Ловушка

Слэш
NC-17
Завершён
2518
автор
Размер:
36 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
2518 Нравится 54 Отзывы 403 В сборник Скачать

1

Настройки текста
Стив стоял, опираясь обеими ладонями на раковину, и старался выровнять дыхание. Он никак не мог привыкнуть к тому, как выглядит сейчас. Третий день уже, а все никак. Он настолько не осознавал перемены, что сегодня, наткнувшись на надпись «не работает» на двери личной душевой, направился прямиком в общую. Мужскую. В которой как раз после усиленной тренировки освежался Страйк в полном составе. Да еще и с Рамлоу в придачу. Стив по привычке оставил все вещи в шкафчике. Даже полотенце не взял. Раньше его бы это не смутило – стыдиться ему было нечего, но теперь… Он откинул от лица длинные волосы и посмотрел на свое отражение. Скуластое лицо, тонкие черты, пухлые розовые губы, длинная шея, большая грудь, тонкая талия. Женщина, в которую он превратился, неосторожно вступив в какую-то магическую ловушку три дня назад, была чудо как хороша. Он почти не убавил ни в росте, ни в силе (и это позволило ему сохранить свое положение в ЩИТе после детального медицинского обследования, подробности которого он не хотел даже вспоминать) и сегодня даже выполнил первое несложное задание в новом теле. И был на тренировке. И теперь застрял в самом дальнем углу общей душевой, абсолютно голый, с прилипшими к спине и лицу мокрыми волосами. Длинными, как водоросли. И такими же холодными. Ребята из Страйка задорно ржали, понемногу перемещаясь из раздевалки в душевую, и Стив надеялся, что ему все-таки не придется появляться перед ними – так. Не потому, что он не мог, в случае чего, дать отпор. И не потому, что это нарушение субординации – сверкать голым задом перед подчиненными. Если бы только задом, Стив бы уже давно одевался у своего шкафчика. Но он ощущал какое-то иррациональное нежелание подливать масло в и так полыхающий до небес костер. О том, что Капитан Америка превратился в женщину, знали в ЩИТе уже все, кроме, пожалуй, Баки. Тот был в длительной командировке где-то в Африке, и связи с ним не было даже по закрытому шифрованному каналу. Стив не хотел думать, как тот отреагирует на новость – его друг теперь… подруга. От мысли о том, что Баки, никогда не остававшийся равнодушным к женской красоте, начнет воспринимать его иначе, сравнявшись в этом со всеми теми, кто смаковал новые особенности его тела, Стиву становилось дурно. Страйковцы опять дружно заржали над какой-то шуткой, послышался шум воды, и Стив уговорил себя остаться на месте: дождаться, пока все разойдутся, и спокойно вернуться домой, заканчивая этот бесконечный день. - Харэ, парни, - раздался хриплый голос. – Кончайте трындеть про сиськи Кэпа, пока это не дошло до Агента. Кто-то кроме меня еще помнит, на что тот способен? Вырвет глотку и закопает, так, что с собаками не найдешь. Стив поднял голову и прислушался. Голос Рамлоу – низкий, хриплый - он бы узнал из сотни, слишком давно они работали вместе. - Командир, сиськи Кэпа сейчас в тренде. Их нельзя не заметить, согласись. Размерчик твердый D*, если не Е, а уж форма… - Я бы вдул, - мечтательно сказал кто-то третий, и Стив почувствовал, как под общий хохот кровь бросилась ему в лицо. – И был бы нежным. Даже отлизал бы со смаком. Такие ноги… - Кэп тебе вдувалку оторвет с корнем и будет прав. Или шею свернет, только ты ему между ног сунешься, - со значением произнес Рамлоу. – А если об этом узнает Барнс, то на твоей могиле напишут: «Здесь лежит кретин». Это если останется, что хоронить. Стив был странно благодарен Рамлоу, хотя не слишком его любил: тот был циничным и грубым, но, вместе с тем – профессионалом до мозга костей. Был, пока не добавил в наполненной смешками тишине: - Хотя Кэп и мужиком был горячим. Одна задница чего стоила. - Хорошо играть за обе команды, - заржал кто-то. – Да, командир? - Не жалуюсь. Кончайте трепаться. Мужик Кэп или баба, он наш начальник. Усекли? - А то, - не унимался все тот же голос. – Я его когда в новой форме увидел, думал, ствол обкончаю. Стив до хруста сжал край раковины, и по белому фаянсу побежала сеточка трещин. Он никогда не задумывался о том, каково приходится женщине на мужской должности. Про Пегги говорили много чего, но не в присутствии Стива – побаивались. Да и агент Картер вполне могла сломать челюсть шутникам. А еще у нее хватило бы ума не идти в мужскую душевую. Так что в сложившейся неудобной ситуации винить было некого. Лишь себя. - Если кому что и обломится, - сказал еще кто-то, молчавший до этого, - так это Барнсу. По дружбе, - все снова заржали, но Рамлоу оборвал это веселье: - Ваше счастье, что сейчас он в такой жопе мира, что там точно не узнает, как вы чешете свои языки. А то он парень вспыльчивый: сначала стреляет, потом разбирается. Особенно, когда дело касается Кэпа. Фьюри их даже в пару на миссии не ставит – слишком высок сопутствующий ущерб. Барнс вокруг Кэпа выкашивает все живое. Да он и с прожаренными мозгами на Кэпе двинутый был. - Да ну, - присвистнул кто-то, а Стив замер, не дыша: Баки никогда ему не рассказывал ничего о ГИДРе. - Поверь на слово. - Так что если кому что и перепадет от крошки Кэпа, так это Барнсу, - с притворной грустью произнес кто-то. - Может, они и так ебаться начали еще до того, как ты родился, - вставил Рамлоу. – И я Барнса понимаю. Все, кончай базар, за шмотки и на выход. Распизделись. Стив стоял, не веря своим ушам. Страйк собирался, пересмеиваясь, переключившись в разговоре на новый тип винтовки, поступившей на вооружение, а Стива будто молнией шарахнуло. Между ним и Баки никогда ничего подобного не было. Никогда. Ему было странно, что кто-то вполне серьезно мог счесть иначе. Когда все, наконец, разошлись, он выбрался из душевой, вытер, как мог, длинные волосы, натянул ставшую чуть великоватой одежду и потащился домой. Ему давно не было так паршиво на душе. С тех самых пор, как Баки ушел на войну, а его раз за разом признавали ни на что не годным хлюпиком. ___________________________ D - размер чашки, соответствует 4-ке. Е, соответственно 5-ка. *** Дома было тихо. Стив пристроил на тумбочке у входа шлем и ключи от мотоцикла, поморщившись, стянул высокие ботинки, в который раз пообещав себе, что завтра пойдет и купит такие же, но хотя бы на три размера меньше. Кожаная куртка напиталась от волос влагой и поменяла цвет, мышцы ног болели, в голове роились нехорошие мысли. Без Баки Стива всегда начинала одолевать тоска. Так было и в прошлом, и в настоящем. Стоило ему привыкнуть к тому, что Баки с ним, что ему больше ничего не угрожает, отпустить свой страх потерять, как Фьюри стал давать новому агенту ЩИТа небольшие миссии. Стив был против, но Баки, усмехнувшись, уверил его, что жизнь домохозяйки – совсем не то, чего он хотел бы и для себя, и для Стива. Стив уступил. Баки, пожалуй, был единственным, кому он уступал, даже если был в корне не согласен. И вот Баки в Африке, а домохозяйкой, похоже, станет Стив, если не сможет адаптироваться и поставить на место огромное количество шутников, расплодившихся в ЩИТе. Отношение к нему поменялось разительно, как только произошедшая метаморфоза перестала быть секретом. Сам Стив никогда не делил агентов и вообще людей по половому признаку. Наташа, например, была высококлассным профессионалом, и ему в голову не приходило оценивать ее по-другому. Не с той точки зрения. Раздевшись, он решил еще раз принять душ – длинные волосы спутались. Наташа говорила, что после мытья специальным шампунем их надо чем-то там намазать и даже дала бутылочку этого «чего-то». Стив отказался от ее помощи в смене гардероба и прочем. Он не хотел быть женщиной, не собирался менять привычки и поведение, обзаводиться "подружками". Он был собой, а как при этом выглядел: худеньким коротышкой, мощным Капитаном или дамочкой на миллион, было не так уж важно. Он пережил одну трансформацию, постепенно привык к новому телу, справится и сейчас. Тем более, что даже самые знающие медики и прочие специалисты понятия не имели, временно это его состояние или так будет всегда. В ванной Стив долго рассматривал себя в зеркале. Фактически, это был первый раз, когда он смог сделать это не торопясь и без посторонних. Как художник, он отметил хорошую форму длинных ног, гладкость кожи, правильные черты лица. Смотреть было приятно, но и только. Он снова залез под душ, намочил волосы, которые, несмотря на все неудобства, не решился обрезать, вылил на них тройную порцию шампуня, которым обычно пользовался Баки, а потом нанес чудо-средство, рекомендованное Наташей. Хотел побриться, но вспомнил, что теперь этого можно не делать, потер непривычно гладкий подбородок и вздохнул. Личико девушки, которую он теперь видел в зеркале, приобрело капризное выражение. Будто она была обижена на весь мир. Фыркнув, Стив свел брови и поджал губы. Мысленно содрогнулся (недовольство женщин он переносил с большим трудом), обернул вокруг бедер полотенце и пошел в спальню Баки. Отыскав его щетку для волос и фен, принялся разбирать волосы. Это заняло целых двадцать минут. Подивившись самому себе, он упрямо заплел их в неаккуратную косу, раздумывая, что будет, если он вернет себе прежнюю стрижку? Брюс говорил что-то о сохранении материи, и что если вдруг Стив превратится обратно, то этой материи должно быть прежнее количество. А то можно, например, не досчитаться пальцев или еще чего-то более нужного. Хмуро подумав, что уже лишился этого «более нужного», по мнению Брюса, Стив натянул прямо на голое тело спортивные штаны и футболку, радуясь, что объем груди у него остался прежним. Впрочем, белье и обувь все равно нужно было купить, и он клятвенно заверил себя, что завтра же займется этим. Сразу после пробежки. Поужинав бутербродами и чаем, Стив упал на постель, и с мыслью о том, что волосы так толком и не высохли и, скорее всего, намочат подушку, уснул. Утром он отметил, что на животе спать теперь не так-то удобно, да и на спине тоже. Большая грудь, в которую, похоже, ушел весь избыток его немаленькой массы (черт бы побрал эти непонятные законы), мешала. Постоянно, двадцать четыре часа в сутки, даже во сне. Даже при приготовлении завтрака, потому что приходилось вытягивать шею, чтобы что-то под ней увидеть. Хмуро пошутив, что «зеркальная болезнь» настигла его молодым и с неожиданной стороны, Стив принялся одеваться на пробежку. Спортивная одежда сидела на нем вполне сносно, хоть штаны и пришлось опустить на бедра – в талии они, как и вся его одежда теперь, оказались невероятно широки. Было тепло, а потому, завязав на талии верх от спортивного костюма и натянув наскоро подобранные Наташей кеды, Стив открыл дверь, на ходу набирая номер Сэма. - Привет, - сказал он, в который раз удивившись тому, как теперь звучит его голос. – Сегодня как обычно? - Кто это? – сонно