Заебало

Заебало. Чонгука заебало всё. Сначала какие-то проблемы с микрофонами. Затем оператор лез камерами чуть не в лицо, а на деле съёмка их шикарного выступления оказалась будто снятая из космоса. В общаге закончилась еда, и по общему голосованию все выбрали заказать курочки. Гук скоро желудок прожжёт, если съест хоть ещё кусочек этой адской пищи. Последней каплей стала игра. Ёбанная игра. Он проходит её уже с пару недель и тут, когда ему наконец удалось уединиться, все выбесило окончательно. Заботливый, сука, Тэхён забежал как слон, с едой и беспокойством в глазах, мол, чего это макнэша не покушал. И, блять, снёс провод, выдернул из розетки, а ведь Чон давно говорил, что херня это, ставить тумбу с телеком посередине комнаты. Сохраниться он не успел и эту грёбанную миссию придётся проходить заново. Опять. - Су-ука! Тэхён, глаза из жопы вынь, мать твою! Старший так и застыл с выражением глубочайшей скорби на лице. - Ты знаешь, сколько я на этот уровень времени потратил!? - Ну, потратишь ещё, на, покушай, - пытаясь разрядить обстановку лепечет Тэ и тянет младшему тарелку, белозубо улыбаясь. - Я сейчас тебя сожру! - Чонгук рычит, выбивая еду из рук, хватает хёна за руку и с силой швыряет на кровать. Тот и пискнуть не успевает, а ему уже затыкают рот и стягивают одежду. - Я, - штаны отлетают в сторону, - сто раз говорил, - следующими Тэхёна покидают трусы, - Не. Мешать. Мне, - Гук ловко связывает Тэхёновы руки ремнём и заводит ему за голову, фиксируя у изголовья кровати. Тот смотрит влажно и разводит шире ноги. Ким знает такого Гука. Мелкий много терпит, он привык терпеть. Боль, грусть, раздражение, гнев: свои и близких людей, но когда это переполняет чашу, все будто взрывается. Воздушный шарик, что то и дело накачивали негативными эмоциями, лопается, и чаще всего это происходит по вине Тэхёна. Он словно игла, что протыкает тонкую материю и принимает на себя все последствия, давая чувствам Чонгука выход. Как и сейчас, Чон мнёт ляжки и без лишних прелюдий заглатывает Тэхёнов член, не лижет, а сосёт на полную, от головки доходя до основания, зарываясь носом в паховые волосы, смаргивая слёзы в уголках глаз и обратно. Смачно хлюпает и быстро двигает головой, разводит мокрый беспредел, размазывая слюну и смазку по стволу. Тэхёна не нужно уламывать или готовить, у Тэхёна сразу же встает по стойке смирно от наглых прикосновений и грубого приказного тона. Чонгук крепко держит Тэхёновы бедра, не позволяя толкаться. Сам выбирает темп и глубину, слушая возмущённые и срывающиеся стоны сверху. Чонгука всё бесит, всё. Даже хён, что отдаёт сейчас своё тело под безоговорочную власть младшего. Нет, Чон сам его берет, без разрешений и разглагольствований об этичности происходящего. Ему просто нужно выпустить пар и Ким как раз подходит, а ещё подходит его член, что так классно распирает глотку - это намного вкуснее надоевшей курицы. Он с чпоком выпускает стояк из горячего плена и опускается к яйцам, Тэхён уже на грани, он почти кончил, но. Ему не дают, резко освобождают от томительной ласки. Холодный воздух после горяченного рта словно лед, посылает мурашки вверх по животу и ненадолго отрезвляет. Чонгук всегда так, доводит до изнеможения, пытает долго и сладко, превращая Тэхёново сознание в кашицу из пошлых мыслей и ожидания оргазма, он будет мучить и останавливаться, раз за разом не давая такой желанной разрядки. Ким не злится - мелкий сейчас выглядит охуенно. Макнэ с оттопыренной кверху задницей, уткнувшийся в Тэхёнов пах и разрабатывающий свою дырку - это что-то. Тэ вертится, проезжая влажным стояком по чужому лицу и пачкая в смазке, ноет и скулит, выпрашивает