойму в него. Тяжелое тело сползает с кровати, утягивая за собой и омегу. Странно, как это они раньше не свалились на пол. Син звонко смеется, пряча лицо в сгибе его шеи, а Крис крепче прижимает парня к себе. Они так и полулежат-полусидят бесформенной кучей в скромном обществе подушек, одеяла и простыней. - Я не очень люблю такое, - мнется у выхода примерочной Исин. Ву все-таки умудрился утащить его в фешенебельный магазин. Он ведь обещал, что купит ему новую одежду, и не важно, что Исину это не надо. Син так и не набрался смелости попросить Криса отпустить его повидаться с братьями. Хотя бы на часик. Исин живет с ним не очень долго, но достаточно, чтобы знать, к каким последствиям может привести эта наивная и не несущая никакой угрозы просьба. - Ты выглядишь сногсшибательно. Как самый лакомый кусочек торта в кондитерской. Ву как джентльмен сдерживает свои животные порывы наброситься на Исина и содрать с него эти кожаные штаны, которые обтягивают его упругую попку. Конечно же, он знает, что его омега такое не наденет, и слава Богу. Иначе его точно кто-нибудь изнасилует, пока Криса не будет рядом. С недавних пор новоприобретенный запах Исина так и манит навязчивых альф к нему. Благо, Ву и его железный кулак рядом. О том, что Чунмен, Чонин и Чонде тоже альфы он и думать не хочет. Они друзья Исина, а значит и его тоже. Он им доверяет. Чунмен и вовсе как брат ему. - Крис, не здесь… Легкий толчок в плечо не производит должного эффекта, поэтому Исин нежно хлопает его по губкам-бантикам, тянущимся за очередной порцией поцелуев. Глаза Криса недобро сужаются. Прежний Син испугался бы и подумал, что явно позволил себе лишнего, но теперешний знает, что это значит. Он словно ребенок, который канючит конфету и, не получая ее, негодует, показывая это всем своим внешним видом. - Жадина, - бухтит Крис, выходя из примерочной. - Мы могли бы купить эти штаны, - слышит он из-за двери и не верит своим ушам. - Что? - Я говорю, мы могли бы купить эти штаны, - милое личико высовывается из-за двери примерочной. - Я носил бы их дома, раз они тебе так нравятся. Все равно я никуда не выхожу. Крис смотрит на дверь, за которой он исчез всего секунду назад, так, словно видит сквозь нее. Легкая улыбка касается почти всегда серьезного лица. Его мальчик, его малыш всегда готов уступить ему, чтобы только сделать приятно. Всегда так было, сколько он знает Исина. Но Ву достаточно внимателен к переменам настроения и интонации Сина, и он не мог не заметить, с какой грустью была сказана последняя фраза. А ведь он прав – с тех пор, как парень попал к нему, он ни разу никуда не выходил. Только в больницы… - А куда бы ты хотел пойти? – заходит альфа издалека. - Пойдем, куда скажешь, - Исин уже успел переодеться в свою одежду. Кожаные штаны переброшены через руку. Он явно намерен купить их, что не может не радовать эгоиста в Крисе. - Я хочу пойти туда, куда хочешь ты. - Вряд ли ты захочешь со мной, - омега опускает голову, пряча свое огорчение, и поправляет несуществующие складки на свитере. Крис не дурак, он все прекрасно понял, но говорить об этом и, тем более, отпускать его в дом Пака он не намерен. Глубокой ночью, лежа в объятиях Ву, Исин позволяет себе поднять не менее провокационную тему, чем та, что была затронута в примерочной сегодня днем. - Крис. - М? - Ты верующий? Немного странный вопрос для якудзы, главы преступного мира. Он давно уже не верил ни в кого и ни во что, кроме себя. Но это было до появления в его жизни святого монаха, который, к слову, успел познать за эту ночь всю сладость греховного плода уже дважды. - Нет. А к чему этот вопрос? - Ну, просто… помнишь, я рассказывал тебе, что хотел стать монахом…? – смущение витало в воздухе. - Но это было до того, как я встретил тебя! – быстро добавил парень. - А теперь? Син, ты все еще хочешь стать монахом? Ву всегда интересовал этот вопрос. По сути, он-то знает, что для него значит Исин, а вот что Крис значит для Исина – загадка века. Парень никогда ничего не говорит, он, как и всегда, все свои мысли держит при себе. Тонкие ручки крепко обнимают альфу поперек талии, а голова сильнее вжимается в его голую грудь. - Ну, слава Богу, тебе хотя бы нравится трахаться со мной. Теперь я спокоен, - дурацкие шутки Криса – это то, к чему привыкнуть было сложнее всего. - Ты мне нравишься, - спустя некоторое время тихо говорит омега, тонкими пальцами рисуя какие-то неизвестные узоры на животе Ву, - Мне нравится твой запах, - маленький нос скользит от плеча Криса к шее, - твой голос, - острые зубы смыкаются на мочке уха, и хриплое «ай» отражается от стен, - твои губы… Исин целует его нежно, словно прося прощения. Крис отдал бы все на свете, чтобы он был таким всегда, а не только в его постели и в его объятиях. Он хочет, чтобы Исин выпустил, наконец, все чувства наружу. Но утром он снова будет тем же кротким и до невозможности скромным юношей, что и всегда. Крис подминает под себя несопротивляющееся тело, ловко перехватывая его руки и заводя их за голову. Вставать совсем не хочется, но ему позарез нужно что-нибудь, чем бы он мог связать руки самой желанной омеги во всем мире. На глаза попадается лента от одной из множества коробок, которые Исин начал распаковывать да так и не сумел – Крис вышел из душа раньше, чем тот ожидал. Старший перетягивает тонкие запястья мягкой лентой, не сдавливая больше нужного. Ему не выбраться из пут, но и делать больно своей омеге он не хочет. Легкие поцелуи начинаются с губ, а заканчиваются внизу живота, у самой кромки волос. Исин давно уже привык играть по его правилам. Крис всегда сначала доставляет удовольствие ему, а уже потом они получают его вместе. Но такое они делают впервые. Син хочет обнять его, запустить пальцы в светло-русые волосы, но руки связаны над головой и практически обездвижены. - Крис, развяжи, - стонет парень, когда альфа целует внутреннюю сторону его бедра и лишь лукаво поглядывает на него из-за длинной челки. Так он похож на поп-звезду, мечту всех девчонок-тинейджеров, а не на якудзу. - Зачем? - Я хочу тебя обнять. - Придется немного потерпеть, - томно басит альфа, касаясь пухлыми губами головки члена Исина. Тот дугой прогибается в спине и громко стонет от удовольствия. До сих пор ему не доводилось познать всей прелести орального секса. Крис и сам не понял, откуда взялся такой резкий порыв сделать Сину минет. Просто в какой-то момент он испугался, что тот исчезнет, испарится поутру как сон. Самый чудесный и самый счастливый сон за всю его жизнь. Подсознание гангстера выдало единственный приемлемый для него вариант – связать, чтобы не сбежал. А политика бизнесмена нашептала на ушко сделать предложение, от которого трудно будет отказаться в дальнейшем. Горячий язык прошелся по всей длине и кончиком забрался под крайнюю плоть. Настойчивая рука несильно сжимала яички, пока вторая покручивала нежный сосочек. - Крис, хватит… Верный признак того, что его малыш сейчас кончит, но ведь именно этого он и хочет. Ву ускоряет темп, беря на всю длину. Он и сам уже возбудился так, что вот-вот взорвется, но нет – сначала Син. Мальчишка весь трепещет под ним, все еще пытаясь высвободить руки, но тщетно. - Крис… - тихий стон слетает с губ в момент, когда он изливается в рот альфы. Тот без какого-либо отвращения глотает все и целует омегу, давая тому ощутить свой собственный вкус. От переизбытка эмоций Исин, в силу того, что руки все еще связаны, обнимает Криса ногами, обхватывая его талию. Поцелуй получается долгим и страстным. Старший отрывается от него лишь когда чувствует, что Сину нечем дышать. Ву медленно освобождает его от пут. Оба дышат рвано – Исин от только что накрывшего его оргазма, Крис от болезненного возбуждения. Но, все же последний находит в себе силы спросить у Сина, прежде чем приступить к продолжению: - Зачем ты спрашивал, верующий я или нет? Хочешь затащить меня в церковь и переживаешь, не воспламенюсь ли я при виде креста? - Нет, что ты. Просто ты женатый человек… - Ну, и? - А спишь с другим… живешь в грехе… - Мой святой монах переживает за мою грешную душу? – Крис от удивления привстал на локтях. Теплые ладони касаются его лица. - А что, если да? Ву молча смотрит ему в глаза, явно дольше положенного. Он просто не совсем понимает, как ему быть и что думать. Син никак не проявляет своих чувств, если таковые есть, но печется о его благополучии и о его бессметной душе. Как понимать этого парня – известно одному Богу и монахам Шаолиня, к которым Крис его так и не пустил. Или, как их там правильно..? - Тебе не о чем беспокоиться. Я давно уже разведенный человек, - не улыбаться с Исином у Ву просто не получается. Он больно прикусывает его белоснежное плечо, прежде чем перевернуть на живот. Омеге не нужно повторять или помогать – он уже знает, как любит альфа. Одна ножка сгибается в колене, когда сильное тело накрывает его сверху, аккуратно входя в него. Губы Криса – это слабость Исина. Он словно тает от их прикосновения к своему телу. Иногда он чувствует себя чертовым фетишистом, но… какая разница? Сегодня Ву резок и немного грубоват. Трудно в это поверить, но именно так Сину нравится больше всего. Ему нравится находиться во власти этого человека. Более того, он давно уже не представляет себя без него. Крис нужен ему больше, чем он может предположить. Пошлые стоны обоих вторят звукам шлепков по голому телу. Лишь под утро Исин засыпает, уставший и изнеможенный. Крис же впервые замечает, как прекрасен рассвет. Он аккуратно выбирается из постели, чтобы не разбудить спящего Сина, и подходит к окну. Солнце медленно поднимается на небосвод, разгоняя весь мрак и остатки сумерек, освещая всем новый день. Крису кажется, что птицы поют громче и красивее обычного. На его памяти он впервые ощущает себя так, как сейчас. Живым. - Я думаю, ты поступаешь правильно, - Чунмен видит, как трудно другу, но он рад и даже немного горд за него. Крис меняется, определенно, в лучшую сторону. - Хуевая, блять, идея. Не думал, что когда-нибудь скажу это, но, кажется, я тоже стал думать членом, как тот щенок, Сехун. - Крис, ты поступаешь правильно. Дверь машины открывается неожиданно, и в салон садится ничего не подозревающий Исин. Он все еще не в курсе, куда это с утра пораньше Ву решил его отвезти. Машина сворачивает на знакомую Сину улицу, и тот весь сжимается, чуя что-то неладное. - Крис… - Я угадал? Ты ведь сюда хотел, да? – легкая улыбка не способна скрыть напряжение альфы. - Зачем мы здесь? В голосе Исина сквозит страх и недоверие. Неужели он думает, что Ву перестреляет у него же на глазах всю его семью? «Идиот. Ну и на