спросил Сэм. – А, Стив, прости дружище. Все никак не привыкну. Конечно, буду через двадцать минут. Стив запер дверь, хотел привычным движением откинуть назад волосы, но наткнулся на относительно гладко зачесанную шевелюру и вспомнил, каких усилий стоил ему более-менее приличный хвост на затылке. *** Стив уже успел размяться, сделать несколько приседаний и наклонов, когда в конце дорожки появился Сэм. Он выглядел сонным, и Стив уже пожалел, что позвонил ему. - Привет, - Сэм пожал его руку, но в глаза отчего-то не смотрел. – Эм. Побежали? Стив не мог понять, что не так, но решил, что не одному ему непривычен его новый вид, и, придя к выводу, что рано или поздно все как-то нормализуется, кивнул. - Да, по обычному маршруту. Я сегодня гнать не буду, боюсь, кеды развалятся. Я еще не купил те, что ношу обычно, но меньшего размера. Сэм мельком взглянул на его ноги, скользнул взглядом по всему остальному и неожиданно предложил: - Могу подбросить до торгового центра. - Спасибо, - Стив, сцепив руки в замок за спиной, несколько раз наклонился, разминая плечи и поясницу, - но у меня есть мотоцикл… - А права? Новые, в смысле, - голос Сэма звучал как-то сдавленно, будто он делал над собой усилие. Стив мысленно хлопнул себя по лбу. - Точно. Я как-то совсем об этом не подумал. - Не удивительно, - Сэм попытался улыбнуться, глядя Стиву в глаза, но отчего-то у него не получилось. Взгляд все время соскальзывал ниже, и Стив даже подумал, не стал ли он ненароком еще выше. – Будто тебе не о чем больше думать. - Да, мне последние трое суток было не до документов, - он несколько раз на пробу подпрыгнул, проверяя, не звенят ли ключи в кармане и надежно ли закреплен плеер, и готов был поклясться, что Сэм шумно вздохнул. – Спасибо, дружище. Побежали? Сэм неловко потоптался, сунул в карман телефон и кивнул. Они побежали легкой трусцой по привычному за последние полгода маршруту. С Баки Стив бегал не в этом парке и на скорость, выкладываясь на все сто. С Сэмом же это был, скорее, марафон, а не бег с препятствиями. В парке странно на них оглядывались. Стив привык к тому, что люди на него реагируют не совсем так, как ему хотелось бы. Но сегодня он был уверен: никто не узнает в миловидной блондинке Капитана Америку, Фьюри обещал, что произошедшее не попадет в газеты. Но на них все равно оборачивались, будто он бежал в своем звездно-полосатом костюме и со щитом. Реакция, правда, была чуть другой. Молодые мужчины замирали на месте, роняли вещи, пару раз даже свистнули вслед. Стив сам никогда себя так не вел, а потому к концу пробежки был расстроен. - Сэм, - отдышавшись, заметил он. – Должен заметить, что в современном мире странное отношение к женщинам. В сороковых тоже было принято свистеть вслед и отпускать двусмысленные шуточки, но мне казалось, что теперь сексизм… - Сексизм, - хмыкнул Сэм, упираясь ладонями в колени. – Ты себя со стороны видел, старик? - Утром. В ванной. Сэм мученически прикрыл глаза и, сняв ветровку, завязал ее на талии. - Не хочу это даже себе представлять. Ты мой друг, Стив. И я не… не должен реагировать на тебя так. - Как? – Стив почувствовал, что привычная картина мира снова дрогнула, как тогда, когда он услышал от безымянного Страйковца «я бы вдул». - Так, что я с трудом смотрю тебе в глаза, а не на сиськи. - И ты туда же! – возмутился Стив. – Дались они вам! - Нам? Ладно, не отвечай. Сиськи зачетные, старик. Если бы ты в этом разбирался, то понял бы, насколько. И не бегал… так. - Как? - Без белья! – сорвался Сэм. – Стив, тебе никто этого в глаза не скажет. Но я твой друг. Без, мать его, женского нижнего белья, фиксирующего эти холмы счастья во время движения! Они и так у тебя будто… отрицают законы Ньютона и плевать хотели на силу земного притяжения, но имей совесть! Пожалей тех, кто не так равнодушен к женским прелестям, как ты! - Я не равнодушен… Сэм закатил глаза и поправил ветровку, странно оттопыренную спереди. - Конечно. Поехали, купим тебе чертов лифчик. Пока кто-нибудь особо ретивый не зажал тебя в темном углу, а ты не сломал ему челюсть. Стив почувствовал неодолимое желание сломать челюсть Сэму. Потому что не понимал, как изменившаяся внешность может настолько сильно повлиять на восприятие. Внутри он ощущал себя тем же Стивом Роджерсом. Сдержавшись, он посмотрел на свою футболку, потом на Сэма, снова на футболку и нахмурился. Он не хотел быть женщиной. Не собирался менять привычки и линию поведения. Не хотел, чтобы чертова магическая ловушка так попортила ему жизнь, но приходилось признать, что человек – животное социальное. У каждого общества есть законы, нормы морали и поведения. Ему придется подчиниться. - Я поеду сам. - Как знаешь, - буркнул Сэм. – Куртку только надень. И застегни. А то вид твоих… твой вид в одной футболке приведет к нескольким десяткам аварий по дороге. Стив, нахмурившись, кивнул. Переодевшись дома в джинсы, он натянул кожаную куртку, которая была безнадежно велика ему в плечах, взял ключи от мотоцикла, захватил шлем и вышел. Пока ехал в ближайший торговый центр, думал о том, как отреагирует Баки на его новый вид. Если так же как все, даже Сэм, то… Дальше мысли буксовали, решение не находилось. Потому что Баки – это Баки. И Стив был не готов отказаться от него. Баки был рядом, когда Стив был дышащим на ладан хлюпиком, принял, когда он стал собой теперешним. Казалось, Баки ценил в нем что-то другое, не внешность, и было бы неприятно выяснить, что это не так. Этот поход Стив потом вспоминал со смесью стыда, ужаса и смущения. Дело было в том, что даже в своем привычном теле он крайне редко посещал магазины. Сначала было не до того, потом он большую часть времени проводил на тренировках, где носил форменную одежду с логотипом ЩИТа, а если и хватал что-то с полок, то почти не глядя – привык довольствоваться малым. Потом у него появился Баки и взял часть утомительных обязанностей на себя. Размер у них был почти одинаковый с поправкой на рост. Белье было ужасным. Одежда, даже унисекс, которую, глядя на него, посоветовали сердобольные продавщицы, была ужасной. Даже сами продавщицы, придирчиво осматривавшие его, удивляясь, как он может не знать собственных размеров, были ужасны, хотя Стив даже мысленно старался не обижать женщин. Он наотрез отказался покупать что-то кроме спортивного белья, нескольких пар джинсов, трех футболок и двух пар обуви. Все это, к неодобрению настигшей его Наташи (Стив по телефону пообещал Сэму расправу за то, что тот сдал его), отличалось от того, что Стив носил обычно, только кроем и размерами. - Возьми хоть с вырезом! - возмущалась Наташа, видя, что Стив тянет с полки пачку одинаковых футболок: белую, голубую и черную. - Нет. - Стив. - Я не собираюсь менять что-либо. Не стану рядиться в розовое, носить каблуки и юбки. Хочешь помочь – делай это молча, будь добра. Продавщица странно на них посмотрела и, улыбнувшись профессиональной улыбкой, порекомендовала несколько рубашек подчеркнуто мужского кроя, серый спортивный костюм и прибавила к этому всему пачку носков непривычного для Стива размера. На пять номеров меньше, чем он привык. Заплатив картой, Стив собрался уходить. Ему тут не нравилось. Новые джинсы слишком низко сидели, слишком обтягивали задницу и бедра, чтобы он мог чувствовать себя свободно, а волосы от бесконечных переодеваний спутались. Расческу он, конечно, не брал – не в карман же засовывать объемную щетку? - Зайдем в кафе, - предложила Наташа. – Что? – ухмыльнулась она в ответ на красноречивый взгляд Стива. – Должна я в кои-то веки появиться на людях с подругой? А то все с мужиками да с мужиками. - Наташа. - Что «Наташа»? Выгуляешь наряды. Тебе не повредит социализация. Стив, вздохнув, направился за ней. Они пили кофе в крошечной кофейне, ели сэндвичи. Стив смотрел в окно и думал о том, что новое белье сидит совсем не так, как он привык. Что на салфетке, лежащей около его чашки, записан номер телефона тонкого манерного официантика. Что надо пересилить себя и посетить тренировку на базе ЩИТа, и что там будут парни из Страйка, да и Рамлоу - наверняка. Что если даже их всех уложить в спарринге, проблему неуместного интереса к его изменившейся анатомии это не решит. А еще через пару дней должен был вернуться Баки, который еще ничего не знает. И узнает, скорее всего, не от него. - Земля вызывает Роджерса, прием, - привлекла его внимание Наташа. – Поговори со мной. - О чем? - Ну я, как-никак, твой друг. И женщина по совместительству. - Не о чем разговаривать. - Почему тогда у тебя такой вид, будто тебя вот-вот стошнит? Стив перевел взгляд с соседнего здания на нее. - Потому что… я оказался не готов ко всему этому. К тому, как изменилось отношение людей ко мне только потому, что я стал выглядеть, как кукла Барби. Наташа мягко рассмеялась. - Я-то знаю, что такое кукла Барби, а ты откуда почерпнул информацию? - С канала Дисней, - ответил Стив и допил кофе. – И пока ты не спросила, да, я смотрю мультфильмы. Наташа тонко усмехнулась. - Ты остался прежним, Стив. Женщине в нашей профессии нелегко, но тебе и так в ней никогда не было просто. Просто не дай им сожрать тебя, задавить, убедить в том, что теперь ты слаб и можно не воспринимать тебя серьезно. Фьюри все равно, какого ты пола, пока ты справляешься с поставленной задачей. Стив не хотел это обсуждать. Ни с кем. Ну, может, ему немного не хватало грубоватой насмешливости Баки, которая обычно ставила все на свои места. Баки был далеко, а потому Стив счел за лучшее сменить тему. - Знать бы еще, что делать с чертовыми волосами, - задумчиво произнес он. – За все цепляются, путаются, мыть – сплошное мучение. - В двадцать первом веке все девушки пользуются услугами парикмахерских. Стив перевел на нее взгляд и удивленно вздернул брови: - Приду и скажу – завяжите мне хвост? - Косу можно заплести, раз уж обрезать нельзя, - пожала плечами Наташа. – Могу дать номер своего стилиста. При слове «стилист» Стива ощутимо передернуло, но телефон он все-таки записал. Говорить с Наташей не хотелось, вообще ни с кем не хотелось. Но сдаваться он был не приучен, а потому решительно поднялся, попросил счет и, попрощавшись, решил все-таки восстановить статус-кво. Жить как обычно. Пойти на тренировку, в конце концов. Его всегда мало волновало, что думают о нем другие. Сейчас это не должно поменяться. *** В зале было многолюдно. Стив осознанно решил не менять привычное расписание, хотя можно было прийти в обеденный перерыв или вообще вечером. При его появлении все замерли на какое-то неопределенно долгое мгновение, а потом Рамлоу рявкнул: «Шевелите задницами!», и его бойцы вернулись к своим занятиям. Стив прошел к беговой дорожке, включил ее на максимальную скорость и воткнул в уши плеер, надеясь, что спортивное белье, которое его заставила купить Наташа, не подведет. - Хей, Кэп! Хриплый