Sad Brothers

Мэрон пытался согреть окоченевшие руки, изо всех сил выдыхая на них, но тщетно. На улице стоял лютый мороз, сковывавший более изнутри, нежели чем снаружи. Январь-месяц, в это суровое время года мало чего приятного, особенно если ты одет хуже некуда. На Мэроне были рваные джинсы: рваные не по задумке дизайнера, а изуродованные докучливыми братьями и сёстрами, которые будто специально портили одежду своими мелкими ручонками. На ногах - лёгкие летние кеды, уже наполненные колючим снегом, который даже не собирался таять; сверху - плотная рубашка и осенняя ветровка, рассчитанная эдак на сентябрь. Если бы Мэрон был единственным ребёнком в семье, то его бы хорошо одевали в брендовые вещи, отправили бы в элитную школу, подарили бы последний айфон и любили бы изо всех сил. Но в семье парня было девять детей, и, к несчастью, Мэрон был старшим; ему уже минуло семнадцать, а самому младшему ребёнку только исполнилось три. Сначала родители пытались любить всех детей одинаково, но бюджет семьи и без того трещал по швам, отец даже предлагал продать их четырёхкомнатную квартиру, но мать была против. Они и так не умещались хорошенько. Мэрон не мог терпеть младших братьев и сестёр. Исключение составлял лишь Алекс - его брат-двойняшка. Он был не особо общителен, тем более, его переходный возраст был в самом разгаре, но он был единственным, кто почти не досаждал Мэрону. Впрочем, это не сильно сглаживало картину. Мать устроила Мэрону выволочку ближе к обеду того дня. Речь снова зашла о том, что ему, как уже почти совершеннолетнему, пора искать подработку и снимать квартиру. Но парень яростно отстаивал свои права - он ведь ещё не окончил одиннадцатый класс, и сейчас ему было точно не до работы. Мэрон ждал восемнадцатилетия только ради повестки - ему очень хотелось уже куда-нибудь свалить, хоть в армию, хоть на зону, хоть куда - лишь бы подальше от этих тупых мелких идиотов. В итоге мать с криками выгнала Мэрона из дома - с ней часто случалось подобное - и сказала, чтобы такой сын больше никогда не возвращался. Как уже написано, у Мэрона был брат-двойняшка - Алекс. Как ни странно, хоть они и родились в один и тот же день - близнецами не были. Алекс всегда вёл себя тихо и родителям не перечил - но он не был серым грибом и чем-то вроде того. Алекс был очень мужественным и ответственным - год назад его выбрали капитаном в школьную баскетбольную команду. Именно поэтому Алексу всегда в ссорах и спорах доставалось меньше - он был хоть в чём-то талантлив. Мать выгоняла Мэрона на улицу, оставляя там мёрзнуть пару часов для профилактики. У отца же всё делалось просто - он бил ремнём по рукам и ногам. Наверное, Мэрон бы уже давно сломался, если бы не Алекс - именно он уступал свою постель после ледяных прогулок, он врачевал раны и рубцы, нанесённые отцом. Но в тот раз что-то пошло не так. Мэрон вернулся домой уже около одиннадцати. Как обычно, он вымерз до костей, промок до нитки и чуть не сломал ногу на улице - никому нет до него дела. Дома мать уже укладывала детей спать. Мэрон тихо, стараясь не издавать лишних звуков, снял промокшие до нитки кеды, положил их под батарею так, чтобы не капали на пол; ветровку, всю покрытую серыми разводами и снегом, запихнул в шкаф - до следующей "приятной" прогулки. Вслед за ветровкой туда отправились джинсы и рубашка, не менее мокрые. Оставшись в одних трусах, Мэрон на цыпочках вышел в коридор и лёг на матрац. Да, он спал в холле, ибо остальные комнаты были заняты младшими братьями и сёстрами. Благо, под подушкой и парня лежала сухая футболка и шорты; быстро надев их и укутавшись в еле тёплое одеяло, Мэрон медленно начал согреваться. Около трёх ночи парень проснулся от резкого пинка в пятку и подскочил. В темноте он не сразу разобрал, что над ним навис отец. - А? Чего случилось? - испуганно прошептал Мэрон, потирая правый глаз. - Говори, где Алекс, - приказным тоном ответил мужчина. - Эм... Хочешь сказать, его нет дома? - Я это и говорю! Алекс не пришёл вчера домой. Сказал, что у них вечером игра - и до сих пор нет! - Я откуда знаю, где он, - взвился Мэрон, - пусть гуляет, где хочет. Через секунду парень вновь подскочил от пинка в пятку. - Говори, где он, - прошипел отец, - ты же знаешь. - Ай! Не знаю! Я сам весь день отсутствовал. - Вот, значит, как, - выдохнул