что ты рассчитывал, привозя его сюда?» – журит себя Крис. - Боишься, что я убью их у тебя на глазах? – он более чем разочарован. Об этом свидетельствуют поджатые губы и вздернутый подбородок. Ко всему прочему парень еще и зол. У него аж желваки заходили. - Боюсь, что ты приехал за Луханом, - тихо говорит Син, отворачиваясь к окну. Губы Криса медленно расползаются в улыбке. Он… он ревнует его! Всего миг – и ревнивец оказывается на коленях Ву, который прижимает его к себе, да так крепко, что тому дышать нечем. - Балбес. И думать об этом забудь, ясно? Мы совершили обмен и это навсегда. Машина тормозит у главных ворот. - Ступай. Я заеду через три часа. У омеги от сердца словно отлегло. Он даже подумывает о том, что пора бы им уже начинать делиться своими мыслями, а не додумывать все самим. В порыве нежности мальчишка целует альфу в губы и соскальзывает с его колен. - Исин, - окликает его Крис. - Да? - Держись подальше от этого… Сехуна. Чунмен, молча наблюдавший за этими двумя, лишь устало закатывает глаза и цокает языком. Некоторые вещи неизменны, сколько не старайся. - Да ты что? Он же мой брат, - улыбается Син. - Да знаю я! Я не об этом. Просто… не хочу, чтобы ты пах им! - Ты ворчишь как старая бабка, - не выдерживает и вмешивается Чунмен. - Заткнись, и поехали уже. Дверь захлопывается, но Исин все еще слышит их словесную перепалку. Все-таки хорошо, что он не позволил тогда Крису убить своего единственного друга. Исина словно ледяной водой окатили. От услышанного он побледнел и осел в кресло. - Сехун, что ты задумал? Я прошу тебя, не делай этого! Отступись. Вразумить брата не представлялось возможным еще и потому, что Лухан всецело поддерживал его. И, как оказалось, Чанель тоже. Странно, это совсем не похоже на рассудительного старшего брата. В отличие от Сехуна, он был не так вспыльчив, хоть и весьма страшен в гневе. - Почему я не должен этого делать? Он силой увез тебя, Бог знает, что творил с тобой за этими чертовыми стенами! У меня есть причины ненавидеть этого человека. Так почему же ты защищаешь его? Почему принимаешь его сторону? Что, понравилось быть его подстилкой? Исин впервые поднял руку на брата. Сехун заслужил эту пощечину сполна. - Знал бы, что меня в этом доме считают блядью продажной, никогда бы не приехал. Лухан сожалел обо всем сказанном Сехуном, но ничего изменить не мог. Он тоже пытался отговорить Се, но тот был неумолим. Со своей местью он зашел так далеко, что возвращаться уже было поздно. - Куда ты собрался? Мы еще не договорили! – жалкая попытка остановить оскорбленного брата, но это все, на что в данный момент способен Се. - Я услышал достаточно и мне этого хватит до следующего моего визита. Если он вообще будет. - Исин, да постой же ты! – он резко хватает омегу за руку, а тот, кажется, не спешит вырываться. - Ты же наш брат. Неужели ты не хочешь вернуться домой? - Ты украл его законного супруга, почти развязал войну. Я же всего лишь хотел отвадить смерть от нашего дома. Цена уговора – моя жизнь в обмен на жизнь Лухана. Все, что я хотел – это чтобы каждый получил то, что он хочет. И в благодарность за это ты назвал меня шлюхой. - Я не… я не называл тебя шлюхой! Я просто не могу понять, почему ты так отчаянно защищаешь его? - Сехун, - тихий голос Лухана тут же отрезвил парня, - посмотри на него. Ответ же очевиден. Он любит его. Я для тебя сделал бы то же самое. Сехуну нечем было крыть. Он просто молча переваривал информацию и мог лишь догадываться, что же такого успел сделать Крис, как же сильно изменился, раз ему с такой легкостью удалось завладеть глупым сердцем младшего брата. Озарение снизошло с опозданием. Омеги как-то странно переглядывались между собой, когда Сехун все же решился задать вопрос. - Он твой Истинный? Исин молчал, но по лицу Лухана Се понял, что так оно и есть. - Отступись, Сехун, я умоляю тебя. Пока не произошло что-то плохое, необратимое. Не ради меня, так хотя бы в знак благодарности за то, что он дал развод Лухану, - взмолился Син. - Слишком поздно. - Почему? - Контракт уже подписан. И аннулировать его невозможно. - Сехун, о чем ты говоришь?.. Ошарашенный парень пулей выскочил из особняка Пака, так и не дождавшись старшего брата. - Чунмен, ну-ка притормози. Это не Исин там идет? Крис более чем удивился, когда увидел омегу, быстро шагающую вдоль дороги в сторону шоссе. Омега весь какой-то взвинченный и рассеянный. - Исин, что случилось? Куда ты так спешишь? Альфа в момент почувствовал, что с ним что-то не так. Таким напуганным он его не видел даже в первый день их знакомства. - Поехали домой. - А как же кино? Или, может, в торговый центр? - Нет! – в голосе было столько ужаса, словно одно лишь упоминание этого места доставляло ему нестерпимую боль. - Прошу тебя, поехали домой. Крис ничего не ответил, лишь крепче обнял омегу. - Может, он беременный? Чунмен сказал это так не вовремя – Крис как раз отхлебнул из бокала вино, которым и подавился. Такая мысль его голову не посещала. Разве такое возможно? То есть, он же до сих пор не поставил на нем метку, да и сцепки у них не было. - Иногда я поражаюсь твоей детской беспечности, - Чунмен был в легком недоумении. Как взрослый альфа может не знать таких банальных вещей? - Я не вникал в суть физиологии омег, мне это было ни к чему. - Открою тебе страшную тайну. Омеги благополучно беременеют и без сцепки и даже не от своих истинных. - Это я знаю и без тебя, - мрачно насупился Ву. - Его запах изменился? - Что? - Когда омеги беременны, их запах немного меняется. Ты, как его истинный, ощутишь это первым. Об этом Крис тоже не думал, но на всякий случай решил проверить. Исин не мог ни спать, ни есть. Парень словно на иголках сидел. По ночам он лично запирал все окна и двери в огромном доме, включая дверь в спальню. Под непонимающим взглядом Криса, он «незаметно» обыскивал каждый угол их комнаты. А по ночам омега прислушивался к тишине, преданно оберегая сон, а заодно и жизнь того, кого успел полюбить. Наверное, только в такой ситуации Син смог бы признаться самому себе в том, что же он все-таки чувствует к Крису. Парень ничего не мог сказать насчет хваленой любви, но без этого альфы в этом мире ему определенно делать было нечего. Ву стал его смыслом жизни, его солнечным светом, его легким дуновением летнего ветра, его проливным осенним дождем, его цветущей весенней вишней. Он стал его Вселенной. Исин не может потерять Криса, равно как и не может рассказать ему о том, что сделали его братья, ведь тогда он потеряет их. Второго такого предательства Крис им с рук не спустит, начнется война. Он не может никому рассказать, ведь преданность своих людей Ву купил отнюдь не деньгами. Все, что Сину остается – это бережно хранить тайну и по возможности не сойти с ума от страха и неизвестности. Физически парня хватает на полторы недели. Сон так не вовремя одолевает его, и, воспользовавшись случаем, Крис уезжает из дома по давно уже не терпящим отлагательств делам. Громкие выстрелы оглушают спящую омегу, оттого он словно чумной несколько минут не может понять, что вообще происходит. В ушах все еще гудит от резкого подъема, а перед глазами плывут темные пятна. Дверь в спальню открывается слишком резко, но в дверях появляется не человек, а дуло пистолета. Парень сидит на кровати, обомлевший от страха, и не может пошевелиться. Он не знает, жив ли Крис, но, раз уж его нет рядом и на звуки выстрелов он не прибежал, значит… Исин гонит дурные мысли прочь, но непослушные слезы уже заволокли большие, полные горечи глаза. Убийца не спешит расправляться с ним, единственным свидетелем. Он неспешно подходит к неподвижному парню. - Не бойся, скоро все закончится и тебя заберут. Твой брат не предупредил тебя обо мне? Исин не отвечает. Только лишь отрицательно машет головой. Конечно, Сехун предупредил его, но нужно выиграть время. Не понятно, зачем, но нужно задержать его. Син понимает, что, возможно, этот человек только что убил его любимого, оттого он внимательно всматривается в его лицо. Он желает запомнить его, чтобы, не дай Бог, не спутать ни с кем при следующей встрече. Чтобы своими собственными руками лишить убийцу жизни. Внизу уже слышится гул голосов и быстрые шаги. Кажется, кто-то зовет его. - Держи. Если кто-то войдет сюда – стреляй, - мужчина отдает свое оружие Исину, даже не догадываясь, что от смерти его спасает лишь то, что омега впервые держит в руках оружие и ему просто не хватает сил и сноровки нажать на курок. Наемник исчезает за дверью быстрее, чем Син успевает это понять. В глазах все двоится, в голове гудит, а реальность уплывает куда-то далеко. Исин почти ничего не видит, но очень крепко сжимает в руках пистолет, дуло которого уже нацелено на дверь. Сейчас он войдет, чтобы забрать его с собой, и получит свои девять грамм свинца в сердце. Всеобщий хаос мыслей в голове омеги перекрывает абсолютно все звуки, доносящиеся из-за двери. Он может полагаться только на свое зрение и скудно освещенную одной прикроватной лампой комнату. Дверь распахивается так же резко, как в первый раз, но теперь Исин готов к этому. Он четко видит мишень. Выстрелы оглушают его самого так, что в ушах свистит. Один, два, три. В дверях лежат два тела, а на шум сбегаются какие-то люди. Лиц не разобрать, но до Сина доносится голос Чонина. - Опусти пистолет! Что ты делаешь!? Исин смаргивает тяжелые слезы и позволяет себе выдохнуть. Напряжение разом покидает его тело, а взор проясняется. Лучше бы он ослеп. В дверях лежит бездыханное тело Чунмена, а чуть поодаль от него, прислонившись к дверному косяку, неверящим взглядом на Сина смотрит… Крис. Он прижимает ладонью раненное плечо, парни суетятся вокруг босса, кто-то громко кричит, чтобы вызывали скорую. Истерика накрывает омегу и он порывается к альфе, но его не пускают. Один из телохранителей перехватывает его на полпути поперек талии и пытается оттащить подальше от Ву. Все, что происходило дальше, напоминало какой-то кошмар. Скорая, полиция… и много крови вокруг. Кто-то из соседей вызвал копов, и теперь они сновали туда-сюда по дому, раздражая Криса, который, вопреки всем уговорам прибывшей бригады скорой помощи, в больницу так и не поехал. Пуля прошла на вылет, рану тут же и зашили. А вот Чунмену повезло гораздо меньше. Ему Исин прострелил правое легкое. Прогнозы врачей были неутешительными. Пять часов понадобилось Крису, чтобы спровадить из дома всех посторонних. Сначала копы играли в героев, но всего один звонок начальнику полиции, которого их дом прикармливал вот уже несколько лет, и их как ветром сдуло. Ву мог бы разобраться со всем за какой-то час, но не стал