продолжения их любимой игры. - Чонгук, сколько можно возиться, давай уже, сожри меня, - старший протяжно стонет и зажмуривается от болезненного укуса чуть выше колена. - Тсс, еда не умеет разговаривать, - Чон и сам не может уже терпеть, этого ненавистного "терпеть" уже достаточно. Он быстро устраивается поудобней на чужих бедрах и плавно, лёгкими толчками, насаживается на член. невыносимо У Тэхёна тело пылает, а голову застилает густой туман. Так хочется сейчас коснуться этого сумасшедше привлекательного тела, этого слишком пошлого мальчишки. Ощущение узости дырки, что так охуенно давит на стояк, влажные шлепки и мокрые взгляды блестящих в темноте глаз пускают по телу не волны, целые цунами удовольствия и неги, накрывая с головой, и не давая и надежды на спасение. Чонгук не трахается, он жёстко ебёт. И не важно, что член в заднице у него, это нисколько не мешает ему быть ведущим и выбивать из Тэхена весь дух. У Тэ лицо как у бляди, что пускают по кругу уже сутки и не дают кончить. О да, зажать кольцом пальцев основание Тэхёнова члена, схватить за яйца, чтобы тот не разрядился раньше времени - это в порядке вещей. У Чонгука вообще все в порядке вещей относительно Кима. Связанный хён скулит и дергается, пока Гук наращивает темп, ведёт бедрами по кругу, вынимает полностью или сжимает внутри себя - старшему нравится всё, а ещё Ким воет и пыхтит, пытаясь вскинуть бедра вверх, и не только за жаркой узостью. Чонгук не терпит своевольничества, он бьёт ладонью наотмашь, и на щеке расползается красный след, хватает тонкую шею и, блять, главное, не сойти с ума душит, перекрывает кислород, пока сам яростно скачет на члене, бешено глядя глаза в глаза и хрипло шепча, то и дело прерываясь из-за собственных стонов, что-то о грёбанном мазохисте, который только этого и ждал. Тэхён глаза закатывает, у него судороги пронзают тело и чувство, будто сейчас откинется от передоза героина, крэка или ещё какой-нибудь хуйни, только вот Чонгук сильнее пробирает, он уверен. Распространяет под кожей свой яд внутривенно и не отпускает, подсаживает окончательно и почти на бессознательном уровне заставляет Тэхёна творить всякую хрень и вести себя как дурачок, чтобы снова и снова выводить Гука. Чтобы получить долгожданное наказание. Потому что сказать напрямую не то что стыдно, неловко и вообще явно ненормально, это совсем, совсем по-больному и придурошно. Звучит как "прогни мое тело и душу, растопчи, вытри об меня ноги". Поэтому - сожри, мол, просто пафосные дохуя, а не сходят с ума от друг друга и совершенно не слабые. Ага. Младший в голос стонет, сжимает крепче худую Тэхёнову шею, пока тот кончает, распахнув рот в безнадёжной попытке урвать глоток воздуха, и выплёскивает струю в тесную задницу. Чон на дрожащих негнущихся ногах пробирается к хёну наверх, разжимая наконец пальцы, позволяя отдышаться. Но не долго. Садится на раскрасневшееся лицо и безумным потемневшим взглядом смотрит на парня под ним. Тэхён готов написать чистосердечное, потом спрятав его в самом надежном сейфе, что ему в кайф отлизывать Чону, даже больше удушения во время оргазма, больше самой ёбли, вылизывать багровую растраханную дырку, глотая собственную сперму. Чонгук наконец становится немного податливым, хотя по-прежнему ведёт, двигает задницей и надрачивает в своё удовольствие. Только стоны становятся громче, когда Ким мажет языком вдоль, а затем проникает внутрь, Чон тогда слишком мил, по мнению Тэ, он дышит рвано и ведёт рукой по волосам старшего, убирая со лба влажную челку, жмурится, а затем, направляя головку в чужой рот, спускает, в лёгкой усмешке произнося: "Все-таки, опять съел меня ты".