Как правильно найти себе тренера

Банкет после Финала Гран-при - скучнейшее мероприятие, филиал серпентария. Все мило улыбаются, пьют шампанское и не расслабляются ни на секунду. Потому что один чемпионат прошел, следующий не за горами, а давать повод подколоть себя соперникам нельзя. Юри вздохнул. Он никогда не рассматривал фигурное катание как метод получения славы и денег, скорее отдых для души, возможность проявить себя и показать всему миру, на что способен. Как прекрасно может быть искусство на льду, свою любовь. Эмоций много, фигуристы, как люди творческие, вообще эмоциональны по натуре. Тот же Сынгыль, при полном внешнем спокойствии, одними бровями может передать свои чувства. Наверное, это какое-то искусство, тайная техника бровного танца. Так, кажется, с шампанским он слегка переборщил. Пить Юри умел, но не любил. Пришлось научиться во время работы в онсене. Нужно же как-то развлекать постояльцев, да и Минако-сенсей никогда не отказывалась пропустить по чоко саке. Женщина жутко обижалась, если ученик отказывался присоединиться. - Ну, что, подвинули тебя с пьедестала? - на плечо плюхнулась тонкая ладошка. Пхичит не унывал, не обращал внимания на змеиное шипение и не расставался с телефоном. - Это здорово, Виктор очень талантлив. Юный чемпион стоял в сторонке, крутил в пальцах бокал с шампанским. Изо всех сил старался сохранять равнодушный вид, однако Юри поднаторел в психологии. Русский чувствовал себя неуютно, расстраивался из-за чего-то. Его выступление было по-настоящему красивым. Виктор признавался в любви человеку, просил остаться с ним навсегда, не отпускать руку. Но в чувстве его не было ни грамма пошлости, невинность и восторг, подлинное восхищение. Выразительнейший язык тела. - Какие планы на будущее? - Придется пропустить следующий сезон, врачи настаивают на полном покое, иначе никогда не вернусь на лед. Пхичит сочувственно похлопал по плечу. Травмы в фигурном катании вообще подлое дело, особенно если учесть, насколько короток век фигуриста. - Так что, скорей всего, вернусь в Хасецу, займусь учебой, мне еще экзамены летом сдавать. - Выпускные? - Ага, диплом в зубы, и я профессиональный переводчик. Юри улыбается в ответ на откровенный смех друга. Все-таки есть свои плюсы в подобных встречах. Виктор тоскливо вздохнул, посмотрел на шампанское. Бросил украдкой взгляд из-под серебристой челки в сторону разговаривающих фигуристов. Он влюбился в выступление Юри Кацуки с первого взгляда, когда ему было двенадцать. Шестнадцатилетний японец в черном облегающем костюме с вышитой веточкой сакуры на груди покорил сердце мальчишки. Безупречная хореография, четкие прыжки, уверенные движения гибких, длинных пальцев, выступающая острым углом косточка на запястье... Кацуки Юри не был талантлив или гениален, многие элементы ему не давались с первого раза. Свое он брал выносливостью, трудолюбием и упорством. По статистике, японец занимал первое место по проведенному на катке времени. Страшно представить, во что превратились его ноги. Однако его усилия приносили результаты. Звание двукратного чемпиона тому доказательство. Фигуристы-азиаты вообще прыгучи, даже если не имеют склонности. Ее отсутствие они компенсируют бесконечными тренировками, выносливостью, оттачиванием навыков и умений. Программы Кацуки Юри техничны и сложны, он не боится брать большее количество прыжков, ставить их на обе части программы, хотя бы потому, что знает: его точно хватит. К тому же хореографию и программы для взрослой лиги он придумывал и разрабатывал сам. Его учительница давно уже не помогала ученику. Виктор восхищался им, хотел брать пример, но тренер прогонял с катка и сурово следил за режимом. Ну, да, он не Юри. Виктору всегда хотелось поговорить с Кацуки-саном - он специально попробовал называть его на японский манер - спросить... просто поздороваться... Ради этого он и рвал жилы, выбиваясь во взрослую лигу. А вот сейчас... оробел. Идиот! Еще один короткий взгляд. Юри беседует о чем-то с занявшим четвертое место Пхичитом Чуланонтом, говорят, они товарищи, вместе учились в американской школе. Друзья не разлей вода. Виктору хочется раздвинуть их, убрать руку тайца с плеча Юри. Тот сегодня пришел без очков, в линзах. Волосы зачесаны назад, как на выступлении. Красивый в этом своем деловом костюме с символом страны. Хотя галстук дурацкий. - Грустишь, принцесса? - Кристоф обнял за плечи. - Давай, развеселись. Ты же победил! - подхватил еще один бокал шампанского. - Выпей! Ничего с тобой не случится, если расслабишься. Может, действительно стоит выпить? Хотя