этого делать. - Чего он медлит!? Пора разобраться во всем! – Чен закипал от злости. - Глупый ты. Он ему несколько лишних часов жизни подарил. Чонин как никто другой желал получить ответы на все вопросы, которые крутились на языке. Но задавать их имел право лишь один человек. Именно он спустя несколько часов тяжелой поступью поднимается на второй этаж. Никто не идет следом, но все знают, куда именно Крис направляется. Исину нечем дышать. Все это время он словно загнанный зверь мечется по комнате, все еще не до конца осознавая, что он сделал, и как это вообще могло произойти. Парень с трудом подавляет в себе дикое желание рассказать Крису все, как есть, ибо знает, что только лишь услышав имя братьев, тот помчится крушить его семью. Да, Ву будет мстить, но уж лучше пусть он мстит и весь свой гнев вымещает на нем, истинном виновнике. В замочную скважину вставляют ключ, и только теперь Син осознает, насколько ему страшно. Нет, не за себя. Плевать на собственную жизнь. Лишь бы с Крисом и его братьями ничего не случилось. Ву медленно подходит к омеге, отмечая про себя, что тот, похоже, проплакал все это время. Глаза на мокром месте, красные и воспаленные. Их терли не один час, иссушая горькие слезы. Нос и губы, как это бывает обычно, распухли, а с подбородка все еще капают соленые капельки, бесшумно исчезая в ковре. Указательным пальцем Крис ловит кристальную слезинку. - Что? Расстроен, что не я шел первым, или что патроны закончились на мне так не вовремя? Слова альфы острыми ножами вонзаются в и без того кровоточащее сердце Исина. - Нужно было быть менее расточительным. Зачем же ты всадил с Сюмина целых шесть патронов? Я же как-то говорил тебе, что в глоке всего семнадцать патронов, помнишь? Крис говорит таким обыденным голосом, словно не из его дома часом ранее вывезли шесть тел его людей. Преданных ему, служащих верой и правдой людей. Им и составил компанию Сюмин. - Ну? Скажи хоть что-нибудь, Син. Скажи, что ты не делал этого, солги мне. Дай повод хотя бы задуматься о твоем помиловании. Скажи хоть что-нибудь! – с каждым словом голос становился громче. Но Исин молчал. Чтобы не наговорить лишнего, чтобы не поддаться искушению рассказать всю правду. Он поведает ему все, только чуть позже. Когда все закончится. Ву эта игра в молчанки быстро надоела, а воображение, подпитанное злостью и горечью предательства, стало рисовать совершенно очевидные в данной ситуации картинки. - От них ты вернулся сам не свой. Это они тебя уговорили убить меня, да? Твои чертовы братья? Отвечай мне! – заорал альфа, встряхнув парнишку. Исин с трудом сдерживал рыдания, но все же нашел в себе силы отрицательно покачать головой. - Ты врешь мне. Все это время врал. Ты притворялся, втирался в доверие, чтобы потом ударить изнутри. Похоже, рассудок Криса помутился окончательно, поскольку беседу он уже вел с самим собой. - И тогда, в тот день, когда я приехал за Луханом и головой того сосунка Сехуна, ты не случайно меня на пороге поджидал, так ведь? Вы все это спланировали заранее? Исин не верил своим ушам, но Крис имел полное право сомневаться в нем. После всего, что он видел собственными глазами, омеге никто не поверит, и совершенно очевидно, что альфа не простит его никогда. Ведь с его берега все видится так, что именно Син и никто другой перебил всех, кто был в доме, поджидая Криса в его спальне. - Исин, скажи хоть что-нибудь, - Ву не смотрит на него, боится потерять контроль и задушить подлого иуду. Снова его предали. Снова больно вонзили нож в плоть, но в этот раз это была не спина. Острый клинок, пропитанный ядом обмана, угодил в самое сердце. Где-то очень глубоко в душе альфа понимает, что убить щенка рука не поднимется никогда. Другое дело – что на этот счет скажет Совет. Ну уж нет. Он им его не отдаст. Он не позволит Исину умереть так легко и просто. Мальчишка проживет полную мучений и боли жизнь рядом с ним – тем, кого намеревался убить. Они будут страдать оба. До конца своих дней. Это решение Криса и обсуждению оно не подлежит. Он не позволит Совету отнять жизнь Исина. Ву сделает это сам. Мучительно медленно, год за годом, и так до того дня, пока один из них не отправится к праотцам. - Я даю тебе последний шанс высказаться, - басит Крис, уже и не надеясь услышать некогда мелодичный и ласкающий слух голос своего Истинного. Парень все же решается сказать то, что так и не успел, но то, что Крис обязательно должен знать. - Я люблю тебя. Тут же омегу сносит с ног тяжелый удар по лицу. Сначала ему даже кажется, что Крис ударил его кулаком, и лишь сидя на полу он понимает, что это была тыльная сторона ладони. - Любишь, а как же иначе. И сейчас ты мне это докажешь. Грубые руки срывают одежду с упорно сопротивляющегося Исина, но пара оплеух – и он затихает в руках мучителя. Крис не хочет терять время на подготовку омеги, равно как и не желает нежничать. Одному Богу известно, какого черта после всего, что случилось, он все еще хочет это подлое тело. Ву берет его грубо и жестко, больно сжимая бедра, а иногда и царапая белую кожу. Его не останавливают ни просьбы Исина, ни его громкие и жалобные всхлипы. - Забыл, с кем ты живешь? Я же чудовище. Монстр. Альфа резко переворачивает парня на спину и, подхватывая его ноги, опускает их себе на плечи. Толчки возобновляются с новой силой, вышибая весь дух из Исина. Ему почти нечем дышать, а Ву и не думает останавливаться. До этой ночи Син думал, что Крис был с ним жесток в самом начале. Сегодня же он убедился в обратном. Оказывается, он не знал жестокости этого человека до этого момента. И даже теперь, когда тот грубо имеет его, трахая как последнюю шлюху, Исину не в чем его винить. Парень со слезами на глазах тянет к альфе руки, чтобы обнять в последний раз, чтобы не видеть всей той ненависти в его глазах, но Крис грубо перехватывает их, заводя над его головой. Он делает особенно глубокие толчки, кончая в измученного омегу, но не спешит выходить из тела, которое его непослушное сердце все еще продолжает любить по инерции. Крис откидывается в сторону на самый край кровати, чтобы не касаться этого лживого и все еще столь желанного тела. Оставшуюся волю альфа собирает в кулак и таки встает, подтягивая брюки, которые даже не удосужился снять. Только теперь, когда адреналин улетучился из крови, а рассудок вернулся в некое подобие нормы, Крис ощущает дикую боль в плече. Швы разошлись. Опасаясь бросить на омегу даже мимолетный взгляд, он спешит уйти, чтобы, не дай Бог, не передумать. Вся следующая неделя мало отличается от того дня. Днем Исина систематично допрашивают копы, ночью Исина систематично, в особо грубой форме имеет Крис. Он почти никогда ничего не говорит. Просто приходит и рвет на нем одежду, оставляя красные борозды. Омеге думается, что это оттого, что альфа просто не желает бить его, но больно сделать хочет. Как же он страдает сейчас… Все в доме косятся на Сина и, в лучшем случае, смотрят с открытым недоверием, в худшем – с ненавистью. Но подолгу терпеть эти взгляды на себе не приходится. Ему позволено сидеть в своей комнате и посещать уборную и ванную в сопровождении. На этом прогулки заканчиваются. Похоже, Ву все еще не решил, что будет делать с ним дальше. Исин не знает, какую судьбу ему предрекал Совет, и он бы очень удивился, если бы увидел или хотя бы узнал о том, как Крис защищал его и отбивал от грязных рук карательного отряда, кой имелся в штате у якудз. Ву, словно огнедышащий дракон, впервые за все то время, что его знал Совет, посмел мало чего повысить голос, но еще и открыто перечить им. Было принято решение временно отложить это дело в дальнюю полку стола, так как были вопросы поважнее перестрелки в доме одного из глав. Он жив, относительно здоров, а все остальное не важно. Точку в деле, окутанном мраком тайн и загадок, поставил все же Крис. - Он мой Истинный, и что бы он ни совершил, во мне природой заложено защищать его от посягательств посторонних. Я сам лично накажу его. Поверьте мне, он будет страдать каждый миг своего существования, пока смерть не разлучит нас. Ночи после ухода Криса Исин коротает одинаково – глядя в окно. Звездное небо успокаивает его, даря мнимый, но столь желанный душевный покой. Парень не знает, сколько еще так выдержит, но он должен… Днем Ву охраняют как зеницу ока, это омега знает наверняка. Три дня назад под его дверью дежурил Чонин, и, сжалившись над Исином, спустя пару часов все же ответил на его вопросы. А Син, в свою очередь, не стал оправдываться перед другом, которому тоже было, что спросить. Он как и всегда хранил молчание. Скоро. Скоро весть о случившемся дойдет до Чанеля и Сехуна, и они найдут способ отозвать наемника. И тогда Крис, как и все в этом доме, узнает правду. Исин постарается простить его. Каждый день он находит оправдания его действиям. Этой ночью ничто не меняется. Альфа далеко не в самом лучшем расположении духа является в комнату омеги, знатно набравшись чем-то алкогольным, явно с градусом выше сорока. Это Исин понимает по тому, что только в пьяном угаре Крис поцеловал бы его вот так, как раньше. Со всей имеющейся у него страстью. Будь он трезв, максимум, на что могли бы рассчитывать губы Исина, – это глубокий минет. На сей раз Ву более чем снисходителен. Руки рыщут по телу, которое так изголодалось по ласкам, без труда находя все самые злачные места. Син боится издавать хоть какие-то звуки. Все, что он может – это уткнуться лицом в шею Криса, пока ему это не запретили и не оттащили за волосы, как в прошлый раз. Все заканчивается быстрее обычного, и Ву, похоже, в стельку надравшийся, впервые с той ночи засыпает в его постели. Исин аккуратно выскальзывает из-под одеяла и медленно бредет к шкафу. Нужно одеться. Ему холодно. Крис не обнимет его, не притянет к себе как раньше и не поделится своим теплом, а ведь только это способно согреть продрогшую под ледяными ветрами душу юноши. Но откуда ему было знать, что альфа сделал всего пару глотков виски за несколько минут до прихода в его комнату, и то лишь для того, чтобы омега подумал, что тот пьян. Исин, конечно же, не мог знать того, что в данный момент за ним бдительно следят черные глаза-угольки из-под полуопущенных ресниц, наслаждаясь хотя бы издалека мягкими изгибами его тела. Как будто не он какие-то десять минут назад ласкал его. Крису надоело быть жестоким, надоело наказывать Исина. Гнев и ненависть выветрились на третий день, когда врачи сообщили, что Чунмен будет жить, и кризис миновал. Да, Син обманщик и лжец. Да, рядом с ним Крис становится мягкотелым и практически безвольным. Но он все продумал. Все эти пороки Ву наглухо