голос Рамлоу, внезапно пробившийся сквозь джаз, вывел Стива из нерадостных размышлений. Тот стоял неприятно близко, опираясь локтем на «руль» тренажера. В голове моментально всплыл разговор, подслушанный в душе и слова командира Страйка о «заднице Кэпа», раздражение, копившееся с утра, застучало в висках оглушительным набатом. - В чем дело, Рамлоу? – как мог спокойно поинтересовался Стив. - Страйку нечем заняться? Так я найду! Тон, в котором прорвалось раздражение, был далек от профессионального, но и сдерживать себя уже не было сил. - Эй, эй, Кэп! - Рамлоу отступил на пару шагов от тренажера, поднимая руки в примирительном жесте и криво ухмыляясь, - Не нервничай так, я по делу. Проблема образовалась. - Проблема? - сдерживая удушающую ярость, выговорил Стив. – И какая же? Наверняка напрямую связанная с тем, как выглядит теперь твой непосредственный начальник? Так вот это только твоя проблема, ясно? Стива несло. Гнев захлестывал, отчаяние, злость, которые он изо всех сил душил в себе, поднимали голову, как змеи в потревоженном гнезде. - Остынь, Кэп, - тихо, но внятно, так, что пробрало до самого нутра, приказал Рамлоу. Стива будто холодной водой окатило. Надо же, он думал, что остался прежним, а сам уже бьется в истерике, как дамочка, которую бросил любовник. Эмоции разом отступили на второй план. Стив вдруг понял, что они с Рамлоу одни в зале. - Порядок? Говорю же, успокойся, мужик. Рамлоу снова оперся локтями о тренажер. Прищурился, посмотрел внимательно. - Я понимаю… тяжко. Если б со мной такое случилось, я б, наверное, на месте ебанулся, но проблема… проблема действительно не у тебя, а у меня, Кэп. Поможешь? - В чем дело? – Стив обтер полотенцем лицо и отключил плеер. Джаз, на успокоительное действие которого он рассчитывал, не помогал. Голос звучал чуждо, даже несмотря на изменившийся тембр, еще и хрипло, чуть ли не плаксиво. Стив попытался взять себя в руки. - Да как тебе сказать, парни дурью мучаются и херню несут, - Рамлоу матерился без стеснения, как и всегда, но останавливать его почему-то не было сил. Поэтому он кивнул, давая понять, что слушает. - Надо бы провести пару спаррингов, чтоб ты показал, что хоть шкура у тебя и другая, но ты все же все еще наш Кэп. Так сказать, поддержать авторитет парой пиздюлей. Как смотришь на это? Предложение полностью отвечало мыслям самого Стива, но он все-таки спросил: - А поможет? - Всегда помогало, а тут-то что не поможет? Выберу тебе противников посильнее и… поразумнее, и все решим. Делов-то? - Хорошо, - Стив надеялся, что его голос прозвучал твердо. – И спасибо. Благодарность вышла искренней, как ни странно. - Да не за что, только слышь, Кэп, если время будет, я к тебе еще до конца дня подойду, пара вопросов есть, ну и скажу когда и что там с парнями моими, ОК? - Да, конечно, - Стив снова натянул наушники и включил тренажер. У него тренировка только начиналась. Когда спустя три часа он вышел в коридор, то там стояла тишина: время обеда. Личную душевую Стива уже привели в рабочее состояние, а потому и ополоснуться после тренировки можно было уже спокойно. Из душа он вышел почти довольный жизнью, но пришла беда откуда не ждали: не успел он сделать и пару шагов по коридору, как на поясницу легла чья-то рука. За спиной кто-то глубоко вдохнул, явно собираясь начать разговор. Рука опасно соскальзывала ниже, и Стив почувствовал, как его накрывает удушливо-красной волной бешенства. Секундой позже, возвышаясь над сидящим на полу Старком, который отчаянно матерился и прикрывал рукой быстро наливающийся синяк, расползающийся с переносицы под оба глаза, Стив чувствовал не только огорчение за свою несдержанность, но и странное удовлетворение от содеянного. - Вот какого хрена-то, Кэп?! – прогнусавил тот возмущенно. – ПМС, что ли? - Во-первых, следи за языком. А во-вторых, нечего подкрадываться сзади. Наблюдая за тем, как Старк вдобавок к фингалу начинает покрываться еще и красными пятнами, Стив вспомнил, что не раз слышал, как девушки из ЩИТа потихоньку жалуются друг другу на излишне вольное поведение гения, плейбоя и филантропа. Так что одна из любимых фраз Баки пришлась как никогда к месту. Так и не протянув руки, чтобы помочь пострадавшему подняться, Стив все же поинтересовался: - Ты чего-то хотел? Ну, кроме того, что перепутал меня с кем-то. У Старка отчетливо дернулось веко. - Я не перепутал, - сообщил он, потерев лицо. – Но, знаешь, я в другой раз зайду. - Заходи. Только постучаться не забудь. - А то что? - А то у женщин – сам знаешь – психика нестабильная. Как бы чего не вышло. Снова. На этих словах Стив развернулся и, оставив недоумевающего Старка оценивать причиненный ущерб, направился к себе в кабинет. Как ни странно, с этого момента его жизнь начала входить в новое русло. То ли в офисе народ был более сдержанным, чем Страйковцы, то ли слухи о нервозности Кэпа распространились с пугающей быстротой, но до вечера все происшествия, связанные с новым обликом, ограничилось лишь парой любопытных взглядов, которые особого огорчения уже не причинили. Ближе к вечеру явился Рамлоу. Зашел в кабинет, предварительно постучавшись и поинтересовавшись, не сильно ли занят Стив. - Нет, я ждал тебя. Устроившись в кресле, гость спокойно изложил план предстоящих спаррингов, предоставил на выбор кандидатуры бойцов Страйка «покрепче и поразумнее». После чего удовлетворенно вздохнул и поинтересовался: - Кэп, ты никуда не торопишься сегодня? Может, поужинаем вместе? – и тут же, оценив выражение лица Стива, уточнил: - Нет, ты не подумай чего плохого, я просто пожрать и выпить вместе предлагаю. Знаю, что Барнс еще не вернулся, так что ты дома-то тухнуть вечер будешь? Стив внутренне напрягся. С одной стороны, оставаться сегодня дома одному, действительно, совсем не хотелось, но с другой… - А как с этим быть? - он сложил руки на груди (под, ПОД грудью!) и с намеком изогнул бровь. - А, это мелочи. Ну, то есть, размер, конечно, приличный… Но я тебя свожу в такое место, где никто не обратит на тебя внимания, будь ты хоть голым. При таком заверении согласие далось на удивление легко. А «местом, где никто не обратит внимание» оказался небольшой клуб-ресторан в Челси, куда Стива (к его немалому удивлению) пропустили только когда Рамлоу сказал охраннику: - Это со мной. И у него уже, было, снова начали закрадываться сомнения (хоть Рамлоу после событий на Трискелионе каким-то чудом и оправдали в суде, а Фьюри, по одному ему известной причине, вернул того в возрожденный ЩИТ, на командира Страйка все же посматривали косо), но все оказалось куда более странно, чем он мог предположить. Дело, собственно, было в том, что в небольшом зале ресторанчика девушек было раз-два и обчелся: одни парни. Большинство – парами, хотя у барной стойки наблюдалось и некоторое количество тех, кто был явно «в поиске». Для Стива эта сторона жизни всегда была не то чтобы закрытой, он знал, кто такие гомосексуалы и не был гомофобом, но ему всегда казалось, что хоть это и есть, но относительно него самого оно находилось где-то очень далеко. - Ну как? Никаких проблем? - Рамлоу устроился за столиком, слава богу, безо всяких попыток поухаживать за дамой и взялся за меню. - Да, все отлично. Стив даже невольно улыбнулся, предельно аккуратно оглядывая зал. - Ну вот, раз отлично, так и отлично! Здесь, кстати, готовят лучшие стейки в Нью-Йорке, рекомендую. Брок выглядел вполне благодушно, но когда поднял на Стива взгляд, стало понятно, что разговор все же предстоит. Но ни настороженность, ни утреннее напряжение уже не вернулись, осталось только любопытство. Рамлоу же никуда не спешил и начал говорить только после того, как они оба сделали заказ. - Знаешь Кэп, хочу тебе еще раз сказать, как мужик мужику. Мне реально плевать, что за шкура на тебе сейчас надета. Я за последние пару лет успел убедиться в том, что жизнь порой преподносит очень странные сюрпризы. Не сказал бы, что все они к лучшему, но надо учиться с этим жить. - К чему ты это? Стив смотрел на Рамлоу, спокойно поглаживая ладонью кожаный футляр меню. Этот человек никогда не казался ему ни хорошим, ни приятным, но у него был какой-то свой свод правил и принципов, которые он никогда не нарушал. И это Стиву в немалой степени импонировало. Неровные губы на изборожденном шрамами от ожогов лице скривились в подобии улыбки. - Я хочу сказать о том, Кэп, что какая бы шкура тебе ни досталась, надо стараться держать ее в порядке. Чтобы она соответствовала содержанию. Стив нахмурился, прислушиваясь к себе. Удивительно, но из уст Рамлоу сказанное не звучало скабрезностью, хотя и обладало еще одним дном. - Да? У тебя есть идеи? - Есть, - Рамлоу отложил меню и уставился в упор, как если бы собирался докладывать обстановку. Стив некстати вспомнил, что этот неоднозначный человек не отводил взгляд никогда, даже когда собирался сотворить что-то откровенно неправильное или незаконное. Стив слегка склонил голову к плечу, давая понять, что слушает. - Как минимум, надо что-то сделать с внешним видом, чтобы ни у кого не возникало даже мысли неправильной. И нет, я не говорю, что надо ссутулиться и прикинуться серой молью. Из тебя незаметная тихая скромница - как из меня Аполлон. Брок неприлично заржал над собственной шуткой, но глаза остались холодными и спокойными. - Вон, что Наташа, что Хилл – огонь-бабы, но подкатить никто не рискнет. Или мисс Поттс, тоже непростая штучка и вроде как руки-то тянутся, а понимаешь, что безопаснее их туда не совать. - Может, перестанешь ходить кругами? - Да без проблем. Рамлоу на мгновение спрятал лицо в ладонях, словно бы пытаясь сосредоточиться и собраться с мыслями. А когда поднял взгляд, в нем было все то же доброжелательное холодное спокойствие. - Я так понимаю, по магазинам тебя твои друзья уже сводили и стилистов наверняка насоветовали. Только ведь это не работает, да? Херово себя чувствуешь? Не в своей тарелке? Огрызаться Стиву не хотелось абсолютно. Обстановка тихого ресторанчика, вкусные запахи и странное прохладное участие человека, которого он толком не знал, сделали для него за пару десятков минут больше, чем Сэм с Наташей за полдня. - Что, так заметно? – вполне мирно спросил он, откидываясь на мягкую, удобную спинку и расслабленно вытягивая гудящие ноги. - Заметно, - ухмыльнулся Рамлоу. - Вот я и хочу тебе предложить закупиться, ну и бошку в порядок привести в местах для людей, которые «не в своей тарелке» живут постоянно. И не смотри так, Кэп, современный мир даже без хэликэрриеров очень забавная штука. Стив отогнал воспоминания о том, как чуть не потерял Баки тогда, год назад, во время пресловутой войны с приспешниками ГИДРы, и оглядел зал с легкой улыбкой, к которой примешивалось некоторое недоумение от того, насколько комфортно и спокойно здесь себя чувствуют все эти люди. - В мое время так не было. Рамлоу