мужчина, скрещивая руки на груди, - не знаешь - ладно! Тогда быстро вставай и дуй к нему в школу. Чтобы через два часа вы оба были дома, или я не знаю, что сделаю! Таким образом перед Мэроном встала непосильная задача - найти брата ночью. Поскольку его одежда ещё не высохла, пришлось на цыпочках красться в комнату мелких за вещами, рискуя чуть ли не собственной жизнью. В итоге, парень наконец-то нарыл в каком-то ящике довольно неплохой серый свитшот, черные штаны, чуть большие по размеру и даже зимнюю куртку типичного жёлто-коричневого цвета. В прихожей Мэрон ещё десять минут провёл в поисках какой-либо обуви; в итоге отец, сжалившись, дал свои зимние ботинки на размер больше, чем кеды Мэрона. Впрочем, и то было превосходно. Одевшись кое-как, парень вылетел на улицу. Было лишь десять минут четвёртого. На улице было темно и неуютно - на дороге - ни души. Становилось жутко не по себе. Мэрон с досадой вспомнил, что метро ночью не работает - а так нужно было. Ничего иного не оставалось - парню пешком пришлось идти; его путь составил около получаса по сугробам окольными путями. Отец точно убьёт за мокрые ботинки. Наконец Мэрон достиг школы, в которой учился Алекс - аналог школы самого Мэрона. Она ничего особенного из себя не представляла - трёхэтажка стандартной планировки, со среднестатистическими учителями и довольно-таки второсортными учениками. Впрочем, как обычно. Благо, входная дверь была не заперта - Мэрон вошёл внутрь. В холле невыносимо пахло ёлкой - похоже, только недавно убрали. На ярко-голубых стенах висели художественные произведения младшеклассников, крайне безвкусно повешенные рядом с портретами великих математиков СССР. Чуть поодаль располагался кулер, уже пол года как сломанный. Менять его, увы, никто не торопился. Мэрон чинно проследовал мимо него, сворачивая направо к спортивному залу, где проводились любые баскетбольные матчи. Спортивный зал - единственное, что вышло на славу у архитекторов школы. Тренер баскетбольной команды - единственное, что могло хоть чему-нибудь толково научить. Алекс - единственное - что хорошо получилось у родителей Мэрона. В этом во всём парень убедился ещё раз, едва приоткрыв дверь в спортзал. Его брат-двойня раз за разом забрасывал оранжевый с чёрными полосками мяч в корзину. Как ни странно, в помещении находились только Алекс и тренер команды - мужчина лет двадцати четырёх. Ученик безошибочно выполнял программу, несмотря на крайне поздний час, а учитель внимательно наблюдал за его движениями. Алекс часто говорил, что обычно Роман Олегович - так, кажется, звали этого тренера - обычно не хвалит его и всегда находит изъяны в его бросках или пасах. Но Мэрон не услышал ни одного упрёка в сторону брата - собственно, Роман Олегович вообще не издавал ни звука. - На сегодня хватит, - внезапно выпалил он, звонко хлопнув в ладоши, - уже почти четыре, твои родители наверняка уже волнуются. - Чепуха, - выдохнул Алекс и улыбнулся, - никому нет до меня дела. - Отчего же? - улыбнулся Роман Олегович, - мне есть. На это Алекс ответил нечленораздельным мычанием. Внезапно произошло странное - тренер подошёл к парню и обнял его, притянув к себе за талию, а вторую свою руку положил ему на задницу. Однако Алекс не отстранился и даже не заёрзал, а ещё сильнее прижался к Роману Олеговичу. От этого зрелища Мэрону, по прежнему беззвучно маячившему в дверях, стало дурно. Он никогда не мог даже предположить, что его брат - гей, которым так легко воспользоваться. Со злости парень пнул дверь - к несчастью, акустика была превосходной, и звук пинка разнёсся по всему спортзалу. Алекс, как ошпаренный, отлетел от своего тренера на добрых два метра; повернул голову к двери и замер. Там стоял Мэрон с круглыми, как два блюдца, глазами. Всю дорогу домой Мэрон не шёл. Не бежал. Не нёсся. А как-то даже летел над сугробами. Его прыжкам позавидовали бы любой ниндзя. С лёгкостью дикого зайца он перепрыгивал снег, при этом умудряясь не наступать на лужи. За ним бежал Алекс, который всё же каким-то образом успел напялить на себя куртку и даже ботинки. Впрочем, он всё же попадал в лужи и сугробы. А Мэрон, пожалуй, впервые в жизни был по-настоящему благодарен отцу за такую обувь - волшебная. Крылатая. - Мэрон! - раздался крик совсем близко. От