запрет в этой комнате, и дальше ее пределов им не выбраться, впрочем, как и Исину. Он навсегда закроет его здесь и никому не отдаст. Будет мучить его и мучиться сам. Омега подошел к окну, но вдруг резко отпрянул от него. Альфа едва успевает остановиться, когда слышит, как Исина зовут по имени. Рука крепко сжимает спрятанный под подушкой пистолет, миллиметр за миллиметром аккуратно доставая его. - Ты славно потрудился в тот раз. Чуть не лишил меня работы. Исин не может поверить в то, что видит. Когда и как этот человек успел открыть окно, что он этого не заметил и не услышал? Вероятно, все было подготовлено заранее, когда Син был в ванной. Фраза сказана с такой благодарностью в голосе, что Исин готов разорвать его на части. Словно он ему помогал намеренно, а не случайно ранил Криса и Чунмена. Ву же весь обратился в слух, прекрасно понимая, что если он и услышит правду, то только теперь. - Будь ты проклят! Стреляя в них, я думал, что убиваю тебя! – прошипел омега. Он не может говорить громко, так как боялся разбудить мирно спящего Криса, что сделало бы его просто идеальной мишенью. Убийце даже напрягаться не придется – вот же он лежит, готовенький. - Как-то не очень ты радушно принимаешь своего сторонника. - Ты мне не сторонник. - Да ну? Тогда почему не рассказал ему, кто перебил тут всех словно куропаток? - говоря это, мужчина указывает дулом пистолета на Криса, и у Исина сердце уходит в пятки. Как спасти его? Как сберечь ему жизнь? Закричать? Охрана не успеет, и любимый человек умрет у него на глазах. Нет. Этому не бывать. - Я не позволю тебе убить его. Ву судорожно сглатывает, но все же ждет. Еще одна фраза. Всего одна фраза – и он уложит этот кусок дерьма, что мирно беседует с Исином. Он почти поверил ему. Осталось только узнать, как пистолет Сюмина, из которого всех расстреляли, оказался в руках омеги. Но этому не суждено сбыться. Не придумав ничего более действенного, Син крепко обнимает наемника и, выворачиваясь, перегибается через открытое окно, утягивая мужчину за собой. - Исин!!! – Ву даже поднять головы с подушки не успевает, как омега исчезает за окном вместе с убийцей. Парень слышит свое имя, но изменить что-либо уже не в силах. Он даже не успевает кинуть мимолетный взгляд на Криса. Как жаль. Нужно было чаще смотреть на его лицо, в родные глаза, на любимые губы и почти всегда насупленные брови. Все, что он видит перед собой – это искаженное лицо наемника. В свободном падении они пребывали не дольше секунды, но Сину кажется, что прошла целая вечность. Резкий удар, тупая боль во всем теле, и темнота как следствие. Когда Крис и остальные подбегают к изувеченным телам, один из них уже не дышит. Альфа хочет поднять Исина с холодного камня, убрать из лужи крови, но парни не позволяют этого делать. Неизвестно, что он себе повредил, и можно ли его вообще трогать. Ву в немом крике открывает рот, оседая рядом с телом того, кого любит больше жизни, отказываясь верить в то, что видит. Скорая – частый гость в этом доме. Под вой сирены парня везут в больницу. Он почти жив, в критическом состоянии, но сердце все еще бьется, а испачканную кровью руку крепко сжимает альфа. Сжимает и впервые молится. Крису ничего не говорят, врачи лишь снуют туда-сюда, пробегая мимо него, один за другим исчезая за дверью операционной. Чонин боится подходить к хозяину, но нужно сообщить ему еще одну плохую весть. - Господин. Альфа никак не реагирует, все так же прожигая взглядом белую дверь напротив, попасть за которую он не в силах, невзирая на всю свою власть. Он словно издалека слышит голос одного из парней. - Господин. - Говори. - Пак здесь, - тихо произносит Чонин, словно это его вина. - Оба. Эта новость немного отрезвляет Ву, но виду он не подает. Все его мысли сейчас там, за той дверью, за которую его не пускают. Но спустя еще пару минут, он лицом к лицу стоит перед своими заклятыми врагами. Однако, впервые в жизни ему не хочется ругаться с ними. Крис не знает, как ему смотреть в глаза Чанеля. Как объяснить, что это именно он не уберег, не защитил то, что сам же силой вырвал из семьи. Пак Чанель молча стоит напротив, не зная что делать – удавить суку, или пожалеть, такой у него жалкий вид, словно душа вот-вот покинет его тело. В одних лишь брюках и туфлях, с голым торсом и накинутым на плечи пиджаком, явно не по размеру, и с обагренными кровью руками Крис делает шаг ему навстречу. Так они и стоят молча, пока дверь операционной не распахивается, и оттуда не выбегает медбрат. Оба порываются к нему, но тот расталкивает их на ходу, что-то крича насчет крови, и исчезает за углом. Лишь теперь Крис замечает жмущегося к Сехуну Лухана. Вот уж чего он никогда не мог даже предположить, так это того, что Лухан будет жалеть его. Сейчас не время для распрей. Сейчас нужно молиться, чтобы Исин выжил. А вот Сехун его, похоже, не жалеет. Нет, на его лице совершено другие эмоции. Что это? Сожаление? Вина? Душевные терзания и размышления так не вовремя прерывает подошедший Чен. - Говори. - Господин, мы навели справки насчет наемника, - говоря это, парень недоверчиво косится на стоящего рядом Чанеля. - Имя. Голос Криса не может не пугать - Мы… мы можем поговорить наедине? – Чен и сам не понимает, что несет, но он не может сказать то, что узнал при этом человеке. - Говори! Пак имеет право на эту месть так же, как и я. И он сможет свершить ее, если от того, кто за этим стоит, хоть что-то останется после меня. Парень едва заметно сглатывает, мысленно прикидывая, как более действенно отобрать у хозяина пистолет, ведь после того, что он ему скажет, наверняка начнется пальба. - Наводки вывели на… дом Пака. Чен был прав, он все-таки не успел остановить хозяина. Ву в мгновение ока выхватил пистолет, уперев пока еще холодное железо в подбородок Чанеля. - Я так и знал, что это ты с твоим блядским братишкой, - холодно пробасил Крис. - Опусти пистолет! Ты спятил? – Лухан первым заметил, что Чанеля держат на мушке, и метнулся к нему, но путь ему преградил Чен и еще пара парней. На что тут же оживилась и среагировала охрана Пака. Надо заметить, картина была воистину душещипательная. Все, кроме Чанеля и Лухана целятся в кого-то, напряжение буквально витает в воздухе – протяни и руку и коснешься его. - Крис, не надо. Он ничего не знает об этом. Это я. – Сехун не позволит брату умереть за него. Он сам ответит за свой опрометчивый поступок. Впервые в жизни альфа верит ему. Верит, потому что глаза Чанеля не врут, ведь правда открылась ему, как и Крису, только что. Верит, потому что вина душит Сехуна. А еще страх. Если Исин умрет, это навсегда останется на его совести. Но Ву торжественно клянется, что мучиться ублюдок будет недолго. Он самолично отправит его к праотцам. Сехун медленно подходит ко все еще держащему на мушке Чанеля Крису и тут же получает кулаком под дых. Ву наносит удары один за другим, разбивая лицо парня в кровь, но тот даже не думает сопротивляться. На втором десятке альфа заносит руку, но не бьет. Это бесполезно. Даже сейчас эта тварь получает то, что хочет. Он получает столь желанное для себя наказание. Крис притягивает его к себе вплотную и сквозь зубы все же произносит: - Если моя омега умрет, я отниму жизнь твоей. Да, вот теперь он видит ужас в глазах щенка. Почти такой же, какой минутой ранее был в его собственных. Чанель влезает между ними, оттаскивая обезумевшего Криса от младшего брата. Как только ему это удается, тяжелый кулак впечатывает Сехуна в стену напротив. Пак ничего не говорит, лишь пытается побороть в себе желание убить, ведь он имеет право. Сехун пошел по головам, воспользовался именем, его именем, желая убить Криса. Одному Богу известно, что было бы со всей их семьей, случись это. Но он не намерен терять еще одного брата. Свое наказание он получит позже. Чанель напирает на Се, но между ними становится хрупкий омега. Лухана трясет, он почти плачет, но старается проглотить слезы. Руки его дрожат, но все же крепко обнимают Чанеля, как будто это тщедушное существо способно остановить его. - Хен, я прошу тебя, не надо. Умоляю… Все словно зависает в воздухе, но отрезвляет всех дребезжание железной тележки, которую медбрат катит перед собой. На ней несколько пакетов донорской крови. Все взоры обращены на него, но тот, как и несколько минут назад, безмолвно исчезает за дверью. А спустя час к ним выходит молодой парень, тот самый врач, который вел операцию. - Кризис миновал, но состояние все еще критическое. Он потерял много крови, поэтому пришлось делать переливание. Группа крови у него редкая, - парень говорил все это и устало потирал глаза, словно он долгое время не моргал. - Он будет жить? – у Криса нет времени и желания слушать все это. Пусть скажут самое главное, а об остальном он уже позаботится. - Это все зависит от вас. У него отказывает печень, времени очень мало. Нужна трансплантация. Сегодня. Сейчас. Кто из вас состоит с ним в кровном родстве? - Я. То есть, мы, - Чанель подошел чуть ближе и резко поменялся в лице. Врач – омега? Но он тут же одергивает себя. Сейчас не время принюхиваться к омегам. - Вам нужно сдать кровь на анализ первыми. Потом все остальные. Крис все это время стоит в стороне, не слыша больше ничего. «Времени мало… нужна трансплантация… сегодня… сейчас» – голос врача эхом отдается в голове. - Чен, собери всех наших. Пусть срочно едут сюда, - краем уха Ву слышит, как Чанель отдает подобное распоряжение своему человеку, попутно закатывая рукав на рубашке. Толпа немного разошлась, и лишь теперь док заметил разбитое лицо Сехуна. - У нас здесь больница! Ваши бандитские разборки попрошу оставить за пределами этого здания! Мы здесь человеческие жизни спасаем. - О чем вы, док? Парень упал на ступеньках, - меньше всего Чанелю сейчас нужны проблемы с властями. Если они начнут отстреливаться прямо тут, то через час завалят весь коридор трупами, а через два часа сюда съедется вся полиция города. - Думаешь, ты тут самый умный? Парень говорит с ним более чем дерзко, но Пак вовсе не желает оскорблять спасителя своего брата. - Простите, господин… как вас зовут? - Бен Бекхен. Странно, они знакомы всего две минуты, а омега уже его ненавидит. - Меня зовут Пак Чанель, я – старший брат вашего пациента. Бен его уже не слушает, он разворачивается, чтобы уйти, но что-то останавливает его. Ах да, последняя новость, но не менее ужасная. По лицу присутствующих тут альф он понимает, к кому именно нужно обращаться. Тот парень, что стоит полуголый у стены с потерянным взглядом и поникшими плечами, он, похоже, разорвал кого-то собственноручно. Вообще-то, Бекхен ненавидит