бы за разочарование в собственной трусости. Ну, чего ему стоит подойти к Юри и поздороваться? Виктор вздохнул и осушил бокал. Компания Джакометти удивительным образом расслабляла. Тот немедленно подал еще один бокал, чокнулся, произнес тост. В голове с непривычки зашумело. Яков не давал ему нарушать режим, тем более, пить. Стало жарковато. Виктор потянул галстук. - Воу-воу-воу! - Пхичит распахнул глаза. - Что он творит? Юри проследил за взглядом друга. На другом конце зала полураздетый Виктор Никифоров о чем-то разговаривал с оркестром. Рубашка была расстегнута, галстук свисал дохлой змеей со стола с напитками, пиджак притулился в углу. - Что это с ним? - Видел, как Джакометти ему наливал. Скорей всего, мальчик пить не умеет. Или Крис добавил ему что-то в вино. Мальчик? Да он всего на четыре года младше. Но не у всех же есть такая алкогольная практика, как у них с Пхичитом. Виктор тем временем начал танцевать. Грациозно, хотя иногда его слегка заносило, а ноги заплетались. Но фигурист выравнивался. Вокруг стали собираться люди. - Кристоф, что, не понимает?! Его же заклюют потом, - Юри хотелось схватиться за голову. Русского становилось откровенно жалко, он-то знал, насколько жестокими могут быть соперники. - Значит, надо сделать так, чтобы компромат с этого вечера был не на одного Виктора, - Пхичит хитро взглянул на друга. Юри вздохнул, затем решительно кивнул. Зачем он вообще лезет в это дело? Да потому что не может пройти мимо. Жалко Виктора. Хотя, надо признать, танцует тот зажигательно. Когда к его танцу кто-то присоединился, Виктор понял далеко не сразу. Просто в очередной прогиб под спину легла уверенная ладонь, через тонкую ткань ощущались бугорки мозолей, крепкие пальцы. Никифоров распахнул глаза, дыхание перехватило. Над ним, плавно подняв руку, склонился Юри Кацуки. В следующий момент юноша уже взлетал ввысь, направленный сильной рукой. Это было самое жгучее танго в его жизни. Юри крутил и вертел им, как хотел. Где-то сбоку отжигали Джакометти и... Сынгыль?! Пхичит снимал все это на телефон. Виктору не было стыдно. Даже мрачный вид тренера не пугал. Сегодня ему было хорошо, очень, очень хорошо. Присутствие Юри делало жизнь незабываемой. Танец продолжался, кажется, потом с Джакометти... Откуда здесь взялся шест? Виктор не знал, но крутился с восторгом, так как Юри с горящими щеками смотрел на него, только на него. Это пьянило сильнее шампанского. Ради этого он выгибался, показывал все, чему научился на занятиях балетом и хореографии. Смотри только на меня. Вечеринка была в самом разгаре, когда Виктор вдруг потерял Юри. Нашелся японец возле стола, переводящим дыхание. Ну, уж нет, так просто он не сбежит! Виктор все ему скажет! Виктор двигался целенаправленно, не сводя взгляда, но в последний миг запнулся. Приземлился ровнехонько в сильные руки. Карие глаза блестели, напоминали звездное небо. Глубокие, таинственные. - Если я... если я станцую еще раз, ты поедешь со мной? - английский приходил в голову медленно, Виктор путался в словах. Тряхнул головой, прижался поближе. Кацуки горел, его тело прожигало даже через слои ткани. Внизу живота сладко потянуло, и Виктор потерся о бедра японца. - Стань моим тренером, Юри! Глаза Кацуки расширились. Юри нужен был перерыв. Прийти в себя. Фигуристов они в вечеринку втянули - главное, не сделать это традицией. Хотя с Джакометти станется, тот явно получал слишком много удовольствия от происходящего. Потом Пхичит скинет всем фотографии и видео, но никто ничего не скажет, так как задействованы все. Даже... Сынгыль?! Вот уж от кого Юри не ожидал подобной прыти. Пьяная звезда вечера двигалась медленно, слегка криво для нормального человека, но для пьяного синусоида получалась идеальной. Юри в последний момент успел поймать чемпиона, прежде, чем тот разбил свою бедовую головушку. Виктор пах шампанским, одеколоном Джакометти, с которым крутился... Откуда здесь шест?! И одеколоном Юри, так как танго у них вышло по-настоящему страстным. Мальчишка что-то невнятно лепетал, терся бедрами. Юри изо всех сил старался удержать самоконтроль и не уронить при этом рослого Никифорова. Затем тот тряхнул головой, рассыпав волосы по плечам. На лбу на японский манер был подвязан галстук Кацуки. Юри категорически не помнил, когда отдал его русскому. Кажется, тот лепетал что-то про дурацкий цвет и боевые трофеи. Чемпион был горячим - во всех смыслах - красивым, притягательным. Юри краска бросилась в лицо, когда тот поднял голову и взглянул своими нереальными синими глазами. - Стань моим тренером, Юри! Вот