ужаса парень рванул ещё быстрее, едва не улетев на дорогу, но всё же сумев удержаться на ногах. За поворотом - их дом. Скоро Мэрон спасётся. Вбежит в квартиру, наследит в прихожей и немного в коридоре, но родителям будет уже всё равно - их внимание будет приковано к Алексу. Впервые Мэрон не должен его выгораживать - он просто будет молчать, а если отец спросит что-то, Мэрон прямо скажет - что его брат-двойняшка - гей. И сдаст партнёра. Ему не было страшно или обидно. Ему просто было чертовски больно за всё. Не устояв на ногах, Мэрон грохнулся в сугроб; через мгновение на него налетел Алекс. Так они лежали пару секунд друг на друге, не в силах произнести что-либо. В глазах Алекса читалась немая просьба. В глазах Мэрона плескалась ненависть. Наконец последний нашёл в себе силы оттолкнуть брата и продолжить бег. Уже через пару мгновений он достиг родного подъезда - мельком набрал привычный код, пулей пронёсся на свой третий этаж, тремя рваными движениями открыл дверь, так и оставив ключи снаружи двери. К удивлению Мэрона, родители не ждали возвращения Алекса - видимо, уже уснули. Он быстро снял ботинки отца, пихнул к кедам, снял куртку - кинул в шкаф, и прямо в свитшоте и брюках грохнулся на свой матрац в коридоре, быстро укрылся с головой - подальше от всех проблем - и, наконец, расплакался. Алекс взбежал по ступеням на третий этаж и с удивлением обнаружил ключи в замочной скважине. Вынул, зашёл в квартиру и запер дверь. К счастью, в прихожей не было никого - видимо родители и не заметили, что Алекс не вернулся вовремя. А вот Мэрон, к несчастью, заметил. Переобувшись и скинув верхнюю одежду, Алекс на цыпочках вышел в коридор - комната, в которой он спал, была в самом конце. Он надеялся, что Мэрон уже уснул на своём матраце - а завтра проснётся - и ничего не вспомнит. Но, проходя мимо брата, Алекс заметил кое-что - нервно вздымающееся тело. Мэрон вздрогнул, когда с него стянули одеяло. Он знал, что это был Алекс. Чувствовал. Но он уже не мог сопротивляться, да и сил совсем не осталось. Последний раз Алекс видел Мэрона плачущим лет шесть назад, когда того впервые ударил отец. Уже тогда сердца мальчика чуть не разорвалось, когда он увидел брата настолько расстроенным и подавленным. То же самое Алекс видел и чувствовал сейчас. Но на этот раз он сам причинил Мэрону боль, а это хуже стократ. Горячие дыхание Алекса опаляло. Мэрон знал, что брат уселся на него верхом, и сейчас больше всего на свете он мечтал скинуть его; но не мог. - Тихо, - голос Алекса мягко убаюкивал, - не плачь. Мэрон пытался не плакать. Но раз за разом в голове всплывала картина, увиденная в спортзале. Хотелось закричать в голос. - Я его не люблю, - прошептал Алекс, угадав мысли брата, - если хочешь знать, у меня никогда не было отношений с мужчинами. Но сейчас мне приходится терпеть ухаживания Романа Олеговича, понимаешь? Это всё ради тебя. - Ради меня? - усмехнулся Мэрон. - Да. Я тебе не говорил... Родители не хотели ограничиваться выселением тебя в коридор - они хотели убрать тебя из квартиры. Но я сказал, что если они тебя выселят, то и я уйду. Отец сказал, чтобы мы оба катились куда подальше, но тут почему-то Мелори расплакалась и сказала: "Если старшие братики уйдут, я тоже уйду". Ну, мама её сразу успокаивать начала, и, волей-неволей, отцу пришлось тебя оставить в квартире. Но если бы я отверг ухаживания тренера, он бы выгнал меня из команды, тогда родители бы точно вышвырнули нас, не спросил даже малютку Мелори. Я тебя спасаю, брат. Мэрон удивлённо воззрился на Алексу. Молчал пару секунд, переваривая информацию. - Прости, - только и смог вымолвить он. - Ты мне нравишься, - в то же мгновение ответил Алекс и пожалел о сказанном. Покраснел до кончиков волос. Незамедлительно вскочил с матраца и собирался ринуться в свою комнату. Мэрон успевает поймать Алекса за запястье и моментально сажает брата обратно на себя. Пульс учащается. Наконец Алекс собирает в кучу всё своё мужество, быстро наклоняется и рвано целует Мэрона в губы, на что тот лишь неестественно выгибается навстречу. Им предстоит непростой остаток ночи. Но такой нужный. А утром усталые мать и отец, увидев Мэрона и Алекса в одной постели, молча дадут друг другу пять - теперь эти придурки точно снимут отдельную совместную квартиру.