жестокость, но если он сделал это ради своей омеги, то тут даже ему нечем крыть. Он старается говорить как можно безучастнее, ведь врачей это не должно касаться, но совсем еще юношеское сердце не может не сочувствовать альфе, которому доведется сейчас услышать еще одну страшную весть. - Мне очень жаль, но ребенка спасти не удалось, - Бекхен говорит тихо. Так, чтобы чужие уши не слышали того, что предназначено лишь одному Ву. Затуманенный взгляд Криса понемногу проясняется по мере обработки информации мозгом. Тяжелый взгляд упирается в маленькое лицо Бека, но он не спешит уходить. Лишь глаза его выдают всю боль и горечь утраты. - Срок был очень маленький. Возможно, он даже не знал, что беременный. - Док. - Да? - Не говорите ему. Не говорите, что он потерял ребенка. Спасите его. - Я сделаю все, что смогу. Но без донорского органа я бессилен. Бекхен уходит, ему нужно хоть немного отдохнуть после многочасовой операции. В комнате интенсивной терапии выстраивается длинная очередь парней в черных дорогих костюмах. Два некогда враждующих дома сплотила нужда и горе. Каждый хочет помочь Исину, втайне надеясь, что его кровь подойдет. Эта безвозмездная преданность бежит по венам, каждый из них чем-то обязан своему господину и теперь пришел их черед протянуть руку помощи. За окном уже алеет рассвет, когда относительно одетого и оттертого от чужой крови Криса просят пройти в кабинет доктора Бена, вместе с Чанелем. - Есть одно совпадение. Кровь этого человека такой же группы, как у Исина. Дополнительные анализы показали, что он может быть донором. - Назовите имя, - Чанелю, конечно, нравится сидеть в насквозь пропитанном запахом омеги кабинете, но сейчас как-то не до этого. - Если это твой братец, я сам лично выну из него каждый орган, который понадобится Исину, - Крис неумолим. - Не раньше, чем я пристрелю тебя как дикого пса. Ты уже сгубил одного из них, я не дам тебе убить и второго. - Ты что-то путаешь. Это твой отсталый брат постарался. Нужно было пристрелить этого дауна при рождении. - Ты порядком достал меня! – Чанель сорвался с места так же резко, как и Крис, но обоих осадил громкий крик: - Заткнитесь нахрен оба! Вы даже сейчас готовы глотки перегрызть друг другу! Забыли, что там сейчас умирает человек? Смею предположить, что из-за вас. Да-да, не удивляйтесь, уважаемые. Ваши имена широко известны в этом городе, - Бекхен может быть убедительным, когда хочет. В дверь тихо стучат, аккуратно приоткрывая ее. - Доктор, когда мы сможем начать? Я готов. - Господа, ваш донор собственной персоной. Можете начинать молиться на него, потому что лишь он сейчас способен спасти жизнь Исина. Крис не верит собственным глазам. Наверное, Боги насмехаются над ним. Почему? Почему именно он? Чанель думает о том, что это все какая-то злая шутка судьбы, а всего в паре метрах от них стоит… Лухан. - Ты хорошо подумал? Сехун не знает, как быть. С одной стороны – Лухан, которого он ни за что не может потерять, с другой стороны – Исин, который может погибнуть в любой момент. Голова раскалывается от всего, что творится вокруг, но решение нужно принимать сейчас. - Сехун, не пытайся отговорить меня, я все решил. Я отдам ему часть своей печени, потому что однажды он отдал за меня свою жизнь. - Это меньшее, что ты можешь для него сделать, - Ву появился словно из ниоткуда. В глубине души Лухан ждал, нет, надеялся, что хотя бы теперь он немного смягчится, но чуда не произошло. Это же Крис. Если он и может быть терпим к кому-либо, то этот человек явно не Лухан. Нежность и понимание живут в его сердце лишь для Исина. - Я делаю это не только ради него. Ради всех нас. Он – часть моей семьи. - Он тебе не семья! Даже думать об этом забудь. К вам он не имеет никакого отношения. Исин не такой, как все вы. - Крис, даже теперь, когда все особенно нуждаются в поддержке друг друга, ты отталкиваешь руку помощи, - тонкая рука осторожно прикасается к щеке альфы. - Если понадобится, я лично вырву каждый твой орган, - повторяет заученную фразу Ву, но не избегает прикосновения. Омега как никто другой знает, что тот не шутит и слово свое сдержит. Он лишь устало выдыхает, медленно опуская руку, чтобы уйти. - Я помню. Я слышал, что ты говорил Сехуну. Я жив, пока бьется сердце Исина. Я сделаю все, чтобы он выжил, но не потому что боюсь тебя или твоей расправы. Он должен жить, иначе вместе с ним погибнешь и ты. Ву ловит омегу за локоть и притягивает ближе, шепча что-то на ухо. Стоящему поодаль Сехуну ни за что не расслышать, что Крис ему говорит. - Спасибо… Едва заметный кивок, и Лухан снова свободен. Только вот как унять дрожь во всем теле? Приготовления к операции, как и сама операция, проходят довольно успешно. По крайней мере, так утверждает доктор Бен, но, кажется, верит ему только Чанель. Он вообще верит всему, что говорит этот парень, и это замечает не только Сехун, но даже флегматичный Крис. - Почему меня не пускают к Исину? Что вы скрываете от меня? – злится Ву. - Потому что он после тяжелой операции находится в стерильной комнате. Потому что он даже в себя еще не пришел. Потому что тебе там делать нечего. А еще потому что я дал распоряжение тебя к нему не пускать! – последнюю причину Бекхен озвучивает с таким удовольствием, что не заметить это просто невозможно. Крис скрипит зубами и порывается в сторону назойливого докторишки, но парни вовремя оттаскивают его в сторону. - Как Лухан? К нему-то хоть можно? – Сехун уже и не надеется на успех, но, похоже, он в черный список доктора не внесен. - Идите за мной. Бекхен беспечно поворачивается спиной к разъяренному якудзе, объясняя Сехуну, что можно делать, а чего нет, даже не подозревая, что в этот самый момент Крис целится в его голову, а Чанель и Чен пытаются отобрать у того пистолет. Чонин вовремя перехватывает руку босса и заводит ее вверх. Глухой хлопок, которого Бен даже не слышит, – и на пол сыплется белая штукатурка. Лухан очень бледный. Вид его более чем болезненный, но оно и понятно. Сехуна предупредили, что обнимать или поднимать его сейчас нельзя. Альфа аккуратно садится на кровать рядом и крепко сжимает маленькие руки своей омеги. Лу измученно улыбается, говорить совсем не хочется. Сил нет. - Эй, как ты? – теплая ладонь гладит бледную щечку, а губы нежно, почти невесомо касаются губ любимого. - Чувствую себя так, словно мне печень вырезали, - шутит Лухан. - Док сказал, ты отлично справился. - Крис еще не убил его? По короткому смешку, парень понимает, что почти угадал. - Нет, но он близок к этому. - Он не сделает этого, ведь кто-то же должен лечить Исина. Сехун больше не смог сдерживать слезы. - Я так боялся тебя потерять, Лу. Я так боялся… Тихое бормотание в этой палате не стихает еще несколько часов, пока медбрат не выпроваживает беспечного альфу, наивно понадеявшегося, что о нем забыли. Да, теперь Се прекрасно понимает Криса. Он даже готов присоединиться к нему в его священной миссии. Ву уезжает ненадолго. Нужно дать распоряжения, чтобы Чунмена, о котором он почти позабыл, перевезли в ту же больницу, где пребывал Исин. Парень сильно истощал, лицо осунулось и посерело, но это все пустяки. Главное, что он жив и относительно здоров. Курс реабилитации будет долгим и крайне сложным. К тяжелым физическим нагрузкам Чунмен не сможет вернуться никогда. Крис рассказывает другу все, что знает, но ряд важных вопросов, все же, остается открытым. - Он не сказал, как пистолет оказался у него? – Чунмену все еще сложно говорить, он часто кашляет. - Нет. - Может, он спустился, увидел убитых и взял первое попавшееся под руки оружие? – парень рассуждал вслух. - Не знаю. Меня больше интересует вопрос, почему он, зная о том, что за моей головой придут, ничего мне не сказал? Опять пытался защитить свою чокнутую семейку, которая в конечном итоге чуть не изжила его со света? - Почему сам у него не спросишь? - Как, позволь узнать, я это могу сделать, если тот чертов коротышка на порог своего отделения меня не пускает? Каждый раз, когда я хочу пристрелить засранца, Пак чуть ли не под пули кидается, лишь бы спасти его! Бровь друга удивленно ползет вверх. - Чего это он? - Почем мне знать? Может, у него стоит на него! – Крис злится от одного лишь упоминания о вредном докторишке. - А док…? - Омега. - А, ну тогда все ясно, - ухмылка на лице Чунмена для альфы как бальзам на душу. – Ты бы вместо того, чтобы ругаться с ним, попытался общий язык с Паком старшим найти. Того гляди и доктор смягчится. Прошла уже неделя, а к Исину все еще никого не пускают. Бекхен неумолим, и повлиять на него не способен никто. Даже Чанель. Особенно Чанель. Кажется, больше Криса доктор Бен ненавидит только Пака. - Он получил разрешение главврача больницы, я ничего не могу изменить, - Чанель и сам не понимает, зачем говорит это взвинченному Крису, но если его не успокоить, к концу дня он переложит всю больницу. - Отвлеки его, - Ву впервые просит помощи у него. - Как? - Не знаю. Сломай себе что-нибудь, прострели ногу у него на глазах, умри! - Ты, похоже, никогда не слышал о притворстве, - косится на него Пак. - Сделай что-нибудь. Если подыхать начну я, его это вряд ли впечатлит и разжалобит. Скорее, он пританцовывать от удовольствия начнет. - Я смотрю, китайцы умеют располагать к себе людей как никто другой, - шутит Пак, но по лицу Ву понимает, что тому не до смеха. Холл заполняет дикий крик Чанеля, который скручивается в три погибели, медленно оседая на пол. Два медбрата спешат к нему, а позже присоединяется и доктор Бен. - Кажется, это аппендицит. Как больно… - Пак – идеальный симулянт. - В смотровую его. Срочно! Медики лишь на миг теряют бдительность, но этого достаточно для того, чтобы Крис успел прошмыгнуть за дверь отделения, в которое ему вход заказан. Он тихо крадется по коридору, словно мелкий воришка, заглядывая в одну палату за другой, пока за одной из множества одинаковых дверей не находит Исина. Тот, похоже, спит. Ву замирает у его ног, не веря глазам. Он сам на себя не похож: голова затянута бинтами, на правой ноге и руке гипс, лицо в ссадинах и гематомах. Лишь теперь парень осознает всю степень тяжести состояния омеги. Изящные пальцы на загипсованной руке распухли, а нога закреплена и висит в воздухе. Альфа тихонько становится на колени слева от кровати и аккуратно берет относительно здоровую руку омеги в свою. Такая же нежная и теплая. Он жив, и это самое главное. В страшных снах Ву виделось, что Исин умер, оставил его одного. Это могло бы объяснить причину, по которой его не пускали к нему. Но то всего лишь сон. Син тут, с ним, живой. Легкие альфы заполняет родной запах, и он не может сдержать