неопределенно хмыкнул и спросил в лоб: - Так ты согласен? - Да, - не раздумывая, ответил Стив, понимая, что хуже уже не будет. К его большому удивлению, вечерний марафон по магазинам в компании Рамлоу оказался даже в половину не так ужасен, как это было утром с людьми, которых он вполне оправданно считал своими друзьями. Да и сами магазины сильно отличались, как ассортиментом, так и степенью тактичности продавцов. Только в третьем или в четвертом бутике Стив понял, что высокие, ярко накрашенные девушки, которые подходят только тогда, когда видят, что они уже определились с выбором, или помогают строго тогда, когда возник какой-то вопрос, и не девушки в большинстве своем вовсе. И из их уст даже вопрос: «Будете подбирать что-то из косметики?» не казался неприемлемым, хотя все равно ставил в тупик. В маленькой парикмахерской невысокая девушка азиатка заплела Стиву волосы в аккуратную косу и абсолютно бесплатно дала небольшой журнальчик, где было показано еще несколько простых вариантов причесок для длинных волос и даны рекомендации по уходу за ними. Когда они с Рамлоу, нагруженные пакетами и коробками, подошли к дому Стива, тот понял, что чувствует себя… удовлетворенно. На душе стало в разы легче, а с плеч будто упали несколько сотен фунтов. Он понимал, что это только начало. Что все еще будет непросто, но он хотя бы начал адаптироваться, и до возвращения Баки теперь точно доживет. Без потерь среди сотрудников ЩИТа и гражданских. - Спасибо, - сказал он Рамлоу, ощущая, что действительно благодарен. - Не за что, - с усмешкой отозвался тот, впервые за день глядя куда-то в сторону, а не прямо в глаза. - Позволишь вопрос? – Стиву действительно было интересно. - Да, без проблем. - Откуда ты все… это знаешь? Рамлоу хмыкнул, скривил губы, а потом поднял взгляд и сказал абсолютно спокойно: - Ну, ты же в курсе: я за обе команды играю. Стив пристально посмотрел на него, гадая, сколько из того, что сделал сегодня для него Рамлоу, было сделано из простого человеческого сочувствия, сколько – из расчета расположить к себе командира, а сколько – в качестве извинений за грубость своих подчиненных. И почему под конец вечера тот перестал смотреть в глаза. Да и хэлликэриэры некстати помянул, будто нарочно по больным мозолям топтался. Рамлоу оскалился, как зверь, на шее которого плотно сидел ошейник с электрошоком. Стив еще раз прокрутил в голове их сегодняшние разговоры и решил не делать поспешных выводов: за помощь он все-таки был благодарен. Он дал себе зарок дождаться Баки. Просто перетоптаться несколько дней, никого не убив и не покалечив. И, по возможности, не испортив ни с кем отношений. Он осознавал, что до душевного равновесия ему еще ох как далеко, а гнев, как известно – плохой советник. Стив решил дать Рамлоу возможность развить мысль, чтобы избежать двойного толкования. Да, если его сегодняшний компаньон по-прежнему вел двойную игру не только в борьбе за внимание противоположного (или своего) пола, но и в более широком смысле, он не признается. Но, может, хоть как-то выдаст себя. - Поясни, - почти приказал Стив. – Без двусмысленностей. Оскал Рамлоу стал каким-то болезненным, будто Стив дал ему по самым чувствительным у мужчины местам. - А это, Кэп, разговор долгий, не на улице его начинать. Может, поднимемся к тебе? Это было неожиданно. Если бы не события трехдневной давности, Стив бы не попал в такую ситуацию, а если бы не произошедшее сегодня, у него не возникло бы проблем с причинами для отказа. - Давай проясним сразу, - начал он, - если это все для того, чтобы… Рамлоу хрипло рассмеялся, и ответил, будто прокаркал: - Брось, Кэп. Ты не в моем вкусе. Я люблю девочек миниатюрных, ласковых, послушных. С темными волосами до жопы, не шибко умных, хозяйственных. У тебя лапа сорокового размера, ты на полголовы выше, а когда так смотришь, у меня яйца поджимаются, и вовсе не от удовольствия. Я реально побоялся бы тебя клеить. Чуть не угоди – ты об колено сломаешь. Стив усмехнулся и молча направился к подъезду. Рамлоу, видимо, расценил это как приглашение, пусть и не слишком вежливое, и пошел за ним, тем более что часть пакетов с покупками у него никто так и не забрал. Открыв дверь, Стив включил свет в прихожей, сгрузил покупки на низкий столик и направился в гостиную. Рамлоу последовал за ним. - Чай? Кофе? Пиво? - У тебя водится пиво? – усмехнулся гость. – А. Барнс. Стив молча открыл холодильник, достал оттуда моментально запотевшую бутылку Хайнекен, а со стойки над баром – стакан. - Открывашки нет, Баки она не нужна, ты тоже, думаю, справишься, - он уселся напротив и выжидающе уставился на Рамлоу, краем глаза наблюдая за тем, как тот ключом поддевает крышку. – Вернемся к нашему разговору. Брок сделал длинный глоток пива прямо из горлышка и снова оскалился. Но на этот раз всю доброжелательность из пристального взгляда глаза в глаза смело напрочь. - Вот ты правда думаешь, Кэп, - поморщился он, делая второй глоток. Стиву было так странно видеть здесь кого-то кроме Баки, да и ответ ему не понравился, поэтому он нетерпеливо сложил руки под грудью. Рамлоу понял его правильно, - что даже имей я что тебе сказать, кроме обсуждения моих предпочтений в ебле, я бы тебе это вот так взял бы и сказал? Или мне бы это дали сказать? Прости, но не верю я, что ты такой наивный. Да и с чего бы тебе ждать откровенности от чувака, на которого ты дом уронил? Ну так, к слову? Вот только если в виде особой услуги... Так что если без двусмысленностей… я как Джей Би. Мне все равно, какого пола человек. Если у меня на него стоит, я его трахну. Ну, или попытаюсь. - Джей Би? - Думаешь, что Барнс всем позволяет звать себя «Баки»? Эта честь выпала только тебе и женской части нашего дружного коллектива. Простые смертные зовут его по фамилии и изредка – по первым буквам имен, потому что… - Оба имени он терпеть не может. Рамлоу лишь развел руками, будто говоря: «ну вот видишь, ты и сам все знаешь». Стив чувствовал, что Рамлоу не просто так напросился в гости. Если тот думал, что Стива огорошит новость о предпочтениях Баки, то он неправильно выбрал время, чтобы ее сообщить: еще утром это бы сработало. Но после такого насыщенного дня на удивление уже не оставалось сил. - Причем тут Баки? Мы говорили о тебе. - А что я? Мужиком ты мне больше нравился. Во всех смыслах. Без обид. Стив пожал плечами – чужие желания мало его волновали. - Без обид. Пока это не создает проблем на работе, мне все равно. - Я не трахаюсь, где работаю и не работаю там, где трахаюсь. И парням своим вбиваю этот принцип. Всегда вбивал. Действовало на всех, кроме Барнса. Было время, когда на него ничего не действовало. Если он видел сиськи, миссию можно было считать проваленной. Его вело, как кобеля при виде течной суки. Приставили к нему как-то молоденькую дамочку, только после колледжа, так он ее за жопу ухватил, в сиськи уткнулся, а та и пошевелиться боялась. Стиву в голову бросилась кровь, и ярость вскипела в нем, как лава в слишком тесном для нее жерле вулкана. - Просвети меня, - сдерживаясь лишь огромным усилием воли, он наклонился к Рамлоу и всмотрелся ему в глаза, - зачем ты мне все это рассказываешь? Чтобы я в лишний раз убедился в… - В том, что я выполняю всю работу, оговоренную контрактом. Любую. Без оглядки на жопы и сиськи, и вбиваю это в подчиненных. И тебе советую меньше обращать внимания на ерунду, Кэп. И заводиться от одного упоминания Барнса. Хотя он поступает так же. Стив снова откинулся в кресле, чувствуя, что у него от этого разговора голова идет кругом. Который раз за день. - Ничего личного, - едко напомнил Стив его же фразу. - Именно. И вот ты сейчас на меня смотришь, Кэп, и думаешь, то ли мне мой язык поганый в жопу затолкать, то ли сразу голову, и тебе даже мысли в голову не приходит о том, что тебя не я выбешиваю, а то, что ты правды видеть не желаешь. А правда в том, что я-то свои грехи знаю и по счетам за них исправно плачу, а вот как ты будешь за свою слепоту расплачиваться, это еще тот вопрос! Брок поднялся из кресла не спеша, как ни в чем не бывало, и ухмыльнулся: - Да, что-то я у тебя засиделся. А что до дружка твоего – Баки – можешь сколько твоей душе угодно винить меня в том, что я никак не пытался ему помочь, хоть и видел, что с ним делали. А ты вот задай себе вопрос, много ли я мог сделать? И чем бы кончилось, если бы попытался. Рамлоу снова ощерился в усмешке, кривой и яростной, смотрел не отрываясь. - Очень легко влезть на постамент и смотреть, как внизу все в говне полощутся, а ты там наверху стоишь такой чистенький и всегда правый. А нет бы - спуститься и поглядеть, как там люди живут... но ведь нет, нихера тебя, Кэп, жизнь не учит. Даже то, что с другом твоим случилось, и то не учит, что уж об остальных-то говорить. Эталон ты наш... патриотизма, нахуй блядь. Стив вдруг успокоился совершенно. Будто спустился в надежный бункер и тяжелая многослойная дверь отрезала от него шум и ярость урагана. - Сядь, - приказал он, даже не скрывая, что это приказ. - Пошел ты, - выплюнул Рамлоу, оттолкнув от себя стол. – И ты, и дружок твой. - Ничего личного, да? – Стив поднялся и, привстав на носки, пошарил по верху кухонных шкафчиков. Его поиски увенчались успехом: едва початая пачка Кэптан Блэк и тяжелая серебряная зажигалка легли на стол. – Прекращай истерику, командир. Он выбил сигарету из пачки и с давно позабытым удовольствием затянулся. По выражению лица Рамлоу было ясно, что если бы он вдруг увидел собеседника голым, то удивился бы меньше. Стив кинул ему пачку и снова затянулся, выпуская дым через нос. Вспомнилось вдруг, что Баки всегда страшно сердился, когда он делал так. Еще тогда, после Аззано. Говорил, что это отбивает нюх. Рамлоу, хмыкнув, сел и тоже закурил. - Странный ты человек, командир, - произнес Стив, впервые за последние трое суток ощущая что-то отдаленно похожее на умиротворение. – Сам влез в ГИДРу, зная, чем они занимаются. Сам извалялся в дерьме. Не перебивай, я тебя выслушал. Сам навыдумывал бог весть чего обо мне, да и о Баки тоже, сам разозлился. Да ты в личном по самые яйца, Рамлоу. - Капитан Америка сказал «яйца», - прохрипел тот, выпуская дым и щурясь. - Капитан Америка курит. Капитан Америка убил несколько сотен человек. Капитан Америка виноват в том, что его друга препарировали семьдесят лет. В том, что не искал, не уберег. В каждом кошмаре Баки виноват я. В том, что он снова вынужден убивать, работая на ЩИТ, тоже виноват я. И в том, что он никогда не станет прежним. Что ты знаешь о дерьме, Рамлоу? Не тебе меня учить, ясно? - Я не учил. Стив рывком притянул его к себе через стол и процедил: - Прекращай грубить старшему по званию, даже в приватной обстановке. Вынь голову оттуда, куда предлагал мне ее засунуть, и задай себе вопрос: если я так презираю тебя и твоих ребят, то почему доверяю