Вивиэнус.

      Дождь нещадно бил в окно тускло освещенной кельи монаха. Пожилой мужчина неспешно поднялся с постели, взял с прикроватного столика зажженную свечку и подошел к окну, за которым бушевала ночная буря. Отец Фаломей вгляделся во тьму. Ветер протяжно выл и гнул молоденькие деревья к земле. Яркая вспышка осветила двор, позволив монаху оглядеться. Сильный порыв ветра распахнул дверь амбара, подвергнув весь урожай опасности. Нужно было срочно спасать запасы на зиму. Старик собрался было обернуться и направиться к выходу, как вдруг его охватило странное чувство, будто кто-то незримый наблюдает за ним. Старик вновь прильнул к окну, пытаясь в ночи отыскать того, кто возможно из-за непогоды забрел в храм. Но никого видно не было и, сославшись на то, что, скорее всего, ему все это померещилось, Фаломей поспешил предупредить послушников об открывшейся амбарной двери.        Урожай был спасен. Дверь заперта и для надежности подперта парой крепких досок. Фаломей, укрытый плащом, стоял на крыльце и смотрел на темное ночное небо. Раскаты грома гремели позади него. Буря неспешно покидала Эдельрим. Неожиданно он вновь ощутил чей-то тяжелый взгляд на себе. Пожилой мужчина стал оглядываться, ища глазами того, кто сверлит его взглядом. Но безуспешно! Вздохнув, он повернулся к дороге, ведущей к воротам храма. На мгновение двор озарился. Фаломей мог поклясться, что видел у ворот фигуру человека. Но кто же это может быть? Да еще в такую ужасную погоду? Может буря застала путника в пути, и он, не решаясь войти в храм, стоит там у ворот? Монах подозвал к себе молодого мага.  — Барнео, будь любезен, спустись к воротам и успокой старое сердце. Чудится мне, что кто-то стоит у ворот, — попросил Фаломей.       Кивнув, молодой послушник, освещая себе путь с помощью магии, спустился к воротам и, убедившись, что там никого нет, вернулся к старику с ответом. Фаломей покачал головой и направился обратно в храм. Там со стола поднял канделябр с зажженными свечками и, шаркая уставшими ногами, освещая себе путь, побрел по длинному темному коридору в сторону своей кельи. Не дойдя до нее, монах заметил слабый огонек в дверном проеме комнаты, где он работал в свободное время. Подумав, что кто-то из учеников забыл затушить свечу, пожилой мужчина подошел к двери и тихо прислушался. За дверью шумели. Его охватила тревога. А вдруг, воспользовавшись непогодой, кто-то темный проник в храм? Что если ему тогда не померещилось? Набравшись храбрости, он отворил дверь.       В маленькой комнате светлых тонов, закинув ноги на дубовый круглый стол, вальяжно сидел мужчина. В руках он крутил древний бесценный манускрипт, взятый им из шкатулки, стоявшей на полке позади него. На столе перед ним лежала книга в ярко красном переплете, рядом с ней стояла узорчатая чернильница, с воткнутым в нее пером, и несколько запечатанных свитков, на которых красовалась эмблема эльфийского королевства. — Фаломей! — Ехидно заулыбался гость. — Скучал по мне? — Ты? Но как? — Ошеломлено спросил старик. — Ты что же, не рад меня видеть? — Состроив обиженную гримасу, высокий темноволосый мужчина спустил ноги со стола. Затем пододвинул свой стул ближе к столу и, подперев руками голову, обиженными глазками посмотрел на монаха. — Как ты сюда попал? — Не обращая внимания на его поведение, спросил Фаломей. — Как все, через дверь! — Саркастически ответил мужчина. — Я не это имел в виду! Как ты попал на Вивиэнус? — О-о-о, — протянул гость, — ты об этом?! Ну, я просто взял…не знаю…просто открыл портал и… ну, знаешь, как это бывает?! Из него полился такой яркий свет, — он поднял вверх руки, наглядно показывая, как это было, — я вошел в него и пуф, я тут! — Не смей паясничать в храме! — Погрозил ему пальцем священник. — Ой, простите святой отец, -мужчина сложил ладони, изображая мольбу, — ибо я грешен! — Что тебе надо? — Поинтересовался Фаломей.       Присутствие этого человека знаменовало лишь очередное горе, коего в жизни жителей Вивиэнуса было предостаточно. И этот промежуток времени без войн, голода и болезней был такой отдушиной, о которой мечтает каждый. Что-то внутри старого монаха ухнуло. — Что если я скажу, что всех вас ждет смерть?! —Громко объявил незваный гость. — Объяснись! — Потребовал монах. — Есть информация, из достоверного источника, конечно, что наш общий враг выжил и жаждет мести. Он уничтожит всех вас, а потом…— его бледное лицо омрачилось, — потом примется за нас, и это самое ужасное, что может произойти! — Не хочешь ли ты сказать, что речь идет о Белиале? — Да, о нем. — Безрадостно подтвердил его слова Люцифер. — Быть не может! Люцифер, ты в этом уверен? Если это твоя очередная глупая шутка, то ты слишком далеко зашел! — Монах повысил голос. — Хотел бы я, чтобы это была всего лишь шутка, — вздохнул демон, -но, увы, нет! Перед тем как покинуть Вивиэнус, я оставил своего демона в рядах Белиала. Он все время информировал меня. От него-то я и узнал, что он жив. — Постой, — прервал его старик, — мне надо присесть. — Конечно-конечно! — Мужчина встал со стула и подвинул его к монаху.       