слез радости, прижимая ладонь омеги к губам. Рука слегка дергается, и Крис думает, что, наверное, сделал ему больно, но, подняв голову, встречается взглядом с Исином. Оба молчат, не зная, какие слова подобрать, что сказать друг другу в первую очередь. - Ты жив. - Я не смог бы бросить тебя. Иначе кто позаботится о тебе? - Это я должен заботиться о тебе, а не наоборот, - впервые за эти долгие недели Крис улыбается. Он словно очнулся, проснулся от долгого кошмарного сна. - Странно, из окна выпал я, а ты все равно выглядишь хуже меня. - Это временно. Все заживет, Син. Я позабочусь. Я найду лучших врачей, я все исправлю, - обещает альфа. - Прекрати, мне и здесь хорошо. Обо мне заботятся, доктор Бен знает свое дело. - Да уж. Этот коротышка не пускал меня к тебе неделю! - Крис, я попросил его об этом, - голос Исина становится все тише и тише. - Почему? - Я был не в состоянии все тебе объяснить. Я и сейчас не в силах это сделать, но ты тут, и я могу лишь догадываться, как тебе это удалось. Ты всегда делаешь поспешные выводы. Ты мог все неправильно понять, и тогда… - И тогда я убил бы твоих братьев за то, что они сделали? – закончил за него Крис. - Я не мог рассказать тебе всего тогда, но я сделаю это сейчас. Ву молчит. Он не говорит, что большая часть истины ему уже известна, ибо хочет услышать правду из уст Исина. - Прежде пообещай, что, выйдя отсюда, ты никого не убьешь. - Обещаю. - Сехун, он просто хотел… он думал… он не знал! Он не знал, что я люблю тебя, что не позволю тебе умереть, оставив меня одного в этом мире. Он нанял какого-то парня, чтобы тот… - Убил меня, - опять помог Крис. Исин лишь кивнул. - В тот день, когда я стрелял в тебя, я думал, что стреляю в него, в убийцу. Он расстрелял всех внизу, а когда поднялся ко мне, бежать уже было поздно. Он дал мне пистолет, как только услышал ваши голоса, и велел стрелять, сказав, что вернется за мной. Я думал, что ты мертв. Терять мне было нечего. Когда дверь открылась, я подумал, что это он. Я хотел убить его, я думал, что стреляю в него. Ву молчал. Все постепенно становилось на свои места. Недостающие части пазла, которые мог дать только Исин, прояснили всю картину в целом, и теперь он может выдохнуть. Воцарилось молчание, которое нарушил омега: - Крис… - Чанелю ничего не было известно об этом. Он узнал все уже здесь, в больнице, когда тебя привезли едва живого. Сехун снова действовал за его спиной. За это ему придется держать ответ не только передо мной, но и перед Советом. Глаза Исина повлажнели, и он хотел смахнуть слезы, но Ву опередил его. - Почему моя омега постоянно плачет? Не хочу больше видеть твои слезы. Хочу слышать твой звонкий смех, видеть твою улыбку. Всегда. Всю жизнь. Хочу, чтобы ты родил мне кучу детишек, и чтоб они были похожи на тебя. Хочу засыпать с тобой по ночам и просыпаться утром от того, что твои волосы щекочут нос. Хочу держать тебя за руку и пройти этот путь длинною в жизнь вместе с тобой. Альфа говорил это с такой нежностью и любовью, что слез стало в два раза больше. - Крис, я… - Я люблю тебя. Нужно было сказать это раньше. Нужно было говорить тебе это каждый день. Син, я люблю тебя. Я верю тебе. Не понятно, на что рассчитывал Крис, но получил он море слез и невнятное бормотание омеги, пытающейся привстать на локтях. Помня предостережения врачей, Ву сам ловко улегся рядом с ним, свисая с края кровати. Так хотелось обнять его, притянуть поближе, но нельзя. Можно сделать лишь хуже, он сейчас очень слаб. Все, что мог себе позволить Крис – это осторожно поглаживать его забинтованную голову и осыпать легкими поцелуями все лицо. - Я не дам Совету убить его, Син. Сам придушу, но им его не отдам. Полагаю, Чанель тоже. По ровному дыханию Исина Крис понял, что тот уже спит. Он очень устал, разговор был тяжелый не столько физически, сколько морально. Ву и сам почти заснул под мирное посапывание Сина и периодически издающие странные звуки приборы, когда в палату буквально влетел доктор Бен. - Я так и знал. Убирайтесь отсюда, пока я не вызвал охрану! - Не шуми док, я уже ухожу. Крис прожигает его убийственным взглядом, но все же уходит. - Ты такой же бесполезный, как и твой братец, - кинул Ву, проходя мимо Чанеля, который почему-то был в больничной одежде. - И это вместо «спасибо», чертов засранец? Мне тут чуть аппендикс не вырезали. - Лучше бы тебе язык отрезали. Пользы было бы больше. - Следи за тем, что ты говоришь и кому. Временный мир ничего не меняет. Я делаю это исключительно ради Исина, а не ради неблагодарного ублюдка вроде тебя, – голос Пака мгновенно меняется. Где-то далеко, на самом краю здравого рассудка Крис понимает, что уж Чанеля-то ему вообще винить не в чем. Он даже помог ему попасть к Сину. Но злоба, горечь вперемешку со страхом, копившиеся все это время в нем, искали выход наружу и обрушились на голову Пака. Ву резко останавливается и вплотную подходит к Чанелю. - Прости. Пак недоверчиво косится на него, но понимает, как ему сейчас тяжело. - Ты выглядишь как кусок дерьма из мясорубки. Иди домой, отдохни немного, а я пока побуду здесь. Крис впервые соглашается с ним. Лухан идет на поправку быстрее, чем ожидалось. Молодой организм омеги восстанавливается с завидной скоростью, о чем доктор Бен сообщает братьям. Несмотря на хорошую новость, док весь день какой-то взвинченный и нервный. Он намеренно и неприкрыто сторонится Чанеля, в прямом смысле этого слова дистанцируя его. - Через пару недель сможете забрать его домой. По лицу брата Сехун понимает, что он на этом празднике жизни явно лишний. У Пака вид такой, словно он сейчас набросится на омегу и сожрет его. Глаза горят нездоровым блеском, а руки так и тянутся к телу Бекхена. - Я могу увидеть его? - Да, медбрат проведет вас в его новую палату. Лухана снова перевели. Бек увлеченно копошится на полках с книгами, словно ищет что-то жизненно важное, лишь бы не смотреть на присутствующих в комнате. - Тогда мы пойдем, - Чанель кивает брату, и оба выходят из кабинета, оставляя доктора наедине с его проблемой, о которой Пак догадался, стоило переступить порог больницы. Бекхен лезет в сумку за таблеткой, руки дрожат как у наркомана. Он резко поворачивается к графину с водой и тут же замирает. Чанель стоит у двери. Когда он зайти-то успел? Собрать мысли в кучу, когда альфа стоит так непозволительно близко со своим этим чертовым запахом, почти невозможно, но Бек делает глубокий вдох. Зря, ох, зря… - Вы что-то хотели? - Да. У меня еще один вопрос, - Пак медленно подходит к Бекхену, не отрывая от него плотоядного взгляда. - Какой? – по-детски наивный вопрос звучит так смешно, что Чанель не может сдержать улыбки. Этот его треклятый запах… Он медленно наклоняется к уху доктора, словно в комнате есть кто-то посторонний, способный подслушать их разговор на столь деликатную тему: - А разве омегам с течкой можно выходить на работу? Твой запах не перебивают даже блокаторы. И все. Бекхену сносит крышу. Он уже не может контролировать ни себя, ни свои желания, ни, тем более, зов тела. Бек буквально впивается в чужие губы, а руки пытаются развязать тугой галстук. Он прекрасно понимает, что пожалеет об этом, но в данный момент не в силах что-либо изменить. - Сколько страсти, - в губы смеется Чанель. - Заткнись! - Как скажешь. Бекхен особенно остро ощущает чужие руки на голом торсе; галстук летит к черту, на пару со здравым рассудком. Чанель сажает его на стол, широко разводя худые ноги омеги в стороны. Наглые руки расстегивают чужую ширинку стягивая брюки пониже. Тонкая шея так и манит к поцелуям, пока длинные пальцы, измазанные природной смазкой растягивают тугое, девственное колечко. Бекхен утопает в этих черных омутах глаз, но бесстыжего взгляда не отводит. Возможно потом он будет сгорать от стыда, но в данный момент это беспокоит его меньше всего на свете. Что бы Чанель не делал, омеге мало. Он хочет, нет, буквально изнемогает от желания ощутить его в себе! - Давай же..чего ты тянешь.. – жалобно стонет он, притягивая альфу ближе. Но Чанель молчит, он словно нарочно тянет время, наслаждаясь истомой парня. Черт возьми, это самая желанная омега в мире, а у него их, видит бог, было предостаточно за его тридцать лет. Альфа медленно водит рукой по эрегированному члену, иногда потирая чувствительную головку большим пальцем. Влажный поцелуй, и в тугое колечко упирается что-то твердое и влажное. Теплые руки осторожно опускают Бека на столешницу. Первый толчок – и Чанель входит почти наполовину. Он не может точно сказать, больно ли Бекхену, но, судя по его блаженному стону, тот готов потерпеть. Пошлый хлюпающий звук свидетельствует о том, что альфа вошел до самого конца. Тело в его руках немеет от переизбытка чувств, и Пак вовремя подхватывает его под колени, прижимая к себе. - Восхитительный, - шепчет альфа, начиная двигаться в узком теле. Бекхен судорожно сминает его рубашку в ладонях, прижимаясь к чужим губам. Хотя, какие же они чужие, если слаще них Бек в жизни не пробовал? Альфа двигается умело, со знанием дела. Он словно везде. Длинные пальцы покручивают сосочек, а горячие губы нежно целуют шею громко стонущей куда-то ему в ключицу омеги. Бекхену так хорошо, что на какое-то время он даже забывает, где они находятся. - Тише, малыш, иначе сюда весь медперсонал сбежится, - смеется Чанель, сам едва сдерживая стоны. Бек так умопомрачительно пахнет, так страстно извивается в его руках, доверяя ему во всем, отдаваясь без остатка, что Чанелю сносит крышу от ощущений, и острые зубы ставят метку на худеньком плече. - Ай! – голосит Бен. - Теперь ты только мой, - звучит как приговор голос альфы. - Чанель… быстрее, - задыхается омега. Кто он такой, чтобы не выполнять просьбы столь чудесного существа? Крис тихонько прикрывает дверь палаты Исина и отправляется на поиски того, кого ждет уже очень долго. Странный он, этот Бен Бекхен. То появляется из ниоткуда, как черт из табакерки, стоит Крису только порог больницы переступить, и набрасывается на него словно адский Цербер, то его днем с огнем не сыщешь. Ву, как и подобает порядочной сволочи, сначала стучит в дверь его кабинета. Даже два раза. Странна возня доносится до его чуткого слуха, но ему никто не открывает, равно как и не приглашает войти. Крис, уже догадываясь о последствиях своего вопиющего наглостью поступка, все же открывает дверь, но увиденное парализует бывалого вояку. На столе лежит доктор Бен, а Пак Чанель страстно вколачивается в тело омеги. Чанель ловит охреневший взгляд стоящего в дверях Криса и улыбается ему лишь уголками губ, делая при этом знак рукой убираться отсюда, что Ву с превеликим