вам спину? И – что важнее – спину Баки? Если я не знаю, что такое быть солдатом и придерживаться контракта, почему вообще разговариваю с тобой сейчас? Я ненавижу тех, кто сделал из веселого жизнерадостного Баки Барнса Зимнего Солдата, но тебя в этом списке нет. Мне не понять, как можно было работать на Пирса, зная, что тот гнилой насквозь. Но и тебя я судить не спешу. Он оттолкнул Рамлоу от себя и продолжил уже совсем другим тоном: - Действительно, поздно. Я тебя провожу. Еще раз спасибо за помощь… в этом во всем, - Стив сделал неопределенный жест рукой и поднялся. Рамлоу молча проследовал за ним в коридор и, обернувшись уже на самом пороге, сказал: - А глаза все-таки разуй. Не крути Барнсу яйца, если так над ним трясешься. С этими словами он вышел и с силой захлопнул дверь, давая выход остаткам раздражения. Стив защелкнул замок и на короткое мгновение позволил себе слабость: уперся лбом в прохладную поверхность стены и вздохнул. Мыслей было много, как и впечатлений, но одна из них засела в голове, как гвоздь: для Баки он больше, чем друг. И, похоже, это замечали все, кроме него самого. Впору приложиться головой, чтобы, как выразился Рамлоу, «разуть глаза». Стив был не из тех, кто долго рефлексирует, иначе он никогда не смог бы спать по ночам, в этом он сегодня не покривил душой: крови на его руках было достаточно, а чувство вины перед Баки иногда становилось совершенно невыносимым. Но он жил с этим, делая все для того, чтобы не повторять ошибок. В долгих терзаниях, убивающих желание жить, он не видел смысла. Поэтому, аккуратно стянув новые вещи (джинсы все-таки были тесноваты, хоть, как уверял продавец, эта модель считалась «унисекс»), Стив скинул их на кресло и решил, что разбор покупок и примерки отложит до завтра. Стоило принять душ, и он поймал себя на том, что оттягивает этот момент – когда останется со своим новым отражением один на один. Он всегда был равнодушен к тому, как выглядит, да и реакция окружающих, как выражавшие жалостливое презрение до сыворотки, так и неуемное жадное восхищение после, его откровенно раздражала. Став большим и сильным, он прежде всего ощутил опьянение от открывшихся ему возможностей. От того, что может спокойно дышать, бегать быстрее автомобиля, поднимать огромный вес. Он чувствовал себя бабочкой, разорвавшей тесный кокон. Теперь же он не знал, что и думать. Ему нравилось быть мужчиной: олицетворением силы, гарантом справедливости, защитником слабых. К женщинам он относился с опасливым почтением, признавая за некоторыми из них наличие незаурядного ума, силы воли и многих других качеств, больше присущих противоположному полу. Но все-таки в глубине души консервативно полагал, что их предназначение в другом: украшать собой мир, сглаживать острые углы, радовать глаз, создавать благоприятную среду для жизни. Так считало большинство мужчин его времени, а большая часть женщин такой и была: красивыми, соблазнительными, хорошо воспитанными. Были, конечно и такие, как Пегги, как Наташа и Шерон, но в том, что они такими стали, Стив подсознательно винил несовершенный мир. И всячески старался сделать его лучше. Он протер полотенцем запотевшее зеркало и с неудовольствием понял, что косу придется переплетать. А еще, что он объективно хорош собой. И что Баки когда-то нравились именно такие: статные, высокие, с формами. Мысли вот-вот готовы были свернуть не туда, Стив, устав прятать голову в песок, решил им это позволить. Баки был с ним всегда. И даже когда Стив считал, что больше никогда не увидит его, все равно продолжал о нем думать, уговаривая себя, что Баки жив, пока он о нем помнит. Стив готов был помнить о нем, пока дышит. Вспомнилось ощущение черной дыры внутри, пожирающей все: солнечный свет, радость, жизнь. Тяжелое, беспросветное отчаяние, когда не хотелось ничего, но он упрямо заставлял себя просыпаться по утрам, идти на пробежку, продираться сквозь прочную паутину ежедневных забот, и помнить, помнить, помнить. Как только жизнь вокруг давала передохнуть, перед глазами вставал Баки. Улыбался, наклонял голову, позволяя ветру трепать волосы. Подставлял солнцу лицо. Клал руку на плечо, говоря: "Я с тобой до конца". Стив, сжав зубы, отогнал фантомное чувство острой ненужности. Он помнил, что не плакал даже на похоронах матери, но там, в чертовом поезде, слезы разъедали его, как кислота. Разъедали страх и желание жить, ведь все самое страшное уже случилось. И вот теперь, когда Судьба (Бог? Рок? Какая, к черту, разница?) совершила невозможное: выдернула Баки из небытия, вернула его Стиву почти целым, живым и настоящим… Стив оглядел себя с ног до головы, гадая, имеет ли все это «богатство» значение для Баки? Как давно он смотрит на Стива иначе? Почему никогда не признавался? Почему Стив сам был так слеп, что его пришлось ткнуть носом – и кому? – Рамлоу! Которого Стив, положа руку на сердце, никогда не считал ни чувствительным, ни наблюдательным, ни сострадательным. Не было в прожженном наемнике всего этого ни на грош. И насколько он на самом деле слеп в отношении других? Как вообще можно верить себе теперь? Или это избирательная слепота, только для Баки? Ведь для Стива всегда был Баки, и где-то отдельно – весь остальной мир. Они давно перешагнули все возможные рубежи, стерли все границы, в которые люди обычно загоняют чувства. Вышли за рамки не просто дружбы, но и того, что люди зовут любовью, преступно считая ею все подряд. Все, что Стив когда-либо чувствовал к другим людям, терялось на фоне того, что он испытывал, когда Баки был просто в пределах видимости. Но раньше это чувство опьянения, наслаждения его обществом никогда не носило сексуальной окраски. Это была крепчайшая, страстная привязанность. Необходимость. Или, все же, он пропустил что-то очень важное? Закрыл на это глаза, привыкнув видеть все целиком, не уделяя должного внимания мелочам. Обернув полотенце вокруг бедер, Стив направился к себе. На мгновение замер перед дверью Баки, которую тот дурашливо украсил рисунком белых крыльев – символом Капитана Америки, а потом и Ревущих Коммандос. Очень хотелось войти и улечься, обернувшись вокруг подушки-валика, которую Баки предпочитал всем остальным, даже современным ортопедическим. Но, пересилив себя, Стив толкнул дверь своей спальни, натянул пижаму (которая оказалась с рисунком щита Капитана Америки – спасибо Наташе) и вытянулся на кровати. Со стены на него смотрел Баки. Стив выполнил этот портрет сразу после его возвращения, а поэтому взгляд Баки был тяжелым, темным, пронизывающим до нутра, но все же живым. Не пустым и не мертвым. Баки вернулся к нему. Баки хочет быть с ним. Хочет его. От этой мысли, высказанной почти вслух, наедине с самим собой, впервые вот так – без прикрас и закрытых на правду глаз, тело прошило возбуждением. Баки хочет его. Желает. Стив подавил желание потянуться, перевернуться на живот и выгнуться в пояснице от этих мыслей. Никогда еще возбуждение не ощущалось так: всем телом, как жар, перекатывавшийся под кожей от одной-единственной попытки представить, как влажные губы Баки обретают чувственный изгиб, приоткрываются и касаются его шеи. Плеча. Возбуждение нахлынуло так неожиданно и с такой силой, что Стива против воли выгнуло, выломило, дыхание сбилось, как после долгой пробежки, а перед глазами все еще был Баки. Заспанный, с растрепанными волосами. Такой, каким Стив видел его на кухне почти каждое утро. Близкий и настоящий. Живой. Стив вдруг почти физически ощутил это: принадлежность. Обретенную год назад целостность. Желание быть для Баки всем, свою жадность и даже ревность. - Господи, - ужаснулся он, глядя в потолок. – А ведь это всегда было так. Я считал его своим. Всегда, сколько себя помню. Слепой идиот. Стив все-таки перевернулся на живот и уткнулся запылавшим лицом в подушку. Он принял решение и ощутил небывалую легкость. У него есть Баки. Пока это так, он справится. *** Первое, что увидел Стив, утром войдя в свой кабинет – это букет на столе. Букет из каких-то красных и оранжевых цветов, похожих на крупные ромашки на мясистых темно-зеленых стеблях. Между ними затерялась маленькая белая открыточка с типографским шрифтом: «Прости меня». Все благодушное утреннее настроение смело одним махом. Он сдернул цветы со стола и уже занес их над мусорным ведром, когда раздался стук и, не дожидаясь разрешения, в кабинет вошел Тони. - Слушай, Стив по поводу того инцидента… - Так это ты, - Стив почувствовал, что стремительно теряет самообладание. – Синяка под глазом тебе мало, да? Ты решил цветы мне прислать. - Что? – Тони поднял глаза от каких-то бумаг и уставился на Стива. – Я не… - Это я – не, - опасным голосом поведал ему Стив, - НЕ женщина. НЕ нуждаюсь в чертовых цветах, ясно? - Но цветы в двадцать первом веке дарят не только… Стива накрыло. Он всегда гордился тем, что умел держать себя в руках, но то ли был виноват изменившийся гормональный фон, то ли напряженные до предела нервы и постоянные перешептывания за спиной, но очнулся он только тогда, когда швырнул злосчастный букет в Тони. Но тот оказался не промах. Наверняка подобный поворот событий не был для него ни новым, ни неожиданным. Потому что цветы с влажным «хрясь» врезались в закрытую дверь, из-за которой раздался голос Тони: - Если бы я знал, что тебя так просто вывести из себя, Стив, то давно послал бы тебе букет. Правда, до такой пошлости бы не опускался. Это были бы белые розы. Символ невинности. И уж точно не выбрал бы ничего отдаленно похожего на эту безвкусицу. Я зайду в другой раз. Выпей лекарства от ПМС – мой тебе совет. Дамам обычно помогает. Когда Стив, взяв себя в руки, зашел в зал для тренировок, там уже маялся Страйк практически в полном составе, а на скамейке у стены о чем-то разговаривали Роллинз и Рамлоу. Точнее, говорил Роллинз, а Рамлоу, прикрыв глаза, елозил затылком по прохладной стене. При виде вошедшего, а точнее – вошедшей, все оживились, подобрались поближе. Брок тяжело встал со скамейки и направился к Стиву. Глаза у него были красные, лицо мятое и говорить он старался куда-то в сторону, но перегаром от этого разило ничуть не меньше. Впрочем, это не помешало ему довольно-таки бодро прохрипеть: - Ну что, готов к спаррингам, Кэп? Стив кивнул, разглядывая присутствующих. Бойцы пытались на него не пялиться, но выходило у них откровенно плохо. Получив утвердительный ответ, Рамлоу скомандовал страйковцам: - Таузиг, на ринг. Роллинз, ты следующий! И снова повернулся к Стиву: - Ну что, погнали? Таузиг был очень большим и очень тяжелым, сильным, но все равно не таким сильным, как Стив, даже в таком состоянии, как сейчас. И уж тем более он не был таким быстрым. Он не пытался никому ничего доказать и после первого же нокаута тихонько отполз с ринга за спины сочувствующих коллег. С Роллинзом оказалось сложнее. Несмотря на то, что Рамлоу