этого Кацуки точно не ожидал. Глаза открываться не хотели ни в какую. Ресницы склеились, в висках точечно пульсировала боль. Виктор чувствовал себя разбитым, во рту поселился мерзкий привкус чего-то кошмарного. Юноша застонал, закрылся одеялом. - Проснулся, алкашня? - омерзительно бодрый голос Якова ворвался в голову. Виктор застонал сильнее, зарылся в уютный, теплый домик. Широкая рука, не раз выдававшая подзатыльники, сунула туда запотевший стакан с чем-то мутным. Виктор присосался и с облегчением осознал, что мерзкие ощущения проходят. - Уж, прости, рассола у них нет. - Что... что вчера было? - А ты не помнишь? - развеселился Фельцман. - После такого Кацуки обязан на тебе жениться. Виктор подскочил от неожиданности. Причем тут Юри Кацуки? Память подбросила несколько картинок, затем, поняв, что ей внимают, вывалила весь припасенный ворох. Виктор смотрел и обмирал от стыда. Он разделся, он танцевал! Конечно, тело у него красивое, координация отменная, как и хореография, но что теперь о нем подумают остальные фигуристы? Что подумает Кацуки Юри? Мама!.. Виктор заскулил и спрятался под подушку. Убейте его, кто-нибудь! - Тебе повезло, старшие решили тебя прикрыть, - постель прогнулась под весом тренера. Тот потрепал взъерошенную серебристую макушку. - Так что компромат света не увидит. Но лично всем участникам вчерашнего безобразия Чуланонт снимки и видео прислал. Видео... Снимки... Умереть захотелось сильнее. - Да ладно, не переживай, - басил тем временем Фельцман. - Все дурят помаленьку, подумают, что у тебя крыша от победы потекла. Просто в следующий раз будь осторожнее, Кацуки не будет на следующем Гран-при. Виктор подскочил, спихнул подушку и одеяло. - Как не будет?! - У него травма, не знаю, что он там себе повредил, но врачи настаивают на полном покое в следующем сезоне. Если он хочет еще раз выйти на лед. - Мне нужно перед ним извиниться... - пробормотал Никифоров. - Поздно, он уже улетел. Собирайся, у нас самолет через четыре часа, а тебе еще в себя прийти надо. Тренер вышел, оставив подопечного одного. Никифоров просмотрел присланные сообщения. В них оказался ворох снимков и видео-файлы. Он танцевал с Юри. Он обнимал его. То, как смотрел Кацуки... Его удивленный вид... ставшие большими глаза... Кошачья гибкость, острая косточка кисти... Улыбка... блестящие глаза... Юри спас его. Если бы он чудил там один, об этом прознала бы пресса, кто-нибудь да слил бы. А так... все участвовали, все танцевали... Но кто бы мог подумать, что скромный и тихий с виду японец может быть таким страстным не только на льду. Виктор прижал телефон к губам. Кажется, у него появилась идея программы следующего сезона. Он знает, для кого будет танцевать. - Так, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы, - прокатился по катку громовой голос Якова, - замрите на секундочку! У меня для вас новость. Фигуристы на льду остановились, те, кто занимался растяжкой опустили руки-ноги. Виктор подкатился к Миле Бабичевой. - С сегодняшнего дня у нас есть хореограф. Контракт пробный, на год, а там посмотрим. - Ну, наконец-то, - вздохнула с облегчением Мила. Сбоку покивал Попович. Виктор заинтересовался, кто сумел сработаться с требовательным Фельцманом. Неужели его жена? Не-не-не, тогда лучше уходить из спорта вообще. Интересно, Кацуки Юри примет его, если он попросит политического убежища от произвола Барановской у него в онсене? До сих пор щеки загорались румянцем стыда, стоило только вспомнить, как он просил Юри стать его тренером, как терся о него. Нет, трение ему понравилось, в конце концов, он подросток, а уж трение о Юри - тем более. Но вот просьба... Кацуки, скорей всего, даже не запомнил ее. Ему сейчас реабилитацией заниматься нужно. И тогда, через год, они снова обязательно встретятся, и Виктор извинится лично. Его галстук бережно хранился в прикроватной тумбочке, все еще пах чем-то тонким, едва уловимым. Запах тела Юри, его одеколона, его кожи... Виктор тряхнул головой. Хорошо, в павильоне холодно, а то до бортика со стояком далековато. - Он иностранец, - продолжал тем временем Фельцман. - Так что заодно английский подучите, а то кроме "Ландэн из зе кэпитал оф грейт британ" ничего не знаете. Фигуристы захихикали. - Интересно, кто к нам приехал? - Мила поерзала, выбивая ледяную стружку. - В общем, знакомьтесь. Яков убрал свою массивную фигуру с прохода. Из коридора на свет сделал шаг вперед невысокий брюнет в светлом свитере под горло. Блеснули очки. У Виктора перехватило дыхание. - Здравствуйте, меня зовут Юри Кацуки. Надеюсь, мы с вами сработаемся.