удовольствием и делает. Столь щекотливая ситуация одновременно вгоняет в ступор и… будоражит изголодавшееся по ласкам своей омеги тело. Он молча и немного отрешенно бредет по белоснежному коридору, лишь у выхода начиная дико хохотать. Осознание увиденного приводит его в неописуемый восторг. Доктор Бен, гроза всех преступников, готовый откусить головы всем альфам мира, в данный момент страстно отдается главе преступного синдиката у себя же на столе. Да за такую информацию и умереть не жалко. - Бекхен, выходи за меня, - словно между прочим говорит Чанель, застегивая пуговицы на дорогом пиджаке. Привести в порядок дока было куда сложнее. - Черта с два! Уходи, - ворчит Бек, поворачиваясь к нему спиной. А как еще скрыть смущение? Только что его Истинный позвал его замуж, а за час до этого отымел на его же собственном столе! - Ты же понимаешь, что никуда от меня не денешься. Ты – мой Истинный. Я никогда не отпущу тебя. Даже если ты надумаешь сбежать, я тебя найду. - Ты преступник, убиваешь людей. А я – спасаю. Ухмылка на красивом лице альфы заставляет биться маленькое сердечко в два раза быстрее, а теплая ладонь, так нежно гладящая щеку, будоражит воображение. - Противоположности притягивают друг друга. Сегодня Крис в прекраснейшем расположении духа. Он даже улыбается медперсоналу вокруг, вызывая у них панику и недоверие. Они все еще помнят, как он размахивал тут пистолетом, божась уложить всех, если его омегу не спасут. В палате у Исина целое собрание. Сам же он крепко спит. Сехун, лишь завидев Ву, ретируется из поля зрения под предлогом, который альфа даже не услышал. С недавних пор, стоило Крису замаячить на горизонте, сопляк тут же прятал взгляд или вообще убирался восвояси. А вот Чанель что-то увлеченно обсуждает с доктором Беном. Ву корит себя за то, что не может скрыть дебильную ухмылку, стоит только увидеть этих двоих. Вообще-то он серьезный человек, но удержать язык за зубами не представляется возможным. - А, док! Доброе утро. Вы знаете, я вас искал вчера. Альфа делает театральную паузу, пытаясь понять, зачем Чанель машет ему руками из-за спины Бекхена. Кажется, он просит его заткнуться? - Но нигде не мог вас найти. А потом я пошел в ваш кабинет, и вы представляете, что я там увидел? Ужас на лице доктора Ву готов наблюдать хоть всю жизнь. Он низко склоняется к маленькому и заметно побледневшему лицу Бекхена, произнося очень громким шепотом: - Кажется, там кто-то трахался. Прямо на вашем столе. Чанель пробивает лоб рукой, а Бек открывает рот, силясь сказать хотя бы слово, хоть как-то опровергнуть эти глупейшие догадки, но за неимением аргументов пулей вылетает из палаты. - Молодец, якудза. Пять баллов. - А что? Мне уже и порадоваться за вас нельзя? – ерничает Крис, усаживаясь рядом с проснувшимся Исином. - Зависть – грязное чувство, знаешь ли, - Чанель как и всегда деликатен. Ему еще предстоит найти (это, конечно, если получится) и успокоить Бекхена. – Ты, вероятно, забыл, что он врач, да? - Неа. После вашего вчерашнего урока анатомии я думаю, что никогда этого не забуду, - альфа перебирает маленькие пальцы Исина, торчащие из-под гипса, и не может не радоваться тому, что они хоть чуть-чуть, но шевелятся. - Я бы на твоем месте не пил и не ел ничего здесь. А то мало ли… - «по-дружески» советует Пак, отправляясь на поиски своей омеги. Вообще-то Бекхен вовсе не собирался так быстро прощать Чанеля за его выходку. Но, признаться честно, его впервые так виртуозно и сногсшибательно имеют в кабинке больничного туалета. Именно там его настиг Чанель. Схлопотав пару раз по лицу, он просто затащил его за хлипкую дверь и вот уже минут пятнадцать как творит с ним что-то невообразимое. Ноги не держат размякшее тело, но сильные руки альфы всегда готовы поддержать его. Омега тяжело и рвано дышит Паку в шею, сцепляя руки в замок, иначе он просто грохнется на грязный пол. Чанель размеренными толчками возносит его на небеса, с которых он снова упадет в его же руки. Тело альфы – словно натянутая тетива лука, усыпанная мелкими шрамами. И это ведь только на груди. Бек что-то шепчет Чанелю в страстном бреду, прося лишь об одном – не отпускать его. Пак кончает в дрожащее тело и чувствует, что Бекхен пачкает ему рубашку. Хорошо, что он успел скинуть пиджак. Будет, чем прикрыть последствия страсти его малыша. Чанель еще не успел отдышаться, а Бекхен уже смущенно спешит покинуть кабинку, но альфа прижимает его в стенке. - Выходи за меня, Бек. - Нет! Отпусти меня, извращенец! – голосит доктор и прежде, чем Чанель успевает спросить, почему нет, Бен снова уносит ноги в неизвестном направлении. Две недели спустя Лухана таки выписывают. Счастью Сехуна нет предела – любимый снова рядом, жив и здоров. Но неприятный телефонный разговор с братом портит все настроение. - Совет вызывает нас завтра к себе. Они все знают, Се. Придется держать ответ за то, что произошло. - Я знаю. Я готов к последствиям. Лухану он ничего не говорит, лишь бережно обнимает омегу всю ночь, наслаждаясь его теплом и запахом. Возможно, в последний раз. Утро наступает слишком быстро. Нет, Сехун еще не готов покинуть Лухана, ведь он только обрел его, свое счастье. Но время – их самый злейший враг. Он целует в губы спящего и все еще слабого омегу и тихо покидает их комнату. Чанель уже ждет его в машине. Се молча садится рядом с братом. Он хотел бы не впутывать его в то, за что должен понести наказание сам, но старший даже и слушать его не станет. Огромный особняк в центре Сеула словно в трауре. На всех черные строгие костюмы, начиная от охраны и заканчивая владельцами дома. Сехун безмолвно стоит перед председателями Совета, не смея открывать свой рот, пока его не спросят. Чанелю входить запретили, и, возможно, он ослушался бы, не урезонь его парни на входе четырьмя стволами, нацеленными в сердце. Альфа меряет комнату ожидания кругами, не находя себе места. Он должен быть сейчас там, рядом с Сехуном, но не всегда получается так, как хотелось бы. Сильные мира сего вершат свой суд, над которым он не властен. Скрип колес извне привлекает внимание не только Чанеля, но и всей охраны. Кто бы сомневался, что это Крис. Еще один приглашенный гость, явившийся созерцать казнь над младшим братом Пака. Он уверенным шагом направляется к двери зала заседания, но, увидев у дальней стены нервно курящего Пака, направляется к нему. - Как долго он там? - Минут пять. - Отлично, значит еще живой. Все внимание Ву поглощают бумаги в его руках, но, подняв голову, он натыкается на потерянный взгляд Пака. Несчастный, отчаявшийся, словно загнанный в угол лев. Так быть не должно. - Слушай, я знаю, что расположения твоего не заслужил, как и Сехун, и ты скорее всю обойму в меня спустишь, но… прошу тебя… - Что я должен делать? – совершенно серьезно спрашивает Крис. - Завалить тех четверых, - Пак кивает головой в сторону личной охраны Совета, - остальных я возьму на себя. Рука Чанеля медленно ползет к пистолету, но Ву резко накрывает ее своей. - Что за семейка? Чуть что – сразу палить начинаете без разбору, - ухмыляется блондин. - Чанель, мы же не шпана уличная. Мы бизнесмены, - подмигивает он ему и кивком зовет за собой. Дверь в зал заседаний открывается головой одного из охранников, впуская непрошенных гостей. Сехун стоит на коленях, подобрав ноги под себя, как и полагается провинившемуся человеку. Чанель порывается к нему, но опять его останавливает сильная рука Криса. Он сам поднимает парня на ноги и выходит вперед. - Для начала хочу уточнить некоторые моменты, многоуважаемый Совет. Те, скрипя зубами, все же дают ему право высказаться коротким кивком. - Почему я, как лицо пострадавшее, не приглашен на заседание? Формально это уже не заседание. Это экзекуция, не так ли? Вы уже вынесли вердикт? Без разбирательств? - Говори, что хотел, Ву. К чему весь этот спектакль? – теряет терпение один из председателей. - Вы НЕ можете ни судить, ни, тем более, казнить этого человека, – уверенно заявляет Крис. - Знай свое место, щенок! По залу проходит недовольный ропот. - Значит, вы готовы нарушить свой собственный кодекс? – одна бровь альфы скептически ползет вверх. - Возможно, ты что-то хочешь нам рассказать? То, чего не знаем мы? - В этом мире, а, тем более, в нашем, нет ничего, чего вы, глубокоуважаемый Совет, могли бы не знать. Я здесь для того лишь, чтобы вам это напомнить. Крис с присущей ему наглостью гордо шествует к Совету и кладет какие-то бумажки на стол перед самым старшим. Он долго и кропотливо изучает их содержимое и лишь затем переводит сердитый взгляд на Криса. - Что это значит?! - Это значит, что, согласно кодексу, вы можете обвинить моего родственника в покушении на мою жизнь, но не можете его наказать. Это право остается за мной и Паком, как его старшим братом и самым близким родственником-альфой. - Вы не родственники, и это известно всем! Хватит ломать тут комедию! - Прошу вас внимательно изучить документ, который в руках у господина Чхве. Там четко и ясно указано, что сегодня утром мы с Исином, младшим братом Паков, поженились. Официально. Правда, без торжеств, - немного печально добавляет Крис, но Чанелю думается, что это от волнения. - А так как Исин их родной брат с правом наследования имущества, то, соответственно, сегодня утром… не могу поверить, что я это говорю, но, все же, мы породнились с домом Пака. И как лицо пострадавшее, лишь я могу определить его наказание. Затем эта честь выпадет Паку-старшему. Члены Совета в недоумении переглядываются между собой, и лишь старый и мудрый господин Чхве неотрывно смотрит на Ву, пряча улыбку под усами и длинной седой бородой. Крис знал, на кого делать ставку и в чьи руки вручать заветные бумажки. Все плавно перетекает от плохого к худшему – кто-то из Совета в открытую выкрикивает, что наказать нужно всех троих. Но поднятая вверх морщинистая рука мигом наводит тишину в помещении. Господин Чхве долго смотрит на юного наглеца, лишь догадываясь, что такого особенного в той омеге, ради которой он все это делает. Легкая зависть колет старое сердце, ведь своего Истинного в свое время он уберечь не смог. - Пак Чанель, отступи в сторону, ибо сейчас будет вершиться суд главой дома Ву. Крис знал, что так просто их не отпустят, он лишь украдкой кидает взгляд на Чанеля, и тот понимает, что судьба его младшего брата в руках этого блондина. В голове так не вовремя всплывает все то, что Се успел сделать ему плохого… Чанель уже ни на что не надеется. Сехун ведет себя более чем достойно, выходя к Ву с гордо поднятой головой. Пора платить по счетам. Крис смотрит на него испепеляющим взглядом. Он все еще не простил ему