Порносалат

Прохладная темнота приятно щекотала мою кожицу, словно успокаивая перед приближающейся смертью. Совсем скоро меня раздерут на части, разгрызут, перемелют в челюстях и отправят ещё дальше, заставляя страдать и кувыркаться в горячей, сжимающейся и пульсирующей мгле. Белая дверь в ад распахнулась. Руки схватили меня, сжали, оставляя на моей кожице горячие следы. Я больно ударился о доску, перекатился на другой бок и заметил его. Он лежал совсем рядом, настолько мужественный и уверенный в себе, что я был уверен – он прилетел сюда, чтобы спасти меня. Хотя бы на минуту вытащить из этой реальности, заполнить мою внутреннюю пустоту. Молодость! Как часто я встречаюсь с такими зелёными, самонадеянными юнцами! Как часто внутри меня разгорается желание умерить их пыл! И как часто мои попытки оканчиваются одним и тем же – я оказываюсь «непригодным». Но этот… в нём заключалось что-то неуловимо другое, притягивающее к себе, не отпускающее ни на секунду. Я был готов любоваться им долго-долго, пока меня не порешает это огромное лезвие, расчленяя меня и перемешивая с остальными. Но я был не против. Ведь именно так я мог слиться с ним в единое целое. Я был абсолютно готов. Нож отсекал от меня раз за разом всё более тонкие кусочки, раскидывая меня по доске. Я не заметил, когда это прекратилось, но очнулся лишь тогда, когда почувствовал его вторжение. Его молодые и неуверенные прикосновения к моей сочащейся болью плоти. Это доставляло невыразимое удовольствие, без каких-либо примесей. Кристально чистое блаженство. Его сок вливался в меня, заполняя мои раны. Его касания мгновенно избавляли от боли, заменяя страдания наслаждением. Кажется, что во мне всё наполнилось истомой – она текла по прожилкам и изливалась наружу. Я уже не могу контролировать её; она заливает и его самого. Финальный экстаз накрыл нас обоих. Я почувствовал, что конец уже близок – силы покидали меня. Я уже не мог цепляться за этот мир. Но он мог. Он обнял меня всеми своими кусочками, словно обещая всегда и навеки быть рядом со мной. Я чувствовал его прикосновения, обволакивающие и убаюкивающие, не дающие испугаться приближающегося исхода. И я окунулся в них как можно глубже, чтобы до последнего момента оставаться рядом с ним, чувствовать его запах, знать, что он никогда меня не отпустит. Дюша резала салат. В окно заглядывало солнце, запуская блики в стеклянную миску. Всё было хорошо. И только молчаливый огурец в одиночестве обнимал свою мёртвую любовь, готовясь к принятию собственной смерти. Fin