явно прочитал ему лекцию на тему «как себя ведут на ринге нормальные люди» он все равно ломился к победе как носорог, не чураясь грязных приемчиков и всячески стараясь отвлечь и спровоцировать Стива ехидными замечаниями. Но это не злило, абсолютно не злило, потому что все цели Роллинза были написаны у него на лице. Победить. Угодить командиру. Победить и угодить командиру любой ценой. У аквариумной рыбки, наверное, внутренний мир обширнее и загадочнее, чем у Роллинза. Рамлоу следил за рингом и материл Джека за каждое замеченное нарушение: - Пасть захлопни и помни, что я сказал, а то я тебе сам яйца оборву и на шее завяжу вместо галстука! Соблюдай правила! Бойцы ржали и поддерживали спаррингующих выкриками. В какой-то момент краем сознания Стив понял, что одобрительно кричат не только Роллинзу, но и ему. Хотя порой выходило некорректно, но уж как есть. - Давай, въеби ему, Кэп! Надери ему задницу! Их Рамлоу не затыкал, только косился в сторону особо шумно митингующих, но тут уж было не понять, что его больше раздражало, то ли то, что они кричали, то ли резкие и громкие звуки с похмелья. Стив, как и всегда, ощутил появление Баки даже стоя ко входу спиной. От его взгляда привычно потеплели плечи, будто на них набросили тонкий плед, а пояснице стало щекотно. Усилием воли Стив постарался не отвлекаться: Роллинз всегда был серьезным противником, но сегодня у этого здоровяка был еще один стимул. Он не хотел проиграть женщине. Пусть Капитану Америка, пусть усиленной сывороткой, но женщине. Стив, отпружинив от канатов ринга, ударил Роллинза коленом в грудь и услышал, как Баки остановился около Рамлоу. - Как он? – суперслуха Стива оказалось достаточно, чтобы расслышать заданный вполголоса вопрос и, усмехаясь, он постарался не пропустить ответный выпад своего противника. - Как видишь, - хрипло отозвался Рамлоу, - вот-вот Роллинза раскатает в лепешку. Тот уже после третьего нокаута встает. А Кэпу хоть бы хны, даже не запыхался. Баки молча наблюдал за ним, и Стива охватил дурацкий азарт. Он знал, что им любуются, как любовались всегда, и он просто не мог сдержать улыбки. - Джек, ты сдаешься? – на всякий случай спросил он у поднимающегося на ноги Роллинза. - Черта с два! – упрямо проревел тот и снова бросился в отчаянную, но бесполезную атаку. - По груди не бить! – рявкнул Рамлоу. – Роллинз, ты что, тупой? Я, блядь, сколько раз повторять буду? Или тебе по яйцам врезать, чтобы ты запомнил? - Все в порядке, - отозвался Стив. – Удар по солнечному сплетению. - Что, Кэп? Сильно нежным стал? – Роллинз сплюнул кровь и оттолкнулся от канатов. – По сиськам… Договорить он не успел, потому что Стив уложил его аккуратным точным ударом в челюсть. - Прости, - тут же извинился он. – Встать сможешь? Роллинз сел, помотал головой и медленно поднялся. - Брейк! – решил Рамлоу. – Победа Роджерса. Роллинз в санчасть. Кэп, ты… Стив уже его не слушал. Зубами развязав перчатки, он сбросил их прямо на ринг, выправил косу из специальных петель на спине и, разматывая бинты, направился к Баки. Он знал, что сделает, он думал об этом последние несколько дней, изводя самого себя сомнениями, но решился. Так, как решался всегда: окончательно и бесповоротно. Бинты упали у ног Баки, а Стив, подойдя вплотную, мгновение всматривался ему в глаза. - Привет, - усмехнулся Баки, и в его глазах не удавалось рассмотреть ни удивления, ни брезгливой жалости, ни сожаления. Лишь теплоту и заботу. Как и всегда. – Прибыл в ваше распоряжение, капитан. Без замечаний. Стив обхватил его лицо ладонями и поцеловал. Поцеловал, сгребая волосы на затылке в кулак, жадно прихватывая нижнюю губу, почти трахая языком. Где-то на периферии тихо матерился Рамлоу, раздавались смешки страйковцев, вовремя оборвалась попытка кого-то из них засвистеть. А Баки вздрогнул всем телом, подался навстречу и подхватил его под задницу. Властно, собственнически, однозначно давая понять, как долго он этого ждал. Стив заставил себя отстраниться, еще раз посмотрел на Баки и отошел на шаг. - На сегодня все, - объявил он притихшим подчиненным. – Я в душ, - сообщил Баки. – Ты на машине? Тот молча достал из кармана легкой куртки ключи и показал Стиву. - Хорошо. Через пятнадцать… - подумав, он потеребил косу и исправился: - через тридцать минут в паркинге. Рамлоу, - проходя мимо, он хлопнул командира Страйка по плечу, отчего тот поморщился: силы Стив не пожалел. Выходя из зала, он слышал, как Рамлоу со вздохом ответил на удивленный взгляд Баки: - Не благодари. *** В машине они молчали. Баки спокойно держал одну руку на руле, а второй нежно касался колена Стива. Этого было достаточно. Пока – достаточно. Стив смотрел на знакомые улицы, на четкий профиль выглядевшего уставшим Баки, едва заметные лучики морщин у его глаз и думал о том, что они едут домой. Впервые – так. В их общий дом, а не просто в квартирку Стива, в которой он приютил лучшего друга. Дом, который они принесли с собой из прошлого, такого далекого, что даже памяти суперсолдата иногда оказывалось недостаточно, чтобы вспомнить, кем они на самом деле были друг для друга. Тогда, почти три четверти века назад. Баки аккуратно припарковался на свое обычное место, увидел рядом мотоцикл Стива и впервые с того поцелуя в зале посмотрел прямо на него. - Не могу же я ездить по старым правам, - не дожидаясь вопроса, произнес Стив. - Ты так аккуратно водишь, что тебя никогда не останавливают, - усмехнулся Баки и, вынув ключи из замка зажигания, потер металлической ладонью вызолоченную африканским солнцем шею. Стив узнал этот жест из далекого прошлого. Баки был смущен. Как странно, что пройдя все круги ада, его Баки сохранил способность смущаться. Совсем как тогда, в прошлом, когда Стив заставал его целующимся с очередной Мэгги, - Идем домой, Стив. Расскажешь мне… обо всем. У Стива потеплело в груди от этого «домой», потому что разве может быть на свете еще один человек, настолько созвучный, настолько идеально чувствующий его? - Идем. Переступив порог, Баки вдруг притянул Стива к себе, уперся лбом в лоб, долго смотрел в глаза. - Я бы узнал тебя даже так, - сказал он после непродолжительного молчания. – По манере двигаться, по выражению лица. По своей реакции на тебя. Я узнал бы тебя даже с закрытыми глазами. - Я знаю, - Стив провел рукой по его предплечью и потянулся к губам. – Знаю. Поцелуй вышел долгим и нежным, будто без малого сотню лет они только этим и занимались. Наконец Баки оторвался от него, погладил по щеке, и Стив подумал, что впервые за последнюю неделю не чувствует себя в чужом теле. Не ощущает себя запертым в ненавистной клетке. Потому что Баки видит его, смотрит куда-то глубже. Всегда видел только его. И когда Стив весил от силы сотню фунтов, и когда стал человеком-символом. Видит и теперь. - С чего вдруг ты… - Баки отстранился окончательно и пристально посмотрел в глаза. Он не закончил фразу, но Стив его понял. Всегда понимал. Как можно было столько лет быть таким слепым? - Мне посоветовали разуть глаза, - ответил он. – Я разул. И мне… - Жаль? - Да. Потерянного времени. Я никогда не хотел, чтобы ты мучился рядом с мной. - Рамлоу? – спросил Баки, уже зная ответ, и Стив кивнул. - Он… - Рамлоу хорош только тогда, когда знает свое место, - лицо Баки ожесточилось, будто сквозь мягкость родных черт проступил высеченный изо льда Солдат. – И если он его забыл, я напомню. - Бак. - Я никогда не указывал тебе, с кем общаться, но Рамлоу… - Он мне помог, - мягко заверил Стив. – Правда. Организовал спарринги, пресекал дурацкие шутки… - За просто так? – Баки нехорошо прищурился, глядя куда-то поверх плеча Стива. Будто что-то прикидывал. – Он дрочит на тебя лет пять, не меньше. Так, для информации. - Я знаю. - Что? - Он признался. Бак, - Стив поймал ладонь Баки, скользнувшую по бедру, будто в поисках оружия. Чисто механический жест, показавший, как сильно тот зол. – Рамлоу – хороший командир, правильный. Но каждый имеет право на слабости. - Только если в списке его слабостей не значится твоя задница, Роджерс. - А что в твоем списке? – Стив обхватил ладонями лицо Баки, вгляделся в прозрачные от сдерживаемой ярости глаза и с удивлением выдохнул: - Ты ревнуешь? Господи, Бак… - Я тебя люблю, Стив. Без малого сотню лет. Рамлоу еще на свете не было, когда я, - он рывком отстранился и закончил: - Когда я стал чувствовать тебя – так. Нутром. - Он ни на что не претендует. - Он всегда хапал больше, чем мог сожрать. Я его знаю двадцать лет. Пусть и довольно однобоко. - Хватит о нем. Ничего личного – это наш с ним уговор. - Он в личном по самые гланды. - Это его трудности. Бак, - Стив оттеснил Баки к дивану, заставил сесть и устроился сверху, – неужели нам не о чем больше поговорить? - Фьюри рассказал мне о том, что случилось, - теплая ладонь Баки легла Стиву на поясницу. – И о том, что ты сломал Старку нос. - Я не… - За дело, значит, - Баки прищурился, но уже совсем по-другому. – Старк нормальный мужик, когда не распускает руки, да? - И молчит. - То есть почти никогда. - Бак. - Мне все равно, как ты выглядишь, - Баки верно понял его, не спеша убрал от лица Стива тонкую прядь выбившихся из косы волос. – Ты это ты. Для меня всегда так было. Хреново? - Сейчас – нет, - Стив наклонился к Баки, обнимая его за шею. – Сейчас я не чувствую, что что-то изменилось. Баки подался навстречу, притянул за ягодицы и поцеловал. Напористо, почти грубо вжимая в себя. Стива будто молнией ударило. Стало жарко, неудобно. Хотелось большего. Всего. Баки отстранился и еще раз провел живой ладонью по спине Стива. - Спишь со мной? От этого простого вопроса Стив мучительно, жарко покраснел. - Я… да. Да, Бак. Баки какое-то время всматривался в его лицо, а потом, хлопнув по заднице, приказал: - Марш переодеваться. Ничего серьезнее крепких дружеских объятий сегодня предложить не смогу. Во-первых, не хочу испортить наш первый раз вместе – слишком устал. Во-вторых… - он большим пальцем провел по приоткрытым губам Стива, - для женщин этот процесс болезненный, особенно вначале, а в-третьих, - он притянул его к себе и закончил шепотом ему на ухо: - в моих мечтах это ты вытрахивал из меня остатки мозгов. Знаешь, сколько раз я кончал во сне от ощущения тебя в себе? Сбился со счета на втором десятке. Стив задохнулся от желания. От концентрированного желания навалиться сверху и взять то, что умудрялся так долго не замечать. Стянуть с Баки джинсы, сжать ладонями ягодицы, оставляя синяки, впечатать, вплавить в себя. Любить до полного изнеможения, до хрипа, до сорванного голоса. Он понятия не имел, что способен так хотеть кого-то. После сыворотки эти потребности тела снизились. Будто Эрскин отнял у него способность терять голову от желания, пустив высвободившуюся энергию по другому руслу. На борьбу, жажду справедливости. И теперь Стив будто брал свое. Словно