ничего из того, что мелкий говнюк успел сотворить и за что, наконец-таки, сейчас ответит. - Так вот, для чего все это? Ты просто хотел казнить меня своей рукой, как и обещал, - доходит до Сехуна. - А то как же? Думал, я так просто подарю тебе это? Или позволю тебе принять смерь от другого? Крис достает пистолет, и Чанель забывает, как дышать. Всю жизнь, всю свою недолгую жизнь он оберегал брата как мог, защищал. Нужно было отправить его заграницу, но теперь уже слишком поздно. Ву обвел вокруг пальца всех. В конечном итоге все получилось именно так, как он хотел. Сехун почти не боится. Он лишь надеется, что Чанель не наделает глупостей, и его отпустят невредимым отсюда. Резкая боль отрезвляет Се, напрочь вышибая из головы все мысли. Он инстинктивно хватается за рассеченные тяжелым пистолетом губы, сплевывая наполнившую рот кровь на пол. - Прегадкий сучонок. Поделом тебе. Видишь, во что ты всех нас втянул? Хотел бы я убить тебя, но слишком много людей, которых я люблю, и которыми дорожу, - на этом слове Крис смотрит в сторону Чанеля, - будут скорбеть о тебе. Не ради тебя. Ради Исина, ради Лухана и… ради достойного Пак Чанеля я это сделал. Все это он говорит тихо, чтобы мог слышать только ошарашенный Сехун и стоящий недалеко Чанель. - Наказание принято по достоинству, а большего мне не нужно, - громко оповещает Крис, низко кланяясь Совету. - Ты не хочешь отнять его жизнь, имея на это полное право? – искренне негодует кто-то судей. - Зачем мне это нужно? В будущем он сослужит нам хорошую службу. К тому же, не в моих правилах убивать родню, которой у меня и так нет, - ухмыляется блондин. Еще несколько минут торжественной церемонии отбытия Совета на покой – и всех троих просят покинуть зал. Уже у двери Крис разворачивается на сто восемьдесят градусов и идет к господину Чхве. - Могу я получить обратно свидетельство о браке? Не то чтобы я настаиваю, но без него брачное ложе мне не светит. Старик молча протягивает заветные бумажки парню, едва заметно касаясь его руки, как и всегда высказывая ему свое немое одобрение. Ву спешит к своему авто. Ему нужно к Исину, который, наверное, места себе не находит с тех пор, как в восемь утра к нему в палату ворвался Крис в компании со священником, юристом и каким-то монахом на всякий случай. Конечно же, предложение должно было звучать иначе, нежели «Только это может спасти твоего брата», но Син не из тех, кому нужны громкие слова, фанфары и пышные торжества. Хотя, Ву дал себе слово, что все это обязательно будет. - Постой, - Чанель перехватывает его руку, тянущуюся к двери авто. - Благодарить не стоит. Я все так же хочу убить его, не заблуждайся на этот счет. Но это сделало бы несчастными многих людей. - Да, я слышал. Я просто хотел сказать… спасибо. Крис впервые видит нечто подобное во взгляде Пака. Может, это покажется подлым, но запроси он сейчас у него весь его бизнес, тот, не раздумывая, отдаст его. В любом случае у него останется намного больше. Ву молча протягивает Чанелю руку, но тот решает разыграть эту партию по-своему. Пак крепко пожимает его ладонь, а затем резко тянет Криса на себя, заключая в крепкие мужские объятия. - Добро пожаловать в семью. - Ну вот только этого мне не хватало, - наигранно возмущается Ву, но «вражеских» объятий покидать не спешит. Полгода спустя. Гости давно уже съехались к назначенному времени и бесцельно снуют туда-сюда, терпеливо ожидая начала торжественной церемонии. Крис с ужасом выглядывает во двор из окна особняка Пака, пока тот прихорашивается перед зеркалом. - Ты сказал, что будут лишь родственники! – возмущается блондин, замечая еще три авто, паркующихся у дома. - Ну да, только родственники. Семья Пак очень большая, - видя бешеный взгляд Криса в зеркале, Чанель все же поворачивается к нему, приглаживая галстук, - я разве не говорил? - Нет. - Наверное, забыл, - отмахивается он, всецело поглощенный своими мыслями. Чанель не верит до конца в то, что строптивая омега все же приняла его предложение руки и сердца. Ну, вообще-то, у него не было выбора, ведь когда Паку надоело ждать, он просто выкрал Бекхена и держал у себя в особняке почти две недели. Спасибо Крису за совет. Хоть какой-то толк от этого вечно угрюмого блондина. Все готово, все на своих местах. Осталось только сделать этот самый важный в жизни шаг, и Чанель не желает медлить ни секунды. Чего нельзя сказать о Крисе. Парень явно паникует. - Ты же сказал, что людей будет немного, - цедит он сквозь зубы, косясь на гостей. - Ты что, боишься публики? – Чанель находит это более чем забавным. - Такой грозный, людей на гуляш рубишь, Сехуна у Совета отбил, а кучки людишек испугался? Не бойся, я буду рядом. - Хочешь сдохнуть, не успев стать мужем? Бекхен прерывает перепалку двух «товарищей» своим внезапным появлением. Вслед за ним идет священник, который должен обвенчать их с Паком. - Ну, чего вы тут застряли? – беснует невеста. - Крис боится… ай! – блондин больно наступает Чанелю на ногу, тот аж кривится. - Если вы, два придурка, решили испортить мне самый счастливый день в моей жизни, я вас, уродов, отравлю, и ни одна экспертиза в мире не сможет этого доказать! – шипит Бек, напирая на альф, которые тихонько так, аккуратненько пятятся назад. - Святой отец, я отказываюсь быть шафером этого человека. Так и запишите в своем журнале! – Крису до лампочки угрозы бешеной омеги. Он его не боится. Почти. - Это Библия. - Да мне, в сущности, фиолетово, где вы это запишете. Хоть на лбу Пака. Нет, Ву не передумал. Ему просто хочется максимально сильно вызверить Бекхена, чтобы он устроил Паку «незабываемую» первую брачную ночь. У кого-то звонит телефон, к общей суматохе присоединяется Сехун, а позже и Лухан, пришедший на поиски своего уже супруга. - Крис, что за ребячество, ей Богу? – Лухан говорит тихо, но его слышат все. - Может, позвать Исина? – предлагает Се. - Не надо Исина, – Бекхен, наконец, закончил свой телефонный разговор. Глаза его подозрительно блестят. Крису кажется, что сейчас он ему врежет, хотя по природе вещей такое невозможно, но, давайте не будем забывать, что эта омега в корне отличается от всех нормальных омег. - Не смотри на меня так. Я не Пак, я тебя не боюсь. - А зря, - ухмылка маньяка на лице Бекхена не нравится никому, включая жениха. Он что-то шепчет на ухо Крису, и, судя по всему, новость настолько шокирующая, что это просто написано у него на лице. Никто не знает, что же ему сказал Бек, но поток информации прервался на фразе «Ты меня понял?». И все. Ву словно подменили. - Пойдем, – он почти волоком тянет упирающегося Чанеля. - Постой, куда ты меня тащишь? - Тебе пора жениться. Лухан переглядывается с так же ни черта не понимающим Сехуном. Вся процессия следует за альфами, не желая больше тянуть с этим. У алтаря Чанель и Бекхен обмениваются клятвами в верности и вечной любви, а затем и кольцами. Под громкие аплодисменты и искренние поздравления молодожены перебираются в дом, то и дело задерживаясь у столиков с гостями. Лухан крепко сжимает руку Се, любуясь своим альфой. В такие моменты особенно понимаешь, как сильно любишь человека, с которым совсем недавно обменялся такими же клятвами. Хорошо, что шафером Сехуна был не Крис. Вот же заноза в заднице. И дернул черт Чанеля просить его быть свидетелем. Хотя, признаться честно, даже Лу, совершенно не осведомленный и не посвященный в их дела, заметил, как сильно эти двое сблизились в последнее время. Казалось, горе и беда сплотили некогда враждующих мужчин. Исин хоть и выздоравливал, но все еще ходил с тростью. Вот и теперь галантный кавалер с аккуратно уложенными волосами, в красивом черном костюме и с тростью, прихрамывая, приближался к ним. - Вы Криса не видели? Он словно испарился после торжественной части мероприятия. - Может, Бекхен все-таки убил его? – так не вовремя предполагает Се, все же озираясь по сторонам. Гости давно уже приступили к трапезе; ведущий не перестает читать поздравления в честь молодоженов, говоря прекрасные слова о чистоте и добродетели, даже не подозревая, что именно в этот момент рука «непорочной невесты» самым наглым образом гладит пах жениха. - Бек, прекращай. Иначе мы уйдем с собственной свадьбы раньше, и все узнают почему. Изящная ручка поправляет галстук Чанеля, затягивая его больше положенного. - Смотри, не пожалей потом. - Мой супруг такой ненасытный, - шепчет ему на ухо Пак, незаметно облизывая любимое ушко. - Что ты сказал Крису, что он вмиг стал шелковым? - Не скажу. Это не мой секрет, - ухмыляется довольный Бек. - И, тем не менее, ты в его подробности посвящен. - Конечно. Я же врач, это моя работа. Пак мгновенно смекает. - Это связано с Исином? - Ну, а как ты думаешь? Бекхен улыбается одними глазами, а затем делает, на взгляд Чанеля, совершенно бессмысленную вещь. Он гладит себя по животу. Наконец, на Еля снисходит священное озарение. - Не может быть… - Еще как может, - улыбается Бекхен. - Как давно? - Два месяца. Непонятно, почему Чанель так рад, словно это Бек беременный, а не его младший братишка Исин. Может, потому что он видел, как страдал Крис от тяжкого бремени, которое тот взвалил на себя? А, может, потому что эти двое заслужили счастья и Божьего благословения как никто другой. Ву объявился спустя почти четыре часа. Не церемонясь и не отвечая на вопросы Исина, он тащит его в центр зала, где танцуют гости. - Что ты… Крис, что случилось? Но альфа все так же молчит. Он роется в карманах и, найдя то, что искал, совершенно неожиданно для Исина становится на одно колено. Почти все взоры обращены на чудака, стоящего на колене перед бледным и растерянным омегой. - У меня не было возможности просить тебя должным образом, мы оба спасали жизнь твоего отсталого брата. Я даже не дал тебе права выбора, не дал шанса отказать. Поэтому хочу спросить сейчас. Син, ты выйдешь за меня? – руки дрожат, но коробочку с колечком Крис все же открывает. Исин дает себе отчет, что так нельзя и что это неправильно, что нужно держать себя в руках, но маленькая ладонь прикрывает дрожащие губы, а глаза влажнеют от слез. Альфа медленно надевает кольцо на аккуратный пальчик и целует руку любимого у всех на глазах. Ему кажется, что он ждет целую вечность, прежде чем родные руки тянутся к нему, а дрожащие губы что-то бубнят. Он крепко прижимает к себе омегу, вдыхая запах, присущий лишь ему одному, уже зная ответ. - Это значит «да»? - Это значит «да», - Исин от переизбытка чувств утыкается ему носом в грудь. Гости вокруг аплодируют, Чанель что-то кричит и громко хлопает в ладоши. Кажется, он только что поклялся быть шафером Криса теперь уже на их с Исином свадьбе.