Старик тяжело опустился на стул. В глазах потемнело, и вновь в памяти возникли образы той страшной войны. Сожжённые дотла деревни, разрушенные города, улицы, заваленные трупами ни в чем неповинных людей, море крови, страха и боли — вот что принесла эта война. Одно лишь несчастье. Фаломей погрузился в воспоминания. Люцифер не стал его прерывать. Он просто прислонился спиной к столу и стал терпеливо ждать. Нужно было дать старику время обдумать и осознать, какие страшные испытания грядут в скором времени.       Прошло некоторое время, прежде чем к монаху вернулось сознание. Священник громко закашлялся. — Расскажи все, что знаешь, — попросил он хрипло. — Как я говорил ранее, перед уходом я заслал своего демона в его ряды. И на протяжении всего этого времени следил за всеми действиями Белиала и его приближенных. Когда раненого Таргоном Белиала унесли с поля боя, одна из ведьм по имени Менелос укрыла его в подземельях Хаанаана. Там она лечила его. Как сказал мой информатор, у нее ушло больше времени на его исцеление, чем она рассчитывала. Но факт в том, что он выжил и готовится нанести новый удар! На его стороне почти все, в ком есть хоть капля темной силы. А еще ему нужен гилмор! — Он внимательно посмотрел на Фаломея. — Он знает, где находится сердце Витуса? — Испуганно поднял глаза Фаломей. — Нет, ему известно лишь то, что много веков назад артефакт был утерян. Но! Он точно знает, что оно где-то на Вивиэнусе. Вопрос времени, когда он отыщет его. Я тебе не советчик, конечно, но будь оно у меня, я вернул бы его в Проклятый город, где ему самое место. — Ты хоть понимаешь, что говоришь? — Изумленно спросил его старик. — Не смотри на меня так! Разве я не прав? — Может и прав, но откуда ты знаешь, что камень спрятан тут? — Недоверчиво спросил Фаломей. — Какая теперь разница? Или что, думаешь, я пришел сюда за гилмором? Я признаю, что совершил ужасную ошибку, поверив ему, предав Отца, затеяв бунт! Его лесть вскружила мне голову, и я забыл обо всем на свете! Теперь я обречен на вечные муки, еще более ужасные, чем пытки в Аду! Я чувствую огромную вину за то, что поддался своим низменным чувствам, за то, что обрек всех на гибель. Мне нет прощения, нет! Но, я все же стараюсь исправить то, что натворил! И у меня нет желания, а уж тем более цели сделать Белиала еще сильней! — Все мы заслуживаем прощения и еще одного шанса, — Фаломей похлопал его по руке.       Люцифер больше не походил на самоуверенного и бесчувственного беса, каким он казался пару минут назад. Прожив очень долгую и насыщенную жизнь, он многое потерял, но и многое осознал. Пожалуй, самым главным откровением в его жизни стало осознание и принятие отцовского замысла. Только стоило оно ему очень дорого. Некогда тщеславие и гордыня низвергли Люцифера в Ад. Пустую и холодную тюрьму, как ему тогда казалось. Он злился и всеми остатками души ненавидел Отца. Тогда там он создал свой мир и поклялся уничтожить все, что любит его Отец. В каждого созданного им демона он вкладывал такую ненависть к «любимчикам» Бога, что выходя на поверхность, бесы склоняли людей к греху. Всего-то и требовалось, что шепнуть на ушко человеку, что он волен сам выбирать свою судьбу, как тут же для него стирались все границы дозволенного, и он начинал учинять хаос. Осталось лишь ждать, когда они сами разрушат все, что создал для них Бог. И терпение было вознаграждено. Мир пал. Ад ликовал, закатывая пирушки и балы! Но вскоре веселью пришел конец, так как демонов больше некому было питать, и их сила попросту стала исчезать. Пришлось срочно искать новую планету, населенную людьми, и его выбор пал на Вивиэнус, полный не только людской энергии, но и энергии новых видов. Конечно, аппетит поубавился, да и не все виды оказались подвластны сладким речам искусителей, но для жизни вполне хватало. И решив тихо питаться и не рушить эту планету, Люцифер обосновался на Вивиэнусе. А потом появился он и уничтожил все! Белиал как змей искуситель, коим когда-то притворился Люцифер, соблазнил короля Ада и заставил плясать под его дудку. Когда же Люцифер опомнился, все вокруг горело и мир обагрился кровью. Если ему и было наплевать на Вивиэнус, то на Ад нет. А половина Ада уже была уничтожена, ровно, как и половина его соратников. Осознав все, Люцифер бежал с остатками своих войск. Эта ужасная война и стала тем откровением, за которое он заплатил огромную цену. Он будто увидел в Белиале себя. И вот это по-настоящему напугало его! — Я верю тебе, — тихо прошептал монах. — Фаломей, прошу, созови Север и Юг! Расскажи им обо всем. Придумайте, как спасти всех нас! А сейчас мне пора! — Он отошел от стола и направился к двери. — Что ж, тогда до свидания! — Фаломей кивнул демону на прощанье, и демон растворился в воздухе.