настало, наконец, мирное время, когда можно отодвинуть на второй план все, кроме того, ради чего действительно стоило бороться и умирать: ради счастья взаимной любви. - Колдовство не продлится вечно. Так сказал Тор, - прошептал Стив Баки на ухо. – Он консультировался с магами Асгарда. Как только исполнится какое-то условие – я не знаю, какое – я стану прежним, и тогда… - Да, - Баки прижал его крепче, почти до боли, - и тогда мы… - Да. Стив поднялся с Баки, ухмыльнувшись, осмотрел его с ног до головы и махнул рукой в сторону ванной. - Иди, освежись и ляжем спать. Я совершенно отвык быть один, а потому за прошедшую неделю спал едва ли больше двадцати часов. - Придурок, - Баки, широко зевнув, поднялся. - Ни на минуту нельзя оставить. Стоит отвернуться, ты либо подрался, либо не выспался, либо голодал. - Я не голодал. - Зато все остальное по полной, - Баки хлопнул его по плечу и пошел в ванную. – Чтобы я пришел – ты в моей постели. Желательно – голый. *** Первым, что почувствовал Стив, привычно просыпаясь задолго до будильника, было возбуждающее, приятное ощущение: он вжимался в теплого, расслабленного Баки всем телом. Тот тихо сопел, уткнувшись лицом в подушку, и Стив не удержался: жадно вдохнул запах его волос, коснулся губами плеча. В штанах было тесно, и он на пробу прижался бедрами к беззащитно выставленным ягодицам, застонав от желания. Он хотел Баки. Хотел так, что от одного воспоминания о том, как тот вчера хрипло прошептал ему на ухо, что всегда мечтал кончить, сжав Стива в себе, его член запульсировал. Что? Стив откинул одеяло, не обращая внимания на ворчание просыпающегося Баки, и срывающимся от волнения голосом позвал: - Бак! Баки! - Ну чего в такую рань, мелкий? Я не хочу на пробежку. - Баки, я, кажется… - М… - Баки проехался задницей по и так до предела возбужденному члену Стива и сонно заметил: - Большой. - Я снова… - Что? – Баки, наконец, пришел в себя и сел, моментально просыпаясь. Он внимательно осмотрел Стива, хмыкнул, увидев лопнувшую на раздавшихся плечах футболку с изображением щита, и высказал их общую мысль: - Слава Богу. Все на месте? Стив смущенно оглядел кисти рук (пальцев по-прежнему было десять), потрогал волосы. - Дай я сам проверю, - усмехнувшись, Баки подтянул его к себе и, глядя прямо в глаза, оттянул резинку свободных пижамных штанов. – Все в порядке? – спросил он, нежно обхватил его член и провел по всей длине. - Да. Более чем. - Чувствительность не пострадала, - Баки, усмехнувшись, придвинулся вплотную. – Футболка не жмет? Стив поспешно стянул остатки верхней части пижамы и потянулся к Баки. - Уже нет. Ты отдохнул? - Если ты своим вопросом подразумеваешь, найдутся ли у меня силы, чтобы удостовериться в том, что это все мне не снится, то да. Я отдохнул. - Предлагаю проверить. Вдруг и мне примерещилось. Баки усмехнувшись, уронил его в подушки, навалился сверху: тяжелый, горячий. На нем не было ничего, кроме коротких пижамных шорт, которые больше подчеркивали, чем скрывали. - Знаешь, что делать? – спросил Баки у самых губ и, не дожидаясь ответа, поцеловал. Голодно, жадно, так, что Стив моментально задохнулся. - Теоретически, - смог раздельно выговорить он через минуту. - Я… - Неужели залез в интернет? – Баки оторвался от его шеи и округлил глаза в притворном ужасе, увидев, как нахмурился Стив. – Эй, мелкий, - он сжал член Стива и улыбнулся, - уверен, это не сложнее, чем пристреливать новую винтовку. - Это если стрелял раньше из других модификаций. Баки рассмеялся и длинно лизнул в шею, скользнул ниже, пока не сдернул с него штаны. Стив зажмурился от сладкого, жгучего стыда. Взгляд Баки был физически ощутим: тяжелый, оценивающий, от него глупо хотелось прикрыться или, наоборот, медленно развести колени, выставляя себя напоказ. - Господи, - едва слышно прошептал Баки, целуя внутреннюю поверхность бедра, все ближе к паху, и от каждого касания его губ член Стива дергался и пульсировал. Он был так близко к грани, что готов был распасться на куски, разбиться вдребезги от одного прикосновения, - я так долго… - Баки не договорил. Стив почти закричал, когда его горячий, влажный рот коснулся его яиц, втянул их по очереди, нежно оглаживая языком. Это было до того смущающе, что, казалось, он провалится сквозь землю, и будет падать, пока не сгорит дотла. - Бак, Баки… - срывающимся голосом позвал Стив, запуская пальцы в волосы Баки. - Все хорошо? – тот поднял на него взгляд. Таким – с блестящими от слюны губами, чуть расфокусированным взглядом он выглядел, как… Стив слов таких не знал. Соблазнительным? Желанным? - Да. Я… О, Боже, - Баки длинно лизнул его член, прихватил губами головку и, Стив будто со стороны услышал просительный скулеж, переходящий в полувой-полустон, а потом под веками будто взорвали сверхновую. Он вцепился Баки в волосы, наверняка причиняя боль, и несколько раз толкнулся в него, чувствуя все так остро, ярко, будто вышел из тьмы на ослепительный свет. Когда удалось снова начать дышать, Стив с трудом открыл глаза. Веки были тяжелыми, а рассеянный свет раннего утра – слишком ярким. - Ты как? – Баки, вытянувшись рядом, ухмылялся уголком рта, так знакомо, так до боли в сердце правильно, что Стив вдруг понял, что не ощущает ни стыда, ни смущения. - Как будто вынырнул на поверхность из темной холодной глубины, - хрипло ответил он. – Дай мне минуту, - он протянул руку и сжал член Баки через тонкую ткань шорт. - Я ждал этого лет… восемьдесят? Минуту точно выдержу. Стив обхватил его свободной рукой за шею и потянул к себе, целуя, поглаживая затылок. Волосы Баки ощущались как скользкая тяжелая ткань, касаться их было настоящим наслаждением. - Почему ты никогда не говорил мне? – спросил он, проведя большим пальцем по слишком ярким губам Баки. - Потому что это было невзаимно и, по сути, ничего между нами не меняло, - Баки втянул его палец в рот и влажно пососал, обводя языком. Стив почувствовал, что снова возбуждается. – Ты мой друг, Стив. И это мне казалось важнее. Я слишком любил тебя, чтобы вывалить все это тебе на голову. Мне не нужны были ни жалость, ни сочувствие, ни твои титанические усилия вернуть, как было. Ты бы пытался, я знаю. - Я бы сделал для тебя все, Бак. Совсем все. И сделаю. Ничего не изменилось. - Мне не нужны жертвы. - Я не… - Верю. Теперь, но не тогда, верно? Стив вдруг вспомнил, как остался один, без надежды что-либо изменить, как решился исчезнуть сам, и как, придя в себя уже в этом веке, многое переосмыслил. - Всему свое время, - Баки все верно понял и, усмехнувшись, сжал его возбужденный член в ладони. – Но я рад, что все-таки дождался. Стив длинно выдохнул, чувствуя, что стремительно теряет контроль. Надо всем: над собственным телом, над ситуацией… а кое-кого ему и так никогда не удавалось контролировать. Баки перегнулся через него, порылся в выдвижном ящике прикроватной тумбочки и достал оттуда бутылку без этикетки. Едва до Стива дошло, что это, он мучительно покраснел, представив, как Баки использовал содержимое этой бутылки. Как лежал здесь, на этой самой кровати, выдавливал на пальцы прозрачный гель и ласкал себя. Медленно, никуда не спеша. Вспомнить, слышал ли он когда-нибудь хоть что-то, хоть какие-то смущающие звуки, не удалось, потому что Баки снова склонился к нему, целуя. На его щеках проступили пятна лихорадочного, жаркого румянца, и стало понятно, чего ему на самом деле стоила выдержка. - Стив, - сорвано прошептал он куда-то в шею, - позволь мне. Я хочу… так хочу тебя. - Да, - простонал Стив и развел колени, но Баки его удивил. Он скользнул сверху, придавив всей тяжестью, а потом уселся Стиву на бедра и выдавил приличную порцию смазки себе в ладонь. Потом медленно обхватил этой ладонью член Стива, огладил его по всей длине, распределяя гель, и глядел при этом так жарко, то длинно выдыхая через рот, то со стоном прикусывая губу. От желания, от осознания того, что сейчас должно произойти, от нежных, осторожных прикосновений Стива выгнуло дугой. Он обхватил ладонями ягодицы Баки, мельком подумал о том, какие они твердые, и запрокинул голову, зажмурившись. Тут зазвонил телефон. Стив от неожиданности вздрогнул всем телом. - Это Сэм, - сказал он Баки. - К черту Сэма. - Он приедет проверить, все ли в порядке, если я… - Баки в этот момент обвел большим пальцем головку его члена, а потому продолжить Стив не смог. Переведя дыхание, он взял телефон и ответил, стараясь, чтобы его голос звучал обычно: - Сегодня без меня. - Все впо… - начал Сэм, но Стив перебил: - Да. Да, я занят… - Ты снова? Господи, старик, - до Стива дошло, что его голос звучит вовсе не по-женски, - что случилось? - Да, я… - Мы трахаемся, - достаточно громко произнес Баки, так, чтобы Сэм услышал наверняка. Стив хотел еще что-то сказать, может, извиниться, но Баки отнял у него телефон, отключил его и бросил под кровать. - Смотри на меня, - срывающимся голосом попросил он, и Стив смотрел. На то, как румянец заливал его щеки, на лихорадочно блестевшие глаза, на влажные губы, беззащитно приоткрытые. Смотрел, когда Баки приподнялся, упираясь ему в грудь металлической рукой, а вторую завел себе за спину, когда аккуратно приставил его член ко входу и надавил, плавно опускаясь, когда тихо выругался сквозь зубы и застонал, прикусив губу, и снова встретился со Стивом глазами, в которых не было ни намека на боль или недовольство. - Хорошо, - лихорадочно прошептал Баки, когда Стив, поддерживая его за ягодицы, чуть приподнял бедра, - черт, как же… как хорошо… - Больно? – не мог не спросить Стив. - Бак? - Нет, - выдохнул тот. – Не двигайся. Я сам, ладно? И смотри, смотри на меня. Стив заставил себя кивнуть, хотя не ощущал уверенности, что сможет остаться неподвижным. Ему было жарко. Ему было так нереально, так туго и так хорошо, что он не смог сдержать стона. Бедра дрожали от напряжения, Баки, прикрыв глаза, очень медленно опускался на его член, плотно, идеально обхватывая собой, и у Стива мутилось в голове. От вида блестевшей от пота груди Баки, его бугрящихся мышц и ощущения жаркой, гладкой тесноты его тела. Перед глазами плыло, и когда Баки, наконец, опустился на него, неотрывно глядя в глаза сквозь завесу влажных волос, он только и мог, что сжимать его ягодицы, не решаясь шевельнуться. Казалось, одно движение - и он уже не сможет остановиться. Сойдет с ума от желания, от любви, от пузырящегося внутри восторга. Его просто разорвет. Он исчезнет. - У меня сейчас будет инфаркт, - прохрипел Стив, и Баки, рассмеявшись, двинулся вверх. Наверное, Стив кричал. Кричал, когда Баки задвигался увереннее, размашистей, кричал, то сжимая его ягодицы, то разводя их в стороны. И когда скользил в замершем над ним Баки мелкими неглубокими толчками, раз за разом выбивая из него хриплые стоны. И когда смотрел, как рука Баки скользит по члену все быстрее, и когда внутри у него стало так горячо и так тесно, что терпеть стало попросту невыносимо. Когда Баки сжал его бока коленями до боли и кончил, выгнувшись, жадно опускаясь на член, сталкивая Стива за край, в какую-то глубокую бездну, куда не проникал ни один звук, кроме хриплого, загнанного дыхания Баки, и его слов, проникших прямо в душу, минуя слух. - И я тебя, - едва слышно ответил Стив, - и я. *** Стив шел к своему кабинету по коридорам ЩИТа. Тело пело от желания движения, ощущалось легким и сильным. Он давно не чувствовал себя так хорошо. Баки остался досыпать, а у Стива была послеобеденная тренировка, и он все-таки заставил себя выбраться из-под одеяла, оторваться от теплого расслабленного любовника (Господи, у него есть любовник, кто бы мог подумать?) и приехать на базу. Всю дорогу он только и думал о том, что произошло. О том, сколько времени он потерял из-за досадной слепоты. Мучил Баки, сам жил, как заведенный солдатик, только и знающий, что механически маршировать, чеканя шаг. Чувственная сторона человеческих отношений захлестнула его с головой, накрыла океанской волной, и он захлебнулся бы в этом, если бы Баки не держал его. Стив вообще никуда не хотел сегодня идти. Хотел остаться дома. Есть, пить, спать и заниматься с Баки любовью. Сутки напролет. Но тот выглядел таким уставшим, еще не отдохнувшим после миссии, что Стиву пришлось уйти. Потому что иметь Баки в пределах видимости и не прикасаться к нему было невозможно. Словно кто-то очень могущественный тесно переплел их друг с другом, срастил сердцами, душами, чтобы они проросли друг в друга окончательно – не разделить, не разобрать, кто где, не разлучить. Едва не пропустив поворот, Стив добрался до парковки и некоторое время еще сидел за рулем (утро выдалось дождливым, и Баки уснул, только взяв со Стива обещание не ехать на мотоцикле), и вспоминал, как вчера Баки, так же сидя на водительском месте, гладил его по колену, будто пытаясь успокоить, убедить, что все будет хорошо. Отчаянно захотелось вернуться домой, забраться под одеяло и прижаться к горячему боку своего первого и единственного любовника. Отчаянно хотелось послать по известному адресу весь мир, но Баки нужен был отдых, а потому Стив накинул на голову капюшон ветровки и вышел под моросящий дождь. В обед коридоры базы пустовали, а потому никто не оборачивался ему вслед и не приставал с расспросами. Стив толкнул дверь в личную душевую, примыкающую к кабинету, и принялся переодеваться. Засосы, которыми Баки щедро раскрасил его шею и грудь, почти сошли, оставив едва заметные желтые следы, к началу тренировки они должны были исчезнуть вовсе. Дело было не в том, что Стив собирался скрывать, что их с Баки отношения изменились, а в том, что он не привык выставлять личное на всеобщее обозрение. Особенно теперь, когда это личное у него наконец появилось. Натянув форму с логотипом ЩИТа, он еще раз осмотрел себя в зеркале, попытался придать своему лицу менее довольное выражение, но идиотская улыбка так и лезла на него, грозя основательно подорвать авторитет сурового командира. В дверь кабинета постучали и, не дожидаясь, ответа, вошли. - Леди Кэп, ты тут? – раздался голос Тони. – Знаю, в обед ты обычно отсиживаешься здесь. Стиву тут же удалось совладать с лицом – улыбка сползла с него, как краска с плохо подготовленной поверхности. И хорошего настроения как не бывало. Видимо, Тони услышал его вздох, а потому продолжил, не дожидаясь вразумительного ответа. - Я расшифровал те знаки, которые удалось засечь камерам, ну, те, что вспыхнули, когда ты вступил в ловушку. У меня хорошие новости! Колдовство, - он выделил это слово интонацией, - обратимо. Стив хмыкнул. В обратимости колдовства он был уверен на сто процентов, но Тони расценил его реакцию как скепсис. - Да, обратимо! Кэп, ты вот просто по гроб жизни мне должен будешь, потому что я согласен пожертвовать собой ради науки. Я даже не буду вспоминать о том, что ты чуть не сломал мне нос. Один поцелуй - и ты снова сможешь играть мускулами и разить врагов одним лишь взглядом. - Что? – против воли спросил Стив. Поцелуй с Тони, надо же. - Поцелуй истинной любви, - Тони, видимо, был слишком увлечен идеей и не заметил изменившегося голоса. – Давай, выходи, у нас мало времени. Если в течение семи дней проклятие не снять, тебе придется родить ребенка. Стив ошарашено смотрел на дверь и думал о Баки. О том, какой он красивый и что у них никогда не будет детей. А потом потряс головой, отгоняя дурацкие мысли. Сыворотка сделала их обоих неспособными зачать. Значит, если бы Баки задержался хотя бы на один день, то ходить бы Стиву в таком виде до конца своих дней. Хорошо, что дело обошлось поцелуем. Ну, и всем тем, что последовало после. Зеркало опять отразило его дурацкую улыбку, и Стив открыл дверь. - Какой-какой поцелуй, Тони? – спросил он, приняв грудью удар кулака, которым Тони собирался наградить дверь. – Ты что, признаешься мне в любви? - Э. Роджерс, - раздельно произнес тот. – Вижу, тебе уже помогли. - Верно. - Ну, я тогда… - Да, иди, Тони. Спасибо за попытку помочь. - А. Да. Ерунда. Всего-то три бессонных ночи. Не благодари. - Спасибо. Нет, правда. Тони пошел к двери, уже взялся за ручку, но не выдержал. - И кто… - Не думаю, что это твое дело, верно? - Барнс? Или Рамлоу? Нет, нет, конечно, Барнс. Я так и знал, что… - Да, это Баки. - Неужели бесстрашный Зимний Солдат наконец-то решился поцеловать свою отмороженную… - Я его. Остальное – не твое дело. Увидимся на брифинге в понедельник, Тони. Спасибо за помощь. И прости за нос и за цветы. Тони проворчал что-то невразумительное, но все равно обидное и, махнув рукой (улыбка все-таки вылезла на лицо, Стив чувствовал), скрылся за дверью. А Стив направился в зал. *** Бонус. Брок. Если бы кто-то додумался до создания таких приборов, как индивидуальные дерьмометры, то на личном дерьмометре Брока Рамлоу этим утром горела бы красная отметка - «под завязку». Вчерашнее похмелье плавно перешло в сегодняшнее, а встреченный с утра в коридоре, уткнувшийся в какие-то бумаги Старк, ни с того ни сего вдруг решил снизойти до командира Страйка и излить ему душу о неком букете, в дарении которого Кэп ошибочно его обвинил. А также поведать о том, какой все же неблагодарный и недальновидный человек Стивен Грант Роджерс, ибо совершенно не ценит присутствия рядом такого замечательного человека, как Тони Старк. Под конец его монолога у Рамлоу начало дергаться веко. - Да если бы я стал ему слать цветы, они были бы белые! Ты понимаешь, Рамлоу? БЕЛЫЕ! Брок пару раз моргнул, надеясь, что то, что он видит - это все же запойный бред, осложненный визуальными галлюцинациями. Не повезло. Старк продолжал вещать. И не заткнулся даже после того, как Рамлоу уже второй раз посмотрел на часы. Как назло, в коридоре было пусто, хотя из тренировочного зала вовсю звучали голоса, и, судя по звукам, Роллинз выколачивал из Таузига то, что у того было вместо души, под радостные выкрики остальных присутствующих. - Нет, Рамлоу, ну ты сам подумай, каким дебилом надо быть, чтобы послать Кэпу цветы!? Еще бы коробку конфет в форме сердечка отправили! Он же мужлан. В его время за такое били по лицу! Терпение Брока лопнуло. Он воровато оглянулся - не появились ли невольные слушатели - после чего наклонился к Старку и, обдав того перегаром, хрипло прошептал практически в самое лицо: - Закрой рот, Старк, и кончай трепаться о том, в чем нихера не понимаешь. От услышанного у Старка пропал дар речи. На минуту примерно. Не больше. Но именно этой минуты Рамлоу хватило, чтобы ретироваться до дверей зала и просочиться внутрь прежде, чем в спину понеслись возмущенные вопли. Думать о том, что за этим последует, Броку не хотелось. Думать вообще не хотелось. Хотелось закрыть глаза, заползти в угол за сваленные там гири и сдохнуть. Но не судьба, на ринге парни увлеченно валяли друг друга. Кто-то обсуждал, как теперь надо будет называть Кэпа: миссис Роджерс или все-таки миссис Барнс. Самые разумные при виде командира быстренько постарались перевести тему на новые винтовки в оружейке. Короче, жизнь продолжалась. Оглядев присутствующих мутным взглядом и продолжая невесело размышлять о Старке, букете и собственной дурости, Рамлоу добрался до любимой скамеечки у стены и прикрыл глаза. Мир начал казаться гораздо лучше. Недолго. Примерно с минуту. Потому что хлопнула дверь, и присутствующие в зале внезапно разразились приветственными воплями и свистом. Веки разлепить удалось с трудом. Зато увиденное превзошло все ожидания: Кэп снова был Кэпом. Правда, сейчас ко всему имевшемуся он еще разве что не светился. Да что там светился - полыхал до потолка. - Поеблись... - обреченно сообщил сам себе Брок, поднялся со своего места и побрел в сторону начальства и подчиненных. Самые умные быстро нашли себе занятие, остальным хорошо помогло мотивирующее указание, в котором направление преобладало над целью. - По какому поводу запой? Даже сквозь осуждение на лице Кэпа проступали улыбка и умиротворение, и странным образом это успокаивало и Брока, а заодно добавляло решимости сделать очередную дурость. - За тебя радуюсь, Кэп. Как позавчера начал, так по сей день и радуюсь. Искренне. Что бы там кому ни казалось, но смотреть прямо в глаза Стивену Гранту Роджерсу Броку никогда не давалось легко. Именно потому, что тому это было проще простого. Потому что раз и навсегда взяв для себя девиз:«Правда - лучшая политика», этот человек от своих принципов никогда не отступал. Брок смотрел Кэпу в глаза и думал о том, что, наверное, впервые за все время их общения видит его по-настоящему счастливым. Счастливым и спокойным. И у него не было никакого желания нарушать это счастье. - Мне бы перед тобой извиниться надо, Кэп. Это не Старк цветы послал - я. И, не давая тому вставить слова, продолжил: - Ну и того, этого... я извиниться хотел, за то, что наговорил, а не из-за сисек. Где-то за плечом обреченно вздохнул Роллинз, во вздохе явно слышалось: «Мой командир - идиот». Очень захотелось прикрыть глаза, просто чтобы не видеть кулак, который сейчас должен был вбить неудачника в пол по самую шею. Глаза закрываться не хотели, а взгляд Кэпа сменился с удивленного на насмешливый. - Букет? Да, Рамлоу, с букетом ты тоже промахнулся – я никогда не любил оранжерейные цветы. - И продолжил практически без перехода: - Заканчивай пить, а то кто-нибудь сдаст тебя Фьюри, или мне... придется выразить неодобрение, - и закончил, уже обращаясь к страйковцам: - Ну что, кто-то готов к спаррингу, или только дамочек обсуждать и можете? *** Брок таки устало зажмурился и сам у себя поинтересовался: - Ну и что ты на этом выиграл, дурень старый? Слова Роллинза из-за плеча прозвучали, как Глас Небесный: - Зубы, командир. Свои зубы. Зубы были на месте. Жизнь продолжалась.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.